Митрополит Филарет (Вознесенский)

 

 

Письмо к игуменье

26 ноября / 9 декабря 1979 г.

 Ваше Высокопреподобие,

Пишу это письмо в пути — на пароходе “Ориана”, который плывёт в Австралию. Пароход довольно большой, в 42 000 тонн (это, примерно, размер “Титаника”) и достаточно благоустроенный. Сегодня — воскресенье. Утром мой спутник о. прот. Константин в каюте служил литургию, а я причащался. То же самое было вчера, в день отдания Праздника Введения Пресвятой Богородицы, т.к. ни в самый день этого Праздника, ни на второй его день отслужить не удалось — была упорная качка. Но с четверга океан утих, и плывём спокойно.

Мне давно хотелось поделиться с Вами некоторыми моими мыслями — по вопросам, по которым мы оказались разных мнений. Конечно, пишу не для острой полемики, а для мирного обмена мнениями.

Вероятно, Вы помните, что не в последний мой приезд в Обитель, а в предпоследний, у нас с Вами было нечто вроде спора по тому поводу, что Обитель принимает в свой храм тех, кто по существу, являются последователями, членами б. экзархата, а не Зарубежной Церкви. И обратно — многие из наших духовных чад постоянно бывают у парижан и там исповедуются и “причащаются”…

Вы указывали на то, что Обитель поступает так в миссионерских целях, дабы дать заблудившимся возможность молиться и освящаться таинствами в настоящем православном храме. А я на это скажу: так вполне может быть, подобно тому, как посланцы Св. князя Владимира побывали в греческой православной церкви. Но… Большое “но”! Послы князя доложили ему о красоте православной веры — а результат был тот, что и они, и сам Князь не остались в своём заблуждении, а заменили язычество христианством. И мне кажется ясным, что правильное “миссионерство” будет в Обители только тогда, когда Обитель, допуская “Их” к посещению храма, однако же, будет допускать их к таинствам только под условием, что приняв у нас таинство, они откажутся от “таинств”, совершаемых на “Рю Дарю” и вообще в храмах экзархата.

Иначе — что получается?! Получается так, что у них всё в порядке, и им незачем что-то менять и исправлять. И мы, допуская их к таинствам и не требуя единства и постоянства в этом отношении, утверждаем их еще крепче в том, что у них всё правильно, и их путь — настоящий и правильный путь.

На третьем Всезарубежном Соборе пошли было речи о том, что мы должны объединиться и с парижанами, и с американскими лже-автокефалистами — “в  д у х е  л ю б в и ”. Любовь, видите ли, должна нас объединить и не нужно подчеркивать наших расхождений. Но эти разговоры примолкли, когда я привёл слова одного из св. отцов, который говорит: если мы будем во имя, якобы, любви, чтобы не беспокоить ближних, замалчивать их заблуждения и не объяснять им, что они на неверном пути, то это  н е  л ю б о в ь,  а  н е н а в и с т ь! Правильно ли поступит тот, кто, видя слепца, идущего к пропасти, не скажет ему об этом, чтобы не “обеспокоить” его?! Разве это любовь?

На последнем Архиерейском Соборе Владыка А. выступил было с речью в таком духе… Он говорил: что касается Парижа, то тут у нас паства общая (т.е. у нас и у экзархата — М.Ф.) мы одинаково обслуживаем одних и тех же православных людей…

Тут я не выдержал и разразился речью… Во-первых, я указал на то, что у нас действительно есть место, где у нас есть паства общая с другими служителями Православной Церкви. Это — Бостон. Там есть наши приходы и есть монастырь о. архим. Пантелеимона. У него — греческие порядки и устав. Но верующие одинаково ходят туда и сюда, т.к. монастырь этот — нашей юрисдикции, абсолютно православен и имеет наш православный “дух”, несмотря на разницу в уставе и порядках. А к этому я прибавил: но скажите: какая же может быть у меня “общая паства” с парижанами, когда их глава, арх. Георгий, проходя в Брюсселе мимо нашего храма-Памятника, плюёт в его сторону со словами — “у, карловацкая зараза!…” — Это видели и слышали наши люди, присутствовавшие там… Но экзархат плюёт не только на наши храмы, но и на церковный устав и каноны. Там венчают браки по субботам и вообще, когда угодно — лишь бы платили деньги; там отпевали некрещёного еврея — как об этом с негодованием сообщили нам наши “зарубежники”… Какая тут может быть “общая паства” и что может быть у нас общего с ними? Когда я служил в Брюсселе в траурный день, к Св. Чаше подошла было какая-то женщина. Я сказал: спросите — исповедовалась ли она? — Ответ: “Нет!” — Вы не можете причащаться. — А она стала шуметь — что это такое, нужно только, чтобы совесть была чиста и т.д…Я, не вступая с ней в пререкания, только подумал: “У, экзархатная зараза…”. Она была из “парижан”.

