«Я являюсь членомъ iосифлянской группы, которая активно ведетъ борьбу противъ краснаго безбожнаго митрополита Сергiя, оскверняющаго православную вѣру. Мы же въ безбожную власть Совѣтовъ не вѣримъ и всячески стараемся избавиться отъ нея».

(Изъ показанiй арестованнаго iосифлянина).

1. Краткiй очеркъ возникновенiя и становленiя ИПЦ

Вплоть до 1927 г. всѣ попытки большевиковъ подчинить Православную Церковь, поставить ее подъ свой полный контроль и превратить въ придатокъ государственнаго аппарата (обновленческiй, григорiанскiй расколы и т.п.) въ цѣломъ заканчивались неудачей.

Положенiе кореннымъ образомъ измѣнилось весной-лѣтомъ 1927 г. когда свои услуги по «легализацiи» Церкви предложилъ большевикамъ самъ Замѣститель Патрiаршаго Мѣстоблюстителя митрополитъ Сергiй (Страгородскiй), ставшiй таковымъ послѣ ареста Мѣстоблюстителя митр. Петра (Полянскаго). Предварительно выпущенный большевиками изъ тюрьмы митр. Сергiй въ короткiе сроки осуществилъ регистрацiю въ НКВД такъ наз. «Временнаго Патрiаршаго Священнаго Сѵнода» (неканоничная структура, созданная Сергiемъ по указанiю ГПУ для приданiя видимости законности управленiя Церковью), а затѣмъ издалъ отъ имени этого «Сvнода» печально знаменитую «Декларацiю», положившую начало тотальному контролю большевицкаго государства за внутрицерковной жизнью, который въ перспективѣ долженъ былъ сдѣлать изъ Церкви лишенную благодати Св. Духа государственную структуру, занимающую строго отведенное ей мѣсто въ механизмѣ тоталитарнаго СССР.

Часть православнаго духовенства воспротивилась этимъ попыткамъ порабощенiя Церкви чужеродными антихристiанскими силами. Первоначально сопротивленiе вылилось въ движенiе «непоминающихъ» (совѣтскiя власти и митр. Сергiя), которое было достаточно широко распространено по странѣ. Всего насчитывалось болѣе 40 архiереевъ, отказавшихся отъ административнаго подчиненiя Замѣстителю Мѣстоблюстителя, однако большинство изъ нихъ поначалу не было связано между собой. Объединенiе ихъ на общей экклезiологической платформѣ, а частично и административно произошло вокругъ сильной и сплоченной iосифлянской группы, получившей свое названiе по имени руководителя -- митрополита Петроградскаго Iосифа (Петровыхъ). Именно владыка Iосифъ ввелъ сохранившiйся до нашихъ дней терминъ «Истинно-Православная Церковь», употребивъ его въ 1928 г. въ одномъ изъ своихъ писемъ.

Недовольство «Декларацiей» митр. Сергiя въ одной изъ ведущихъ епархiй страны -- Петроградской проявилось уже въ августѣ 1927 г. Въ сентябрѣ оно рѣзко усилилось вслѣдствiе постановленiя митр. Сергiя и его самозваннаго «Сvнода» о переводѣ митрополита Iосифа, отбывавшаго ссылку въ Моденскомъ монастырѣ, на Одесскую каѳедру. До предѣла ситуацiю въ «сѣверной столицѣ» обострилъ указъ митр. Сергiя отъ 8/21 октября 1927 о поминовенiи во всѣхъ храмахъ за богослуженiемъ большевицкихъ властей и объ отмѣнѣ поминовенiя епархiальныхъ архiереевъ, находящихся въ ссылкахъ, что фактически означало признанiе антихристовой совѣтской власти, анаѳематствованной Церковью, и причисленiе исповѣдниковъ и мучениковъ за вѣру Христову къ государственнымъ преступникамъ. Въ ноябрѣ въ городѣ появились первые приходы, не поминавшiе Замѣстителя Патрiаршаго Мѣстоблюстителя.

Не оставляя надежды на то, что дѣйствiя митр. Сергiя являются слѣдствiемъ недоразумѣнiя или добросовѣстнаго заблужденiя, группа духовенства и мiрянъ Петрограда попыталась въ честномъ дiалогѣ убѣдить Замѣстителя Мѣстоблюстителя измѣнить погибельный для Церкви курсъ. Ихъ основныя требованiя были изложены въ спецiальномъ обращенiи, представленномъ въ началѣ декабря митр. Сергiю. Среди этихъ требованiй важнѣйшими были:

-- отказаться отъ перемѣщенiй и назначенiй епископовъ помимо согласiя на то паствы и самихъ перемѣщаемыхъ и назначаемыхъ епископовъ;

-- возвратить на Петроградскую каѳедру митр. Iосифа (Петровыхъ);

-- отмѣнить возношенiе имени Замѣстителя при живомъ Мѣстоблюстителѣ;

-- отмѣнить распоряженiе объ устраненiи изъ богослуженiй моленiй о ссыльныхъ епископахъ и о возношенiи моленiй за совѣтскую власть.

Еще до полученiя отвѣта значительная часть духовенства, а также мiрянъ Петрограда направила своихъ представителей къ митр. Сергiю, которые 12 декабря передали ему 3 соотвѣтствующихъ посланiя, одно изъ которыхъ было подписано шестью (изъ восьми) петроградскими архiереями. Однако переговоры закончились безрезультатно. 14 декабря митр. Сергiй вручилъ одному изъ членовъ делегаціи свой оффиціальный отвѣтъ на обращенiе, въ которомъ отказалъ въ достаточно категоричной формѣ практически во всѣхъ требованiяхъ. Делегацiя вернулась въ Петроградъ съ твердымъ намѣренiемъ порвать молитвенное общенiе съ митр. Сергiемъ, отступничество котораго сдѣлалось очевиднымъ для всѣхъ.

13/26 декабря викарные епископы Гдовскiй Димитрiй (Любимовъ) и Нарвскiй Сергiй (Дружининъ), взявъ на себя иницiативу, подписали актъ отхода, въ которомъ были такiя слова: «Не по гордости, да не будетъ сего, но ради мира совѣсти, отрицаемся мы лица и дѣлъ бывшаго нашего предстоятеля, незаконно и безмѣрно превысившаго свои права и внесшаго великое смущенiе... Почему, оставаясь, по милости Божiей, во всемъ послушными чадами Единой Святой Соборной и Апостольской Церкви, сохраняя апостольское преемство черезъ Патрiаршаго Мѣстоблюстителя Петра, митр. Крутицкаго, и имѣя благословенiе нашего законнаго епархiальнаго Митрополита, мы прекращаемъ каноническое общенiе съ митр. Сергiемъ и со всѣми, кого онъ возглавляетъ; и впредь до суда «совершеннаго собора мѣстности», т.е. съ участiемъ всѣхъ православныхъ епископовъ, или до открытаго полнаго покаянiя передъ Святою Церковью самого Митрополита Сергiя ... ». Этотъ отходъ былъ совершенъ съ полнаго одобренiя митр. Iосифа Петроградскаго.

Актъ объ отдѣленiи былъ зачитанъ въ каѳедральномъ соборѣ Воскресенiя Христова, сдѣлавшимся центромъ iосифлянскаго движенiя въ Петроградѣ. Въ дальнѣйшемъ еп. Димитрiй пошелъ ещё дальше и съ одобренiя митр. Iосифа объявилъ митр. Сергiя и подчиненное ему духовенство безблагодатными, разорвавъ молитвенное общенiе съ Замѣстителемъ Мѣстоблюстителя. Въ отвѣтъ митр. Сергiй и его «Сvнодъ» 30 декабря/12 января 1928 г. приняли постановленiе о запрещенiи въ священнослуженiи отошедшихъ петроградскихъ епископовъ и ихъ сторонниковъ. Разрывъ сталъ фактомъ.

Митр. Сергiй различными мѣрами пытался воспрепятствовать распространенiю iосифлянскаго движенiя въ Петроградѣ, въ частности имъ было издано посланiе отъ 17(30) января 1928 г. «Къ архипастырямъ, пастырямъ и вѣрнымъ чадамъ Православной Церкви Петроградской епархiи», обличавшее «раскольниковъ», и были присланы въ городъ спецiальные представители  митрополитъ Серафимъ (Чичаговъ), незаконно занявшiй каѳедру митр. Iосифа, и еп. Мануилъ (Лемешевскiй). Они получили широкiя карательныя полномочiя, но главную роль въ борьбѣ съ iосифлянствомъ сыграло, конечно же, ГПУ, перешедшее къ прямымъ арестамъ противниковъ митр. Сергiя.

Несмотря на это iосифлянамъ удалось довольно быстро -- къ лѣту 1928 г. распространить свое влiянiе далеко за предѣлы Петроградской области -- въ Новгородскую, Псковскую, Тверскую, Вологодскую, Витебскую епархiи. Въ Великоустюжской епархiи часть приходовъ увлекъ за собой епископъ Никольскiй Iерофей (Афоникъ), въ Архангельской -- епископъ Каргопольскiй Василiй (Докторовъ). Эти Владыки быстро установили связи съ Петроградскими iосифлянами. Въ Московской епархiи движенiе охватило города Коломну, Волоколамскъ, Клинъ, Сергiевъ Посадъ, Звенигородъ, но признаннымъ центромъ сталъ Серпуховъ. Въ маѣ 1928 г. сюда былъ назначенъ iосифлянскаго поставленiя епископъ Максимъ (Жижиленко). 7-8 храмовъ находилось у iосифлянъ въ Москвѣ. На Украинѣ наибольшихъ успѣховъ iосифляне добились въ Кiевѣ, Харьковскомъ, Сумскомъ и Полтавскомъ округахъ. Къ нимъ присоединились жившiй въ Харьковѣ епископъ Старобѣльскiй Павелъ (Кратировъ) и епископъ Бахмутскiй и Донецкiй Iоасафъ (Поповъ) изъ г. Новомосковска. Въ Черниговской епархiи дѣятельностью iосифлянъ руководилъ епископъ Глуховскiй Дамаскинъ (Цедрикъ). Въ Центрально-Черноземной области и на югѣ Россiи десятки iосифлянскихъ или какъ еще ихъ называли здѣсь -- «буевскихъ» приходовъ возглавилъ епископъ Козловскiй Алексiй (Буй), управляющiй Воронежской епархiей. Его представителемъ на Сѣверномъ Кавказѣ сталъ еп. Майкопскiй Варлаамъ (Лазаренко). Отдѣльные приходы присоединились къ iосифлянамъ на Уралѣ, въ Татарiи, Башкирiи, Казахстанѣ, въ городахъ Красноярскѣ, Перми, Енисѣйскѣ, Арзамасѣ, Смоленскѣ. Параллельно съ петроградскимъ въ декабрѣ 1927 г. возникло самостоятельное управленiе во главѣ съ 3 епископами въ Вятской и Вотской (на территорiи Удмуртiи) епархiяхъ. Это также достаточно многочисленное движенiе противниковъ митр. Сергiя получило названiе «викторiанскаго» (по имени еп. Глазовскаго Виктора (Островидова)) и быстро объединилось съ iосифлянскимъ. Въ цѣломъ же волна отхода отъ митр. Сергiя охватила меньшую часть территорiи страны. Согласно даннымъ совѣтскихъ органовъ регистрацiи за Сергіемъ послѣдовало до 70% приходовъ (въ 1928 г. 8-9% приходовъ были автокеѳальными -- iосифлянскiе, викторiанскiе и т.п., около 5% подчинялось григорiанскому Церковному Совѣту и около 16% -- обновленческому Сѵноду). Такъ какъ въ концѣ 1927 г. въ странѣ имѣлось примѣрно 30 тысячъ дѣйствующихъ православныхъ храмовъ – iосифлянскими по этимъ, вѣроятно нѣсколько заниженнымъ даннымъ, являлись 2400-2700 или до 11,5% приходовъ патрiаршей Церкви. Численность же iосифлянскаго духовенства какъ бѣлаго, такъ и чернаго составляла какъ минимумъ 3,5 тысячи человѣкъ.

Такимъ образомъ, въ iосифлянскомъ движенiи, которое для отличiя отъ отпавшей отъ Православiя «Православной Церкви» митр. Сергiя стало называть себя Истинно-Православной Церковью (ИПЦ), соединились лучшiе представители епископата, духовенства и мiрянъ исторической Русской Церкви. Наряду съ послѣдователями «истинно-православныхъ христiанъ» (ИПХ) архiеп. Андрея (кн. Ухтомскаго) и «непоминающихъ» митр. Казанскаго Кирилла (Смирнова) они и составили настоящую, а не поддѣльную Россiйскую Православную Церковь. Съ теченiемъ времени, въ особенности послѣ массовыхъ разстрѣловъ епископата въ 1937-38 гг. окончательно сгладились идейныя и экклезiологическiя расхожденiя между ИПЦ, ИПХ и «непоминающими» (въ основномъ они касались вопросовъ, связанныхъ съ отношенiемъ къ митр. Петру, къ «Церкви» митр. Сергiя и къ совѣтской власти, а также съ возможностью легальной дѣятельности) и послѣ Совѣтско-германской войны они слились въ единую Катакомбную Церковь съ общимъ преданiемъ и типомъ религiознаго сознанiя, отличительными чертами котораго были признанiе совѣтской власти за власть антихристову, а «Церкви» митр. Сергiя за безблагодатную структуру, ставшую орудiемъ этой антихристовой власти.

Составившiй основу iосифлянскаго движенiя церковный народъ можно было условно подраздѣлить на 3 категорiи: представители ученой интеллигенцiи, которые по своимъ религiознымъ взглядамъ не могли идти на сдѣлку съ совѣстью; глубоко и цѣльно вѣрующiе люди -- «блаженные», «юродивые», «странники», «провидцы» и т.п. и представители соцiальныхъ слоевъ, недовольныхъ большевицкимъ режимомъ, которые и придавали движенiю политическую окраску. Въ iосифлянскомъ же духовенствѣ имѣлось особенно много людей идейныхъ, отличавшихся нравственной чистотой, широко въ немъ было представлено и монашество. Даже представитель митр. Сергiя въ Петроградѣ еп. Мануилъ (Лемешевскiй) въ своей проповѣди 29 апрѣля 1928 г. въ Петроградскомъ Троицкомъ соборѣ вынужденъ былъ признать полное идейное и духовное пораженiе сергiанъ, сказавъ, что отъ Сергiя «отдѣлились наилучшiе пастыри, которые своей непорочностью въ борьбѣ съ обновленчествомъ стояли много выше другихъ».

