Церковные корни Февральскаго грѣха. Часть VI

 

Продолженіе. Часть I см. ЗДѢСЬ, часть II см. ЗДѢСЬ, часть III см. ЗДѢСЬ, часть IV см. ЗДѢСЬ, часть V см. ЗДѢСЬ

 

 

34.

Ситуація, сложившаяся въ церковныхъ кругахъ наканунѣ Февральской революціи, дѣлала практически невѣроятнымъ такое развитіе событій, при которыхъ Церковь выступила бы въ своей традиціонной роли защитницы Самодержавія. Напротивъ, слѣдовало ожидать активнаго участія духовнаго сословія въ революціи, сверженіи монархіи и недопущеніи ея реставраціи.

Февральская революція началась 23 февраля стъ. стъ. забастовками на рядѣ столичныхъ заводовъ. 25 февраля безпорядки приняли уже столь широкій размахъ, что Государь Императоръ Николай II повелѣлъ своему правительству принять особыя мѣры по ликвидаціи этихъ безпорядковъ, недопустимыхъ въ военное время. Въ исполненіе этого повелѣнія 26 февраля товарищъ Оберъ-прокурора Н.Д. Жеваховъ, выступая на засѣданіи Сѵнода, предложилъ Первоприсутствующему  митрополиту Владиміру выпустить воззваніе къ населенію въ защиту монархіи, подобное тѣмъ, что неоднократно выпускалъ Сѵнодъ въ 1905 г. По словамъ Жевахова, это должно было быть «вразумляющее, грозное предупрежденіе Церкви, влекущее, въ случаѣ ослушанія, церковную кару». Митрополитъ Владиміръ, имѣвшій обиду на Государя Императора Николая II за «вмѣшательство» того въ дѣла Церкви, а именно за свой переводъ съ Петроградской каѳедры на Кіевскую, отказался помочь падающей монархіи. Отказъ митрополита Владиміра носилъ характеръ сведенія личныхъ счетовъ съ Царемъ въ моментъ величайшей государственной опасности.

На слѣдующій день 27 февраля съ аналогичнымъ предложеніемъ осудить революціонное движеніе выступилъ въ Сѵнодѣ и самъ Оберъ-прокуроръ Н.П. Раевъ. Онъ указалъ членамъ Сѵнода, что руководители этого движенія «состоятъ изъ измѣнниковъ, начиная съ членовъ Государственной Думы и кончая рабочими». Сѵнодъ отклонилъ и это предложеніе, отвѣтивъ Оберъ-прокурору, что еще неизвѣстно, откуда идетъ измѣна — снизу или сверху. Этотъ отказъ Сѵнода имѣлъ гораздо болѣе серьезное значеніе, чѣмъ сдѣланный наканунѣ. Согласно Духовному регламенту и законамъ Россійской Имперіи Оберъ-прокуроръ на засѣданіяхъ Сѵнода представлялъ лицо Государя Императора. Это прекрасно было извѣстно членамъ Сѵнода. Поэтому отказъ Оберъ-прокурору въ его просьбѣ являлся отказомъ самому Царю, а въ сложившихся обстоятельствахъ этотъ отказъ пріобрѣлъ характеръ нарушенія вѣрноподданнической присяги Государю Императору и носилъ всѣ признаки государственной измѣны. Поэтому день 27 февраля слѣдуетъ считать днемъ перехода членовъ Сѵнода на сторону революціи.

Нарушивъ присягу и отказавшись осудить мятежниковъ, члены Сѵнода поставили себя подъ анаѳему о возстающихъ на Царскую власть, которую сами же и возгласили буквально за недѣлю до этого - 19 февраля, въ первое воскресеньѣ Великаго Поста. Вступивъ на путь измѣны Царю, члены Сѵнода закономѣрно вступили и на путь измѣны Православію, попавъ подъ свою собственную анаѳему. Изъ всѣхъ членовъ Сѵнода непричастнымъ къ этой измѣнѣ можно считать только митрополита Петроградскаго Питирима (Окнова), арестованнаго 28 февраля революціонерами.

Бездѣйствіе Сѵнода оказало значительное вліяніе на послѣдующіе поступки Государя Императора Николая II. Въ измѣннической дѣятельности Государственной Думы Царь-мученикъ давно уже не сомнѣвался. Поэтому ея отказъ распуститься согласно Царскому указу и переходъ на сторону революціи Государя не удивилъ. Гораздо тревожнѣе было для него молчаніе Сѵнода.  Въ 1905 году на событія 9 января Сѵнодъ первый разъ отреагировалъ уже 12 января, а на декабрьское вооруженное возстаніе въ Москвѣ - на четвертый день возстанія. Исходя изъ опыта 1905 года можно было ожидать, что 26-27 февраля, самое позднее 28 февраля Сѵнодъ издастъ соотвѣтствующіе акты противъ бунтовщиковъ и измѣнниковъ. Между тѣмъ, всѣ эти дни, а также 1-го и 2-го марта Сѵнодъ хранилъ полное молчаніе, несмотря на то, что въ поддержку монархіи его просилъ выступить полномочный представитель Царя въ Сѵнодѣ - Оберъ-прокуроръ.  Государю Николаю II стало ясно, что Сѵнодъ измѣнилъ присягѣ и дѣйствуетъ заодно съ мятежниками. Въ этихъ условіяхъ не только сильно усложнялась задача подавленія революціи, но и ставилась подъ сомнѣніе сама необходимость борьбы за Престолъ, которую продолжалъ вести Государь. Сѵнодъ былъ оффицiальнымъ голосомъ Русской Церкви, онъ былъ уполномоченъ говорить отъ Ея имени, и потому молчаніе Сѵнода всѣми воспринималось какъ отреченіе Церкви отъ  Царя. Но Царь, отъ котораго отреклась Церковь, больше не можетъ править какъ Помазанникъ Божій, изъ Самодержца онъ превращается въ свѣтскаго правителя, утверждающаго свою власть или силой оружія или на народномъ волеизъявленіи. Если Церковь, выразительница совѣсти народной, больше не съ Царемъ, то какъ Царь можетъ дальше править православнымъ народомъ? Поэтому для Государя Императора Николая II, глубоко мистически воспринимавшаго свое царское служеніе, дальнѣйшая борьба становилась морально и психологически безцѣльной. Бороться за власть ради личной власти онъ никогда не считалъ возможнымъ, править дальше не какъ Царь и Самодержецъ милостью Божіей, чье служеніе освящено Церковью, а какъ конституціонный монархъ или диктаторъ онъ не желалъ. Поэтому можно прямо утверждать, что измѣна Сѵнода была для Государя гораздо чувствительнѣе измѣны военачальниковъ, и въ гораздо большей степени ослабила его волю къ сопротивленію. Фактически сверженіе съ Престола Государя, совершенное генералами-измѣнниками и масонами-думцами, явилось лишь матеріальнымъ воплощеніемъ духовно-нравственнаго «сверженія», совершеннаго ранѣе Сѵнодомъ.

 

35.

Дальнѣйшая дѣятельность Сѵнода подтвердила, что онъ сознательно вступилъ на революціонный путь, а вовсе не случайно оказался вовлеченнымъ въ событія разошедшейся революціонной стихіей.