Меня обвиняют в излишней строгости и в “фанатизме”. Но у меня имеются достаточные основания для того, чтобы стоять на своей точке зрения, ибо за мной стоят великие авторитеты, и древние, и современные.

Начну с древних. Прежде всего, конечно, в духе ли теперешней “снисходительности” к отколовшимся сказаны слова: “аще и Церковь преслушает, буди тебе яко язычник и мытарь”? Мы знаем, Кто сказал эти слова. Кто же осмелится прекословить Ему?…

Обратимся к великим. Вот Святитель Григорий Богослов — воплощенная кротость и чистая христианская любовь ко всем, и, в частности, к заблудившимся. Однако, он прямо говорит, что не всяким миром нужно дорожить и не всякого разделения нужно бояться. “Есть постылый мир и есть доброе и похвальное разделение”, — говорит святитель Григорий. А контекст этих слов явно указывает, что он имеет в виду отколовшихся — ушедших в раскол.

Василий Великий. Строгий паче многих. Но мы знаем, что когда шла речь о расколе, только что начавшемся, Святитель стоял на позиции максимального снисхождения, и ради того, чтобы облегчить отколовшимся дело возвращения в ограду Церкви, всячески старался о том, чтобы им были предъявляемы самые минимальные требования, как условия возвращения. — Но как круто меняется его позиция, когда он говорит о расколе упорном, длящемся. “Такой раскол”, — говорит Св. Василий — уже во всём подобен ереси, и с такими раскольниками нужно обращаться, как с еретиками, не допуская никакого общения с ними”.

Строго и категорично. Но еще строже и категоричнее говорит третий из великих, Св. И. Златоуст. Жаль, что у меня нет на пароходе под рукой его замечательных слов, сказанных именно о раскольниках. Но я хорошо их помню и постараюсь передать по возможности точнее.

Свою речь о расколе Златоуст начинает с указания на древнее свидетельство великого Божия угодника, священномученика Игнатия Богоносца. Св. Игнатий говорил, что нет греха хуже того, который производит разделение в Церкви, и предупреждал, что этот грех так велик и страшен, что даже не омывается мученическою кровию!… Подтверждая это от себя, Златоуст говорит: “Я говорю это для тех, кто без разбора ходит во все храмы — и наши, и раскольничьи. Если они учат иначе, чем мы, — то уже поэтому, конечно, не следует к ним ходить. А если они учат также, как и мы, — то ЕЩЕ БОЛЬШЕ НЕ СЛЕДУЕТ К НИМ ХОДИТЬ, ибо здесь — грех любоначалия”…

(А разве печальной памяти Евлогий — не потому откололся и стал раскольничьим вождём, что не мог вынести старейшинства Митрополита Антония?.. Увы, — это так! Помню, как мой покойный родитель, Вл. Димитрий, возвратившись со знаменитого “совещания четырёх”, при всей его всегдашней осторожности в отзывах, с горечью говорил: “Я не представлял себе, что православный архиерей может быть настолько неискренним, как сей Евлогий, которого и митрополитом-то не хочется называть”. А Вл. Нестор, который, как архиерей, получил протоколы совещания, показал их о. Нафанаилу — там были между пр. слова Вл. Димитрия: “Поскольку высокопреосв. Евлогий сегодня говорит прямо противоположное тому, что он говорил вчера, и я вынужден сегодня сказать также противоположное и заявляю о своём полном несогласии с ним”…)

Златоуст продолжает: “Ты (он обращается к собеседнику) говоришь: у нас всё одинаково, они служат, молятся и учат так, как мы… Хорошо — почему же они не с нами?! Один Господь, одна вера, одно крещение! Они откололись — в таком случае, может быть что-нибудь одно из двух: или у нас хорошо, а у них плохо, или у них хорошо, а у нас плохо!