Неоднородность состава iосифлянъ опредѣляла и различiе ихъ взглядовъ въ церковныхъ вопросахъ. Одна часть смотрѣла на митр. Сергiя, какъ на iерарха, превысившаго свои полномочiя и допустившаго по этой причинѣ неправильныя дѣйствiя, а другая видѣла въ немъ настоящаго отступника отъ Православiя, предателя и убiйцу церковной свободы, общенiе съ которымъ невозможно даже въ томъ случаѣ, если его дѣйствiя признаетъ самъ Патрiаршiй Мѣстоблюститель. Послѣднiе говорили: «Если только митр. Петръ признаетъ законнымъ посланiе митр. Сергiя и вступитъ съ нимъ въ молитвенное общенiе, тогда мы прервемъ молитвенное общенiе съ митр. Петромъ и священниками, возносящими его имя. Если и всѣ церкви отберутъ отъ насъ, тогда мы будемъ совершать молитвы въ подвалахъ тайно. При гоненiи на вѣру Христову, подражая первовѣковымъ христiанамъ, мы пойдемъ съ радостью на костры и въ тюрьмы, но не допустимъ добровольно, чтобы въ Церкви Божiей былъ хозяинъ антихристъ коммунистъ Тучковъ. За свободу Церкви мы готовы умереть».

Между тѣмъ митр. Сергiй, осознавшiй свое безсилiе остановить распространенiе iосифлянскаго движенiя церковными средствами, обратился за помощью въ ОГПУ.

Уже въ 1928 г. начались первыя репрессiи властей противъ iосифлянъ – прошли аресты въ Воронежѣ, Москвѣ, Никольскѣ, Вятской епархiи. Въ Петроградѣ 25 февраля былъ арестованъ настоятель Спасо-Преображенской церкви въ пригородномъ посёлкѣ Стрѣльна -- протоiерей Измаилъ Рождественскiй, впослѣдствiи канонизированный Русской Зарубежной Православной Церковью. Осенью 1928 г. второй разъ оказался арестованъ и главный «идеологъ» iосифлянскаго движенiя прот. Ѳеодоръ Андреевъ, магистръ богословiя, бывшiй профессоръ Московской Духовной академiи, а затѣмъ Петроградскаго Богословскаго института. Объ этомъ замѣчательномъ исповѣдникѣ православной вѣры другой извѣстный исповѣдникъ проф. И.М. Андреевъ (Андреевскiй) писалъ, что «отецъ Ѳеодоръ Андреевъ прославился своими замѣчательными проповѣдями, слушать которыя собиралось такъ много народа, что огромный соборъ не могъ вмѣстить всѣхъ желающихъ услышать вдохновенное православное слово ... Митр. Iосифъ, архiеп. Димитрiй Гдовскiй и еп. Сергiй Нарвскiй чрезвычайно высоко цѣнили о. Ѳеодора Андреева, называли его «адамантомъ Православiя», незамѣнимой «жемчужиной». Благоговѣли передъ нимъ и проф. С.А. Аскольдовъ, проф. А.И. Бриллiантовъ, проф. М.А. Новоселовъ и многiе другiе выдающiеся богословы-философы и общественно-политическiе дѣятели».

Несмотря на репрессiи, весной 1928 г. iосифлянское движенiе оформилось организацiонно и идеологически. Важнымъ этапомъ здѣсь стало майское совѣщанiе руководителей iосифлянъ въ ихъ «главномъ штабѣ» – на квартирѣ прот. Ѳеодора Андреева. Въ началѣ мая еп. Алексiй (Буй) приѣзжалъ въ Москву по вызову ОГПУ, которое запретило ему жить въ Воронежѣ, послѣ чего онъ выѣхалъ въ Петроградъ вмѣстѣ съ влiятельнымъ московскимъ прот. Николаемъ Дуловымъ. На квартирѣ о. Ѳеодора кромѣ хозяина и приѣхавшихъ изъ Москвы гостей собрались еп. Димитрiй и проф. М. А. Новоселовъ. Важнѣйшимъ итогомъ совѣщанiя стало распредѣленiе сферъ окормленiя паствы. Владыка Димитрiй поручилъ еп. Алексiю управленiе всѣмъ югомъ Россiи и Украиной, въ томъ числѣ окормляемыми ранѣе имъ самимъ приходами, мотивируя это ихъ удаленностью отъ Петрограда. Епископъ Козловскiй полностью призналъ руководство еп. Димитрiя и уладилъ всѣ спорные вопросы съ нимъ.

Такимъ образомъ, въ маѣ 1928 г. организацiонная стадiя iосифлянскаго движенiя въ основномъ завершилась. Окончательно ставшiй послѣ ссылки въ февралѣ 1928 г. митр. Iосифа руководителемъ движенiя еп. Димитрiй былъ признанъ въ этомъ качествѣ всѣми другими духовными лидерами iосифлянъ. Кромѣ того, весной 1928 г. онъ непосредственно окормлялъ iосифлянскiе приходы на Сѣверо-Западѣ Россiи, частично на Украинѣ, Кубани, Ставропольѣ, въ Московской, Тверской, Витебской и другихъ епархiяхъ, а также викторiанъ бывшей Вятской губернiи и Удмуртiи.

Слѣдуетъ особенно отмѣтить, что въ iюлѣ 1928 г. iосифлянское движенiе и его экклезiологическую платформу полностью поддержалъ и проживавшiй въ Королевствѣ сербовъ, хорватовъ и словенцевъ митрополитъ Антонiй (Храповицкiй). Онъ тайно переслалъ из-за границы свое посланiе съ призывомъ всѣмъ «вѣрнымъ архипастырямъ» примкнуть къ Архiерейскому Сѵноду РПЦЗ. Это письмо широко распространялось iосифлянами.

Большевицкое государство и «лояльная» ему совѣтская лже-церковь митр. Сергiя прекрасно понимали, какую опасность для нихъ представляетъ собой возникновенiе ИПЦ, поэтому съ конца 20-хъ годовъ репрессiи ГПУ-НКВД приняли широкомасштабный характеръ. Документы свидѣтельствуютъ, что въ результатѣ террора изъ 23 iосифлянскихъ храмовъ Петрограда 6 перешли подъ управленiе митр. Сергiя, а 17 были закрыты властями. Несмотря на это, ещё нѣсколько приходовъ епархiи присоединились къ iосифлянству осенью 1928 г, а 31 октября 1929 г. iосифлянскимъ сталъ нижнiй храмъ церкви Воскресенiя Христова въ Петроградѣ. Судьба этой приходской церкви типична для iосифлянскаго движенiя: въ декабрѣ 1930 г. былъ арестованъ дiаконъ, въ iюнѣ 1931 г. – регентъ храма, а въ мартѣ 1932 г. церковь была закрыта и снесена.

Постепенно гоненiя на iосифлянъ нарастали, и 29 ноября 1929 г. былъ арестованъ архiеп. Димитрiй по обвиненiю въ томъ, что онъ «состоялъ фактическимъ руководителемъ церковной группы «Защита истиннаго православiя» и совмѣстно съ руководящимъ ядромъ этой группы велъ контрреволюцiонную агитацiю, направленную къ подрыву и сверженiю совѣтской власти. Принималъ духовенство и руководилъ этой группой по СССР». Постановленiемъ Коллегiи ОГПУ отъ 3 августа 1930 г. архiеп. Димитрiй былъ приговоренъ къ 10 годамъ концлагеря. Смѣнившаго его въ качествѣ руководителя еп. Сергiя (Дружинина) черезъ годъ постигла та же участь. Оба они погибли въ серединѣ 30-х. Настоятель каѳедральнаго собора Воскресенiя Христова прот. В.М. Верюжскiй былъ арестованъ 3 декабря 1929 г. 18 ноября 1930 г. закрыли и самъ соборъ.

Въ ночь на 18 февраля 1932 г. въ Петроградскихъ тюрьмахъ исчезли практически всѣ оставшiеся на свободѣ iосифлянскiе иноки, а также связанные съ монастырями представители приходского духовенства и мiрянъ – всего около 500 человѣкъ. 21 ноября 1932 г. Президiумъ Ленсовѣта вынесъ рѣшенiе закрыть 3 изъ 4 еще дѣйствовавшихъ iосифлянскихъ церквей города, а 16 марта 1933 г. при проведенiи паспортизацiи населенiя управленiе по дѣламъ культовъ по указанiю ОГПУ постановило «не выдавать паспорта служителямъ культа iосифлянскаго вѣроисповеданiя», что означало автоматическое выселенiе послѣднихъ изъ Петрограда.

На полную ликвидацiю легальной дѣятельности iосифлянъ власти не пошли лишь потому, что въ другихъ регiонахъ наиболѣе стойкая часть сторонниковъ митр. Iосифа послѣ исчезновенiя возможностей для открытыхъ богослуженiй переходила на катакомбный путь. Опасаясь повторенiя этого въ значительно большихъ масштабахъ въ Петроградѣ, большевики позволяли всѣ 1930-е гг. функцiонировать маленькому деревянному iосифлянскому храму Пресв. Троицы на окраинѣ въ Лѣсномъ.

Кромѣ Троицкой церкви въ Петроградѣ почти до самого начала Совѣтско-германской войны легально дѣйствовалъ iосифлянскiй храмъ Благовѣщенiя вблизи подмосковной станцiи Мичуринецъ. Въ немъ служили освобожденный къ серединѣ 1930-хъ гг. протоiерей Николай Дуловъ и о. Iосифъ. Закрыли его только въ началѣ 1941 г.

Въ это время въ обѣихъ столицахъ подавляющая часть iосифлянъ уже перешла на тайныя богослуженiя. По свидѣтельству очевидцевъ въ Петроградѣ въ 1937-1941 гг. ихъ проводилось очень много -- въ зданiяхъ морского техникума, школъ подводнаго плаванiя и воднаго транспорта, помѣщенiяхъ ряда больницъ, закрытыхъ учрежденiй съ входомъ по пропускамъ, на квартирахъ горожанъ, въ томъ числѣ нѣкоторыхъ академиковъ, профессоровъ Военно-Медицинской академiи и университета. Интенсивно тайныя службы iосифлянъ шли въ ближнихъ и дальнихъ пригородахъ Петрограда -- Шувалово, Озеркахъ, Коломягахъ, д. Юкки, ст. Поповка, Колпино, Саблино, Елизаветино, Волосово, Оранiенбаумѣ, Мартышкино, Стрѣльнѣ, Гатчинѣ (на квартирѣ почитательницъ матушки Марiи) и т.д. Совершались они и въ Новгородскомъ округѣ -- въ Чудово, Малой Вишерѣ, Окуловкѣ, на ст. Оксочи.

Въ Москвѣ катакомбныхъ iосифлянскихъ службъ было меньше, и многiе москвичи окормлялись въ Петроградѣ, хотя и въ столицѣ эти службы конечно проводились. Сохранились воспоминанiя ихъ активной участницы, княгини Н.В. Урусовой: «Возвратившись въ Москву [въ концѣ 1937 г.], ... я узнала очень скоро о существованiи и здѣсь тайныхъ iосифлянскихъ церквей, т.е. не о церквахъ, а о богослуженiяхъ въ тайныхъ комнатахъ, гдѣ собирались иногда по 20-25 человѣкъ. Служенiе шло шепотомъ, со строгимъ контролемъ молящихся, ввиду возможности предательства. Приходили обычно на разсвѣтѣ по условному знаку. Большею частью осторожно стучали въ водосточную трубу у окна, гдѣ кто-нибудь стоялъ, прислушиваясь. Один старый монахъ священникъ о. Александръ (Гомановскiй) самоотверженно ѣздилъ всюду, куда его звали, и даже въ больницахъ умудрялъ его Господь прiобщать больныхъ. Сидя около нихъ, какъ посѣтитель, онъ исповѣдовалъ и затѣмъ, какъ бы подавая лекарство или питье, прiобщалъ. До прихода нѣмцевъ въ Можайскъ въ 1941 г. я жила тихо въ этомъ городѣ и ѣздила на тайныя богослуженiя въ Москву».

Еще въ одномъ важнѣйшемъ районѣ iосифлянскаго движенiя -- бывшей Центрально-Черноземной области послѣднiе отделившiеся отъ митр. Сергiя храмы, за рѣдчайшими исключенiями, были закрыты въ 1935 г. Уцѣлевшiе послѣдователи еп. Алексiя стали служить исключительно тайно. Такъ, напримѣръ, въ г. Мичуринскѣ (Козловѣ) дѣйствовала катакомбная церковь, обслуживавшаяся жившимъ нелегально и работавшимъ печникомъ извѣстнымъ «буевцемъ» архимандритомъ Александромъ (Филиппенко). Прiѣзжими тайными священниками перiодически совершались службы на квартирахъ и въ Воронежѣ. Въ 1937-1938 гг. по епархiи прокатилась новая волна арестовъ iосифлянъ, былъ схваченъ и замученъ iеромонахъ Антонiй изъ быв. Толшевскаго монастыря. Далеко не всегда iосифляне безъ сопротивленiя позволяли себя арестовывать и громить ихъ храмы. Въ 1930-е гг. нерѣдко случалось, что они давали и вооруженный отпоръ сотрудникамъ ОГПУ и НКВД – въ Липецкой, Тамбовской, Воронежской областяхъ, на Дону и Кубани, въ Башкирiи, Сибири, а также въ г. Серпуховѣ.

Второй пикъ репрессiй iосифлянъ, послѣ 1930-1932 гг. пришелся на 1937-1938 гг., когда выявлялись скрывавшiеся священнослужители и уничтожались отбывавшiе сроки заключенiя вожди движенiя. Въ 1937 г. были арестованы и разстрѣляны: 4/17 сентября -- епископы Сергiй (Дружининъ) и Григорiй (Лебедевъ), 3/16 ноября -- бывшiй ключарь собора Воскресенiя Христова протоiерей Никифоръ Стрѣльниковъ, 7/20 ноября -- митрополитъ Iосифъ (Петровыхъ) и др.