2 марта синодальные архіереи возложили управленіе столичной епархіей на епископа Гдовскaго Веніамина (Казанскаго), фактически признавъ законнымъ арестъ революціонерами своего собрата митрополита Петроградскаго Питирима. Черезъ четыре дня митрополитъ Питиримъ былъ отправленъ Сѵнодомъ «на покой» якобы по его собственному прошенію, т.е. въ отношеніи митрополита Питирима былъ разыгранъ тотъ же спектакль, что и въ отношеніи «добровольнаго» отреченія Государя Императора Николая II отъ Престола. Въ этотъ же день 2 марта члены Сѵнода въ нарушеніе царскаго Указа отъ 26 февраля о роспускѣ Государственной Думы вошли въ сношеніе съ Исполнительнымъ комитетомъ Думы, признавъ его и созданное имъ наканунѣ Временное правительство законной властью. Это уже былъ прямой актъ государственной измѣны со стороны членовъ Сѵнода, за который они подлежали уголовной отвѣтственности по суду въ соотвѣтствіи съ закономъ. Слѣдуетъ подчеркнуть, что это братаніе Сѵнода съ революціонерами хронологически произошло раньше опубликованія подложныхъ «манифестовъ» объ отреченіи Государя, и потому не имѣетъ оправданія даже съ формальной точки зрѣнія, признающей это «отреченіе» законнымъ.

3 марта, когда въ столицѣ стало извѣстно о сверженіи съ Престола Государя Императора Николая II и нежеланіи его брата Михаила воспринять верховную власть^[1], Сѵнодъ принялъ вступившаго въ должность новаго сѵнодальнаго оберъ-прокурора В.Н. Львова, назначеннаго революціоннымъ Временнымъ правительствомъ.

Этотъ день оказался въ дѣятельности Сѵнода весьма важнымъ. Въ соотвѣтствіи со статьей 65-ой Основныхъ государственныхъ законовъ Россійской Имперіи Святѣйшій Правительствующій Сѵнодъ не имѣлъ самостоятельнаго статуса, а являлся учрежденіемъ Самодержавной власти, посредствомъ котораго она дѣйствовала въ управленіи церковномъ. Такимъ образомъ, послѣ сверженія Царя и перехода всей власти къ Временному правительству Сѵнодъ долженъ былъ или анаѳематствовать это самозваное правительство или самораспуститься какъ учрежденіе уже не существующей Самодержавной власти. Никакого иного правового и каноническаго выхода у Сѵнода не оставалось. Однако вмѣсто анаѳемы или самороспуска Сѵнодъ продолжалъ, какъ ни въ чемъ не бывало, засѣдать подъ присмотромъ уже революціоннаго оберъ-прокурора. То, что революціонное правительство не распустило Сѵнодъ, а лишь назначило ему своего оберъ-прокурора, свидѣтельствовало о томъ, что оно считаетъ Сѵнодъ не учрежденіемъ «стараго режима», исполняющимъ волю Царя, а своимъ собственнымъ учрежденіемъ. Такъ оно, въ сущности, и было, если учесть, что Сѵнодъ призналъ Временное правительство еще въ то время, когда Государь Императоръ Николай II находился на Престолѣ.

Такимъ образомъ, съ момента принятія революціоннаго оберъ-прокурора существованіе Сѵнода сдѣлалось юридически и канонически незаконнымъ, онъ выпалъ изъ правового поля и сдѣлался участникомъ и творцомъ революціи. Формально сохраняя прежнее названіе «Святѣйшаго Правительствующаго Сѵнода» онъ утратилъ законныя основанія для такого названія, потерялъ правовое преемство съ прежнимъ царскимъ Сѵнодомъ и сталъ учрежденіемъ самозванымъ, какъ и всѣ революціонныя учрежденія того времени. Всѣ его дальнѣйшія распоряженія, какъ и распоряженія любой революціонной инстанціи, сдѣлались незаконными и исполненію не подлежащими. Члены этого самозванаго учрежденія изъ законопослушныхъ архіереевъ фактически превратились въ революціонеровъ въ рясахъ.

4 марта состоялось первое послѣ сверженія монархіи оффицiально-торжественное засѣданіе революціоннаго Сѵнода, на которомъ лично присутствовалъ оберъ-прокуроръ Временнаго правительства В.Н. Львовъ. Послѣдній поздравилъ членовъ Сѵнода съ освобожденіемъ отъ гнета царской власти. Съ отвѣтнымъ словомъ къ Львову обратились предсѣдательствующій митрополитъ Владиміръ, а также архіепископы Черниговскій Василій (Богоявленскій) и Новгородскій Арсеній (Стадницкiй). Митрополитъ Владиміръ, въ частности, отозвался о новомъ оберъ-прокурорѣ какъ о «преданномъ сынѣ православной Церкви», а архіепископъ Арсеній открыто восхвалялъ революцію, которая «дала намъ (т.е. Церкви) свободу отъ цезарепапизма». Остальные члены Сѵнода также выразили радость по поводу наступленія «новой эры» въ жизни Православной Церкви. По предложенію оберъ-прокурора изъ зала засѣданій Сѵнода было торжественно вынесено царское кресло, - «сѵмволъ цезарепапизма въ Церкви Русской», при этомъ помогалъ Львову выносить кресло самъ предсѣдательствующій митрополитъ Владиміръ. Кресло было рѣшено передать въ музей.

5 марта революціонный Сѵнодъ распорядился, чтобы во всѣхъ церквахъ Петроградской епархіи многолѣтіе Царствующему дому «отнынѣ не провозглашалось». Изъ другихъ епархій въ Сѵнодъ въ массовомъ порядкѣ стали поступать запросы о порядкѣ богослужебнаго поминовенія властей.

6 марта предсѣдательствующій въ Сѵнодѣ митрополитъ Владиміръ въ отвѣтъ на эти запросы разослалъ во всѣ епархіи телеграмму о необходимости возносить за богослуженіями моленія за «Богохранимую Державу Россійскую и Благовѣрное Временное Правительство ея», т.е. вмѣсто молитвъ за Царя предписывалось молиться за свергнувшихъ его масоновъ.

7 марта это распоряженіе митрополита Владиміра было подтверждено Опредѣленіемъ Сѵнода № 1226 «Объ измѣненіяхъ въ церковномъ богослуженіи въ связи съ прекращеніемъ поминовенія царствовавшаго дома», которое исключало изъ богослужебныхъ молитвословiй всякое упоминаніе о Царяхъ. Особенно кощунственно сталъ звучать богородиченъ въ началѣ утрени: «Предстательство страшное и непостыдное … Всѣпѣтая Богородице … спаси благовѣрное Временное Правительство наше, ему же повелѣла еси правити ... », т.е. согласно Сѵноду масоны правятъ Россіей по повелѣнію самой Богородицы. Революціонный Сѵнодъ, по сути дѣла, приступилъ къ ревизіи церковнаго вѣроученія, выдвинувъ тезисъ о божественномъ происхожденіи власти Временнаго правительства, и новое еретическое ученіе о государственной власти, согласно которому всякая власть, а не только Православное Самодержавіе, является властью «отъ Бога».