Эти ясные и категоричные слова Св. Отца что означают? Не что иное, как указание на то, что раскол — б е з б л а г о д а т е н. Христос не разделился и благодать Его едина. Если верить в “благодатность” раскола, то нужно или признать, что у нас благодати нет, её унесли отколовшиеся — или признать, что есть две благодати (и, очевидно, две истинные Церкви, т.к. благодать даётся только в истинной Церкви).

Продолжая развивать свои мысли, Св. Златоуст делает, в конце концов, свой вывод — неизбежный и неотразимый: “Я говорил и подтверждаю, что раскол есть такое же страшное зло, как ересь”. А ересь отлучает человеческую душу от Церкви, от Бога — и от спасения.

Вот еще голоса из древности. Св. Пётр Александрийский видел Спасителя в разодранном хитоне — Господь придерживал его руками. Святитель дерзнул вопросить: “Кто Ти, Спасе, одежду раздра?”… Последовал скорбный и гневный ответ Спасителя: “Арий безумный — он отлучил от Меня Моих овец, которых Я приобрёл кровию Своею”…

В житиях святых говорится, что преподобному Григорию было однажды откровение — он видел будущий Страшный Суд Христов. И на этом суде Господь вызвал к Себе Ария и грозно спросил его: “ Не Я ли — Богочеловек Христос, по Божеству равный Отцу и Святому Духу? Как же ты Мое Божество свёл в тварь и этот прельщенный тобою собор (последователей Ария) — довёл до вечной муки?”…

Эти страшные слова о чем говорят? О том, что еретик своих последователей доводит до вечной муки!.. ведь среди его последователей несомненно были люди, верившие ему — верившие в то, что он истину им глаголет! Мы уже видели, что не по нынешним мягкотелым рассуждениям, а по учению Свв. отцев, раскол есть такое же страшное зло, как ересь — и очевидно, и конец его будет тот же. Я не дерзаю произносить суд над современным нам основоположником раскола, м. Евлогием, но боюсь за его душу, и боюсь за всех, им и его преемниками прельщенных и увлеченных в раскол. И мне непонятна позиция в этом вопросе покойного Владыки Иоанна — истинного служителя Божия и Божия человека. Почему он с самого начала не поставил “точки над і” и не объяснял евлогианам всю неправду их пути и положения?! А ведь именно из-за этого, из-за того, что не было сразу и ясно сказано, где правда и где неправда (двух правд быть не может), где белое и где черное, где свет и тьма, какой путь правилен и какой неправилен — не было бы этой “междуюрисдикционной мешанины”, и положение было бы ясно.

Тот факт, что многие из “православных” ходят безразлично в какую церковь, о чем говорит? Да просто о том, что людям истина не дорога. Поэтому-то они тут и не задумываются особенно. “Служат одинаково, всё одно и то же — что тут мудрить?” Или, как с горькой иронией говорил у нас в Харбине один из лучших пастырей Зарубежья, протоиерей о. Иоанн Сторожев (последний духовник убиенной Царской Семьи) — “колокола звонят, попы служат, поют хорошо — чего вам еще нужно?”. И еще прибавляется так знакомое — “Бог-то, ведь, один!”…

А если бы люди любили истину и дорожили ей — разве они успокоились бы на таком безразличии?! Нет и тысячу раз нет! У них болела бы душа и не успокоилась бы, пока не увидела бы — где истина, которая может быть только одна — двух истин быть не может. Как прав Владыка Нектарий, когда он всегда твердит: нет никаких “разных юрисдикций”, а только есть Православная Зарубежная Церковь, а вне её — расколы и ереси.

Сейчас я приведу ссылки на авторитет современный, не древний, но авторитет, перед которым мы все склоняемся. Это, конечно, великий “Авва всех авв” — Блаженнейший Митрополит Антоний.

