ГЛАВНАЯ О САЙТЕ НАШЪ МАНИФЕСТЪ НАШИ ДНИ ВѢРУЕМЪ И ИСПОВѢДУЕМЪ МУЗЫКА АЛЬБОМЫ ССЫЛКИ КОНТАКТЪ
Сегодня   8 ОКТЯБРЯ (25 СЕНТЯБРЯ по ст.ст.) 2024 года




Уж не чёрт ли этот враг? (Вольфганг Акунов) / публицистика / Проза.ру - национальный сервер современной прозы

Никогда антихристіанская сущность жидо-большевицкаго режима не проявлялась такъ ярко какъ во время Совѣтско-германской войны, которую иные циники изъ числа сергіанъ и совпатрiотовъ дерзаютъ именовать не просто «великой отечественной», но ещё и «священной». Именно на возбужденіи безпредѣльной ненависти ко всему, что несетъ на себѣ печать Христіанства, была построена совѣтская «патріотическая»  пропаганда, призванная вдохновить красноармейскую массу на подвиги и побѣды. Какъ ковался этотъ богоборческій «патріотизмъ» разбираетъ въ своей статьѣ на конкретномъ примѣрѣ извѣстный историкъ-публицистъ Вольфгангъ Акуновъ.

 

Редакцiя.

 

 

Уж не чёртъ ли этотъ врагъ?

Ужъ не чертъ ли это врагъ?
           Не возьмешь его никакъ!

       Н. Кончаловская.

Наша древняя столица.

 

Богъ можетъ извлекать добро даже изъ зла. Но признаніе этого не должно приводить насъ къ восхваленію зла, какъ будто оно есть добро. Какъ совершенно правильно пишетъ современный исторiософъ Владиміръ Моссъ, «Богъ сдѣлалъ такъ, что предательство Іуды привело къ спасенію міра на Крестѣ Христовомъ, но, какъ объяснилъ это святой Іоаннъ Златоустъ въ словѣ, посвященномъ этому событію, это ни въ коей мѣрѣ не оправдываетъ Іуду и не избавляетъ его отъ вѣчнаго проклятія»!

И потому столь циничными выглядятъ попытки неосталинистовъ (даже «православныхъ», въ томъ числѣ, рясоносныхъ) пропагандировать на всѣ лады фантастическій миѳъ о Совѣтско-германской войнѣ 1941-1945 гг. какъ о «священной войнѣ», причемъ не только «за Россію», но и «за Православіе», якобы свидѣтельствующую о «воскресеніи Святой Руси». Если вѣрить инымъ борзописцамъ, пророчески выведеннымъ еще Владиміромъ Войновичемъ въ образѣ незабвеннаго «отца Звѣздонiя» («Москва 2042»), «героическій подвигъ русскаго народа въ этой войнѣ искупилъ грѣхъ его участія въ большевицкой революціи 1917 года»! Въ свѣтѣ этого миѳа и Сталинъ представляется уже не величайшимъ въ исторіи гонителемъ Христіанской Православной Церкви, но ея своего рода спасителемъ, новымъ Константиномъ Великимъ!

Ложность этого миѳа легко доказать. Въ самомъ дѣлѣ — эксплуатацiя совѣтскимъ государствомъ русскаго національнаго чувства была безпредѣльно циничной. Его неизмѣнная ненависть ко всему истинно русскому и святому была очевидна и проявлялась какъ во время войны, такъ и сразу послѣ нея: въ разстрѣлѣ всѣхъ заключенныхъ совѣтскихъ тюремъ при приближеніи линіи фронта, въ продолжающихся гоненіяхъ на истинно православныхъ христіанъ въ Россіи и за границей, въ заключеніи въ тюрьмы и лагеря милліоновъ совѣтскихъ солдатъ и гражданскихъ лицъ, прежде побывавшихъ въ плѣну или на принудительныхъ работахъ у нѣмцевъ и возвратившихся домой, въ навязываніи коммунистическихъ режимовъ и прокоммунистическихъ церквей въ странахъ Восточной Европы — Румыніи, Югославіи и Болгаріи.