По странному совпаденію (?) именно въ день выхода Опредѣленія Сѵнода № 1226 Временное правительство постановило арестовать «отрекшагося» Императора Николая II и его супругу Императрицу Александру. Арестъ былъ произведенъ 8 марта мятежными депутатами бывшей Государственной Думы при участіи генераловъ Алексѣeва и Корнилова. Слѣдуетъ особенно подчеркнуть, что начиная съ этого дня и вплоть до 4/17 іюля 1918 года ни со стороны Сѵнода, ни со стороны другихъ органовъ церковной власти не было произнесено ни одного слова въ защиту Государя и Его Семьи, не было предпринято ни одного дѣйствія въ огражденіе чести, свободы и самой жизни Царственныхъ страдальцевъ, не было выражено никакого, пусть даже чисто формальнаго протеста противъ ихъ беззаконнаго ареста, заключенія, ссылки и убійства. Вычеркнутые церковной властью изъ богослуженій, они оказались духовно умерщвлены задолго до своей мученической смерти, и ихъ физическое  убійство стало лишь  матеріальнымъ завершеніемъ духовнаго убійства, совершеннаго революціоннымъ Сѵнодомъ. Въ глазахъ революціонной церковной власти Царственные мученики сдѣлались мертвецами еще 7/20 марта 1917 г, почему эта власть и перестала интересоваться ихъ дальнѣйшей судьбой.

Въ тотъ же день 7 марта постановленіемъ Сѵнода № 1223 была создана сѵнодальная Комиссія по исправленію богослужебныхъ книгъ подъ предсѣдательствомъ Сергія (Страгородскаго), которой поручалось «произвести измѣненія въ богослужебныхъ чинахъ и молитвословiяхъ соотвѣтственно съ происшедшей перемѣной въ государственномъ управленіи». Уже сама трактовка  паденія Самодержавной монархіи и крушенія Третьяго Рима  какъ простой «перемѣны въ государственномъ управленіи», показывала, что Самодержавный Государь въ пониманіи членовъ Сѵнода есть вовсе не Помазанникъ Божій, а только верховный правитель государства, ничѣмъ не отличающійся отъ какого-нибудь американскаго президента. Комиссія закончила работу 18 марта, полностью вычистивъ упоминаніе о Царѣ изъ всѣхъ молитвенныхъ книгъ, вплоть до молитвослововъ, замѣняя молитвы о царской власти молитвами о «Благовѣрномъ Временномъ правительствѣ» и «богохранимей державѣ Россiйстей».  Своимъ опредѣленіемъ № 1599 Сѵнодъ утвердилъ предложенныя комиссіей Страгородскаго измѣненія въ богослужебныхъ и молитвенныхъ книгахъ.

Всѣ эти распоряженія Сѵнода свидѣтельствовали о томъ, что въ своемъ революціонномъ задорѣ онъ опережалъ само Временное правительство. Послѣднее въ мартѣ мѣсяцѣ стояло на той точкѣ зрѣнія, что до Учредительнаго собранія вопросъ о формѣ правленія остается открытымъ. Согласно оффицiальной революціонной миѳологіи Государь Николай II «отрекся» отъ власти въ пользу своего брата Михаила, а послѣдній эту власть не принялъ, но переадресовалъ ее Учредительному собранію, которое и должно рѣшить, будетъ ли въ Россіи продолжать царствовать Императорскій Домъ или его смѣнитъ республика. Сѵнодальные же архіереи, подписывая Опредѣленія № 1226 и № 1599, провозглашавшія Россійскій императорскій домъ «царствовавшимъ», «бывшимъ», даже не предусматривали такой ситуаціи, что Учредительное собраніе можетъ высказаться въ пользу монархіи. Вѣдь если бы это произошло, то Сѵноду пришлось бы заново создавать комиссію и начинать обратное исправленіе и перепечатку книгъ, возвращая въ богослужебный и молитвенный оборотъ Царское имя, а въ залъ засѣданій Сѵнода царское кресло. Даже не монархическія убѣжденія, а самыя элементарныя техническія и финансовыя соображенія должны были побудить Сѵнодъ повременить съ исправленіемъ книгъ до Учредительнаго собранія, но цареборческiя настроенія  членовъ Сѵнода возобладали надъ всѣмъ, въ томъ числѣ и надъ здравымъ смысломъ.

Всѣ произведенныя Сѵнодомъ «исправленія» поражаютъ не только легкостью, къ которой они были продѣланы, но и своей нарочитой угодливостью въ отношеніи новой революціонной власти. Непонятно, напримѣръ, чѣмъ руководствовался Сѵнодъ, когда постановлялъ возглашать въ концѣ богослуженій «многая лѣта» Временному правительству. Зачѣмъ пѣть многолѣтіе власти, которая сама себя опредѣляетъ какъ временную? Получается, что если сами Милюковы и Керенскiе намѣревались управлять страной лишь нѣсколько мѣсяцевъ, до созыва Учредительнаго собранія, то Сѵнодъ предписывалъ православнымъ умолять Господа Бога, чтобы эти проходимцы остались у власти на десятилѣтія. Вѣроятнѣе всего за этимъ стремленіемъ Сѵнода увѣковѣчить власть февральскихъ самозванцевъ скрывался тайный страхъ передъ возможной реставраціей монархіи (на Учредительномъ собраніи или инымъ путемъ). Хотя возможно и то, что члены Сѵнода просто относились къ богослужебнымъ текстамъ какъ къ набору ничего не значащихъ фразъ, въ которыхъ замѣны словъ можно производить чисто механически^[2].

Въ своемъ революціонно-богослужебномъ творчествѣ Сѵнодъ, однако, не учелъ два обстоятельства. Во-первыхъ, власть царствовавшаго Дома Романовыхъ основывалась не на историческомъ недоразумѣніи, а на рѣшеніи Церковно-земскаго Собора 1613 г, избравшаго на Царство перваго Романова и запечатлѣвшаго вѣрность ему и его наслѣдникамъ особаго рода клятвами передъ крестомъ и Евангеліемъ, нарушеніе которыхъ влекло за собой отлученіе отъ Церкви и лишеніе спасенія въ вѣчности. Объявляя Домъ Романовыхъ отцарствовавшимъ, «бывшимъ», члены Сѵнода вмѣстѣ съ прочими революціонерами поставляли себя подъ эти клятвы и обрекали свои души на вѣчную погибель. Во-вторыхъ, богослуженіе Православной Церкви, которое съ такой легкостью взялся передѣлывать революціонеръ Страгородскій и его коллеги изъ Сѵнода, представляетъ собой неотъемлемую часть церковнаго Преданія. Покушеніе на это Преданіе съ цѣлью его исказить является грѣхомъ догматическаго порядка и влечетъ за собой анаѳему церковную. Такимъ образомъ, измѣненіе богослужебныхъ текстовъ, сдѣланное Сѵнодомъ по политическимъ соображеніямъ, означало измѣненіе Преданія, т.е. введеніе вмѣсто Православія какого-то иного еретическаго исповѣданія, а самихъ членовъ Сѵнода превращало въ еретиковъ и выводило за ограду церковную.