Уцѣлевшiя тайныя iосифлянскiя общины съ 1939 г. очень оберегались, и попасть въ нихъ стало трудно. Количество службъ значительно сократилось, но они никогда не прекращались. На Сѣверо-Западѣ Россiи передъ войной паству окормляли такъ и не разысканные НКВД тайные епископы: Вытегорскiй Модестъ (Васильевъ), Ингерманландскiй Романъ (Рупертъ) и Псковскiй Iоаннъ (Ложковъ). Яркую картину нелегальной дѣятельности iосифлянъ на Сѣверномъ Кавказѣ и въ Ставропольѣ наканунѣ Совѣтско-германской войны, свидѣтельствующую о громадной духовной побѣдѣ истинно-православныхъ христiанъ, рисуетъ докладная записка уполномоченнаго Комиссiи партiйнаго контроля при ЦК ВКП(б) по Орджоникидзевскому краю предсѣдателю КПК А.А. Андрееву отъ 18 iюня 1941 г.: «Въ Буденновскомъ районѣ, являвшемся за послѣднее время центромъ контрреволюцiоннаго тихоновско-имяславскаго церковнаго подполья, функцiонировало 4 церкви, въ одной изъ которыхъ вскрытъ и ликвидированъ подпольный монастырь. На территорiи Орджоникидзевскаго края съ центромъ въ г. Буденновскѣ дѣйствовалъ контрреволюцiонный тихоновско-имяславскiй церковно-повстанческiй центръ, ликвидированный во второй половинѣ 1940 года. Въ рядѣ районовъ края этими церковниками были организованы глубоко законспирированныя кельи и молитвенные дома, обитаемые, въ большинствѣ своемъ, бѣглыми монашескими элементами, бѣглыми попами и особенно ревностными фанатиками-вѣрующими. Нѣкоторые изъ нихъ дѣйствуютъ и до настоящаго времени. Церковники въ Буденновскомъ районѣ развернули свою контрреволюцiонную клеветническую дѣятельность, направленную къ подрыву колхознаго строительства и обороннаго могущества СССР. Участники контрреволюцiоннаго подполья Лапшинъ и Никитинъ въ бесѣдахъ съ вѣрующими о подрывной работѣ внутри колхозовъ заявили: «...Колхозникамъ нужно разъяснить, что они находятся и закрѣпостились навѣчно въ рукахъ антихриста. Нужно внушать колхознику порвать это дѣло и бѣжать изъ колхоза».

Нападенiе Германiи на СССР iосифляне разсматривали какъ карающiй мечъ Божiй, посланный для уничтоженiя совѣтской власти. Мобилизованные истинно-православные христiане отказывались принимать присягу, брать въ руки оружiе, дезертировали съ фронта, не являлись на призывные пункты. Документы НКВД такъ передаютъ содержанiе iосифлянскихъ проповѣдей послѣ пораженiя нѣмцевъ въ Курской битвѣ: «Господь удаляетъ свой мечъ, чтобы этимъ испытать свое стадо, насколько оно твердо вѣритъ въ Него, нѣтъ ли среди этого стада слабыхъ духомъ, и что Господень мечъ удаленъ потому, что мы не отъ всей души каялись въ грѣхахъ своихъ». Многiе истинно-православные христiане въ этотъ перiодъ выходили изъ колхозовъ, уклонялись отъ участiя въ сельскохозяйственныхъ и оборонныхъ работахъ, не платили налоги, не подписывались на займы.

Съ началомъ Совѣтско-германской войны всѣ активно дѣйствовавшiя въ Петроградѣ тайныя iосифлянскiя общины стали расцѣниваться чекистами какъ вражескiя, активно выявлялись ими и уничтожались. Въ справкѣ начальника Управленiя НКВД по «Ленинградской» области отъ 1 октября 1942 г. указывалось, что въ городѣ съ начала войны вскрыто и ликвидировано 625 контрреволюцiонныхъ группъ и формированiй, изъ нихъ 7 «церковно-сектантскихъ», т.е. истинно-православныхъ. Хотя страшная блокадная зима 1941-1942 гг. и массовая эвакуацiя многократно сократили iосифлянскую паству въ Петроградѣ, извѣстны случаи разгрома тайныхъ общинъ въ городѣ и послѣ октября 1942 г. Такъ, извѣстный стрѣльнинскiй протоiерей Михаилъ Рождественскiй, освободившись изъ Бѣломорбалтлага, въ 1938 г. нелегально поселился въ Петроградѣ, скрывался у знакомыхъ и служилъ по ночамъ. Арестованъ онъ былъ только 6(19) января 1943 г. на Крещенiе Господнѣ во время Божественной литургiи вмѣстѣ съ другими членами тайной общины. 13 марта Военный Трибуналъ войскъ НКВД «Ленинградскаго» округа приговорилъ о. Михаила къ 10 годамъ лагерей, и онъ находился въ заключенiи подъ Воркутой до 1955 г.

Въ цѣломъ же Совѣтско-германская война привела къ легализацiи дѣятельности iосифлянскихъ общинъ на территорiяхъ, занятыхъ германскими войсками, причемъ особенно замѣтно оживились церковная жизнь въ Петроградской области, на Украинѣ и въ южныхъ областяхъ Россiи.

Сокрушительная побѣда антихриста Сталина въ Совѣтско-германской войнѣ оказалась серьезнымъ испытанiемъ для Истинно-Православной Церкви. Послѣ того какъ непрерывнымъ терроромъ были выбиты наиболѣе стойкiе въ вѣрѣ iосифляне, особенно среди духовенства, среди оставшейся части возникло сильное теченiе къ соглашательству и соединенiю съ совѣтской лже-церковью митр. Сергiя, возсозданной Сталинымъ во время войны подъ названiемъ Московская патрiархiя. Этотъ упадокъ духа и вѣры привелъ къ добровольному переходу многихъ iосифлянскихъ общинъ въ подчиненiе совѣтскому «патрiарху» Алексiю Симанскому. Окончанiе войны стало временемъ массоваго отпаденiя многихъ нѣкогда вѣрныхъ христiанъ и безславному превращенiю ихъ въ «лояльныхъ» сергiанъ. Нельзя без сердечной скорби читать, напримѣръ, унизительнѣйшее обращенiе прихожанъ нѣкогда славной Троицкой церкви, направленное 24 ноября 1943 г. къ «митрополиту» Алексiю Симанскому съ просьбой принять ихъ подъ свое покровительство: «Отдѣлившись отъ Русской Православной Церкви, руководимой Его Святѣйшествомъ Патрiархомъ Московскимъ и Всея Руси Сергiемъ, мы, послѣдователи митрополита Iосифа, совершили великiй грѣхъ передъ Русской Церковью, нарушивъ ея единство, и одновременно неменьшiй грѣхъ совершили мы и передъ Совѣтской властью и Родиной, стремясь поставить себя въ какое-то изолированное положенiе внѣ государства... Прошедшiе годы и особо годы Великой Отечественной войны, показали ненужность, несостоятельность существованiя iосифлянъ, мы оказались «заблудшей овцой», оторванной отъ своего стада. Когда всѣ паствы и пастыри другихъ храмовъ творили горячiя молитвы къ Господу нашему о дарованiи побѣды воинству нашему надъ ненавистниками всего рода человѣческаго  фашистскими грабителями... и дѣлали посильные денежные вклады въ фондъ Краснаго Креста и на нужды обороны Родины нашей, – мы, iосифляне, были въ сторонѣ и горько теперь сознавать намъ это...».

Послѣ войны примирились съ патрiархiей  такiе известные iосифлянскiе дѣятели какъ протоiереи Василiй Верюжскiй, Алексiй Кибардинъ, Василiй Венустовъ, Константинъ Быстрѣевскiй и др¹. Въ 1945 г. въ Гатчинѣ подъ Петроградомъ внутри сергiанской лже-церкви возникла община бывшихъ iосифлянъ во главѣ со священникомъ Петромъ Бѣлавскимъ, когда-то близкимъ къ архiеп. Димитрiю (Любимову).

И всё же большая и лучшая часть представителей iосифлянскаго движенiя до конца осталась непримиримой и полностью слилась съ катакомбниками, составивъ въ ихъ средѣ особую традицiю. Къ числу непримиримыхъ относилось большинство бывшихъ «буевцевъ». Центральное Черноземье Россiи -- второй по значенiю регiонъ дѣятельности iосифлянъ, стало основной базой Катакомбной Церкви. Такъ, въ Воронежской области -- бывшемъ центрѣ «буевщины» катакомбныя общины съ 1943 по 1966 гг. возглавляли извѣстные iосифлянскiе дѣятели  архимандритъ Никандръ (Стуровъ), iеромонахъ Анувiй (Капинусъ) и протоiерей Iоаннъ Андрiевскiй.

Крупнѣйшiй же центръ iосифлянскаго движенiя -- Петроградъ утратилъ послѣ окончанiя войны свое значенiе для ИПЦ. Сказались особенно жестокiя репрессiи, усиленная слежка за религiозной жизнью «сѣверной столицы» и массовая смертность въ Петроградѣ и пригородахъ въ перiодъ блокады. Населенiе «города на Нѣвѣ» по сравненiю съ довоеннымъ существенно обновилось, однако полностью искоренить катакомбныя общины въ немъ МГБ-КГБ не удалось. Большую группу сторонниковъ ИПЦ возглавлялъ освобожденный въ 1955 г. изъ лагеря протоiерей Михаилъ Рождественскiй -- братъ новомученика о. Измаила Рождественскаго. Скончался о. Михаилъ 10 сентября 1988 г. (н. ст.) и на нѣсколько лѣтъ его община оставалась безъ священника. Въ Петроградской епархiи служили и два послѣднихъ iосифлянскихъ архiерея: епископъ Романъ (Рупертъ), умершiй въ 1964 г. и епископъ Модестъ (Васильковъ), скончавшiйся въ 1971 г. Изъ 28 тайныхъ архiереевъ iосифлянскаго поставленiя подавляющее большинство погибло еще въ 1930-1940-е гг. и лишь двое указанныхъ дожили до 1960-хъ гг.

Такимъ образомъ, середину 1940-хъ гг. можно считать фактическимъ концомъ iосифлянскаго движенiя, которое отнынѣ стало частью единой Катакомбной Церкви, наряду съ истинно-православными христiанами, съ самого начала вставшими на катакомбный путь, и остатками также ушедшихъ въ подпольѣ «непоминающихъ», если послѣднiе, подобно митр. Кириллу Казанскому, ещё ранѣе не присоединились къ iосифлянамъ. Съ 40-хъ годовъ исчезаютъ послѣднiя идеологическiя и экклезiологическiя разногласiя, связанныя съ отношенiемъ къ совѣтской власти (признается невозможность регистрацiи и всякаго общенiя съ ея представителями) и сергiанской лже-церкви (происходитъ окончательное признанiе ея безблагодатности). Формируется особое катакомбное преданiе (въ которомъ для послѣдователей ИПЦ роднымъ становится архiеп. Андрей (Ухтомскiй), а для сторонниковъ ИПХ авторитетнымъ признается митр. Iосифъ), а также особый катакомбный типъ религiознаго сознанiя.

Въ такомъ видѣ Катакомбная Церковь просуществовала до 90-хъ годовъ ХХ вѣка, когда она въ лицѣ архiереевъ Русской Зарубежной Церкви получила каноническiй епископатъ, и дальнѣйшая ея исторiя уже не можетъ разсматриваться въ отрывѣ отъ исторiи РПЦЗ, а потому выходитъ за рамки нашего очерка.

2. Жизненный путь и духовный обликъ Митрополита Iосифа

«А подлости человѣческой въ примѣръ для подражанiя я не возьму никогда, тѣмъ болѣе, что никакая измѣна отъ страданiй всё равно не избавитъ, такъ пусть уж буду страдать за идею, а не за измѣну ей»

Митр. Iосифъ Петроградскiй

(изъ письма о. Николаю Прозорову)

Житiе свщмч. митр. Петроградскаго Iосифа (Петровыхъ), давшаго свое имя антисергiанскому движенiю, заслуживаетъ, безусловно, болѣе подробнаго описанiя.

Будущiй митрополитъ родился 15 декабря 1872, въ г. Устюжна Новгородской губ. въ мѣщанской семьѣ. Крещенъ младенецъ Iоаннъ былъ, какъ и всѣ его братья и сестры, въ приходской церкви Вознесенiя Господня своего родного города. Глубокая вѣра и стремленiе послужить Господу отмѣчались у него съ ранняго дѣтства.

Первые годы учебы прошли въ Устюженскомъ Духовномъ училище. Затѣмъ Iоаннъ поступилъ въ Новгородскую Духовную семинарiю, которая располагалась въ обители преподобнаго Антонiя Римлянина. После окончанiя семинарiи въ 1895 г. въ числѣ лучшихъ ея воспитанниковъ Iоаннъ былъ принятъ на казенный счетъ въ Московскую Духовную академiю. Закончивъ ее первымъ магистрантомъ въ 1899 г., онъ былъ оставленъ профессорскимъ стипендiатомъ при академiи.

9 сентября 1900 г. Iоаннъ былъ утвержденъ исполняющимъ должность доцента академiи по каѳедрѣ Библейской исторiи. Но карьера ученаго уже не привлекала его, стремившагося къ своей давней мечтѣ – иночеству. Зародилась она еще въ то время, когда Iоаннъ Семеновичъ былъ семинаристомъ. Студентомъ академiи онъ любилъ посѣщать святыя обители и святыя мѣста, имъ были совершены паломничества въ Соловецкiй монастырь, во Iерусалимъ, на святую гору Аѳонъ, въ Ново-Аѳонскiй монастырь. Во времена зимнихъ каникулъ, уклоняясь отъ свѣтскихъ развлеченiй и увеселенiй, Iоаннъ уѣзжалъ въ любимый имъ Антонiевъ монастырь въ Новгородѣ. Именно тамъ онъ и провелъ последнiя недѣли лѣта 1901 г., готовясь къ иноческому постригу, уходя въ себя и сосредоточиваясь въ молитвахъ.

