Димитрій Саввинъ. Исповѣданіе совѣтскаго патріотизма

Миѳъ о «православномъ возрожденіи», которое якобы наступило (или, подобно свѣтлому будущему предшествующаго періода, вот-вотъ должно наступить) въ РФ, еще ни разу не выдерживалъ столкновенiя съ реальностью. Одной изъ граней этой самой реальности — и граней весьма острыхъ — является кинематографъ. И вотъ недавно эта грань въ очередной разъ, и весьма ярко, блеснула. Блеснула фильмомъ «Попъ». Сейчасъ, когда утихли первые споры, и спала волна критическихъ и восторженныхъ рецензій, настало время сказать пару словъ о тѣхъ идеяхъ, которые данное кино успѣшно и даже талантливо доноситъ до зрителя. Вѣдь идеи эти не являются чѣмъ-то принципіально новымъ, они — основа основъ, «альфа и омега» офиціальной идеологiи Московской патрiархiи; той идеологiи, возникновенiе которой традиціонно связываютъ съ именемъ митрополита Сергiя (Страгородскаго).

Въ этомъ отношенiи фильмъ «Попъ», безспорно, стоитъ особнякомъ. Дѣло не въ томъ, что онъ достаточно талантливо и неплохо снятъ (разные ляпы, вродѣ цифрового фотоаппарата въ рукахъ у оккупанта, качество кино все-таки сильно не занизили). Дѣло въ другомъ: среди огромной массы кинопродукцiи, которая такъ или иначе отличается нѣкой «православностью», «Попъ» нѣсколько поднимается надъ общимъ уровнемъ совѣтскаго и постсовѣтскаго язычества.

Будемъ честными: мы, россіяне, живемъ въ языческой странѣ. Большинство «дорогихъ россіянъ» охотно вѣрятъ въ карму, «экстрасенсорику», буддійскiй законъ «воздаянiя — плода». Церковь для нихъ — одна изъ многихъ волшебныхъ конторъ, въ которой на Богоявленiе и Входъ Господень въ Iерусалимъ даютъ магическую водичку и вѣточки.

Какова РФ, таково и россійское кино. Въ сущности, абсолютное большинство «православныхъ» фильмовъ по своему духовному наполненiю являются языческими. Они не показываютъ того дiалога Бога и человѣка, покаянной эволюцiи къ «новому Адаму», которые являются основой христiанской жизни. Въ этихъ фильмахъ православные священники и подвижники — это, какъ правило, нѣкiе добрые волшебники, вродѣ Гудвина изъ Изумруднаго города. Только «православный» Гудвинъ живетъ на островѣ, и до него нужно доплыть на моторкѣ, а не дойти по дорожкѣ изъ желтаго кирпича. Но итогъ одинъ — Гудвинъ запросто выполняетъ всѣ желанiя (правда, оперируетъ онъ Святымъ Причастiемъ и разнаго рода «маслицемъ», а не искусственными мозгами съ отрубями). Въ иныхъ ситуаціях, Гудвинъ взрываетъ мосты и вражескiя войска посредствомъ иконъ — если его, Гудвина, прогнѣваютъ. Но, въ любомъ случаѣ, онъ остается добрымъ волшебникомъ, который борется за всѣ хорошее противъ всего плохого безотносительно къ тѣмъ фундаментальнымъ православно-христiанскимъ цѣнностямъ, которыя несутъ Евангелiе и Преданiе Церкви.

Въ этомъ отношенiи «Попъ» примѣчателенъ тѣмъ, что его создатели рѣшили показать настоящую, реальную жизнь православнаго христiанина, причемъ въ весьма тяжелыхъ условіяхъ: условіяхъ войны 1941−45 гг. Они сознательно отказались отъ всякихъ волшебныхъ рюшечекъ и прочей «православной» гудвиновщины, сосредоточившись на описанiи вещей, казалось бы, повседневныхъ. Это, безспорно, яркiй показатель того, что сценаристъ и режиссеръ дѣйствительно, въ той или иной мѣрѣ, пріобщены къ Православной Традицiи и понимаютъ, что преображенiе души человѣческой, молитвенно-покаянное дѣланiе — это куда большее чудо, чѣмъ взрывъ отъ пущенной по водѣ иконы и т.п. Попытка показать духовное дѣланiе православнаго священника черезъ призму повседневности военной поры, безъ различныхъ спецэффектовъ, сама по себѣ симптоматична. Наконецъ-то на экранахъ россійскихъ кинотеатровъ появился фильмъ, несущiй въ себѣ нѣчто большее, чѣмъ заурядное язычество, приправленное православной атрибутикой.

Казалось бы, можно только радоваться. Дозрѣлъ нашъ кинематографъ, и ста лѣтъ не прошло, до серьезнаго фильма объ истинной духовной жизни, о духовномъ дѣланiи. Наконецъ-то показали настоящаго православнаго священника, а не клоуна въ рясѣ, демонстративно закатывающаго глаза и выдающаго сентенцiи въ духѣ ленинградской образованщины 1990 г. выпуска. Можно сказать, первое художественное православное кино… А вотъ можно ли такъ сказать?

А вотъ и нельзя. Увы.