Владыка Антоний, вручая игуменский жезл игумении Павле, говорил ей: “Будь снисходительна ко всем, умей обращаться с маловерными и кощунниками. Мудро обходись с еретиками, но никогда не соглашайся с тем, что они будто бы имеют благодать Св. Духа; знай, что католики, магометане и все прочие еретики безблагодатны”. — А мы уже видели, что Свв. Отцы упорный, длящийся раскол приравнивают к ереси. Следовательно?…

Цитата из Пасхального послания Владыки Антония (1934 г.):

“Настоящее время богато не подвигами благочестия и исповедничества, но подтасовками, ложью и обманами. Замечательно, что несколько иерархов с паствою, по преимуществу русских, уже отпали от вселенского единства и на вопрос: “како веруеши”, отвечают ссылками на самозванных глав всяческого раскола в Москве, Америке и Западной Европе. Ясно, что они потеряли веру в единство Церкви по всей вселенной и не хотят в этом сознаться, стараясь спокойно переносить отказы истинной Церкви от общения с ними, и воображая, будто можно спасать душу и без общения с нею… оторвавшиеся от Неё лишают себя надежды на спасение, как об этом учат Отцы VI Вселенского Собора, признав отщепенцев за совершенно безблагодатных, согласно слову Христову — “аще и Церковь преслушает, буди тебе яко же язычник и мытарь”.

К сожалению, некоторые православные миряне, даже, увы, и многие клирики (и иерархи — М. Ф.) подвергли сами себя такому безблагодатному состоянию, хотя и при сохранении внешности церковных богослужений и кажущегося совершения таинств”.

Вдумайтесь в последние слова великого Аввы: кажущееся совершение таинств… Какой ужас! Но эти его слова целиком совпадают с моим убеждением в безблагодатности и недействительности раскольничьих таинств. И когда я привёл эти слова Вл. А. в подтверждение моего убеждения на Соборе — архипастыри приняли это безмолвно, ни один не возразил — молчал и Владыка А. А Владыка Филофей от лица всего Собора принёс благодарность за такое исключительной важности разъяснение.

Об этом много говорил тот же святитель Василий Великий.— Вот почему так говорил Св. Игнатий Богоносец и св. И. Златоуст о том, как велик и страшен грех разделения в Церкви. Ибо тяжко ложится на ответственность того, кто производит такое разделение — участь тех, кто отходит от истинно церковного пути на другие пути, в пагубу ведущие. Ведь и разве не падёт на наши главы грозный суд Божий, если мы не будем вразумлять заблудившихся братий?

Мне могут возразить: разве третий Всезарубежный Собор не обратился к тем и другим, к парижанам и американцам, с призывом к миру и единению? Да — обратился, но обратился совсем не так, как нужно — почему этот призыв и не дал результатов, вернее, дал результат отрицательный. Я был уверен в том — в том, что таков будет результат. Ибо нужно было сказать им: вы заблудились и от Церкви отпали — постарайтесь вернуться в неё! А сделанное обращение — говорит с ними так, как будто бы они были в Церкви так же, как и мы, на равных правах и положении. Вот тут и надо было им сказать: вы — не какие-то “разные юрисдикции” — вы просто раскольники, и никаких церковных прав у вас нет… Одумайтесь и вернитесь с покаянием!

Вероятно, такое обращение вызвало бы у руководителей раскола только взрыв ярости (дай Боже, чтобы я ошибался — но ведь мы видим их настроение). Но среди их “паствы” многие и многие могли задуматься и понять, что у них дело обстоит совсем не благополучно, как поняли после серьёзных и убедительных разъяснений о. Герасима — покойный Сандрик Филатьев и многие другие, порвавшие с расколом.

Мне могли бы задать вопрос: почему я не сказал на Соборе о том, что считаю обращение — неправильным. Я ответил бы: потому, что видел настроение на Соборе и опасался взрыва и могущей быть катастрофы. Меня ведь предупредили о том, что враги Церкви хотят устроить такой взрыв — “взорвать” Собор изнутри. Поэтому мне приходилось избегать вопросов, могущих вызвать крупные обострения.

Возвращаюсь к вопросу о ереси и расколе. Блаженнейший митр. Антоний говорит: можно ли сурово обращаться с еретиками, может быть, искренно верящими в свою правду? — Никогда не надо идеализировать еретиков, — отвечает он, — т.к. в основе их отступления лежит не добродетель, а страсти и грехи гордости, упрямства и злобы. Суровое обращение с еретиками, — говорит Владыка, — полезно не только для предохранения людей от их влияния, но и для них самих, — мы видели, что Свв. отцы упорных раскольников приравнивают к еретикам. Следовательно, — правильно ли так нянчиться с ними, как это, к сожалению, бывает у нас. И всё это — ради недоброго, ложного “мира”…

Если Господь приведёт меня дожить до следующего Архиерейского Собора, я поставлю на нём этот вопрос “ребром”.