Постриженiе въ монашество было совершено 26 августа 1901 г. въ Геѳсиманскомъ скиту, что неподалеку отъ Троице-Сергiевой Лавры, съ нареченiемъ имени Iосифъ. Чинъ постриженiя совершилъ преосвященный еп. Волокололамскiй Арсенiй (Стадницкiй), ректоръ Московской Духовной академiи. Божественную литургiю служилъ инспекторъ академiи архимандритъ Евдокимъ (Мещерскiй) совмѣстно съ новгородскимъ епархiальнымъ миссiонеромъ iеромонахомъ Варсонофiемъ (Лебедевымъ) и монастырскою братiею. Послѣ совершенiя пострига епископомъ Арсенiемъ было сказано Iосифу слово, которое имѣло руководящее значенiе для всей его послѣдующей дѣятельности: «Теперь, когда хулится имя Божiе, молчанiе постыдно будетъ и сочтено за малодушiе или безчувственную холодность къ предметамъ вѣры. Да не будетъ въ тебѣ этой преступной теплохладности, отъ которой предостерегъ Господь. Работай Господеви духомъ горяще». Слова эти были восприняты какъ завѣтъ и хранились въ душѣ Владыки всю жизнь, имѣя огромное значенiе для его дѣятельности. 30 сентября того же года монахъ Iосифъ былъ рукоположенъ во iеродiакона, а 14 октября -- во iеромонаха.

Въ февралѣ 1903 г. его удостоили степени магистра богословiя и утвердили въ званiи доцента, а черезъ нѣкоторое время, 9 декабря 1903 г., назначили экстраординарнымъ профессоромъ и инспекторомъ Московской Духовной Академiи. За церковныя заслуги 18 января 1904 г. отца Iосифа возвели въ санъ архимандрита. Въ этомъ же санѣ онъ отбылъ въ iюнѣ 1906 г. для несенiя послушанiя настоятеля первокласснаго Яблочинскаго Свято-Онуфрiевскаго монастыря въ Холмской епархiи. Черезъ годъ, согласно опредѣленiю Святейшаго Сѵнода, архимандритъ Iосифъ перемѣщенъ настоятелемъ первокласснаго Юрьева монастыря въ Новгородѣ. Новое постановленiе Сѵнода отъ 27 февраля 1909 г. вознесло его на высокую ступень епископскаго служенiя.

Хиротонiя во епископа Угличскаго, викарiя Ярославской епархiи проходила 15 марта 1909 г. въ Свято-Троицкомъ соборѣ Александро-Нѣвской Лавры въ Санкт-Петербургѣ. Совершали ее видные iерархи Русской Православной Церкви: митрополитъ Санкт-Петербургскiй Антонiй (Вадковскiй), митрополитъ Московскiй Владимiръ (Богоявленскiй), митрополитъ Кiевскiй Флавiанъ, архiепископъ Финляндскiй и Выборгскiй Сергiй (Страгородскiй) въ сослуженiи многочисленнаго духовенства. Епископская хиротонiя окончательно утвердила вл. Iосифа въ правильности выбраннаго имъ жизненнаго пути. Преосвященный Iосифъ очень любилъ служить литургiю и служилъ её каждый день, стремясь непрестанно пребывать въ любви и молитвенномъ общенiи съ Богомъ и Его Пречистой Матерью.

Въ 1905-1914 гг. подъ иницiалами А.I. была издана книга духовныхъ размышленiй преосвященнаго Iосифа «Въ объятiяхъ Отчихъ. Дневникъ инока». Самъ авторъ предварилъ свой трудъ такими словами: «Владѣя настоящей книгой, знай, добрый читатель, что ты нѣкоторымъ образомъ владѣешь душою моею. Не осмѣй ее, не осуди, не укори: она открыта предъ тобой здѣсь такъ, какъ только открываютъ ее духовнику и самому близкому человѣку: открыта во всѣхъ сокровеннѣйшихъ движенiяхъ, ежедневныхъ настроенiяхъ, чувствованiяхъ, изъянахъ и немощахъ, во всѣхъ добрыхъ или злыхъ, святыхъ или темныхъ сторонахъ и жизненныхъ проявленiяхъ ...»

Сразу послѣ выхода первыхъ книжекъ дневника они возбудили откликъ въ сердцахъ истинно вѣрующихъ людей, горячо обсуждались въ православной перiодикѣ тѣхъ лѣтъ. Сильное впечатленiе производитъ запись въ дневникѣ отъ 6 августа 1909 г.: «Господи! Душа моя жаждетъ подвига. Укажи мнѣ его, натолкни на него, укрѣпи въ немъ, вразуми, помоги. О, какъ хотѣлъ бы я участи избранныхъ Твоихъ, не пожалѣвшихъ для Тебя ничего, вплоть до души и жизни своей». Это желанiе инока впоследствiи осуществилось, когда свой мученической кончиной Владыка прославилъ Христа.

Дневникъ состоялъ изъ 12 томовъ, изъ которыхъ первые вышли въ свѣтъ въ 1905 г., т.е. не болѣе чемъ черезъ четыре года послѣ постриженiя. Авторъ внимательно углублялся въ себя и записывалъ каждое свое душевное движенiе. Въ дневникѣ много говорится и о взлетахъ его духа, и объ искушенiяхъ -- приливахъ гордости и самомнѣнiя, и о другихъ духовныхъ переживанiяхъ. Изъ этихъ записей видно, что архимандритъ, а затемъ епископъ Iосифъ былъ человекъ аскетически настроенный, опытный какъ подвижникъ, энергичный, но горячiй и порывистый. Обширная административная работа, сначала во главѣ монастыря, а потомъ виднаго викарiатства не вполнѣ отвѣчала его душевному настрою, склонности къ уединенной молитвѣ и самоуглубленiю.

Душевныя силы Владыки укрѣпляли поѣздки въ обители. Въ 1909 г. онъ посѣтилъ старинный, основанный еще въ 1564 г. близъ Устюжны при впаденiи рѣки Моденки въ рѣку Мологу Николо-Моденскiй монастырь -- мѣсто своей будущей многолѣтней ссылки. Тогда епископъ Iосифъ отслужилъ въ обители Всенощную. Значительно укрѣпило его духовныя и душевныя силы посѣщенiе въ 1911 г. святой горы Аѳонъ. Съ 27 февраля 1909 г. вплоть до закрытiя этой обители въ 1923 г. Владыка былъ настоятелемъ Спасо-Яковлевскаго Димитрiева монастыря въ городѣ Ростовѣ Великомъ. Въ маѣ 1913 г. въ связи съ празднованiемъ 300-лѣтiя Дома Романовыхъ онъ встрѣчалъ тамъ Государя Императора Николая II и благословилъ его и Августѣйшихъ дѣтей Боголюбской иконой Пресвятой Богородицы.

Начало службы Владыки въ Ростовѣ совпало въ октябрѣ 1909 г. съ 200-лѣтiемъ кончины святителя Димитрiя Ростовскаго, которое стало всероссiйскимъ праздникомъ. Епископъ приложилъ много усилiй по устройству и проведенiю торжествъ. Съ 1910 г. онъ былъ уже первымъ викарiемъ Ярославской епархiи, которую съ 1907 по декабрь 1913 гг. возглавлялъ въ санѣ архiепископа будущiй патрiархъ Московскiй и всея Россiи Тихонъ (Белавинъ). 14 сентября 1913 г. преосвященный Iосифъ передалъ изъ Ростова въ свой родной край -- храмъ с. Модено Устюженскаго уѣзда, имѣвшiй придѣлъ свт. Димитрiя Ростовскаго, часть мощей, гроба и одежды этого святого.

Въ августѣ 1914 г. изъ Костромы почти одновременно отбыли правящiй архiерей и его первый викарiй, и епископъ Iосифъ съ 25 августа по 16 сентября 1914 г. исполнялъ обязанности временно управляющаго Костромской епархiей. Несмотря на непродолжительность этого перiода, онъ характеризуетъ Владыку, какъ дѣятельнаго и истоваго архипастыря, немало сдѣлавшаго для оказанiя помощи русскимъ воинамъ и ихъ семьямъ въ начальный перiодъ Великой войны. Так, 29 августа въ каѳедральномъ соборѣ Костромы епископъ Iосифъ отслужилъ панихиду «по вождямъ и воинамъ на полѣ брани за Вѣру, Царя и Отечество животъ свой положившимъ», затѣмъ былъ проведенъ крестный ходъ на центральную площадь города, гдѣ у Александровской часовни Владыка въ сослуженiи всего городского духовенства совершилъ молебенъ «о дарованiи побѣды русскому воинству надъ врагомъ, а народу надъ пьянствомъ». 3 сентября резолюцiей епископа было предписано «объявить всѣмъ благочиннымъ, настоятелямъ и настоятельницамъ монастырей и приходскимъ священникамъ оказывать возможное содѣйствiе сборамъ на нужды Краснаго Креста за все время войны». О вниманiи Владыки къ нуждамъ военнаго времени свидѣтельствуетъ и то, что онъ собиралъ въ Костромѣ настоятелей, причтъ и старостъ для обсужденiя «чемъ духовенство и церкви города могутъ оказать свою помощь больнымъ и раненымъ воинамъ во время настоящей войны».

До революцiонныхъ потрясенiй 1917 г. Владыка успѣлъ написать и большей частью опубликовать около 80 трудовъ, въ томъ числѣ 11 томовъ своего дневника и 10 статей въ Православной Богословской энциклопедiи. Издавались имъ и крупныя работы, отъ духовно-нравственныхъ до религiозно-философскихъ, напримѣръ, въ 1902 г. въ Сергiевомъ Посадѣ вышла его работа «Матерь Божiя -- Благодатная Матерь народа русскаго», а въ 1905 г въ Харьковѣ -- сочиненiе «Ученiе Лейбница о происхожденiи и сущности зла».

Объ отношенiи еп. Iосифа къ Февральской революцiи достовѣрныхъ свѣденiй не имѣется. Онъ не выступилъ активно противъ революцiонеровъ изъ Временнаго правительства, но, по крайнѣй мѣрѣ, не обезчестил себя посылкой привѣтственныхъ телеграммъ Думѣ и Временному правительству съ выраженiемъ радости по поводу сверженiя Царя и не славословил масонскiй переворотъ въ устныхъ и печатныхъ выступленiяхъ.

Весной 1917 г. епископъ Iосифъ основное вниманiе удѣлялъ примиренiю со старообрядцами. 31 мая 1917 г. вмѣстѣ съ епископомъ Уфимскимъ Андреемъ (Ухтомскимъ) и единовѣрческимъ протоiереемъ Симеономъ Шлеевымъ онъ присутствовалъ на Соборѣ старообрядческой церкви белокриницкой iерархiи, проходившемъ на Рогожскомъ кладбищѣ въ Москвѣ, подписалъ «Обращенiе» къ Собору и имѣлъ бесѣды со старообрядческими архiереями. Чаемое православными архiереями примиренiе такъ и не состоялось из-за сектантской настроенности большинства раскольническихъ iерарховъ, отказывавшихся признавать преосвященныхъ Андрея и Iосифа православными епископами.

Въ августѣ 1917 г. Владыка Iосифъ сталъ участвовать въ работѣ Всероссiйскаго Церковнаго Собора 1917-1918 гг. Въ отличiе отъ многихъ православныхъ, возлагавшихъ неоправданныя надежды на этотъ возникшiй въ революцiонномъ угарѣ «Соборъ», епископъ Iосифъ смотрѣлъ на положенiе дѣлъ гораздо трезвѣе. Онъ и до революцiи не предлагалъ никакихъ радикальныхъ мѣръ по реорганизацiи церковнаго управленiя и не увлекался, какъ дѣлало тогда большинство, церковнымъ политиканствомъ и борьбой съ мнимымъ «цезарепапизмомъ». Свою позицiю онъ такъ изложилъ на страницахъ своего дневника (запись отъ 20 декабря 1907 г):

«Права ли и истинна ли наша Церковь при ея современныхъ нѣкоторыхъ ненормальностяхъ, указываемыхъ ея врагами («цезарепапизмъ» и т. п.)? Права и истинна. Какое мнѣ дѣло до какого-то тамъ цезарепапизма? Я въ душѣ своей самъ царь надъ собою, и за все самъ отвѣчаю. Личное мое усердiе, благочестивое настроенiе ничемъ не можетъ быть связано. «Царство Божiе внутри насъ есть». И здѣсь, прежде всего, намъ надо созидать свое спасенiе и отвѣчать за него.

Какое мнѣ, далѣе, дѣло до предписанiй регламентовъ -- напримѣръ, выдавать «тайну» исповѣди? По совѣсти своей я никогда бы ничего не выдалъ и ничуть бы не отвѣчалъ за это предъ Богомъ. Между тѣмъ, другой и безъ регламентовъ выдаетъ своего «друга» каждый день. Все это форма и внѣшность, содержанiя же и внутренней силы и дѣйственности истины Христовой совершенно не касается» («Въ объятiяхъ Отчихъ. Дневникъ инока». т. VII. c. 296-297).

Понималъ преосвященный Iосифъ и то, что всякiя церковныя реѳормы и преобразованiя останутся совершенно безплодными, а то и принесутъ явный вредъ, если прежде не произойдетъ духовно-нравственнаго возрожденiя въ душахъ православныхъ. Поэтому съ проведенiемъ Церковнаго Собора онъ не связывалъ никакихъ особыхъ надеждъ, тѣмъ болѣе, что даже на интронизацiю патрiарха этотъ Соборъ испрашивалъ спецiальное разрѣшенiе у большевицкаго ревкома, обосновавшагося рядомъ въ Кремлѣ.

Въ концѣ 1917 -- началѣ 1918 г. епископъ Iосифъ временно управлялъ Рижской епархiей, а 34 октября 1918 г. принималъ у себя въ Ростовѣ патрiарха Тихона и сослужилъ съ нимъ всенощное бдѣнiе, а затѣмъ и Божественную Литургiю.

Въ началѣ 1919 г, когда на всѣхъ фронтахъ Гражданской войны Красная армiя перешла въ наступленiе, и большевикамъ показалось, что побѣда въ войнѣ имъ обезпечена, они рѣшили заняться Православной Церковью «по-настоящему». Именно съ января 1919 г. большевицкая власть отъ достаточно хаотическаго террора, проводимаго безъ опредѣленнаго плана, перешла къ планомерному уничтоженiю Церкви, объявивъ ей открытую войну.