Только крайняя наивность — или сознательный отказъ видѣть правду — можетъ усматривать въ распространеніи воинственнаго атеизма, обрушившагося съ новой силой на четвертую часть міра отъ Берлина до Пекина, своего рода «торжество православія». Отнюдь не «безбожные готы», каковыми честилъ напропалую солдатъ Третьяго рейха мѣстоблюститель Патріаршаго престола  митрополитъ Сергій (являвшійся, по нѣкоторымъ даннымъ, какъ и его ученикъ Алексій Симанскiй, будущій патріархъ Алексій I, не только активнымъ пособникомъ совѣтскаго режима, но и высокопоставленнымъ членомъ оккультнаго ордена египетскаго обряда «Мемфисъ-Мицраимъ») въ своемъ пастырскомъ посланіи, а большевики взорвали посредствомъ радіоуправляемыхъ минъ центръ Кіева — Крещатикъ — съ древнѣйшими православными Храмами, включая Успенскій соборъ старѣйшаго монастыря Святой Руси — основанной еще княземъ Владиміромъ Святымъ Кіево-Печерской лавры, послѣ вступленія въ Кіевъ германскихъ войскъ (и долго пытались свалить это преступленіе на нѣмцевъ). Послѣ вторженія армій Третьяго рейха и союзныхъ съ нимъ державъ въ СССР «милліоны людей на западныхъ границахъ Союза привѣтствовали нѣмцевъ; и не приходится сомнѣваться, что съ чисто религіозной точки зрѣнія новая власть была болѣе привлекательной», чѣмъ совѣтская.

Вѣдь «безбожные готы» не только предоставляли свободу вѣроисповѣданія всѣмъ, включая православныхъ христіанъ, но и намѣревались разъ и навсегда покончить съ богоборческой совѣтской властью. На сохранившихся фотографіяхъ и кадрахъ кинохроники несчетное множество разъ запечатлѣны толпы православныхъ вѣрующихъ на Пасху въ открытыхъ «готами» церквяхъ, и среди вѣрующихъ — немало истово молящихся «безбожныхъ готовъ» въ нѣмецкихъ мундирахъ. И только поэтому въ большевицкомъ «Отечествѣ пролетаріевъ всего міра» вдругъ забыли — на время! — о «пролетарскомъ интернаціонализмѣ» и начали подчеркивать тему «совѣтскаго (а порою и русскаго) патріотизма», прикрыли «Союзъ Воинствующихъ Безбожниковъ», стали вмѣсто журнала «Безбожникъ» издавать «Журналъ Московской Патріархіи», основали «Славянскій комитетъ», вспомнили слово «русскій», слегка умѣрили свою обычную космополитическую пропаганду и борьбу съ «великорусскимъ шовинизмомъ», дозволили хотя бы упоминать (хотя и въ совершенно искаженномъ, выхолощенномъ видѣ) нѣкоторыхъ дѣятелей русской исторіи — Суворова, святого Александра Невскаго, Минина и Пожарскaго — хотя о двухъ послѣднихъ незадолго передъ тѣмъ совѣтскій поэтъ Яковъ (Джекъ) Алтаузенъ совершенно открыто писалъ:

 

Я предлагаю Минина расплавить,
       Пожарскaго! Зачем им пьедестал?
       Довольно нам двух лавочников славить -
       Их за прилавками Октябрь застал!
       Напрасно им мы не сломали шею!
       Я знаю — это было бы под стать!
       Подумаешь — они спасли Рассею!
       А может, лучше было б не спасать?
      

А дальше — «куда конь съ копытомъ, туда и ракъ съ клешней» — въ очередной разъ «проявилъ политическую сознательность» и митрополитъ Сергій. Но только въ 1943 году подсовѣтской православной Церкви, тѣсно связанной съ русской исторіей и русскими національными чувствами, былъ, наконецъ, данъ Сталинымъ ограниченный статусъ благопріятствованія — въ обмѣнъ на неограниченную поддержку по-прежнему безбожнаго и глубоко враждебнаго Христу и Христіанству совѣтскаго государства въ его внѣшне- и внутриполитической борьбѣ[1]. Вотъ и все, чего добился митрополитъ Сергій Страгородскій и иже съ нимъ.

Но до начала Совѣтско-германской войны 22 іюня 1941 года положеніе христіанъ въ Совѣтскомъ Союзѣ было еще хуже, чѣмъ во время нея и послѣ ея окончанія. Съ самаго начала установленія совѣтской власти большевики объявили безпощадную войну христіанству, и весь военный, политическій, экономическій, культурный и правовой потенціалъ «безбожнаго» государства былъ направленъ на то, чтобы заставить христіанъ принять коммунистическую «вѣру». Со временъ печально извѣстной Деклараціи Сергія Страгородскаго никто не могъ принадлежать къ церковной іерархіи, если онъ не «отождествлялъ свои радости съ радостями государства и свои бѣды съ бѣдами государства», что подразумѣвало принятіе не только Совѣтской власти, но и ея сугубо антихристіанскихъ цѣлей.