Мир Вам и Божие благословение. Господь и Его Пречистая Матерь да хранят Вас и Св. Обитель во здравии и благополучии.

 

† Митрополит Филарет

 

P.S. Письмо было написано на пароходе. Но посылается только 14/27 декабря, т.к. я не смог его посылать раньше — почта перегружена перед “Christmas”ом…

 

“Приложение”.

 

Письмо получилось достаточно длинным. Но, перечитав его, я увидел, что сказал не всё, что считал нужным сказать; а посему еще добавляю это “приложение”.

Основную мою мысль Вы, Матушка, вероятно, уловили. Я считаю (говорю, конечно, только от себя), что у раскольников — американских и парижских — благодати нет, ибо иначе нужно допустить абсурд — существование нескольких истинных Церквей, друг друга не признающих и духовного общения не имеющих. Сие абсурдно уже потому, что Божественный Основатель Церкви сказал — “Созижду Церковь Мою”, а не “Церкви Мои”. К такому убеждению меня привели как слова древних Свв. отцев (приведенные мною), так и слова Аввы Антония о кажущемся совершении таинств у тех, кто откололся от истинной Церкви. И я настолько не верю в благодатность раскольничьих “манипуляций”, что в случае, если бы я умирал и нужно было бы напутствие, я ни от “парижанина”, ни от американского лже-автокефалиста его не принял бы, дабы вместо Св. Таин не проглотить кусочек хлеба с вином.

Но я забыл еще подчеркнуть, что в силу такого положения, печальнейшим явлением нужно считать то, что и наши зарубежники ходят в раскольничьи капища — “исповедуются” и “причащаются” там. — Ч е г о причащаются? Если Св. Таин, то значит у нас Св. Таин нет, как точно разъяснил Златоуст. А если Св. Таинства у нас ЕСТЬ — то там их нет и эти бедные люди ходят туда понапрасну. “Кажущиеся” таинства, — по определению Аввы Антония, — вот что преподносят доверчивым людям служители раскола”.

Я прекрасно понимаю, какую сумятицу внесёт в жизнь русских людей, верящих экзархату и лже-автокефалии, то, что я написал здесь, если бы это было опубликовано. Но разве лучше будет, если о всём этом молчать и утешаться “миром и тишиною”, как этого хотелось бы Владыке А..?

Ведь люди на дороге, духовно ложной! Это страшно!

Митрополит Филарет

 

Письмо к иерею Виктору Потапову

26 июня\9 июля 1980 года.

Отец Виктор!

Давно уже собирался я написать тебе несколько слов, но как-то “руки не доходили”. Но наконец собрался и пишу.

Еще в бытность мою в Австралии, когда я стал получать уже post factum сведения из Америки о том, что здесь были протесты, демонстрации и даже молебны перед советским консульством, я сильно встревожился и жалел, что не было меня здесь, так как я решительно воспротивился бы многому из того, что произошло. В особенности — молебну в таком месте. Не пели ли песнь Господню на земле чуждей? Зачем было выносить святыню церковной молитвы — на глаза оголтелым слугам Антихриста? Неужели нельзя было помолиться в храме?

Должен откровенно сказать, что меня всегда берет досада, когда я слышу о “протестах”, “демонстрациях” и т.д. В СССР жизнью правит тот (с рожками), который боится только Христа и Креста и ничего другого в мире не боится. А над протестами и демонстрациями только хохочет. “Общественное мнение”? На него антихристовой власти — плевать с самой высокой полки! Захотели забрать Чехословакию — и забрали, не обращая внимания на поднявшийся шум. Захотели войти в Афганистан — и вошли, не обращая внимания на протесты и угрозы разных Картеров и компании. Все попытки создать в так называемом свободном мире общественное мнение в пользу тех, кто страдает от коммунизма — бессильны и бесплодны, так как свободный мир упорно закрывает глаза и уподобляется страусу, который прячет голову под крыло и думает, что его не видно...