Новое еретическое исповѣданіе, которое вводилось Опредѣленіями Сѵнода, противорѣчило ученію Церкви о государственной власти и православномъ Самодержавіи. Самодержавная власть потому и поминается Церковью на богослуженіяхъ, что это единственная на землѣ богоустановленная власть, а ея носитель - Православный Царь - является Помазанникомъ Божіимъ. Никакая другая власть и никакое другое лицо (или группа лицъ), являющееся ея носителемъ, никогда Православной Церковью на общественныхъ богослуженіяхъ не поминались, не поминаются, и не должны поминаться.

Новое же ученіе Сѵнода утверждало, что божественное происхожденіе имѣетъ не только власть православнаго Государя. Царская власть и пришедшее ему на смѣну народовластіе (демократія) признавались передъ Богомъ равноправными и одинаково Ему угодными. Черезъ замѣну богослужебныхъ текстовъ власть Помазанника Божія въ сакральномъ, мистическомъ смыслѣ уравнивалась съ властью самозванцевъ-революціонеровъ, которая также нуждается въ молитвахъ Церкви за нее, какъ и богоустановленная Царская власть. Соотвѣтственно и смѣна Царской власти на масонскую - революцiя - признавалась Сѵнодомъ происшедшей «отъ Бога», а не отъ дьявола. Вѣдь если государственный переворотъ создалъ столь же богоугодную власть (или даже болѣе богоугодную), что была и до переворота, то, очевидно, что этотъ революціонный переворотъ былъ, по меньшей мѣрѣ, не преступенъ, а фактически благодѣтеленъ.

Этотъ логичный выводъ нашелъ оффицiальное отраженіе въ послѣдовавшемъ 9 марта Посланіи Сѵнода «Къ вѣрнымъ чадамъ Православной Россійской Церкви», въ которомъ масонскій переворотъ открыто былъ объявленъ «свершившейся волей Божіей», содержался призывъ довѣриться и помогать Временному правительству, на антихристіанскіе «труды и начинанія» котораго призывалось Божіе благословеніе. То, чего не дождался отъ Сѵнода Царь-Мученикъ Николай II, т.е. Посланія съ призывомъ поддержать Государя и прійти къ нему на помощь, получило свергнувшее его самозваное Временное правительство, состоявшее изъ масоновъ, политическихъ проходимцевъ и государственныхъ измѣнниковъ.

Этимъ постановленіемъ 9 марта завершился процессъ перехода на сторону Временнаго правительства не только Сѵнода, но и всей церковной іерархіи. Въ настоящее время неизвѣстенъ ни одинъ архіерей, который бы опротестовалъ это Посланіе и вернулъ его въ Сѵнодъ.  Это дѣлаетъ всѣхъ тогдашнихъ іерарховъ виновными въ попраніи вѣрноподданнической присяги Государю Императору наравнѣ съ членами революціоннаго Сѵнода. Помимо этого, упомянутыя Опредѣленія Сѵнода являлись открытой попыткой ревизіи церковнаго Преданія и богословскимъ оправданіемъ революціи, которая объявлялась не богопротивнымъ дѣломъ, а богоугоднымъ.  Это обстоятельство дѣлаетъ всѣхъ тогдашнихъ архіереевъ, принявшихъ эти опредѣленія къ исполненію, виновными также и въ непротивленіи распространенію еретическихъ лжеученій, искажающихъ православную вѣру, чистоту которой они обязаны были блюсти какъ епископы Православной Церкви.

 

36.

Особое, если не рѣшающее значеніе въ углубленіи февральскаго грѣха и развитіи «тайны беззаконія» явилось вовлеченіе Сѵнодомъ и архіереями всего православнаго русскаго народа въ грѣхъ клятвопреступленія. Священнослужители Русской Церкви несутъ основную вину за попраніе клятвы 1613 года на вѣрность Дому Романовыхъ и вѣрноподданнической присяги лично Государю Императору Николаю II и принятіе народомъ Россіи новой антимонархической государственной присяги самозваному Временному правительству.

7 марта 1917 года возникшее въ результатѣ клятвопреступнaго бунта Временное правительство изготовило свою форму присяги на «вѣрность службы Россійскому государству» съ клятвеннымъ обѣщаніемъ повиноваться новой революціонной власти. Клятвопреступники желали запечатлѣть свое клятвопреступленіе особымъ актомъ и повязать этимъ актомъ въ своемъ грѣхѣ весь народъ.

9 марта революціонный Сѵнодъ, получивъ отъ правительства текстъ присяги, постановилъ (Опредѣленіе № 1277) объявить эту присягу по духовному вѣдомству «для исполненія», о чемъ по всѣмъ епархіямъ были разосланы соотвѣтствующіе указы. Первыми во всѣхъ епархіяхъ присягали самозванцамъ правящіе архіереи, которые затѣмъ приводили къ присягѣ остальное духовенство. При этомъ лица, принимавшія присягу, въ обязательномъ порядкѣ подписывали такъ называемые присяжные листы, которые затѣмъ направлялись въ духовныя консисторіи. Мѣсяцъ спустя комиссія Сергія (Страгородскаго) услужливо измѣнила и тексты церковныхъ присягъ передъ посвященіемъ въ стихарь псаломщика и передъ поставленіемъ въ саны діакона и священника. Отнынѣ эти присяги вмѣсто словъ клятвенной вѣрности Императору, стали содержать слова обѣщанія: «быть вѣрнымъ подданнымъ Богохранимой Державы Россійской и во всемъ по закону послушнымъ Временному Правительству ея».

Поскольку Временное правительство сохранило религіозный характеръ присяги, которая давалась «передъ Богомъ и своею совѣстью» и запечатлялась крестнымъ знаменіемъ, то священнослужители приняли активное участіе въ привидѣніи къ присягѣ самозванцамъ всѣхъ лицъ православнаго исповѣданія. При этомъ принятіе присяги Временному правительству входило въ явное противорѣчіе съ принесенной ранѣе вѣрноподданнической присягой Государю.

Дѣло въ томъ, что 15 марта члены Временнаго правительства принесли  въ свѣтской обстановкѣ въ Правительствующемъ сенатѣ присягу (она называлась «Торжественнымъ обѣщаніемъ»), при этомъ они клялись «предъ Всемогущимъ Богомъ и своею совѣстью служить вѣрою и правдою народу Державы Россійской, ... и всѣми предоставленными мнѣ мѣрами подавлять всякія попытки, прямо или косвенно направленныя къ возстановленію стараго строя...» (т.е. монархіи). Такимъ образомъ, Сѵнодъ, приводя церковный народъ къ присягѣ, требовалъ отъ присягающихъ повиноваться «Временному правительству, нынѣ возглавляющему Россійское Государство», члены котораго поклялись «всѣми мѣрами подавлять попытки, направленныя къ возстановленію стараго строя...», иными словами Сѵнодъ заставлялъ русскихъ людей присягать антимонархическому правительству, заставлялъ ихъ клятвенно отрекаться отъ монархіи, т.е. по сути дѣла проклинать клятву 1613 года.