Большевики только на словахъ выступали за отдѣленіе церкви отъ государства, въ дѣйствительности же стремились устранить всякое различіе между ними. Для нихъ все было идеологично, все должно было быть въ согласіи съ ихъ атеистической лжерелигiей, не должно было быть мѣста для несогласія, никакого убѣжища для личности, на которое бы не посягало государство. Большевики навязывали христіанамъ свой образъ жизни практически въ каждой сферѣ.

Въ семейной жизни они навязывали гражданскіе браки, разводъ по первому требованію, отнятіе дѣтей у родителей; въ области образованія — принудительный марксизмъ; въ экономикѣ — раскулачиваніе и коллективизацію; въ военной службѣ — клятву на вѣрность партіи и Ленину (Сталину); въ искусствѣ — соцреализмъ; въ религіи — запретъ на религіозное образованіе, закрытіе церквей, изъятіе церковныхъ цѣнностей, регистрацію приходовъ у атеистическихъ властей, молитву за безбожныя власти во время Божественной литургіи, разглашеніе тайны исповѣди священниками по требованію «органовъ».

Въ качествѣ нагляднаго свидѣтельства подлиннаго отношенія «властей предержащихъ» Совѣтскаго Союза (тщетно выдаваемаго неосталинистами за «Россію» или даже за «Русь Святую») къ Христіанству и христіанамъ наканунѣ и во время Совѣтско-германской войны достаточно привести всего одинъ, поистинѣ хрестоматійный, примѣръ — псевдоисторическій фильмъ «Александръ Нѣвскій».

 

Совѣтскій «Александръ Невскій». Безъ княжескаго титула, безъ креста, безъ Христа, зато съ пентаграммой и серпомъ-молотомъ…

 

Совѣтскій кинорежиссеръ Сергѣй Эйзенштейнъ вошелъ въ исторію мірового кинематографа какъ авторъ нашумѣвшихъ псевдоисторическихъ блокбастеровъ 30-х годовъ. Ленты «Броненосецъ Потемкинъ» со знаменитымъ, хотя и абсолютно высосаннымъ изъ пальца эпизодомъ разстрѣла ликующихъ толпъ одесситовъ «безжалостными царскими карателями» (единодушно записанными восторженными фанатами изъ числа «прогрессивной» западной интеллигенціи — напримѣръ, Ліономъ Фейхтвангеромъ — въ «казаки»!) и дѣтской колясочкой, катящейся внизъ по Потемкинской лѣстницѣ.

Другой «культовой» ленты — «Иванъ Грозный», въ которой каждый гость на царской свадьбѣ осушаетъ въ одиночку братину (само названіе которой — «братская чаша»! — не говоря уже о размѣрахъ, яснѣе яснаго говоритъ о томъ, что изъ нея пило много людей, передававшихъ братину, отхлебнувъ изъ нея, изъ рукъ въ руки), а царская тетка Евфросинiя Старицкая даетъ хворой царицѣ Анастасіи пить изъ потира — церковной чаши для причастія (не забывъ предварительно отравить ея содержимое) и т.д.

И, конечно, главнаго «шедевра» рижскаго оккультиста — фильма «Александръ Нѣвскій» по сценарію П. Павленко, въ которомъ режиссеръ умудрился не показать на «нашей», (то есть, на «хорошей») сторонѣ, не только Владыку — новгородскаго архіепископа, являвшагося фактически главой правительства боярской республики на Волховѣ (князь въ Новгородѣ съ варяжскихъ временъ былъ не болѣе чѣмъ наемнымъ военнымъ предводителемъ, которому боярская республика могла «указать путь отъ себя», а попросту говоря — выгнать за ворота!), но и ни одного православнаго священника или монаха, ни одной православной иконы или воинской хоругви съ ликомъ Пресвятой Богородицы, Всемилостиваго Спаса или, скажемъ, Михаила Архангела (хотя общеизвѣстнымъ боевымъ кличемъ новгородцевъ были слова: «Кто на Бога и Великій Новгородъ»!).