С недоумением прочитал я в газете, как один журналист одобрительно приводит твои слова: “Прав священник Виктор Потапов, когда пишет: Россия воскрешается из мертвых! Мы должны в это верить, ибо мы веруем во Христа Спасителя, Воскресшего из мертвых”.

Не могу понять — какая связь между тем и другим?.. Лично я в Воскресение Христово верую — для меня это самое драгоценное, что есть в мире. Но я совсем не вижу, почему я должен веровать в то, что Россия “воскрешается”? Я надеюсь, что она действительно воскреснет, когда на это будет всемогущее мановение Божие. Но в настоящее время я не только не разделяю твоего энтузиазма, но очень тревожусь за русский народ. Ложь и пустота атеизма ему понятна. Но, увы, не истинное Православие распространяется там. Там русскому народу под видом Православия преподносится булгаковщина, бердяевшина и прочая белиберда евлогианского раскола; там пышно расцветают секты — баптизм и прочее. Официальная Церковь проповедует сотрудничество с богоборческой властью, всячески ее восхваляя. Истинная Православная Церковь ушла в катакомбы — скрыта от народных глаз... Это ли “возрождение Православия”?.. Не слишком ли много ты берешь на себя, возглашая на весь свет, что в России возрождается Православие? Дай Бог, чтобы Истина преодолела все заблуждения и восторжествовала бы над ними. Но пока еще рано об этом говорить, так как слишком еще сильно там влияние противоправославных начал. Не говорю уже о том, что антихристова советская власть, пока она правит Россией, торжества Православия никогда не допустит — недаром там истинное Православие скрылось в катакомбы и жестоко преследуется.

Несколько слов о трагедии бедного о. Д. Дудко.

Еще в самом начале его деятельности, когда все чаще стало называться его имя, как столпа Православия, к этому в Синоде присоединились его члены, архиереи; я, пишущий эти строки, сразу стал в стороне и предупреждал своих собратий, что тут может произойти катастрофа. Почему? Потому что в СССР, по точному определению о. Архим. Константина, теперь — сатанократия. Там правит тот, кого Спаситель назвал лжецом и отцом лжи. Эта ложь там царствует. Поэтому ничему, там происходящему, верить нельзя. Любой, казалось бы, отрадный в духовном отношении факт может обернуться фальшивкой, подделкой, провокацией.

Почему произошла эта беда с о. Димитрием? Будем предполагать лучшее, не подозревая его в сознательном сотрудничестве с КГБ и в измене своим убеждениям, а принимая печальный факт — то, что он не выдержал и “сломался” — капитулировал перед врагами Церкви. Почему? Казалось бы, он проявил и мужество, и смелость, и вдруг — такой бесславный конец. Почему?!

Потому что его деятельность проходила ВНЕ ИСТИННОЙ ЦЕРКВИ...

Что такое “советская церковь”? О. Архим. Константин много и настойчиво говорил о том, что самое страшное из того, что сделала в России богоборческая власть, есть появление “советской церкви”, которую большевики преподнесли народу как Церковь истинную, загнав Православную Церковь в катакомбы и концлагеря.

Эта лже-церковь дважды анафематствована. Святейший Патриарх Тихон и Всероссийский церковный Собор анафематствовали коммунистов и всех их сотрудников. Эта грозная анафема до сих пор не снята и сохраняет силу, так как снять ее может только такой же всероссийский церковный Собор, как каноническая высшая церковная власть. И произошло страшное дело в 1927 году, когда возглавлявший церковь митр. Сергий своей позорной отступнической декларацией подчинил русскую церковь большевикам и объявил о сотрудничестве с ними. И сбылось в самом точном смысле выражение пред-исповедной молитвы: “под свою анафему падоша!” Ибо в 1918 году Церковь анафематствовала всех соработников коммунизма, а в 1927 году сама вошла в компанию этих сотрудников и стала восхвалять красную богоборческую власть — восхвалять красного зверя, о котором говорит Апокалипсис.

Этого мало. Когда митр. Сергий обнародовал свою преступную декларацию — от советской церкви сразу отделились верные чада, и создалась Катакомбная Церковь. А она, в свою очередь, анафематствовала официальную церковь за ее измену Христу.