Никакого спеціальнаго разрѣшенія отъ предыдущей присяги Государю-Императору Николаю II и снятія клятвъ 1613 года со стороны церковной власти не послѣдовало, и такимъ образомъ весь православный народъ открыто вовлекался въ клятвопреступленіе. Въ результатѣ среди православной паствы возникли  замѣшательство, смущеніе и растерянность. Простой человѣкъ изъ народа искренно не понималъ, какъ можно приносить двѣ взаимоисключающія присяги, не впадая въ грѣхъ клятвопреступленія. Такъ въ одномъ письмѣ членамъ Сѵнода, написанномъ въ мартѣ 1917 г, его авторы, подписавшiеся какъ «православные христіане», «усерднѣйше» просили разъяснить Сѵнодъ, «что означаетъ въ предстательствѣ предъ Господомъ Богомъ присяга, данная нами на вѣрность Царю Николаю Александровичу? У насъ идутъ разговоры, что ежели эта присяга ничего не стоитъ, то ничего не будетъ стоить и новая присяга новому Царю. Такъ ли это, и какъ надобно все это понимать? … Жиды говорятъ, что присяга ерунда и обманъ, что можна и безъ присяги, попы молчатъ, а міряне каждый по-своему, а это не годится. … Потрудитесь намъ СВЯТѢЙШІЕ ОТЦЫ НАШИ разъяснить для всѣхъ одинаково, какъ быть со старой присягой и съ той, которую принимать заставляютъ? Которая присяга должна быть милѣе Богу, первая аль вторая? Потому какъ Царь не померъ, а живой въ заточеніи находится …».

 

 

Подлинникъ письма въ Сѵнодъ о клятвопреступленіи.

 

Оффицiальное объясненіе, которое давали архіереи и священники всѣмъ смущеннымъ клятвопреступленіемъ, состояло въ томъ, что своимъ отреченіемъ Государь якобы самъ освободилъ народъ  отъ присяги на вѣрность ему.

Данное объясненіе слѣдуетъ признать полностью ложнымъ, даже если забыть, что въ мартѣ 1917 года произошло не «отреченіе» Государя Николая II отъ Престола, а его сверженіе съ этого Престола масонами и бунтовщиками. Разрѣшить отъ присяги можетъ только тотъ, кто къ ней и приводилъ, подобно тому, какъ лишить священнаго сана - только тотъ, кто его и давалъ. Къ присягѣ на вѣрность Государю Императору передъ крестомъ и Евангеліемъ приводила Церковь въ лицѣ своихъ служителей, поэтому только Церковь и могла отъ этой присяги  освободить. Самъ Государь освободить народъ отъ присяги на вѣрность себѣ не могъ, но если бы онъ и захотѣлъ это сдѣлать, то непремѣнно извѣстилъ бы объ этомъ своихъ подданныхъ, подобно тому, какъ германскій Императоръ Вильгельмъ II, лишенный въ ноябрѣ 1918 года престола, спеціальнымъ актомъ разрѣшилъ нѣмецкій народъ отъ присяги на вѣрность ему и Царскому дому. Однако, въ «Актѣ объ отреченіи» Государя Николая II нѣтъ ни одного слова объ освобожденіи отъ вѣрноподданнической присяги. Еще менѣе этотъ «Актъ» можно разсматривать какъ основаніе для упраздненія клятвы 1613 г.

Единственнымъ случаемъ, при которомъ можетъ наступить самоосвобожденіе православныхъ подданныхъ отъ присяги на вѣрность своему Царю, является случай отпаденія послѣдняго отъ Православія. Въ этомъ случаѣ съ православныхъ людей полностью снимаются всѣ обязательства по отношенію къ своему бывшему Царю, ибо согласно Основнымъ государственнымъ законамъ Россійской Имперіи престолъ Императора Всероссійскаго можетъ занимать  только православный человѣкъ. Никакого спеціальнаго церковно-правового акта, отмѣняющаго дѣйствіе принесенной присяги, въ такихъ обстоятельствахъ дѣйствительно не требуется. Однако совершенно очевидно, что къ личности Государя Николая II, который до конца исполнялъ свой долгъ православнаго монарха, данный  случай никакого отношенія не имѣетъ.

Поэтому дѣйствія членовъ революціоннаго Сѵнода могутъ имѣть только одно объясненіе: Сѵнодъ являлся сознательнымъ помощникомъ Временнаго правительства въ дѣлѣ совращенія всего русскаго народа въ грѣхъ клятвопреступленія. Если бы въ самомъ началѣ Февральской революціи Сѵнодъ напомнилъ всѣмъ православнымъ о необходимости хранить вѣрность принесенной Царю присяги и пригрозилъ бунтовщикамъ и измѣнникамъ анаѳемой, то эта революція, какъ и въ 1905 году была бы рано или поздно подавлена. Если бы Сѵнодъ уклонился отъ участія въ принятіи присяги Временному правительству, ссылаясь на сугубо свѣтскій, неосвященный Церковью характеръ новой власти, и далъ бы соотвѣтствующія указанія духовенству, то грѣхъ клятвопреступленія легъ бы только на непосредственныхъ участниковъ февральскаго переворота и ихъ сознательныхъ пособниковъ. Если бы, наконецъ, со стороны Сѵнода послѣдовало освобожденіе православныхъ отъ принесенной ранѣе вѣрноподданнической присяги Государю, то въ этомъ случаѣ Сѵнодъ взялъ бы грѣхъ своей паствы на себя, снявъ съ русскаго народа отвѣтственность за совершенное беззаконіе. Однако не произошло ни перваго, ни второго, ни третьяго. Сѵнодъ предпочелъ переложить совершенный грѣхъ на самого Государя, фактически сдѣлавъ его отвѣтственнымъ за все происшедшее. И хотя Царь-мученикъ безропотно принялъ на себя бремя не имъ совершеннаго грѣха и до смерти остался вѣренъ предавшему его народу, февральскій грѣхъ отъ этого не пересталъ быть грѣхомъ и общимъ достояніемъ всѣхъ русскихъ людей.  Вина Сѵнода и всего духовенства въ вовлеченіи православныхъ въ этотъ грѣхъ является одной изъ наибольшихъ.

Совершая свое преступное дѣяніе, революціонный Сѵнодъ не могъ не знать, что по церковнымъ канонамъ клятвопреступники подвергаются весьма суровымъ наказаніямъ: священно- и церковнослужители  извергаются изъ сана (25-е апостольское правило); міряне  - отлучаются отъ Причастія на 10 лѣтъ (64-е правило св. Василія Великаго); а нарушившіе клятву невольно или по принужденію - отлучаются на 6 лѣтъ (82-е правило Василія Великаго). Однако Сѵнодъ и епископатъ знали,  что сами на себя и на народъ они взысканій за клятвопреступленіе накладывать не будутъ, а свѣтская революціонная власть дѣлать этого тѣмъ болѣе не собирается, да и не имѣетъ на это право. Единственный, кто могъ бы, руководствуясь дѣйствующимъ законодательствомъ и принципами Симфоніи, примѣнить къ нарушителямъ присяги мѣры прещенія - это «епископъ внѣшнихъ дѣлъ» Церкви, «хранитель догматовъ вѣры, блюститель правовѣрія и церковнаго благочинія», т.е. Государь Императоръ, а онъ былъ «предусмотрительно» свергнутъ съ Престола. Слѣдовательно, и стремиться къ возстановленію этого Престола духовенство не имѣло никакого желанія, ибо это возстановленіе влекло за собой не только возвращеніе «цезарепапизма» и «деспотизма», но также судъ и наказаніе клятвопреступниковъ, среди которыхъ духовенство занимало одно изъ первыхъ мѣстъ.