Вмѣсто Святыхъ образовъ, новгородскія дружины у Эйзенштейна «осѣняютъ» стяги съ мужикомъ, лупящимъ дубиной льва (или барса), и какіе-то «невиданные звѣри», чьи образы, вѣроятно, были навѣяны рѣзьбой по камню на стѣнахъ владимірскихъ соборовъ. Единственный «чернецъ» (непонятно — монахъ-не монахъ?), фигурирующій на «нашей» сторонѣ, показанъ предателемъ, разумѣется, не ушедшимъ отъ справедливаго народнаго суда (ни на какихъ другихъ судей въ Новгородѣ и Псковѣ, по фильму, и намека нѣтъ!).

Даже святой благовѣрный князь Александръ Ярославичъ, почему-то поселенный тт. Эйзенштейномъ и Павленко въ совершенно пустой крестьянской избѣ (хотя и громадныхъ размѣровъ), не имѣетъ въ «красномъ углу» ни одной иконы и ни разу за весь фильмъ даже лба не перекреститъ.

Зато на вражеской, «плохой», «не нашей» сторонѣ режиссеръ съ избыткомъ сконцентрировалъ всевозможную христіанскую символику! Тутъ тебѣ и церковный органъ, и кресты самыхъ разныхъ размѣровъ и формъ, и папскій легатъ, разсуждающій о «намѣстникѣ Іисуса Христа на землѣ». Съ какимъ восторгомъ показанъ разгромъ побѣдоносными «воинствующими безбожниками» князя Александра полевого храма ливонскихъ рыцарей и бѣгство христіанскаго епископа со Святыми дарами подъ мышкой отъ волковъ! Христіанство со всѣми своими атрибутами совершенно недвусмысленно ассоціируется авторами фильма съ чѣмъ-то глубоко враждебнымъ Руси и русскому народу! Но это только одна сторона дѣла, антипатія къ Кресту и Христіанству, столь характерная для многихъ представителей совѣтскихъ творческихъ круговъ ленинско-сталинской эпохи[2]. <…>

 

 

Типичный образчикъ антихристіанскаго и русофобскаго «совѣтскаго патріотизма». Въ одномъ ряду проклятый Церковью богоборецъ и коммунистъ Сталинъ (его цитата вверху справа) и прославленный Церковью святой благовѣрный Князь Александръ (его слова внизу). И вверху и внизу изображенъ разгромъ войскъ съ ясно различимой христіанской сѵмволикой (кресты). У лишеннаго святости и княжескаго титула «Александра Нѣвскаго» какая бы то ни было связь съ христіанствомъ отсутствуетъ (нѣтъ ни крестовъ, ни образовъ, ни хоругвей). У наслѣдниковъ «Нѣвскаго» — красноармейцевъ на каскахъ изображены сатанинскія пентаграммы.  На подобной антихристiанской мерзости десятилѣтіями воспитывали «любовь къ Родинѣ» у совѣтскихъ «патрiотовъ».

 

Идеологическій заказъ требовалъ показать Христово воинство арміей людоѣдовъ — и вотъ, по волѣ сценариста съ режиссеромъ, рыцари Креста разыгрываютъ въ Псковѣ (въ дѣйствительности отнюдь не взятомъ ими съ боя, а добровольно открывшимъ имъ ворота — тѣмъ болѣе, что псковскіе ратники не разъ участвовали въ Крестовыхъ походахъ нѣмецкихъ меченосцевъ противъ прибалтійскихъ язычниковъ!) нѣкій «мини-холокостъ» — кидаютъ въ «огнь поядающій» христіанскихъ младенцевъ (хотя въ дѣйствительности ничего подобнаго не было; наоборотъ, любимымъ развлеченіемъ какъ разъ пруссовъ и другихъ язычниковъ-прибалтовъ было сожженіе крестоносцевъ въ жертву бѣсамъ на кострахъ живьемъ, нерѣдко вмѣстѣ съ ихъ боевыми конями)!

Разъ врагъ — «не похожій на людей» и, можетъ быть, даже «чертъ» — надо придать ему «чертячьи» атрибуты — напримѣръ, рога на шлемѣ. И невдомекъ было незадачливому режиссеру, что не только тевтонскимъ «Божьимъ дворянамъ», но и вообще рыцарямъ военно-монашескихъ Орденовъ по Уставу запрещалось носить на шлемахъ какія-бы то ни было украшенія — ни рога, ни крылья, ни человѣческія руки, ни орлиные когти. Но мало того! На шлемъ предводителю «злыхъ парней» — ливонскому магистру (хотя настоящій магистръ въ той войнѣ не участвовалъ!) волею Сергѣя Эйзенштейна водрузили крайне замысловатое украшеніе — кромѣ «чертячьихъ» роговъ, еще и увѣнчанную крестомъ королевскую корону (!), что ужъ совсѣмъ не вяжется съ его монашескимъ (а не монаршимъ!) саномъ! Въ чемъ же причина этой очевидной несуразности?