И вот, в этой церкви лукавнующих протекала деятельность о. Димитрия Дудко, который в печати прямо заявил, что с советской церковью он не порывает и остается в ней. Если бы его духовные очи были открыты, и он видел истинную природу официальной церкви — он, вероятно, нашел бы в себе мужество сказать: “Возненавидех церковь лукавнующих и с нечестивыми не сяду” — порываю с компанией богопротивников и выхожу из советской церкви. Вот тогда — он стал бы для нас своим — его мужество уничтожило бы преграду, которая неотменно стоит между нами в силу того, что Собор принял к руководству завещание митр. Анастасия. А в этом завещании указывается, что не следует иметь никакого общения с советчиками, не только молитвенного, но и бытового. Но, поскольку о. Димитрий отказался бы от пребывания в советской лже-церкви и вышел бы из ее состава — преграды к нему не относились бы более.

Я помню один замечательный случай — прямая чудесная помощь Божия тем, кто верен до конца. В Соловки пригнали группу монахинь, принадлежавших к Катакомбной Церкви. Им чекисты сказали: сегодня устраивайтесь, а завтра пойдете на такую-то работу. Но получили неожиданный ответ: не пойдем и работать не будем.

— Вы что, с ума сошли? Вы знаете, что с вами будет? — закричали чекисты. Спокойный ответ людей, в верности своей ничего не боящихся: что будет, то будет — а будет то, что Богу угодно, а не вам, палачам и преступникам. Вы можете с нами сделать, что вам угодно — морить голодом, пытать, вешать, расстреливать, жечь на огне. Но мы раз навсегда вас предупреждаем: мы вас, слуг Антихриста, законной властью не признаем и никогда ваших приказаний исполнять не будем!..

Разъяренные чекисты утром погнали монахинь на “холм смерти”. Так назывался высокий холм, на котором всегда дул ледяной ветер. На этом ветру человек за четверть часа замерзал на смерть. Монахинь, одетых в их ветхие ряски, повели на этот холм красноармейцы в полушубках. Монахини идут веселые, радостные и поют псалмы и молитвы. Солдаты поставили их на вершину холма и спустились вниз. Слышат, что они продолжают свое пение. Полчаса, час, два, больше — сверху все слышится пение. Наступил вечер. Стража подходит к монахиням — те живы, невредимы и продолжают пение молитв. Удивленные солдаты повели их домой — в лагерь. По всему лагерю сразу разнеслась весть об этом. А когда на следующий день стража сменилась, и повторилось то же самое — лагерные власти растерялись и оставили монахинь в покое...

Это ли не победа? Вот что значит верность до смерти — как говорят чудесные слова Апокалипсиса: “Будь верен до смерти, и Я дам тебе венец жизни.” А в данном случае — явное чудо, как это было с тремя отроками в пещи вавилонской, только там была смертоносная стихия огня, а здесь смертоносный гибельный холод. Вот как Господь вознаграждает за верность!

И вот мое глубокое убеждение: если бы вся многомиллионная масса русских людей проявила бы такую верность, как эти монахини, и отказалась бы повиноваться разбойникам, насевшим на русский народ — коммунизм рухнул бы моментально, ибо к народу пришла бы та помощь Божия, которая спасла чудесным образом монахинь, шедших на верную смерть. А пока народ признает эту власть и повинуется ей, хотя бы и с проклятиями в душе — эта власть остается на месте.

Конечно, монахини, как и древние мученики, были укрепляемы силою Божиею; без ее помощи они не устояли бы. Но их подвиг совершался в истинной Церкви, исполненной благодати и Истины. Ибо истинная Церковь, по учению апостольскому, есть Тело Христово — Господь пребывает в ней и возглавляет ее как ее Божественный Глава.

Осмелится ли кто-нибудь утверждать, что Господь и Его благодать пребывает в церкви лукавнующих, которая восхваляет Его осатаневших врагов и сотрудничает с ними, которая за это находится под двойной анафемой, как указано выше? Может ли быть благодатной церковь, которая объединилась с богоборцами?! Ответ ясен!

Святитель Феофан Затворник в свое время предупреждал о том, что приближается страшное время, когда пред людьми будет видимость благолепия церковного — торжественные службы, церковные чины и так далее — а внутри полная измена Христову Духу. Разве не это мы видим в советской церкви? Патриархи, митрополиты, “весь священнический и монашеский чин” — а в то же время союз с богоборцами, то есть явная измена Христу.