 

37.

Февральскій грѣхъ, какъ и всякій грѣхъ, прекрасно осознавался совершавшими его людьми, а съ теченіемъ времени дѣлался для совѣсти согрѣшившихъ все яснѣе и очевиднѣе. У меньшинства эти муки совѣсти вызывали желаніе покаянія и искупленія этого грѣха, у подавляющаго же большинства, наоборотъ, - стремленіе заглушить эти муки путемъ отрицанія этого грѣха, перекладыванія его на другихъ и придумыванія всевозможныхъ оправданій.  За прошедшія десятилѣтія была создана весьма развѣтвленная система оправдательныхъ теорій, отличающихся подчасъ исключительной изощренностью, а также цѣлая историческая миѳологія, задача которой - замолчать грѣховные факты или перетолковать ихъ въ выгодномъ для согрѣшившихъ свѣтѣ. Существуетъ цѣлый пластъ литературы, въ томъ числѣ церковной, посвященной обѣленію какъ самого преступленія, совершеннаго въ февралѣ-мартѣ 1917 г, такъ и отдѣльныхъ личностей, принимавшихъ въ этомъ преступленіи участіе.

Поэтому необходимо кратко разсмотрѣть основныя теоретическія построенія февралистовъ, которыми они оправдываютъ свой грѣхъ, и показать ихъ полную несостоятельность.

Центральнымъ пунктомъ всѣхъ этихъ построеній, стержнемъ, на который нанизываются всѣ прочіе доводы и объясненія, является утвержденіе о томъ, что въ мартѣ 1917 года якобы произошло отреченіе Государя Императора Николая II отъ Престола, которое и вызвало цѣпочку послѣдующихъ катастрофическихъ событій. Одна группа февралистовъ называетъ это отреченіе добровольнымъ, другая же группа готова признать его вынужденнымъ, произошедшимъ подъ вліяніемъ трагически сложившихся обстоятельствъ. Отдѣльные представители второй группы соглашаются даже съ тѣмъ, что это отреченіе было слѣдствіемъ заговора и измѣны, не поясняя конкретно, въ чемъ состояла эта измѣна и, каковъ былъ ея масштабъ. Во всѣхъ случаяхъ насильственное сверженіе Государя съ Престола намѣренно толкуется какъ его отреченіе отъ этого Престола, вслѣдствіе чего и отвѣтственнымъ за всѣ послѣдующія событія фактически дѣлается Государь Императоръ Николай II. Сложивъ съ себя верховную власть, отрекшись отъ своихъ обязанностей монарха, отказавшись отъ бремени царскаго служенія, Николай II поставилъ въ тупикъ своихъ вѣрноподданныхъ, которые, захваченные врасплохъ этимъ неожиданнымъ поступкомъ, фактически брошенные Царемъ на произволъ судьбы и предоставленные сами себѣ, вынуждены были подчиниться Временному правительству, какъ единственной общепризнанной верховной власти. Наиболѣе безстыдные февралисты прямо обвиняютъ Государя въ малодушномъ отказѣ отъ власти, который привелъ къ общенаціональной катастрофѣ и гибели Россіи, большинство же склонно «снисходительно» оправдывать «слабость» Государя, объясняя его отреченіе происками злыхъ силъ. Но въ любомъ случаѣ Государя Николая II представляютъ человѣкомъ, который своимъ поспѣшнымъ отреченіемъ парализовалъ волю и морально обезоружилъ  истинныхъ монархистовъ, готовыхъ де грудью встать на защиту Царя. Дескать, если бы не это отреченіе, то всѣ вѣрноподданные до послѣдней капли крови сражались бы за монархію, а такъ имъ пришлось сложить оружіе и подчиниться Временному правительству.

Нѣкоторые февралисты умудряются даже выдать февральскій грѣхъ за добродѣтель и утверждаютъ, что разъ Государь Николай II отрекся отъ Престола и передалъ черезъ брата Михаила власть Временному правительству, то всѣ законопослушные вѣрноподданные обязаны были исполнить послѣднюю волю своего Царя и подчиниться революціонному правительству. Въ такой интерпретаціи Февраль выступаетъ какъ послѣдовательная и законная передача верховной власти отъ Николая къ Михаилу, отъ Михаила къ Временному правительству, а послѣднее оказывается, чуть ли не правопреемникомъ императорскаго правительства, а то и самого Престола.

Такова въ общихъ чертахъ лукавая логика февралистовъ, господствующая на протяженіи почти столѣтія даже въ умахъ людей, считающихъ себя православными и монархистами. Естественно, что при такомъ пониманіи Февраля становится безсмысленно говорить о нарушеніи вѣрноподданнической присяги и клятвы 1613 г, ибо отказъ Царя отъ царства лишаетъ эти клятвы всякой нравственный силы и по существу упраздняетъ ихъ. Если Царь самъ съ себя снялъ корону, самъ не хочетъ править своимъ народомъ, то, конечно, и народъ становится свободенъ отъ всякихъ обязательствъ по отношенію къ Царю. 

Для рѣшительнаго преодолѣнія февральскаго грѣха и его послѣдствій русскому человѣку необходимо отбросить накопившуюся за столѣтіе февральскую ложь и перестать повторять розсказни объ «отреченіи» Государя Императора Николая II отъ престола, «законности» революціоннаго Временнаго правительства и «преемственности» послефевральской Россіи съ православной Россійской Имперіей. Для истинно-православнаго христіанина, который разсматриваетъ православное Самодержавіе не какъ политическую доктрину, а какъ неотъемлемую часть церковнаго вѣроученія, такая трактовка непріемлема вдвойнѣ.

Утверждать, что Государь Императоръ Николай II въ мартѣ 1917 г «отрекся» отъ Престола, значитъ утверждать, что онъ отрекся отъ своей клятвы, принесенной при священномъ коронованіи, въ которой обѣщался блюсти ввѣренный ему Богомъ народъ въ правовѣріи и благочестіи, и отдалъ этотъ народъ на растерзаніе волкамъ въ овечьихъ шкурахъ. Послѣ такого отреченія, т.е. отказа исполнять возложенныя на него самимъ Богомъ обязанности Царя, онъ уже не можетъ почитаться ни мученикомъ, ни святымъ, ни православнымъ царемъ, а долженъ разсматриваться какъ клятвопреступникъ. Иными словами, распространеніе лжи объ «отреченіи» есть замаскированная форма хулы на Царя-Мученика, и признаніе его святости несовмѣстимо съ признаніемъ его «отреченія». Либо Государь Николай II былъ насильственно свергнутъ съ Престола, не ставъ по своей кротости предпринимать какихъ-то активныхъ дѣйствій въ свою защиту (въ чемъ и состоитъ аналогія его подвига съ Геѳсиманіей Христа Спасителя), и тогда онъ святой; либо онъ добровольно сошелъ съ Престола и сознательно нарушилъ свою клятву, данную при коронованіи, и тогда онъ богоотступникъ, а не святой. Ничего третьяго здѣсь нѣтъ и быть не можетъ.