Вѣроятнѣе всего, товарищу Эйзенштейну въ ходѣ работы надъ историческимъ «антуражемъ» для фильма попалась на глаза репродукція достаточно широко извѣстной миніатюры изъ такъ называемаго «Апокалипсиса Тевтонскаго Ордена» конца ХIII-начала XIV вѣка (хранящаяся и по сей день въ Главной библіотекѣ Торуньскаго Университета имени Николая Коперника въ Польшѣ). На этой миніатюрѣ изображена схватка между полчищемъ Антихриста и воинствомъ Небеснаго Царя — Іисуса Христа, грядущаго, по слову Апостола, въ Своемъ грозномъ Второмъ Пришествіи — грядущаго со славою судити живыхъ и мертвыхъ, Его же царствію не будетъ конца. Предводителемъ небеснаго воинства выступаетъ рыцарь въ багряницѣ поверхъ кольчатой брони, верхомъ на боевомъ конѣ, покрытомъ багряной попоной. Голова рыцаря покрыта горшковиднымъ шлемомъ съ багрянымъ наметомъ, украшенномъ — точь-въ-точь какъ шлемъ ливонскаго «магистра» въ фильмѣ «Александръ Нѣвскій»! — парой бычьихъ роговъ и увѣнчанной крестомъ царской короной!


Уж не чёрт ли этот враг?


      Кого имѣлъ въ виду средневѣковый миніатюристъ? Внѣ всякаго сомнѣнія, Того, о Комъ святой Тайновидецъ Апостолъ Іоаннъ писалъ въ своемъ Откровеніи и о Комъ говорилъ святой Божій Пророкъ Даніилъ, предсказавшій жестокое время гибели носителей разврата и нечестія и пришествіе дней міра (гл. 11): «И возстанетъ въ то время Михаилъ, Князь Великій, стоящій за сыновъ народа Твоего, и наступитъ время тяжкое, какого не бывало съ тѣхъ поръ, какъ существуютъ люди, до сего времени, но спасутся и въ это время изъ народа Твоего всѣ, которые будутъ найдены записанными въ Книгѣ (вѣчной жизни – В.А.). Многіе очистятся, убѣлятся и переплавлены будутъ въ искушеніи, нечестивые же будутъ поступать нечестиво, и не уразумѣетъ сего никто изъ нечестивыхъ, а мудрые уразумѣютъ».

Въ христіанской эсхатологической традиціи этотъ Великій Князь Михаилъ издавна ассоціируется съ Архангеломъ Михаиломъ, Архистратигомъ (Верховнымъ Военачальникомъ) Воинства Царя Небеснаго, низвергнувшаго въ началѣ земной исторіи въ бездну Денницу-Люцифера и примкнувшихъ къ тому мятежныхъ падшихъ ангеловъ; архистратигу Михаилу же (чье имя означаетъ: «Кто какъ Богъ?») надлежитъ, по многочисленнымъ пророчествамъ, въ концѣ земной исторіи вновь ниспровергнуть въ адъ на время вырвавшагося оттуда Божіимъ попущеніемъ Древняго Змiя, искусителя рода человѣческаго — того же Люцифера-Сатану — вмѣстѣ съ его земнымъ приспѣшникомъ-Антихристомъ, получившимъ въ христіанской апокалиптикѣ символическое наименованіе «Звѣрь изъ бездны».

Образъ Архангела Михаила, почитавшагося покровителемъ всѣхъ христіанскихъ воинствъ и воителей, какъ на Востокѣ, такъ и на Западѣ, украшалъ штандарты германскихъ королей и владыкъ «Священной Римской Имперіи германской націи», начиная съ Оттона I Великаго, желѣзной стѣной оградившаго христіанскую Европу отъ набѣговъ венгерскихъ кочевниковъ и норманнскихъ язычниковъ. Однако «царственный» багряный цвѣтъ одеждъ и конскихъ попонъ предводителя христіанской рати и слѣдующихъ за нимъ воиновъ на миніатюрѣ, равно какъ и осѣняющій ихъ багряный стягъ съ чернымъ одноглавымъ орломъ «Священной Римской имперіи», а самое главное — корона съ крестомъ на шлемѣ, однозначно атрибутирующая владѣльца шлема какъ Короля (Царя), то есть какъ Христіанскаго Монарха (а никакъ не рыцаря-монаха, хотя бы и возглавляющаго военно-духовный Орденъ!) заставляютъ вспомнить, наряду съ «линіей архистратига Михаила», еще одну, наложившуюся на нее, легенду, возникшую въ раннесредневѣковой Германіи, раздираемой внутренними распрями, борьбой между императорами и римскими папами за инвеституру (то есть за право назначать въ имперіи епископовъ), войнами съ венгерскими и полабскими язычниками и множествомъ иныхъ бѣдствій.