К этой компании принадлежал и о. Димитрий Дудко. Конечно, его искреннее религиозное чувство заставляло его проповедовать о Боге и не соглашаться со многими безобразными явлениями в жизни русских людей. Но для него Пимен был, вероятно, и теперь есть — духовный глава советской иерархии, тогда как для нас это совсем не так: ибо Собор 1971 года вынес постановление: на основании таких-то и таких-то канонических правил считать избрание Пимена незаконным и недействительным, и все его распоряжения и указы считать не имеющими никакой силы и значения.

Как тяжело сейчас положение бедного о. Димитрия! Что ему делать? Продолжать пастырскую работу? А что он будет говорить верующим? Говорить то же самое, что он говорил до своего “покаяния”? Но ведь он от этого отрекся! Говорить обратное? Но ведь ему верили тогда, когда он проповедовал то, что завоевало ему доверие и уважение верующих, а теперь — как он посмотрит им в глаза?.. Одна девушка справедливо сказала, что для него есть выход — принести покаяние в сделанном теперь. Но для этого ему нужно выйти из церкви лукавнующих в Церковь истинную и там принести покаяние. Но за это с ним, несомненно, с сугубой злобой и жестокостью расправится красная власть. Конечно, перейдя в истинную Церковь, он перейдет в область благодати и силы Божественной, которая может его укрепить так, как она укрепила катакомбных монахинь. Дай Бог, чтобы он нашел истинный и спасительный путь.

Хочу отметить еще вот что: Катакомбная Церковь в России относится с любовью и полным доверием к Церкви Зарубежной. Но одно катакомбникам непонятно — непонятно, почему наша Церковь, зная с несомненностью, что советская иерархия изменила Христу и носительницей благодати больше не является, однако же принимает клириков из советской церкви в сущем сане, не перерукополагая их, как уже имеющих благодать. Ведь благодать и клирики и паства получают от иерархии — а если она изменила Истине и лишила себя благодати, то откуда же благодать у клириков? Так спрашивают катакомбники.

Ответ на это — прост. Церковь имеет власть в известных случаях применять принцип так называемой икономии — снисхождения. Еще Св. Василий Великий говорил, что нужно для того, что бы не оттолкнуть от Церкви многих, иногда допускать снисхождение и не применять церковные правила со всей строгостью. Когда наша Церковь принимала католических клириков “в сущем сане”, не рукополагая их, она действовала по этому принципу. И митр. Антоний, разъясняя этот вопрос, указывал на то, что внешняя форма — преемственное рукоположение от апостольских времен — у католиков имеется, а утерянную католической церковью благодать присоединяемые получают от полноты благодати, присущей Православной Церкви, в момент своего присоединения. “Форма заполняется содержанием”, — говорит Владыка Антоний.

Точно таким же образом, принимая советское духовенство, мы применяем принцип икономии. И принимаем клириков из Москвы не как имеющих благодать, а как получивших ее в самом присоединении. Но признать церковь лукавнующих носительницей и хранительницей благодати мы, конечно, не можем. Ибо вне Православия благодати НЕТ, а советская церковь лишила себя благодати.

В заключение длинного письма хочу кое-что поставить тебе на вид, отче Викторе. Собор Епископов принял к руководству и исполнению завещание Митрополита Анастасия, в котором покойный Первоиерарх завещал нам не иметь с советской церковью никакого общения, не только молитвенного, но и бытового. На каком же основании ты и другие священнослужители имели непосредственное общение с о. Д. Дудко? Писали ему письма и так далее. Каким бы искренним человеком вы его не считали, но разве личное ваше мнение может упразднить принятое Церковью правило? Вот если бы о. Дудко сказал: порываю с официальной церковью и выхожу из нее — тогда бы вы могли вступить с ним в живое общение. А без этого ваши действия — нарушение церковной дисциплины. Дудко написал мне лично, но я ему не ответил — хотя мог бы ответить многое... Кстати — на каком основании ты еще ранее вздумал поминать на великом входе архиерея советской церкви? Кто дал тебе на это право, какой архиерей — кто, как, где, когда?... Будь осторожен, мой добрый и усердный, но уж слишком стремительный сослужитель!

Мир тебе и милость Господня. И матушке Маше “со чады”. С любовью,

† Митрополит Филарет