Утверждать, что передача Государемъ Императоромъ Николаемъ II верховной власти своему брату Михаилу, осуществленная въ нарушеніе Основныхъ законовъ Россійской Имперіи, является актомъ свободной воли Государя, а не политическимъ прикрытіемъ совершеннаго заговорщиками государственнаго переворота,  значитъ утверждать, что Государь Николай II являлся сознательнымъ разрушителемъ вѣковыхъ устоевъ Имперіи и священныхъ принциповъ Самодержавія, главнымъ виновникомъ возникшей смуты и первоисточникомъ цѣпочки послѣдующихъ беззаконій. Иными словами, попытка выдать сверженіе Царя съ Престола за «законную» передачу власти ведетъ къ необходимости отрицать саму Февральскую революцію, какъ не имѣвшую мѣсто, или объявлять виновникомъ всѣхъ нестроенiй самого Государя.

Въ дѣйствительности же произошла не «передача» верховной власти, а ее захватъ революціонерами, обставившими этотъ захватъ изданіемъ подложныхъ царскихъ «манифестовъ» и «актовъ» объ «отреченіи». Всѣ подобнаго рода бумажки, изданныя отъ имени Государя, имѣютъ не больше значенія и силы, чѣмъ сфабрикованныя въ НКВДЪ «добровольныя» признанія замученныхъ чекистами людей. Повѣрить въ  подлинность этихъ бумажекъ могъ только или сознательный измѣнникъ, или убоявшiйся постоять за своего Царя трусъ, или умственно ограниченный человѣкъ, готовый вѣрить любой, даже самой низкопробной лжи, сплетнямъ и слухамъ. Для всякаго же вѣрноподданнаго было очевидно, что находясь въ здравомъ умѣ и будучи свободнымъ въ своей волѣ, Государь Императоръ такихъ бредовыхъ и юридически безграмотныхъ бумажекъ издать не могъ. Поэтому настоящихъ вѣрноподданныхъ такого рода бумажки должны были побудить не къ поспѣшному признанію власти  Временнаго правительства, а къ рѣшительной борьбѣ съ этимъ самозванымъ правительствомъ всѣми имѣющимися въ ихъ распоряженіи средствами.  Тѣмъ болѣе что фактъ послѣдовавшаго вскорѣ ареста Царя долженъ былъ открыть глаза на происходящее даже слѣпымъ.

Утверждать, что рожденное революціей Временное правительство является законной властью, которой надо повиноваться «не за страхъ, а за совѣсть», какъ объ этомъ повсемѣстно говорилось съ церковныхъ амвоновъ въ мартѣ 1917 года, значитъ утверждать, что революція есть не антихристово, а христіанское дѣло, ведущее свое начало не отъ діавола, а отъ Бога. Въ дѣйствительности же первымъ революціонеромъ былъ самъ сатана, поэтому любая революція направлена на ниспроверженіе божественнаго міропорядка и замѣну его «новымъ міровымъ порядкомъ» антихриста. Поэтому участіе въ революціи, одобреніе ее или просто попустительство ей уже является грѣхомъ для православнаго христіанина, а признаніе созданной революціей власти есть открытое отступничество отъ Бога.

Утверждать далѣе, что Временное правительство, хотя и революціоннымъ путемъ возникшее, все же заслуживаетъ признанія, какъ получившее а «Актѣ» Великаго князя Михаила Александровича санкцію управлять страной до Учредительнаго Собранія, которое «своимъ рѣшеніемъ объ образѣ правленія выразитъ волю народа», значитъ утверждать, что русскій народъ до сихъ поръ, якобы,  не опредѣлился съ образомъ правленія у себя въ странѣ, а только еще собирается рѣшить этотъ вопросъ, да и при томъ «на основѣ всеобщаго, прямого, равнаго и тайнаго голосованія». 

Въ дѣйствительности же русскій православный народъ на Церковно-Земскомъ Соборѣ 1613 года окончательно и безповоротно опредѣлился, что управлять имъ до скончанія вѣка будутъ Цари изъ Дома Романовыхъ, вѣрность которымъ онъ засвидѣтельствовалъ особой клятвой, связавъ ею какъ современниковъ Собора, такъ и ихъ потомковъ. Измѣнить это соборное рѣшеніе 1613 года о вѣрности Романовымъ не вправѣ никто, и съ тѣхъ поръ ни въ какихъ «Учредительныхъ Собраніяхъ» русскій народъ не нуждался, не нуждается и нуждаться не будетъ. Признать такое «Учредительное Собраніе» правомочнымъ пересмотрѣть рѣшеніе Собора 1613 г, значитъ поставить себя подъ клятву этого Собора и тѣмъ самымъ лишиться спасенія въ вѣчности. Согласиться на «Учредительное Собраніе» значитъ согласиться съ тѣмъ, что источникомъ верховной власти въ государствѣ является не Богъ, а народъ, т.е. признать чисто демократическій принципъ власти, при которомъ «православнiи Государи возводятся на престолы не по особливому о нихъ Божію благоволенію», а «по волѣ народа». Иными словами, что Временное правительство, объявившее себя подчиненнымъ демократическому Учредительному Собранію, что православные христіане, подчинившееся этому «народному» правительству, ставятъ себя подъ клятву Собора 1613 года и подъ анаѳему о возстающихъ на царскую власть, положенную въ Недѣлю торжества Православія.

Утверждать, что самимъ фактомъ «отреченія» Государя Императора отъ Престола будто бы автоматически отмѣняется и данная ему вѣрноподданническая присяга, значитъ утверждать, что принесенная передъ Крестомъ и Евангеліемъ клятва есть пустой и ни къ чему не обязывающій обрядъ, хранить вѣрность которому можно постольку-поскольку, и прекратить дѣйствіе котораго каждый воленъ исходя изъ своихъ собственныхъ соображеній. 