Согласно этой легендѣ, императоръ Фридрихъ I Барбаросса, усмиритель Италіи, Польши и римскаго папы, перенесшій изъ Миланскаго собора въ Кёльнъ святыя мощи трехъ евангельскихъ царей-волхвовъ, прибывшихъ въ Виѳлеемъ на поклоненіе Христу-младенцу (въ дѣйствительности утонувшій въ горной рѣчкѣ Селифѣ во время Третьяго Крестоваго похода), на самомъ дѣлѣ не умеръ, а спитъ безпробуднымъ сномъ со своими вѣрными рыцарями въ какомъ-то сокровенномъ мѣстѣ подъ землей (чаще всего легенда помѣщала его подземное укрытіе въ нѣдрахъ горы Киффгейзеръ въ Тюрингiи). Народная фантазія придала спящему императору Барбароссе (на образъ котораго позднѣе наложились многія черты его внучатаго племянника Фридриха II Гогенштауфена, сумѣвшаго — почти безъ единаго взмаха меча! — вернуть христіанскому міру Святой градъ Іерусалимъ) нѣкоторыя черты не совсѣмъ забытаго, какъ видно, древнегерманскaго бога Вотана-Одина.

Такъ, сидящіе на плечахъ Барбароссы два его вѣрныхъ черныхъ ворона (какъ мы знаемъ, вороновъ Вотана звали Гугинъ и Мунинъ) каждое утро вылетаютъ изъ нѣдръ горы, за день облетаютъ весь подлунный міръ, а подъ вечеръ возвращаются въ Киффгейзеръ и сообщаютъ кайзеру всѣ новости. Когда-нибудь настанетъ день, когда воронъ сообщитъ Барбароссѣ, что въ Іерусалимѣ процвѣла, наконецъ, засохшая смоковница, проклятая въ свое время Христомъ Спасителемъ за то, что не принесла добраго плода. Тогда императоръ возстанетъ ото сна, возстановитъ Римскую Державу, вновь возглавитъ Крестовый походъ, освободитъ Іерусалимъ и всю землю отъ невѣрныхъ и сразится съ Антихристомъ. Въ битву непосредственно вмѣшаются Божественныя силы. Послѣ побѣды надъ Антихристомъ и силами зла, императоръ повѣситъ свой мечъ и щитъ на процвѣтшую смоковницу и вручитъ свою Вселенскую Державу — Римъ  Богу, какъ своему Небесному Сеньору.

Вотъ этого-то Прикровеннаго Кесаря — а вовсе не тевтонскаго магистра! — средневѣковый миніатюристъ Тевтонскаго Ордена и изобразилъ облаченнымъ въ царскую багряницу Предводителемъ противостоящихъ Антихристу воиновъ Креста! Хотя, конечно, онъ не могъ себѣ представить отсутствіе въ рядахъ Христолюбиваго воинства своихъ собратьевъ по Ордену. И потому изобразилъ на достаточно почетномъ мѣстѣ — стремя въ стремя съ императоромъ — единственнаго во всей Христіанской арміи воина, украшеннаго эмблемами Тевтонскаго Ордена Пресвятой Дѣвы Маріи — рыцаря въ бѣломъ плащѣ съ прямымъ чернымъ тевтонскимъ крестомъ и въ горшковидномъ шлемѣ, на бѣломъ гребнѣ и бѣломъ наметѣ котораго также красуются черные тевтонскіе кресты.