Епископъ Iосифъ былъ къ тому времени уже слишкомъ замѣтной фигурой, чтобы репрессiи богоборческой власти обошли его стороной. 7 iюля 1919 г. послѣдовалъ его первый арестъ въ Ростовѣ Ярославской губернской ЧК «за попытку срыва вскрытiя мощей въ Ростовскомъ уѣздѣ путемъ созыва вѣрующихъ колокольнымъ звономъ». Владыка былъ перевезенъ въ Москву во внутреннюю тюрьму ВЧК, гдѣ содержался около мѣсяца. Въ августѣ 1919 г. онъ оказался освобожденъ безъ вынесенiя приговора. Мужественное поведенiе преосвященнаго не осталось незамѣченнымъ, и 22 января 1920 г. онъ былъ возведенъ въ санъ архiепископа и назначенъ патрiархомъ Тихономъ архiепископомъ Ростовскимъ, викарiемъ Ярославской епархiи.

Новый конфликтъ съ представителями большевицкой власти не заставилъ себя долго ждать. 26 апрѣля 1920 г. спецiальная комиссiя вскрыла мощи Ростовскихъ Чудотворцевъ въ Успенскомъ соборѣ, Спасо-Яковлевскомъ Димитрiевомъ и Авраамiевскомъ монастыряхъ. Архiепископъ Iосифъ организовалъ и возглавилъ крестный ходъ съ выраженiемъ протеста противъ этого мракобѣсiя, незаконнаго даже въ свѣтѣ совѣтскихъ декретовъ. За это 8 iюня 1920 г. Владыка былъ арестованъ по обвиненiю въ антисовѣтской агитацiи. Три недѣли онъ находился въ заключенiи въ Ярославской тюрьмѣ, а въ это время въ Ростовѣ собирались тысячи подписей вѣрующихъ за его освобожденiе. Въ итогѣ архiепископъ Iосифъ былъ освобожденъ, но постановленiемъ Президiума ВЧК отъ 26 iюля 1920 г. приговоренъ къ 1 году заключенiя условно съ предупрежденiемъ о неведенiи агитацiи.

Весной 1922 г. на Русскую Православную Церковь обрушились новыя тяжелыя испытанiя -- развернутая по указанiю Политбюро ЦК РКП(б) кампанiя по изъятiю церковныхъ цѣнностей и обновленческiй расколъ, также непосредственно организованный органами государственной власти, въ частности ГПУ. Послѣ ареста патрiарха Тихона въ маѣ 1922 г. власть въ Церкви на годъ захватили просовѣтски настроенные обновленцы, сформировавшiе свое Высшее церковное управленiе.

Архiепископъ Iосифъ также былъ арестованъ въ маѣ 1922 г. по дѣлу «о противодѣйствiи изъятiю церковныхъ ценностей» и 19 iюля приговоренъ въ г. Ростовѣ Ярославскимъ губернскимъ революцiоннымъ трибуналомъ къ 4 годамъ лишенiя свободы. Послѣ этого -- третьяго за послѣднiе три года -- ареста Владыка былъ вынужденъ дать подписку «не управлять епархiею и не принимать никакого участiя въ церковныхъ дѣлахъ и даже не служить открыто», что привело къ его досрочному освобожденiю по предписанiю отъ 5 января 1923 г. предсѣдателя ВЦИК виднѣйшаго большевика Калинина.

Однако, послѣ освобожденiя Владыка, затворившись въ Угличскомъ Алексѣевскомъ монастырѣ, продолжалъ вопреки подпискѣ негласно управлять епархiей, отвергая всякiй дiалогъ съ обновленцами. Категорическое непрiятiе ихъ принесло преосвященному Iосифу уваженiе и всеобщую любовь православнаго народа, который всячески поддерживалъ своего архипастыря. Такъ, въ письмѣ начальника Ярославскаго губернскаго отдѣла ГПУ въ ОГПУ отъ 8 августа 1923 г. говорилось: «Обновленческая группировка въ настоящее время почти совершенно прекратила свою дѣятельность подъ натискомъ тихоновской группировки. Большинство духовенства и вѣрующихъ идетъ по пути тихоновщины, ослабляя морально и матерiально обновленческую группировку. Во главѣ тихоновской группировки стоитъ епископъ Ростовскiй Iосифъ. Данное лицо по Ярославской губернiи въ настоящее время весьма авторитетно не только среди духовенства и вѣрующихъ, но и среди совѣтскихъ работниковъ низового аппарата, и въ особенности Ростовскаго уѣзда … Для поддержанiя дѣятельности обновленческой группы, безусловно, необходимо изъять изъ предѣловъ Ярославской губернiи епископа Iосифа … Безъ этой операцiи нѣтъ возможности хотя бы минимально поддерживать дѣятельность обновленческой группы … »

Въ маѣ 1924 г. архiеп. Iосифъ былъ назначенъ членомъ Священнаго Сѵнода при патрiархѣ. Будучи переведенъ въ мартѣ 1924 г. на Одесскую каѳедру, Владыка не смогъ водвориться тамъ из-за противодѣйствiя обновленцевъ и мѣстнаго совдепа, и оставался проживать въ Ростовѣ на положенiи управляющаго Ростовскимъ викарiатствомъ до осени 1924 г., когда былъ назначенъ управляющимъ Новгородской епархiей. Проживая большую часть времени въ Ростовѣ, Владыка Iосифъ временно управлялъ одной изъ старѣйшихъ русскихъ епархiй до сентября 1926 г. Архiепископъ перiодически служилъ въ новгородскомъ Софiйскомъ соборѣ, петроградскомъ каѳедральномъ храмѣ Воскресенiя Христова (Спасе-на-Крови). Особенно значительное количество вѣрующихъ собирали его архiерейскiя богослуженiя въ Успенскомъ соборѣ г. Ростова.

Когда 25 марта/7 апрѣля 1925 г. скончался патрiархъ Тихонъ, Мѣстоблюстителемъ патрiаршаго престола согласно его завѣщанiю сталъ митрополитъ Крутицкiй Петръ (Полянскiй). Архiепископъ Iосифъ съ шестьюдесятью другими архiереями участвовалъ въ погребенiи патрiарха Тихона и подписалъ актъ о передачѣ мѣстоблюстительскихъ полномочiй митрополиту Петру. Въ своемъ распоряженiи отъ 6 декабря 1925 г. -- за нѣсколько дней до ареста -- послѣднiй поставилъ архiепископа Iосифа третьимъ кандидатомъ въ Замѣстители патрiаршаго Мѣстоблюстителя за митрополитомъ Нижегородскимъ Сергiемъ (Страгородскимъ) и митрополитомъ Кiевскимъ Михаиломъ (Ермаковымъ).

Послѣ ареста Владыки Петра (Полянскаго) руководство Русской Церковью перешло къ митрополиту Сергiю. Послѣднiй, «вслѣдствiе настоятельной просьбы вѣрующиъ», какъ сказано въ указѣ, назначилъ въ августѣ 1926 г. архiепископа Ростовскаго Iосифа, уважаемаго повсюду за свою аскетическую жизнь и ученость, митрополитомъ Петроградскимъ съ возложенiемъ бѣлаго клобука, креста на клобукъ и митру. Нѣтъ сомнѣнiя, что впослѣдствiи митр. Сергiй жалѣлъ объ этомъ назначенiи.

Православные христiане Петрограда встрѣтили Владыку съ большой радостью, какъ стойкаго борца за чистоту Православiя, тѣмъ болѣе, что послѣ разстрѣла въ августѣ 1922 г. митрополита Венiамина (Казанскаго) они нѣсколько лѣтъ не имѣли своего правящаго архiерея. 29 августа/11 сентября митрополитъ прибылъ въ Петроградъ и остановился въ Воронцовскомъ подворьѣ. Это былъ день празднованiя Усѣкновенiя главы Iоанна Предтечи и канунъ праздника перенесенiя въ городъ мощей святаго благовѣрнаго князя Александра Нѣвскаго, который еще совсѣмъ недавно сопровождался грандiознымъ крестнымъ ходомъ отъ Исаакiевскаго собора до Александро-Нѣвской Лавры. На всенощной Троицкiй Соборъ Лавры, недавно перешедшiй къ «тихоновцамъ» отъ обновленцевъ, былъ переполненъ народомъ.

«Восторгамъ и умиленiю не было предѣловъ, радость слышалась отовсюду и видѣлась на лицахъ, разговоры лились самые оживленные и молитвенно Богу благодарные», -- писалъ очевидецъ. Согласно другому источнику: «Духовенства собралось человѣкъ полтораста -- отъ облачальнаго мѣста до престола по обѣимъ сторонамъ. Епископатъ весь: митрополитъ, преосв. Алексiй, Гаврiилъ (Воеводинъ), Николай (Ярушевичъ), Стефанъ (Бехъ), Григорiй (Лебедевъ), Сергiй (Дружининъ) и Димитрiй (Любимовъ)». Первыя впечатленiя отъ новаго главы епархiи были очень благопрiятны: «Новый митрополитъ -- высокаго роста, сѣдой, въ очкахъ, видъ серьезный, нѣсколько необщительный, какъ будто суровый. Есть что-то общее во внѣшнемъ видѣ съ покойнымъ митрополитомъ Венiаминомъ. Ходитъ нѣсколько сутуловато. Ни съ кѣмъ не разговариваетъ въ алтарѣ. Даже черезъ еп. Григорiя послалъ сказать «бесѣдовавшему» въ алтарѣ духовенству держать себя «покойнѣе». У епископа и духовенства -- въ ихъ держанiи себя -- сразу почувствовалось, что прiѣхалъ «хозяинъ»: все подтянулись. Голосъ у него -- высокiй, довольно нѣжный, прiятный, дикцiя чистая. Въ общемъ, впечатленiе хорошее, прiятное».

Прот. Михаилъ Чельцовъ вспоминаетъ, что «митрополитъ Iосифъ внушалъ къ себѣ, съ перваго же взгляда на него, симпатiю и довѣрiе … Отзывались о немъ какъ объ истинномъ монахѣ, добромъ человѣкѣ, горячемъ молитвенникѣ, отзывчивымъ къ нуждамъ и горестямъ людскимъ; хотѣлось быть около него, слушать его… И намъ, духовенству, казалось, что именно его-то намъ и нужно, что именно он-то и можетъ проявлять тотъ авторитетъ, который обязываетъ къ послушанiю, отклоняетъ отъ противленiя, научаетъ къ порядку, дисциплинируетъ однимъ взглядомъ, -- словомъ, что съ ним-то начнется у насъ настоящая жизнь, что будетъ у насъ Владыка Отецъ».

Сохранились свидѣтельства и другихъ очевидцевъ о назначенiи Владыки Iосифа Петроградскимъ митрополитомъ. Так, архимандритъ Ѳеодосiй (Алмазовъ) въ рукописи «Мои воспоминанiя (записки соловецкаго узника)» отмѣчалъ: «Все въ Петроградѣ восторжествовали. Извѣстный аскетъ, профессоръ академiи, плодовитый духовный писатель. Первое всенощное бденiе онъ совершилъ 23 ноября [ошибка, на самомъ дѣлѣ 11 сентября новаго стиля  ред.] въ день памяти Св. Александра Нѣвскаго въ Лаврѣ. Все туда устремились. Религiозный подъемъ былъ невиданный: вѣдь сталъ на свою каѳедру преемникъ священномученика Венiамина. Народу -- масса. Отслуживъ литургiю съ прекрасной проповѣдью, Владыка уѣхалъ въ Ростовъ попрощаться со своей паствой -- и въ этомъ была его роковая ошибка».

Митрополитъ Iосифъ дѣйствительно 13 сентября вечеромъ уѣхалъ изъ Петрограда въ Ростовъ, чтобы проститься съ прежней паствой, оставивъ управляющимъ епархiей на время своего отсутствiя епископа Гаврiила (Воеводина). Вернуться на берега Нѣвы ему уже никогда не было суждено. Будучи вызванъ въ Москву ОГПУ, въ разговорѣ съ возглавлявшимъ церковный отдѣлъ Е. Тучковымъ владыка рѣзко отрицательно отнесся къ предложенному плану «легализацiи» Церкви. Въ результатѣ ему былъ запрещенъ выѣздъ изъ Ростова.

Въ началѣ декабря 1926 г. Замѣститель Патрiаршаго Мѣстоблюстителя митрополитъ Сергiй былъ арестованъ. Его обязанности перешли къ митрополиту Iосифу, который, предвидя и для въ ближайшемъ будущемъ такую же участь, обратился 25 ноября (8 декабря) 1926 г. съ завѣщательнымъ посланiемъ «Къ архипастырямъ, пастырямъ и пасомымъ Русской Православной Церкви». Въ немъ онъ опредѣлялъ, въ случаѣ непредвиденныхъ событiй (ареста, ссылки, разстрѣла), дальнѣйшiй порядокъ «канонически неоспоримаго» преемства высшей власти въ Церкви. Митрополитъ Iосифъ по возникшей тогда традицiи назначилъ трехъ возможныхъ преемниковъ: архiепископовъ Екатеринбургскаго Корнилiя (Соболева), Астраханскаго Фаддея (Успенскаго) и Угличскаго Серафима (Самойловича).

Предчувствiе ареста не обмануло Владыку Iосифа -- 29 декабря 1926 г. въ Ростовѣ онъ вновь оказался подъ стражей. Арестованнаго митрополита доставили въ Николо-Моденскiй монастырь Устюженскаго района, гдѣ въ это время обитало всего 10 монаховъ, съ запрещенiемъ покидать его. Это была настоящая ссылка. Но, обладая значительнымъ авторитетомъ и рѣшительнымъ характеромъ, преосвященный Iосифъ продолжалъ управлять Петроградской епархiей черезъ своихъ викарiевъ -- епископа Гдовскаго Димитрiя (Любимова) и епископа Нарвскаго Сергiя (Дружинина).

Переломнымъ рубежомъ въ исторiи Россiйкой Православной Церкви стали событiя второй половины 1927 г.

16(29) iюля освобожденный изъ заключенiя митрополитъ Сергiй (Страгородскiй), совмѣстно съ членами самозваннаго «Временнаго Сѵнода» выпустилъ «Посланiе къ пастырямъ и паствѣ» (Декларацiю 1927 г.) о лояльности Русской Церкви совѣтской власти, которая отождествляла интересы большевицкаго государства и «нашего правительства» съ интересами Православной Церкви, обязывая всѣхъ членовъ послѣдней служить антихристовой совѣтской власти «не за страхъ, а за совѣсть». Одновременно съ Декларацiей былъ допущенъ полный и всестороннiй контроль ОГПУ надъ назначенiемъ епископата и священства. Такое отступничество, сравнимое развѣ что съ iудинымъ предательствомъ, не могло, конечно, оставить митр. Iосифа и единомышленное ему духовенство равнодушнымъ.