Въ основномъ православномъ «контентѣ» фильма искусно растворены зерна настоящей духовной отравы. Эти ядовитые фрагменты разсыпаны по всему фильму этакой крупой, выбирать которую, въ рамкахъ данной замѣтки, было бы слишкомъ нудно. Укажу лишь на три эпизода:

1) Молодой совѣтскiй партизанъ, въ Бога не вѣрующiй (или стремящійся показать, что не вѣруетъ), вламывается въ храмъ и хочетъ убить священника — отца Александра. Ни о какомъ покаянiи и рѣчи не идетъ. Тѣмъ не менѣе, батюшка буквально упрашиваетъ его: «Разрѣши мне отпустить твои грѣхи». И когда юный боецъ милостиво соглашается, быстренько накидываетъ на него епитрахиль и разрѣшаетъ невѣрующаго отъ всѣхъ грѣховъ.

2) Партизаны пострѣляли полицаевъ. Полицаи эти, правда, тоже никакой религіозности не проявляли, но были все-таки крещеные. Однако ихъ о. Александръ отпѣвать отказывается наотрѣзъ. Почему? Потому что они не ходили въ храмъ, не участвовали въ Таинствахъ Церкви? Жили безнравственно? А вотъ и нѣтъ! Все потому, что они предали свою совѣтскую родину, вставъ на сторону оккупантовъ.

3) Прочiе моменты связаны съ личностью русскаго нѣмца Фельгаузена, православнаго христiанина, бывшаго белогвардейца, служащаго въ Вермахтѣ. На протяженiи всего фильма добродушный о. Александръ на немъ только что верхомъ не ѣздилъ — и бѣдный Фельгаузенъ показывалъ чудеса смиренія, безропотно вынося все униженія, которымъ его подвергалъ строптивый попъ. Ближе къ концу ленты Фельгаузенъ попросилъ его поисповѣдовать. Батюшка соглашается.

Въ этихъ трехъ эпизодахъ — вся та «негодная соль», которая напрочь поганитъ фильмъ. Вдумаемся: почему священникъ торопится отпустить грѣхи совѣтскому безбожнику-партизану (передъ тѣмъ, какъ тотъ его убьетъ), но отказываетъ въ христiанскомъ погребенiи полицейскимъ, которые его отъ такихъ бандитовъ защищали? По крайнѣй мѣрѣ, если они и были безбожниками, то не большими, чѣмъ молодой красноармеецъ, жалѣвшiй о томъ, что клубъ изъ церкви выгнали. Въ чемъ же проблема?

Исключительно и только въ томъ, что они — «предатели». Они предали «нашу совѣтскую родину». За это ихъ и не отпѣли, за это ихъ лишили молитвенной поддержки Церкви. Такимъ образомъ, вѣрность Христу подмѣняется вѣрностью совѣтской власти. Это — высшая точка развитія, квинтэссенцiя сергiанской идеологiи: «Наши радости — ваши радости». Ваши враги намъ отвратительнѣе, чѣмъ враги Христовы…

Въ итогѣ, выстраивается своеобразная духовная iерархія:

1) Вершина сергiанской «святости»: вѣрующiе и безбожники, беззавѣтно преданные «совѣтской родинѣ». Это — вѣрные. Вѣрные не Христу (это здѣесь неважно), а вѣрные соввласти, она же — «родина».

2) Благоразумный разбойникъ Фельгаузенъ. Онъ — не свой изначально, потому онъ не является предателемъ, и отношенiе къ нему болѣе ровное. Поскольку онъ помогаетъ доброму о. Александру, готовъ защитить его прiемныхъ дѣтей, то изъ милости, какъ кающагося грѣшника, въ концѣ концовъ, Фельгаузена допускаютъ до исповѣди.

3) «Порода аспидовъ», топливо для ада — «предатели». Разумѣется, рѣчь не идетъ о тѣхъ, кто предалъ Христа (это, опять-таки, «неважно») — рѣчь идетъ о предателяхъ совѣтской родины, побѣдоносной Колымы, сокрушающей вражескiй Освенцимъ.

Фильмъ «Попъ» — это не православный фильмъ. Но и, конечно же, не языческій. Это, какъ говорится, до мозга костей сергiанская картина. Именно поэтому этотъ фильмъ такъ похожъ на что-то дѣйствительно православное. И именно поэтому онъ такъ ядовитъ.

Въ духовномъ отношенiи «Попъ» дѣйствительно стоитъ выше примитивнаго язычества. Но не является и православнымъ. Быть можетъ, это первый въ исторiи русскаго кинематографа¹ по-настоящему, въ томъ смыслѣ, какъ это понимается въ православномъ богословiи, еретическiй фильмъ. Этакая художественная витрина сергiанства, великолѣпная проповѣдь вѣрности до смерти — но не Христу, а безбожнымъ и богоборческимъ «властемъ и воинству». И если пытаться подобрать опредѣленiе тому смыслу, который заложенъ въ данное кино, то самымъ вѣрнымъ, пожалуй, будетъ следующее: исповѣданiе совѣтскаго патріотизма.

О томъ, кѣмъ и почему востребованы такiе фильмы, едва ли стоитъ многое говорить. Очевидно, что такая вѣрность властямъ «даже до смерти» по-прежнему остается офицiальной идеологiей МП. И, конечно же, именно этого хотятъ отъ Церкви нынешнiе кремлевскiе обитатели. И, какъ и раньше, продолжается пропаганда «православности» этой роковой, инфернальной подмѣны — подмѣны вѣрности Христу вѣерностью и непротивленiемъ «богоданной» власти.

Остается только поздравить всѣхъ насъ съ зарожденiемъ новаго жанра: еретическаго русскаго кинематографа. А также молить Бога о томъ, чтобы этотъ жанръ оказался мертворожденнымъ.

Источник: http://www.portal-credo.ru/site/print.php?act=fresh&id=1153