Вотъ этого-то рыцаря Креста, учитывая тѣсную дружбу между внучатымъ племянникомъ Барбароссы, владыкой Священной Римской имперіи, королемъ Германскимъ, Сицилійскимъ и Іерусалимскимъ Фридрихомъ II Гогенштауфеномъ, и Верховнымъ Магистромъ Тевтонскаго Ордена Германомъ фонъ Зальца, и безоговорочную поддержку, оказанную Фридриху II тевтонскими рыцарями въ его Крестовомъ походѣ на Іерусалимъ, завершившемся коронаціей Фридриха королемъ Іерусалимскомъ, вполнѣ можно атрибутировать какъ Верховнаго Магистра Тевтонскаго (Нѣмецкаго) Ордена! Но какъ разъ у этого рыцаря-монаха, въ полномъ соотвѣтствіи съ орденскимъ Уставомъ, никакихъ роговъ (а тѣмъ болѣе коронъ!), на шлемѣ нѣтъ (да и быть не можетъ)! Конечно, гребень съ крестомъ, увѣнчивающій его шлемъ, тоже можно было бы, при желаніи, трактовать въ качествѣ «нашлемнaго украшенія», но орденскій Уставъ запрещалъ украшать шлемы, прежде всего, суетными мірскими и языческими изображеніями, столь распространенными среди свѣтскихъ рыцарей-мірянъ, и врядъ ли запрещалъ украшать шлемъ (а въ особенности — шлемъ главы военно-монашескаго Ордена, какъ бы воплощавшаго въ себѣ всю его христiанско-рыцарскую сущность!) знакомъ Святаго Креста, какъ сѵмволомъ Спасенія и христіанскаго упованія.

Вот этого товарищ Эйзенштейн и его сценарист товарищ Павленко, судя по всему, не поняли или, может быть, не захотели понять…

Представленіе о Крестовыхъ походахъ, крестоносцахъ и духовно-рыцарскихъ орденахъ, какъ о чѣмъ-то исконно враждебномъ «славянству», въ особенности же Руси и Православію, достаточно прочно укоренившееся въ сознаніи не только оболваненныхъ «смѣновѣховской» большевицкой пропагандой (военнаго и позднесталинскaго періода) жителей СССР, но и немалой части православныхъ въ нынѣшней Россіи, было совершенно чуждо нашимъ предкамъ, являвшимся подлинно благочестивыми и вѣрующими христіанами — въ отличіе отъ иныхъ нынѣшнихъ «ревнителей православія» неосталинистскaго разлива (въ огромномъ большинствѣ своемъ въ эпоху «развитого соціализма» и «руководящей роли КПСС» въ Церковь Божію не ходившихъ, лба не крестившихъ, а, скорѣе всего, и въ Бога-то толкомъ не вѣровавшихъ).

Достоподлинные православные христіане древнихъ временъ безо всякихъ колебаній знали, что всякій, именующій себя христіаниномъ, есть уже тѣмъ самымъ одновременно и крестоносецъ…Такъ, древнерусскій лѣтописецъ XII вѣка не усомнился признать нѣмцевъ-католиковъ, ходившихъ въ III Крестовый походъ биться за освобожденіе Живоноснаго Гроба Господня, не «псами-рыцарями» (какъ Карлъ Марксъ!), а «святыми мучениками, проливавшими кровь свою за Христа». Въ этой связи представляется не лишнимъ полностью воспроизвести данный лѣтописный фрагментъ:


       «Въ то то же лѣто цесарь Немецкый (речь идет об Императоре Фридрихе I Барбароссе — В.А.) со всею своею землею битися за Гробъ Господень, проявилъ бо бяшеть ему Господь ангеломъ, веля ему ити. И пришедшимъ имъ и бьющимся крѣпко съ богостудными тыми агаряны. Богу же тако попустившу гнѣвъ Свои на весь мiр... и преда мѣсто Своея иноплеменникомъ. Сіи же немци яко мученици святи прольяша кровь свою за Христа со цесари своими. О сихъ бо Господь Богъ нашъ знаменія прояви, аще кто отъ нихъ въ брани отъ иноплеменныхъ убьени быша, и по трехъ днехъ тѣлеса ихъ невидимы изъ гробъ ангеломъ Господнимъ взята бывахуть. И прочiи видяше се тосняхуться пострадати за Христа, о сихъ бо воля Господьня да сбысьться, и причтѣ я ко избраньному Своему стаду въ ликъ мученицкый». («Кiевская лѣтопись», ПСРЛ, т. 2 СПб, 1908).

<…>

Здѣсь конецъ и Господу нашему слава!

 

Вольфгангъ Акуновъ

 

(публикуется съ незначительными сокращеніями, не искажающими смысла авторскаго текста. Всѣ картинки съ подписями привнесены редакціей).

 

 

Дополненіе отъ редакціи.