Предвидя сопротивленiе въ Петроградской епархiи, митр. Сергiй 13 сентября 1927 г., согласовавъ вопросъ съ ОГПУ, издалъ указъ о переводѣ «по соображенiямъ большей пользы церковной» митр. Iосифа на Одесскую каѳедру.

Этотъ указъ вызвалъ среди вѣрующихъ Петрограда такую бурю возмущенiя, что даже сергiанскiй церковный историкъ «митрополитъ» Iоаннъ (Снычевъ), въ своей книгѣ отмѣчалъ: «Когда стало извѣстно, что ихъ любимецъ и страдалецъ за вѣру православную не согласенъ съ рѣшенiемъ Сѵнода, и открыто выражаетъ свой протестъ противъ него, смущенiе народное достигло крайнихъ предѣловъ …». Самъ Владыка Iосифъ по свидѣтельству «воспринялъ указъ какъ величайшую несправедливость, какъ слѣдствiе интриги», а съ амвоновъ въ Петроградѣ открыто говорили, «что митрополитъ Iосифъ переведенъ неправильно по докладу епископа Николая (Ярушевича), который, очевидно, наклеветалъ на него».

Въ своемъ письмѣ митр. Сергiю отъ 15(28) сентября Владыка Iосифъ сообщалъ объ отказѣ подчиниться указу, какъ явно неканоничному, принятому подъ влiянiемъ враждебныхъ Церкви силъ. Въ отвѣтъ сергiанскiй «Сѵнодъ» 12(25) октября принялъ постановленiе, подтверждающее прежнiй указъ и предписывающее викарнымъ епископамъ прекратить возношенiе за богослуженiемъ имени Владыки Iосифа. 17(30) октября митр. Iосифъ изъ Ростова отвѣтилъ на постановленiе «Сvнода» отъ 12(25) октября новымъ посланiемъ съ отказомъ оставить Петроградскую каѳедру, пояснивъ, что нестроенiя въ епархiи породилъ тайно оглашенный приказъ о его перемѣщенiи, что связь его съ петроградской паствой не искусственная, но основанная на горячей любви къ нему пасомыхъ и, наконецъ, что послушанiя «церковной власти» онъ оказывать не желаетъ, поскольку сама «церковная власть» находится въ рабскомъ состоянiи у совѣтскихъ коммунистовъ.

После неудачнаго визита въ Москву къ митр. Сергiю петроградской делегацiи, состоявшей изъ еп. Димитрiя (Любимова), прот. Викторина Добронравова и мiрянъ И.М. Андреевскаго и С.А. Алексѣева, викарные епископы Гдовскiй Димитрiй и Нарвскiй Сергiй, подписали актъ отхода отъ митр. Сергiя (13/26 декабря), «сохраняя апостольское преемство чрезъ Патрiаршаго Мѣстоблюстителя Петра, Митрополита Крутицкаго», при этомъ еп. Димитрiй оффицiально объявилъ митр. Сергiя безблагодатнымъ. Сергiанскiй «Сvнодъ» реагировалъ на это постановленiемъ 30 декабря/12 января 1928 г. о запрещенiи въ священнослуженiи епископовъ Димитрiя (Любимова) и Сергiя (Дружинина), которое зачиталъ въ Никольскомъ Богоявленскомъ соборѣ извѣстный сергiанинъ еп. Николай (Ярушевичъ). Этотъ моментъ времени можно считать оффицiальной датой отпаденiя Московской патрiархiи въ лицѣ митр. Сергiя и его сообщниковъ въ сергiанскiй расколъ.

Ещё до оффицiальнаго провозглашенiя отдѣленiя митр. Iосифъ благословилъ готовившiйся отходъ. Во второй половинѣ декабря онъ писалъ еп. Димитрiю: «Дорогой Владыко! Узнавъ отъ М. Агаѳангела о принятомъ вами рѣшенiи, нахожу (послѣ ознакомленiя со всѣми матерiалами), что другого выхода нѣтъ. Одобряю вашъ шагъ, присоединяюсь къ вамъ, но, конечно, помочь вамъ болѣе существенно лишенъ возможности…».

25декабря/7 января митр. Iосифъ въ письмѣ въ Петроградъ вновь одобрилъ дѣйствiя своихъ викарiевъ: «…Для осужденiя и обезвреживанiя послѣднихъ дѣйствiй митр. Сергiя (Страгородскаго), противныхъ духу и благу Св. Христовой Церкви, у насъ, по нынѣшнимъ обстоятельствамъ, не имѣется другихъ средствъ, кромѣ какъ рѣшительный отходъ отъ него и игнорированiе его распоряженiй. Пусть эти распоряженiя прiемлетъ одна всетерпящая бумага, да всевмѣщающiй безчувственный воздухъ, а не живыя души вѣрныхъ чадъ Церкви Христовой».

Что же до возводимыхъ на него обвиненiй въ «расколѣ», то митр. Iосифъ въ февральскомъ (1928 г) письмѣ къ архим. Льву (Егорову) съ предѣльной ясностью разъяснилъ, что есть расколъ въ православномъ пониманiи этого слова, и кто въ дѣйствительности -- онъ или митр. Сергiй -- находится въ расколѣ:

« …дѣло обстоитъ такъ: мы не даемъ Церкви въ жертву и расправу предателямъ и гнуснымъ политиканамъ и агентамъ безбожiя и разрушенiя. И этимъ протестомъ не сами откалываемся отъ Нее, а ихъ откалываемъ отъ себя и дерзновенно говоримъ: не только не выходили, не выходимъ и никогда не выйдемъ изъ недръ истинной Православной Церкви, а врагами Ея, предателями и убiйцами Ея считаемъ тѣхъ, кто не съ нами и за насъ, а противъ насъ. Не мы уходимъ въ расколъ, не подчиняясь Митр. Сергiю, а Вы, ему послушные, идете за нимъ въ пропасть Церковнаго осужденiя…

Можетъ быть, не спорю: Васъ пока больше, чемъ насъ. И пусть «за мною» нѣтъ большой массы, какъ Вы говорите. Но я не сочту никогда себя раскольникомъ, а примкну къ святымъ исповѣдникамъ. Дѣло вовсе не въ количествѣ, не забудьте ни на минуту этого. Сынъ Божiй, когда вновь придетъ, найдетъ ли вообще вѣрныхъ на землѣ? И можетъ быть, послѣднiе бунтовщики противъ предателей Церкви и пособниковъ Ея разоренiя, будутъ не только не епископы, и не протоiереи, а самые простые смертные, какъ у Креста Христова Его послѣднiй страдальческiй вздохъ приняли не многiя близкiя Ему простыя души…

          Не судите же меня строго и четко усвойте слѣдующее:

         1. Я отнюдь не раскольникъ и не зову къ расколу, а къ очищенiю Церкви отъ сѣющихъ истинный расколъ и вызывающихъ его.

         2. Указанiе другому его заблужденiй и неправоты не есть расколъ, а попросту говоря -- введенiе въ оглобли разнузданнаго коня.

         3. Отказъ принять здравые упреки и указанiя есть дѣйствительно расколъ и попранiе истины.

         4. Въ строенiи Церковной жизни участники -- не только одни верхушки, а все тѣло Церковное, и раскольникъ тотъ, кто присваиваетъ себе права, превышающiя его полномочiя, и отъ имени Церкви дерзаетъ говорить то, чего не раздѣляютъ остальные его собратья.

         5. Такимъ раскольникомъ показалъ себя митр. Сергiй, далеко превысивъ свои полномочiя и отвергнувъ и презрѣвъ голосъ многихъ другихъ святителей, въ средѣ которыхъ и сохраняется чистая Истина.

         …

         Защитники Сергiя говорятъ, что каноны позволяютъ отлагаться отъ епископовъ только за ересь, осужденную Соборомъ. Противъ этого возражаютъ, что дѣянiя митр. Сергiя достаточно подводятъ и подъ это условiе: если имѣть въ виду столь явное нарушенiе имъ свободы и достоинства Церкви Единой, Святой, Соборной и Апостольской.

         А сверхъ того, каноны вѣдь многое не могли предусмотрѣть. А можно ли спросить о томъ, что хуже и вреднѣе всякой ереси, когда вонзаютъ ножъ въ самое сердцѣ Церкви -- Ея свободу и достоинство.

         Что вреднѣе -- еретикъ или убiйца?»

Слѣдуетъ отмѣтить, что Владыка съ присущей ему скромностью протестовалъ противъ отождествленiя начавшагося антисергiанскаго движенiя исключительно со своимъ именемъ. Согласно протоколамъ его допросовъ (отъ 22, 30 сентября и 9 октября 1930 г.) митрополитъ говорилъ:

«Дѣло мое, по которому я привлекаюсь, какъ мнѣ представляется, зиждется на мнѣнiи обо мнѣ какъ лидерѣ особаго теченiя въ нашей церкви, которое возникло четыре года назадъ въ связи съ декларацiей митр. Сергiя, грубо нарушившаго, по убѣжденiю вѣрующихъ, глубочайшiя основы строя церковной жизни и управленiя. Это теченiе совершенно несправедливо окрещено «iосифлянами», каковую несправедливость указываетъ и самъ митроп. Сергiй въ перепискѣ его съ митрополитомъ Кирилломъ. Гораздо основательнѣе оно должно быть названо вообще «антисергiанскимъ». Самое теченiе нашей группы возродилось на благопрiятной почвѣ злоупотребленiй митр. Сергiя и независимо отъ какихъ бы то ни было личностей вызвало одновременно повсюду соотвѣтствующе сильную реакцiю въ церковныхъ кругахъ безъ всякаго моего участiя и влiянiя. Болѣе того: я самъ значительно позднѣе втянутъ былъ въ это теченiе, и не оно шло и идетъ за мною, а скорѣе я плетусь въ хвостѣ за нимъ, не сочувствуя многимъ его уклонамъ вправо и влѣво. И если бы даже уничтожить вовсе меня и мое участiе въ этомъ движенiи, оно безостановочно шло бы и пойдетъ дальше безъ малѣйшей надежды на полное искорененiе… Никакими репрессiями со стороны Совѣтской власти наше движенiе не можетъ быть уничтожено. Наши идеи, стойкость въ чистотѣ православiя пустили глубокiе корни. Ложь митрополита Сергiя въ его интервью о томъ, что церкви закрываются по постановленiямъ вѣрующихъ, понятна каждому, даже неграмотному крестьянину…»

24 января/6 февраля 1928 г. митр. Iосифъ подписалъ актъ отхода отъ митр. Сергiя въ составѣ Ярославской епархiи. Въ этотъ же день появилась его резолюцiя о согласiи возглавить отдѣлившихся отъ митр. Сергiя въ Петроградской епархiи: «Митрополитъ Ярославскiй Агаѳангелъ съ прочими епископами Ярославской Церковной области отдѣлились также отъ митр. Сергiя и объявили себя самостоятельными въ управленiи вверенными имъ паствами, къ чему я присоединилъ свой голосъ. По сему благому примѣру нахожу благовременнымъ открыто благословить подобное же правильное отдѣленiе части Петроградскаго духовенства со своими паствами. Согласенъ на просьбу возглавить это движенiе своимъ духовнымъ руководствомъ и молитвеннымъ общенiемъ и попеченiемъ; готовъ не отказать въ томъ же и другимъ, желающимъ послѣдовать доброму рѣшенiю ревнителей Христовой истины. Молю Господа, да сохранитъ всѣхъ насъ въ единомыслiи и святой твердости духа въ переживаемомъ Церковью новомъ испытанiи».

Митр. Iосифъ, взявъ на себя руководство епархiей, пытался объединить Ярославскую группу съ петроградскими iосифлянами, но митрополитъ Агаѳангелъ рѣшилъ управляться самостоятельно, безъ какого бы то ни было слiянiя съ другими оппозицiями, а уже 16 мая 1928 г. частично примирился съ митр. Сергiемъ. Это малодушное колебанiе митр. Агаѳангела вызвало справедливое возмущенiе митр. Iосифа, который писалъ по этому поводу еп. Димитрiю (Любимову):

«Ярославскiе «дезертиры» меня как-то мало смутили и удивили. Само ихъ выступленiе въ хронологическомъ отношенiи было позже нашего, и если въ свое время, казалось, было на пользу намъ, то теперь лишенiе этой «пользы» не составило для насъ никакого вреда, оказавшись лишь укоромъ для новыхъ измѣнниковъ и предателей истины и правды дѣла. Путь они промелькнутъ какъ отставшiе и ничуть не задержавшiе насъ на нашемъ крестномъ пути! Намъ отставать по примѣру ихъ не приходится, чтобы не было въ этомъ поощренiя ихъ малодушiю и разслабленiю. И отъ Господа бывали отпадавшiе, уходившiе отъ Него и оставлявшiе Его въ столь удивительномъ меньшинствѣ (12). Зато эти 12 выросли потомъ въ то, что мы теперь такъ хотимъ спасти и бережно охранить отъ новыхъ предателей и разрушителей и что эти разрушители сумѣли опять умалить до «ничтожнаго меньшинства». Но пусть насъ не смутитъ это! Будемъ крѣпко помнить, что большинствомъ голосовъ (и подавляющимъ) была распята Сама Истина, и ссылающiеся теперь въ свое оправданiе на большинство -- пусть лучше прочтутъ себѣ въ этомъ жестокое обличенiе и укоръ, что и ихъ «большинствомъ» вновь распинается Христосъ -- Истина!»

Этотъ отзывъ митр. Iосифа сталъ извѣстенъ митр. Агаѳангелу и произвелъ на него столь сильное впечатленiе, что послѣднiй незадолго до кончины нашелъ въ себя силы вернуться на исповѣдническiй путь и окончательно отмежевался отъ митр. Сергiя.