Въ дѣйствительности же присяга есть данный предъ Богомъ обѣтъ вѣрности Помазаннику Божію, который для того и приносится передъ Крестомъ и Евангеліемъ, чтобы подчеркнуть его абсолютный, а не относительный характеръ. Сложить съ себя этотъ обѣтъ по собственному желанію никто ихъ принявшихъ присягу не имѣетъ права; освобожденіе отъ клятвъ этого обѣта наступаетъ только со смертью Помазанника Божія или при отпаденіи его отъ Православія, послѣ чего дѣйствіе обѣта немедленно переносится на его законнаго наслѣдника. Во всѣхъ остальныхъ случаяхъ разрѣшить отъ присяги можетъ только Церковь своимъ особымъ актомъ, снимающимъ наложенныя клятвы. Безъ такого акта православный христіанинъ ни при какихъ обстоятельствъ не имѣетъ права самоосвободить себя отъ вѣрноподданнической присяги, и такой порядокъ установленъ именно для того, чтобы сдѣлать невозможной ситуацію, при которой отъ имени Царя, плѣненнаго заговорщиками, начнутъ выходить разнаго рода «акты» и «манифесты» объ упраздненіи монархіи.  Поэтому сверженіе Царя съ престола, хотя бы и замаскированное подъ «отреченіе», это не поводъ для освобожденія отъ присяги на вѣрность Царю, а поводъ для ея исполненія, и притомъ не въ пассивной, а въ активной формѣ. Пока Государь остается Помазанникомъ Божіимъ, принесенная ему присяга сохраняетъ свою силу даже послѣ сверженія его съ Престола заговорщиками или революціонерами, а самъ онъ продолжаетъ оставаться Царемъ для своихъ подданныхъ, которые во исполненіе данной ему присяги обязаны начать борьбу за возвращеніе Престола своему законному Государю. Въ противномъ случаѣ получается, что достаточно какому-нибудь самозванцу свергнуть Царя и захватить власть, какъ сразу же Царь становится «бывшимъ», а всѣ его подданные должны поспѣшить признать самозванца и хранить ему вѣрность, пока кто-нибудь не свергнетъ въ свою очередь и его, послѣ чего слѣдуетъ измѣнить и ему и признать новаго захватчика власти, и такъ до безконечности.

Сами революціонеры прекрасно понимали всю недостаточность сфальсифицированныхъ ими «актовъ» объ «отреченіи» и сохраняющуюся опасность реставраціи, пока свергнутый Царь остается Помазанникомъ Божіимъ. Вотъ почему члены Петроградскаго религіозно-философскаго общества, этого идейнаго штаба масонскаго заговора, на своихъ засѣданіяхъ 11-12 марта постановили довести до свѣдѣнія Временнаго правительства слѣдующее: «Принятіе Сѵнодомъ акта отреченія царя отъ престола по обычной канцелярской формѣ "къ свѣдѣнію и исполненію" совершенно не соотвѣтствуетъ тому огромной религіозной важности факту, которымъ Церковь признала Царя въ священнодѣйствіи коронованія помазанникомъ Божіимъ. Необходимо издать для раскрѣпощенія народной совѣсти и предотвращенія возможности реставраціи соотвѣтственный актъ отъ лица церковной іерархіи, упраздняющій силу таинства царскаго мvропомазанiя, по аналогіи съ церковными актами, упраздняющими силу таинствъ брака и священства». Вопросъ, какъ извѣстно, былъ разрѣшенъ другимъ путемъ: Сѵнодъ всталъ на путь клятвопреступленія и вовлекъ въ это клятвопреступленіе практически весь народъ, что и сдѣлало реставрацію морально невозможной.

Чтобы понять, насколько приводимыя февралистами оправданія измѣны Царю  являются лживыми, достаточно обратиться къ событіямъ новѣйшей церковной исторіи, связаннымъ съ такъ называемымъ «уходомъ на покой» послѣдняго Первоіерарха РПЦЗ митрополита Виталія (Устинова).

Какъ извѣстно, 27 іюня (10 іюля) 2001 года канцелярія архіерейскаго Сѵнода РПЦЗ выпустила весьма странный «Актъ» и столь же странное «Опредѣленіе», въ которыхъ сообщалось, что митрополитъ Виталій «ввиду его преклоннаго возраста и болѣзненнаго состоянія здоровья»  по добровольному желанію уходитъ на покой. Далѣе въ этихъ документахъ говорилось о временномъ назначеніи на его мѣсто архіепископа Лавра (Шкурла) и о созывѣ черезъ три съ половиной мѣсяца спеціальнаго архіерейскаго Собора для избранія новаго Первоіерарха РПЦЗ. И «Актъ» и «Опредѣленіе» были подписаны всѣми членами Сѵнода, въ томъ силѣ и самимъ митрополитомъ Виталіемъ. 

Легко видѣть полную аналогію между этимъ «уходомъ на покой» и пресловутымъ «отреченіемъ» Царя, однако всѣ члены РПЦЗ, у которыхъ сохранилась хоть капля совѣсти, сразу поняли, что здѣсь имѣетъ мѣсто грязный подлогъ, что митрополита Виталія заставили уйти на покой силой, а его подписи подъ документами или поддѣльныя или добыты шантажомъ и угрозами. Всѣмъ стало ясно, что произошелъ не «добровольный уходъ на покой» митрополита Виталія и не «законная передача власти» отъ него къ Лавру, а церковный переворотъ, революція, признаніе которой является грѣхомъ, а борьба съ которой - священным долгом. Никому изъ честныхъ членовъ РПЦЗ не пришло и въ голову подчиниться самозванцу Шкурлѣ и его сообщникамъ изъ Сѵнода на томъ основаніи, что синодальные документы были скрѣплены подписями самого митрополита Виталія, а самъ онъ не предпринялъ никакихъ активныхъ дѣйствій въ свою защиту. Напротивъ было развернуто серьезное сопротивленіе лавровцамъ, и начатая борьба въ итогѣ привела къ тому, что митрополитъ Виталій забралъ свое заявленіе объ «уходѣ на покой» назадъ.  Оправдывать свое бездѣйствiе «законопослушностью» и «исполненіемъ послѣдней воли Первоіерарха» тогда могли только или соучастники низложенія Митрополита или совершенно безчестные люди. Заявленія в духѣ Посланія от 9(22) марта 1917 года - «свершилась воля Божія … довѣрьтесь Сѵноду РПЦЗ всѣ вмѣстѣ и каждый въ отдѣльности … да благословитъ Господь труды и начинанія архіепископа Лавра» и т.п. въ тѣ дни дѣлали только законченные подлецы и негодяи.

Такимъ образомъ, въ февралѣ-мартѣ 1917 года въ Россіи произошла антимонархическая масонская революція, свергнувшая съ Престола Государя Императора Николая II, котораго никто изъ его подданныхъ (за исключеніемъ единицъ) не пожелалъ защищать ни до, ни во время, ни послѣ этого сверженія. Эта революція, какъ и всякая революція, являлась очевиднымъ беззаконіемъ, она подготовила почву для того предѣльнаго Беззаконника, «котораго пришествіе по дѣйствію сатаны, будетъ со всякою силою и знаменіями и чудесами ложными» (2 Qес. 2:8). Результатомъ этой богопротивной революціи явилось созданіе совершенно беззаконной власти - сначала въ лицѣ Временнаго правительства, а затѣмъ въ лицѣ «Совнаркома» - узаконеніе и оправданіе которой есть пріобщеніе къ духу Антихриста, если не прямой переходъ въ его лагерь. Для Православной Церкви было абсолютно непріемлемо благословеніе и участіе въ дѣяніяхъ этой власти съ самаго перваго дня ея существованія, т.е. съ  1(14) марта 1917 г, и если подобный грѣхъ произошелъ, да еще и сдѣлался массовымъ, то православному христіанину надлежитъ изыскивать не пути и способы оправданія этого грѣха, а пути и способы его осужденія, раскаянія и искорененія его послѣдствій.

 

 

Продолженіе