 

Въ дополненіе къ статьѣ автора, блестяще разобравшаго антихристіанскую составляющую совѣтскаго «патріотизма»,  необходимо для полноты картины показать и его русофобскую составляющую. Съ нашей точки зрѣнія наилучшей иллюстраціей этого можетъ служить нижеприводимый кощунственный плакатъ.

Надпись вверху гласитъ: «Фашисты на случай побѣды заготовили нѣсколько царей». Звѣрски убитый большевиками Государь Императоръ Николай II «по-дружески» предупреждаетъ кандидатовъ на Престолъ, чѣмъ это для нихъ можетъ закончиться — не Царством земным, а «Царством небесным». Такой вотъ черный жидо-совѣцкій юморъ.

 

 

 

 

Какъ мы видимъ, возможность возстановленія нѣмцами послѣ своей побѣды царской власти въ Россіи, а равно обликъ покойнаго Царя-Мученика Николая II вызываетъ у совѣтскихъ пропагандистовъ только злыя и циничныя насмѣшки. Таково ихъ истинное, а не показное, на публику, отношеніе къ Россіи, Русскому Народу, его героямъ, мученикамъ и святымъ.

 Если, кто думаетъ, что это личная иниціатива автора плаката, или Щербакова съ Мехлисомъ, тотъ глубоко ошибается. Призывъ возненавидѣть Германію Адольфа Гитлера столь же лютой ненавистью, какой положено ненавидѣть старую Царскую Россію, исходилъ не отъ кого-нибудь, а отъ самого товарища Сталина.

Уже 3 іюля 1941 г. въ своемъ выступленіи по радіо Сталинъ, желая возбудить совѣтскій «патріотизмъ», указалъ, что Германія «ставитъ своей цѣлью возстановленіе власти помѣщиковъ, возстановленіе царизма...».

6 ноября того же года на торжественномъ засѣданіи Моссовѣта по поводу очередной годовщины большевицкаго переворота Сталинъ развилъ свою мысль, сказавъ буквально слѣдующее:

 

«По сути дѣла гитлеровскій режимъ является копіей того реакціоннаго режима, который существовалъ въ Россіи при царизмѣ. Гитлеровская партія есть партія враговъ демократическихъ свободъ, партія средневѣковой реакціи и черносотенныхъ погромовъ».

 

Къ этому сталинскому саморазоблаченiю намъ добавить, въ сущности, нечего. Послѣ всего вышеизложеннаго ясно одно: дѣйствительно Русскій патріотъ, любящій Бога, Царя и Отечество не можетъ не возненавидѣть всѣмъ сердцемъ, всей душой, всѣми мыслями и всѣми чувствами богохульный и русофобскій совѣтскій «патріотизмъ» во всѣхъ его проявленіяхъ, видоизмѣненіяхъ и модификаціяхъ, сталинскихъ, путинскихъ, сергіанскихъ, «монархическихъ» и прочая, прочая, прочая…

 

Редакцiя.

 



[1] Авторъ ошибается. Православная Россійская Церковь дѣйствительно всегда была «тѣсно связанна съ русской исторіей и русскими національными чувствами», однако созданная Сергіемъ Страгородскимъ и Сталинымъ лже-церковная организація РПЦ-МП не имѣетъ къ Православной Церкви никакого отношенія.  Поэтому, предоставивъ марiонеточной сергіанской лже-церкви «ограниченный статусъ благопріятствованія», Сталинъ вмѣстѣ съ тѣмъ удесятерилъ гоненія противъ истинной Русской Церкви, пребывавшей въ Катакомбахъ и Заграницей. Соотвѣтственно и «неограниченная поддержка», которую оказывали сергіане Сталину, никакъ не относится къ Православной Церкви, которая никогда не поддерживала совѣтскій богоборческій режимъ, а всегда противъ него боролась. -- прим. ред.

[2] Стоитъ добавить, что основное назначеніе фильма было чисто пропагандистское — возбудить какъ можно болѣе сильную ненависть къ врагамъ-нѣмцамъ.  Показательно поэтому, какъ режиссеръ рѣшилъ поставленную передъ нимъ задачу. Зная, что совѣтскій человѣкъ сильнѣе всего на свѣтѣ ненавидитъ Христа и христіанъ,  Эйзенштейнъ намѣренно придалъ нѣмецкимъ рыцарямъ какъ можно больше христіанскихъ чертъ, дабы довести ненависть къ врагу до точки кипѣнія. — прим. ред.

.


Рейтинг@Mail.ru