За актъ офицiальнаго отдѣленiя отъ митр. Сергiя Владыку Iосифа 29 февраля 1928 г. власти выслали изъ Ростова (гдѣ онъ проживалъ съ сентября предыдущаго года) обратно въ Николо-Моденскiй монастырь. По пути въ монастырь митр. Iосифъ нелегально заѣхалъ въ Петроградъ, гдѣ согласно сообщенiю освѣдомителя ОГПУ, убѣждалъ всѣхъ крѣпко держаться принятой линiи въ отношенiи митр. Сергiя и ни въ коемъ случаѣ не каяться передъ нимъ. «Пусть я буду сосланъ, казненъ, но не покину тѣхъ, кто идетъ за мною», -- таковы были буквальныя слова митр. Iосифа.

Выполняя роль услужливаго лакея ОГПУ, сергiанскiй «Сvнодъ» своимъ рѣшенiемъ отъ 27 марта уволилъ съ каѳедръ и запретилъ въ священнослуженiи митр. Iосифа и единомысленныхъ съ нимъ епископовъ. Это существенно осложнило руководство набиравшимъ силу iосифлянскимъ движенiемъ или какъ его позднѣе стали называть -- Истинно-Православной Церковью. Данный терминъ ввелъ самъ митрополитъ Петроградскiй, употребивъ его въ 1928 г. въ одномъ изъ своихъ писемъ.

До тѣхъ поръ, пока митр. Iосифъ жилъ въ Моденскомъ монастырѣ, съ нимъ можно было поддерживать регулярные и обширные контакты. Къ Владыкѣ постоянно ѣздили курьеры, привозившiе ему извѣстiя о событiяхъ, указы на подпись, матерiальную помощь, и увозившiе съ собой практическiя указанiя, письма, разъясненiя и архипастырскiе совѣты. Надзоръ не былъ очень строгимъ и не ограничивалъ жизнь Владыки въ обители. Онъ жилъ въ кельѣ со спаленкой, окна которой выходили во дворъ на храмъ, принималъ прiѣзжавшихъ паломниковъ, духовныхъ дѣтей, родственниковъ, многочисленныхъ посѣтителей. Служить въ трехъ храмахъ обители митр. Iосифу позволяли по великимъ праздникамъ. Несмотря на заточенiе митр. Iосифъ, какъ истинный архипастырь, остро чувствовалъ духовное единенiе со своей петроградской паствой, неразрывно связавъ свою личную судьбой съ ея судьбой. Въ письмѣ о. Николаю Прозорову онъ такъ глубоко и сильно выразилъ свои чувства:

«Принеся себя въ жертву за всѣхъ васъ, я всецѣло въ вашей зависимости. Ваша вѣрность, твердость и ревность -- моя жизнь, сила и спасенiе. Ваша измѣна, разслабленiе и равнодушiе -- моя гибель, мое пораженiе и мое уничтоженiе».

Монастырская ссылка какъ мѣра наказанiя стойкому борцу за Церковь уже не удовлетворяла совѣтскую власть. Въ сентябрѣ 1929 г. двѣ церкви, находившiяся въ оградѣ монастыря, были закрыты большевиками, а часть насельниковъ привлекли къ суду. Самъ Владыка Iосифъ оказался арестованъ 12 сентября 1930 г., и переведенъ сначала въ петроградскую тюрьму, гдѣ подвергался усиленнымъ допросамъ, а затѣмъ въ декабрѣ 1930 г. въ Москву. 3 сентября 1931 г. митрополитъ по дѣлу «Всесоюзнаго центра контрреволюцiонной монархической организацiи «Истинно-Православная Церковь»» былъ приговоренъ Коллегiей ОГПУ къ 5 годамъ концлагеря съ замѣной высылкой въ Казахстанъ на тотъ же срокъ.

Во время допросовъ Митр. Iосифъ держался съ непоколебимымъ мужествомъ. Въ отвѣтъ на требованiе сотрудниковъ ОГПУ, не удовлетворенныхъ уклончивыми устными ответами владыки, представить письменные отвѣты на задаваемые вопросы Митр. Iосифъ написалъ: «Толковать съ вами -- самое безполезное и безнадежное дѣло, мы никогда не столкуемся. Вы никогда не сдѣлаете того, чего я хочу. Я никогда не сдѣлаю того, что вамъ нужно. Вамъ нужно уничтоженiе Христа, мнѣ -- Его процвѣтанiе … По-вашему, мы мракобѣсы, по-нашему, вы настоящiе сыны тьмы и лжи. Вамъ доставляетъ удовольствiе издѣваться надъ религiей и вѣрующими, таскать по тюрьмамъ и ссылкамъ ея служителей …»

Въ обвинительномъ заключенiи по дѣлу ИПЦ говорилось, что митр. Iосифомъ совмѣстно съ другими «руководителями контрреволюцiонныхъ церковниковъ» былъ созданъ въ Петроградѣ «церковно-административный центръ «истинно-православныхъ», спаянный общей ненавистью къ Сов. власти и готовый къ борьбѣ за идеалы «старой Руси» -- самодержавiе и православiе». Самъ же митр. Iосифъ наряду съ архiеп. Димитрiемъ (Любимовымъ), еп. Сергiемъ (Дружининымъ), еп. Василiемъ (Докторовымъ) и др. былъ охарактеризованъ чекистами какъ «махровый монархистъ», взгляды котораго «ярко выражены въ изданномъ имъ дневникѣ «Въ объятiяхъ Отчихъ», напоминающемъ творенiя Iоанна Кронштадтскаго, церковнаго апологета монархизма».

Митр. Iосифъ съ осени 1931 г. находился въ ссылкѣ подъ Чимкентомъ Казахской ССР, гдѣ пребывалъ, подчасъ, въ нечеловѣческихъ условiяхъ. Церковное преданiе говоритъ намъ, что нѣсколько лѣтъ владыка жилъ въ обычномъ свинарникѣ, гдѣ его ложе, состоящее изъ досокъ, было отдѣлено нѣсколькими жёрдочками отъ находившихся рядомъ свиней. Лѣтомъ въ этомъ жилищѣ стояла невыносимая жара, а зимой морозъ иногда доходилъ до 50-ти градусовъ. Тѣмъ не менѣе, митрополитъ постоянно поддерживалъ отношенiя съ другими ссыльными антисергiанами и принималъ посланцевъ изъ разныхъ областей страны. Духъ его, несмотря на тяжелыя условiя ссылки, былъ всё также бодръ и крѣпокъ. Въ одномъ изъ его писемъ этого времени къ духовнымъ чадамъ мы находимъ такiя замѣчательныя строки:

«Та борьба, которую ведетъ совѣтская власть съ истинно-православной Церковью, есть борьба не съ нами, а съ Нимъ, съ Богомъ, Котораго никто не побѣдитъ... Смерть мучениковъ за Церковь есть побѣда надъ насилiемъ, а не пораженiе».

Владыка Iосифъ совершалъ тайныя службы въ нѣкоторыхъ нелегальныхъ общинахъ iосифлянъ, существовавшихъ въ разныхъ населенныхъ пунктахъ Казахстана. По свидѣтельству очевидцевъ, одна изъ такихъ подпольныхъ церквей дѣйствовала въ 1936-37 гг. въ г. Вѣрномъ (Алма-Ата): «Архим. Арсенiй былъ рукоположенъ Митрополитомъ и имѣлъ счастье содержать его матерiально... У него была глубоко подъ землей церковь, и онъ и Митрополитъ Iосифъ служили въ ней. Митрополитъ и освятилъ ее секретно, изрѣдка прiѣзжая въ Алма-Ату... 23 сентября 1937 г. было арестовано вездѣ … по Казахстану все духовенство потаенныхъ Iосифлянскихъ церквей, отбывавшихъ вольную ссылку за непризнанiе совѣтскихъ церквей... Подземная церковь о. Арсенiя была открыта. По неосторожности онъ однажды открылъ ея тайну одному съ виду почтенному и пожилому человеку, который оказался чекистомъ...»

Въ 1937 г. митр. Iосифъ жилъ уже въ Чимкентѣ вмѣстѣ со св. митрополитомъ Казанскимъ Кирилломъ (Смирновымъ), взгляды котораго къ тому времени претерпѣли значительную эволюцiю. Первоначально митр. Кириллъ занималъ довольно мягкую позицiю по отношенiю къ митр. Сергiю. Однако въ ссылкѣ онъ сблизился съ iосифлянами, принявъ ихъ экклизiологiю, и въ письмѣ къ iеромонаху Леониду отъ 8 марта 1937 г. писалъ объ «обновленческой природѣ Сергiанства», а также подчеркивалъ: «Съ митрополитомъ Iосифомъ я нахожусь въ братскомъ общенiи, благодарно оцѣнивая то, что съ его именно благословенiя былъ высказанъ отъ Петроградской епархiи первый протестъ противъ затѣи м. Сергiя и дано было всѣмъ предостереженiе въ грядущей опасности».

По рассказамъ своей племянницы Н.А. Китаевой, Владыка Iосифъ жилъ на окраинѣ Чимкента, на Полторацкой улицѣ, около арыка, за которымъ простиралась нераспаханная степь. Въ небольшомъ казахскомъ глинобитномъ домѣ онъ занималъ комнату съ верхнимъ свѣтомъ, обставленную очень скромно: въ ней стоялъ грубо сколоченный столъ, топчанъ, на которомъ спалъ митрополитъ, и пара стульевъ. Вставалъ Владыка въ шесть утра и каждое утро одинъ служилъ за аналоемъ, на который ставилъ небольшой рѣзной складень. Кончивъ службу, онъ шелъ на базаръ за покупками, завтракалъ, немного отдыхалъ и садился читать. Книги ему присылали или давали мѣстные ссыльные. Часто изъ Россiи приходили съ оказiей посылки или деньги, поэтому митрополитъ жилъ, не нуждаясь. Легальнаго храма въ городѣ не было. Ссыльные Владыку посѣщали рѣдко, и бесѣдовалъ онъ съ ними, прогуливаясь въ степи. Письма, какъ правило, присылались и отправлялись съ довѣренными людьми, наѣзжавшими въ Чимкентъ. Хозяйство митрополита вела монахиня Марiя (Коронатова), бывшая учительница въ Устюжнъ, послѣдовавшая за нимъ въ ссылку и, очевидно, раздѣлившая его судьбу, ибо въ родной городъ она никогда не вернулась и близкимъ ничего о себѣ послѣ ареста Владыки не сообщила.

Послѣднiй разъ Митрополитъ Iосифъ былъ арестованъ 11(24) iюня 1937 г Мирзояновскимъ районнымъ отдѣломъ НКВД и помѣщенъ въ тюрьму г. Чимкента. Онъ проходилъ по одному дѣлу со митрополитомъ Кирилломъ (Смирновымъ) (съ которымъ Митр. Iосифъ содержался въ одной камерѣ) и епископомъ Евгенiемъ (Кобрановымъ), арестованными 24 iюня/7 iюля 1937 г.

Условiя содержанiя въ Чимкентской тюрьмѣ были невыносимы. Тюремщики не давали заключеннымъ спать, доводя этимъ арестованныхъ до полнаго изнеможенiя. Ѣда была несносной, вода пахла гнилью. Этими условiями заключенные подготавливались къ допросу.

Въ обвинительномъ заключенiи отъ 6(19) ноября 1937 г., состряпанномъ чекистами, говорилось: «Петровыхъ Iосифъ являлся замѣстителемъ Смирнова К.И. и, въ случаѣ ареста послѣдняго, Петровыхъ долженъ былъ возглавить контрреволюцiонную дѣятельность организацiи. Помимо этого, Петровыхъ проводилъ работу по концентрацiи контрреволюцiонныхъ силъ церковниковъ вокругъ контрреволюцiонной организацiи, велъ вербовку новыхъ членовъ и организовывалъ контрреволюцiонныя ячейки на мѣстахъ». Митрополитъ Iосифъ отъ подписи подъ предъявленнымъ ему обвиненiемъ отказался, и слѣдователь вмѣсто подписи обвиняемаго написалъ своей рукой: «контрреволюцiонеръ».

Засѣданiемъ Тройки Управленiя НКВД по Южно-Казахстанской области отъ 6(19) ноября 1937 г. митрополиты Iосифъ и Кириллъ (и съ ними епископъ Евгенiй) были приговорены къ высшей мѣрѣ наказанiя. Эти два духовныхъ столпа Русской Церкви прославили Христа Бога своей мученической кончиной въ навечерiѣ Михайлова дня 7/20 ноября 1937 г. По дошедшимъ до насъ свѣденiямъ разстрѣлъ проходилъ въ Лисьемъ оврагѣ подъ Чимкентомъ, куда митрополитовъ Iосифа и Кирилла доставили на отдѣльной машинѣ, присоединивъ къ партiи приговоренныхъ въ 150 человѣкъ. По свидѣтельству случайнаго очевидца высокорослая и статная фигура митрополита Iосифа замѣтно выдѣлялась среди общей массы заключенныхъ, многихъ изъ которыхъ онъ благословлялъ. По обычаю массовыхъ казней тѣхъ лѣтъ разстрѣлъ производился изъ скрытно расположенныхъ пулеметовъ, послѣ чего уцѣлевшiе раненые добивались чекистами изъ револьверовъ …

Въ моментъ мученической кончины митрополиту шёлъ 65-й годъ. Давно прославленный у Бога онъ былъ канонизированъ Русской Церковью въ 1981 году въ общемъ сонмѣ Новомучениковъ и Исповѣдниковъ Россiйскихъ.

Личность и дѣло митр. Iосифа имѣли и имѣютъ для Русской Церкви непреходящее значенiе. Его исповѣдническое служенiе Христу до смерти духовно укрѣпляло не одно поколенiе истинно-православныхъ христiанъ, и вѣруемъ, будутъ укрѣплять ихъ до самаго конца этого мiра. Духовное наслѣдiе митрополита стало неотъемлемой частью церковнаго преданiя. Среди сонма Новомучениковъ и исповѣдниковъ Россiйскихъ, среди безчисленныхъ страдальцевъ за Христа и правду Его онъ остается однимъ изъ ярчайшихъ выразителей духа истиннаго православiя послѣднихъ временъ, являетъ собой образецъ архипастыря, непоколебимо и до конца стоявшаго и устоявшаго въ Истинѣ, не предавшаго свою паству, не шедшаго ни на какiе соглашенiя съ ложью и отвергавшаго всѣ сомнительные компромиссы, какими бы привлекательными съ точки зрѣнiя «церковной пользы» они не казались. Нестарѣющимъ призывомъ ко всѣмъ намъ быть достойными мученическаго подвига Митрополита Iосифа звучатъ его слова изъ письма къ уже упоминавшемуся о. Николаю Прозорову:

«Если «легализовавшiеся» восторжествуютъ всецѣло, то какъ уронится этимъ «народъ»! Если же этого не случится, какъ онъ поднимется и ещё въ нашихъ страдальческихъ глазахъ! Мы убѣдимся тогда, что стоило страдать за этотъ народъ, и не тяжки будутъ за него эти страданiя».

Нѣтъ никакого сомнѣнiя, что именно исключающiй всякую теплохладность, ясный и цѣльный духъ вѣрности, любви и непримиримости ко лжи, которымъ жилъ митр. Iосифъ, всегда будетъ отличать Истинную Православную Церковь отъ всевозможныхъ поддѣлокъ подъ Неё.

3. Идеологiя и экклезiологiя Истинно-Православной Церкви (ИПЦ)

«Среди вѣрующихъ и вообще гражданъ мы, iосифляне, проповѣдуемъ, что духовенство сергiевскаго направленiя -- еретики, продались совѣтской власти; проповѣдуемъ, что совѣтская власть -- это власть антихриста, посланнаго Богомъ за грѣхи народу,

и по милости Божiей она будетъ замѣнена Помазанникомъ Божiимъ -- царем-батюшкой…»

(Изъ показанiй арестованнаго

iосифлянскаго iеромонаха)

Личность митрополита Iосифа, его цѣльное церковное сознанiе, чуждое двусмысленности и малодушныхъ компромиссовъ, наложило свой отпечатокъ и на экклезiологiю Истинно-Православной Церкви, которую нерѣдко такъ и называли по имени митрополита -- «iосифлянской».

Экклизiологiя эта сформировалась не сразу, ея становленiе проходило въ нѣсколько этаповъ.

Первоначально идейное осмысленiе истинно-православными христiанами своего духовнаго пути сводилось къ обоснованiю законности отдѣленiя отъ митр. Сергiя. Первые программные документы этого рода появились весной 1928 г. Стремясь канонически обосновать отходъ отъ Замѣстителя Мѣстоблюстителя и снять обвиненiя со стороны части православнаго епископата въ «расколѣ», петроградскiе iосифляне въ мартѣ въ спецiальномъ документѣ «Почему мы отошли отъ митрополита Сергiя» въ видѣ резюме изъ 10 раздѣловъ изложили рядъ основныхъ правилъ, являвшихся основанiемъ для отдѣленiя: «Мы идемъ за своимъ каноническимъ митрополитомъ Iосифомъ, отъ котораго не должны отступать и прекращать возношенiй его имени въ Божественномъ тайнодѣйствiи, «прежде соборнаго разсмотренiя», каковаго не было... Въ дѣйствiяхъ митр. Сергiя усматривается наличiе ереси и даже худшаго её, что даетъ право на отхожденiе «прежде соборнаго разсмотренiя» даже и отъ Патрiарха...» и т.д.

Однако очень быстро центральными въ iосифлянскомъ мiровоззрѣнiи стали вопросы не о каноничности своего положенiя, а объ отношенiи къ совѣтской власти и лже-церкви митр. Сергiя. Необходимо было выработать правильное пониманiе духовной сущности этихъ двухъ явленiй.

Нѣсколько листовокъ, касающихся этихъ вопросовъ и предназначенныхъ для широкаго распространенiя, въ томъ числѣ очень популярную «Объ исповѣдничествѣ и подвижничествѣ» написалъ прот. Ѳеодоръ Андреевъ.

Широкое распространенiе также получила работа «Бесѣда двухъ друзей», составленная прот. Ѳеодоромъ Андреевымъ совмѣстно съ проф. М. А. Новоселовымъ. Отношенiе къ церковной политикѣ митр. Сергiя въ этой работѣ ещё достаточно сдержанное, авторы больше оправдываются, нежели обвиняютъ, однако причина этого лежитъ въ трудности подобрать духовно точное и догматически безупречное опредѣленiе того лжеученiя, которое митр. Сергiй навязываетъ Церкви съ помощью ГПУ. Въ работѣ эта трудность обрисована такъ:

«Такъ какъ такого положенiя, въ какомъ Русская Церковь находится въ настоящее время, еще не было во всей Мiровой исторiи, ибо не было еще на свѣтѣ такого государства, которое … не вводя никакой ереси, старалось бы подчинить Церковь своему влiянiю и заставить ее служить своимъ богоборнымъ идеямъ, а посему и современныхъ церковныхъ дѣятелей, подпавшихъ подъ влiянiе невѣрующаго государства, невозможно обличить ни въ какой ереси, но только въ подмѣнѣ Христiанства антихристiанствомъ».

Прот. Өеодоръ и М.А. Новоселовъ, кромѣ того, стали авторами знаменитой брошюры «Что долженъ знать православный христiанинъ?», которая позднѣе проходила въ качествѣ вещественнаго доказательства почти на всѣхъ судебныхъ процессахъ надъ iосифлянами.

Роль этой брошюры была очень велика. Только за храненiе этой брошюры автоматически давался лагерный срокъ, и большинство арестованныхъ iосифлянъ именно ея основными положенiями, такъ или иначе, обосновывали свои взгляды:

«На современную намъ гражданскую власть каждый христiанинъ долженъ смотрѣть, какъ на попущенiе Божiе для нашего наказанiя и вразумленiя ...

Христiанство и коммунизмъ взаимно исключаютъ другъ друга и борьба между ними неизбѣжна ...

Введенъ гражданскiй бракъ, который въ самомъ корнѣ уничтожаетъ идею семьи, установленную самимъ Богомъ, и получается скотская жизнь, патрiотизмъ замѣненъ интернацiонализмомъ и классовой борьбой ...

Гражданская власть предъявляетъ Православной Церкви требованiе оправдать ея противныя Христiанству дѣйствiя, т.е. признать революцiю, которая есть насилiе, и Церковью никогда оправдана быть не можетъ ...

Причина гоненiя на Церковь со стороны невѣрующей власти заключается въ стремленiи подчинить Церковь своему влiянiю и черезъ Церковь приготовить народ къ будущему принятiю антихриста, какъ политическаго и духовнаго главы падшаго человѣчества ...

Богоборчество окончится тогда, когда нечестивецъ (антихристъ) задумаетъ воспротивиться самому Богу, «и увидѣлъ я звѣря и царей земныхъ и воинства ихъ собранныя, чтобы сразиться съ сидящимъ нна конѣ и съ воинствомъ его» ...

Если православнаго христiанина обвиняютъ въ контрреволюцiи -- этимъ не слѣдуетъ смущаться; это обвиненiе ложное и выдуманное врагомъ Христа и есть удѣлъ всѣхъ исповѣдниковъ вѣры ...

Молиться за современную намъ невѣрующую власть нельзя, потому что ея идеи, какъ моральныя, такъ и физическiя, противны Христiанству …»

Отношенiе къ гражданской власти у iосифлянъ мѣнялось по мѣрѣ того, какъ всё яснѣе открывался антихристовъ ликъ этой власти. Если поначалу iосифлянами не отвергалась возможность регистрацiи приходскихъ общинъ, полученiя совѣтскаго паспорта и т.п., то съ теченiемъ времени, особенно послѣ массоваго террора 37-38 гг. ихъ идеологiя стало рѣзко антисовѣтски-эсхатологической: совѣтская власть признавалась за власть антихристову, Ленинъ и Сталинъ -- за его непосредственныхъ предтечей, красная звѣзда и серп-и-молотъ -- за каббалистическiе знаки сатаны. Iосифляне признавали невозможнымъ службу въ Красной армiи, вступленiе въ колхозы, обученiе въ школахъ, гдѣ не преподавался законъ Божiй, регистрацiю браковъ въ совѣтскихъ ЗАГСах, однако всё же не доходили до крайностей движенiя ИПХ, которые отказывались брать даже совѣтскiя деньги. Отъ невозможности молитвы за совѣтскую власть, они перешли къ молитвѣ о ниспроверженiи этой власти и возстановленiи власти православнаго Царя. Не слѣдуетъ думать, что такое отношенiе къ власти, было свойственно малограмотнымъ, необразованнымъ низамъ, какъ это нерѣдко утверждаютъ враги истинной Церкви. Извѣстный исповѣдникъ, профессоръ И. Андреевъ въ своей знаменитой брошюрѣ «Благодатна ли совѣтская церковь?» писалъ о совѣтской власти такъ:

«Совѣтская власть въ СССР не есть истинная власть, а есть отрицанiе самой сущности, самого принципа, самой идеи власти и утвержденiе самовластiя…

          Главная борьба большевистскаго государства направлена на христiанство, какъ совершеннѣйшiй видъ религiи и особенно на Православiе, какъ совершеннѣйшiй видъ христiанства. Большевизмъ, какъ наивысшее явленiе антихристiанства, есть идея антихриста…

          Если Православная Христiанская Церковь есть мистически «Тѣло Христово», то большевистская коммунистическая партiя есть мистически тѣло антихриста.

          Персональное историческое апокалипсическое явленiе антихриста ничего принципiально новаго къ этой идеѣ антихриста не прибавитъ. Оно только окончательно оформитъ, централизуетъ и универсализуетъ эту идею во всемъ мiрѣ, создавъ абсолютно безвыходное положенiе для всего человѣчества…

          Надо ясно, отчетливо и твердо понять, что СОВѢТСКАЯ ВЛАСТЬ ЕСТЬ ВПЕРВЫЕ ВЪ МIРОВОЙ ИСТОРIИ ПОДЛИННАЯ ЦИНИЧНО-ОТКРОВЕННАЯ АНТИХРИСТОВА ВЛАСТЬ, т.е. БОГОБОРЧЕСКОЕ САМОВЛАСТIЕ.

          Безъ признанiя этой глубоко качественно-отличительной оцѣнки «совѣтской власти» -- нѣтъ никакой «проблемы коммунизма».  МИСТИЧЕСКАЯ СИЛА БОЛЬШЕВИЗМА ПОНЯТНА НЕ МНОГИМЪ…

          Катакомбная Православная Русская Церковь въ СССР, Церковь исповѣдниковъ и мучениковъ, квалифицируетъ Совѣтскую Государственную власть, какъ власть антихриста…»

Подтвержденiе этому мы находимъ въ протоколахъ допросовъ арестованныхъ iосифлянъ, частично разсекреченныхъ нынѣшними чекистами.

Правая рука Митр. Iосифа архiеп. Димитрiй (Любимовъ), обличая на допросѣ политику совѣтской власти и ея лакея митр. Сергiя, говорилъ:

«Церковь не можетъ быть лояльной къ власти, которая её гонитъ. Совѣтская власть по религiознымъ соображенiямъ не является для насъ государственной властью. Властью называется iерархiя, когда не только мнѣ кто-то подчиненъ, а и я самъ подчиняюсь выше меня стоящему, т.е. всё это восходитъ къ Богу, какъ источнику всякой власти. Иначе говоря, такой властью является Помазанникъ Божiй, монархъ».

Другой ближайшiй помощникъ Митр. Iосифа священномученикъ епископъ Сергiй (Дружининъ) говорилъ допрашивавшимъ его НКВДшникамъ:

«Преосв. Дмитрiй (Любимовъ) внушалъ мнѣ мысль «стоять въ правотѣ Православной Церкви», отвергалъ Сов. власть, какъ власть безбожную, сатанинскую, съ которой необходимо Православной Церкви бороться, и придерживался тѣхъ же взглядовъ, что и свящ. Ѳ. Андреевъ въ вопросѣ о законной власти, т.е. считалъ, что понятiя «Православiе и Русь» неотдѣлимы, и законной властью можетъ быть только Царская власть…

Истинное Православiе можетъ существовать только при монархѣ.

Только онъ одинъ можетъ возстановить миръ и любовь, только монархическiй строй можетъ возстановить порядокъ въ разоренной Россiи и дать возможность Церкви процвѣтать на погибель всѣхъ гонителей Православной Церкви. Своихъ убѣжденiй я не скрывалъ и старался въ этомъ духѣ воспитывать вѣрующихъ …

Государя я считалъ и считаю Помазанникомъ Божьимъ, который всегда былъ съ нами, съ нами молился и вмѣстѣ съ нами велъ борьбу съ хулителями Церкви. За его убiйство, за убiйство наслѣдниковъ я ненавижу большевиковъ и считаю ихъ извергами рода человѣческаго. За кровь Помазанника Божьяго большевики отвѣтятъ …»

Игуменiя Вероника (Романенко) на вопросъ о своихъ политическихъ убѣжденiяхъ отвѣтила слѣдователю:

«Все время придерживаюсь такой церковной группировки, которая считаетъ существующую мiрскую власть дiавольской...

Начиная съ 1927 года, я примкнула къ тому лагерю, вѣрнѣе, къ той цѣлостной Истинно-Православной Церкви, архипастыри, пастыри и настоящiе послѣдователи которой избрали путь сверженiя существующей мiрской власти и возстановленiя монархiи…

Въ исторiи Церкви были и такiя времена (крестовые походы), когда христiане съ оружiемъ въ рукахъ шли (съ военнымъ оружiемъ въ рукахъ) противъ невѣрныхъ и убивали ихъ безъ всякой жалости. Значитъ, такъ было Богу угодно. Если наша церковная организацiя рѣшила пойти на сверженiе существующей власти, и, стало быть, также съ допущенiемъ неизбѣжныхъ кровопролитiй, то это было бы, безусловно, лишь во благо Святой Православной Единородной Апостольской Церкви…»

Священникъ Харитонъ Пойдо заявилъ на допросѣ, что «совѣтскую власть не признаетъ, такъ какъ это власть антихриста, и онъ велъ борьбу противъ совѣтской власти, и будетъ вести борьбу въ дальнѣйшемъ». Арестованный вмѣстѣ съ нимъ церковный староста Игорь Стенькинъ былъ ещё болѣе категориченъ:

«Отказывался и отказываюсь отъ выполненiя всѣхъ законовъ совѣтской власти, потому что я -- истинно-православный христiанинъ, а совѣтская власть создана не Богомъ, а сатаной и является безбожной властью, продажной антихристу… На случай военныхъ дѣйствiй мы за совѣтскую власть воевать не пойдемъ и будемъ придерживаться той политики, которую проводимъ сейчасъ».

Iеромонахъ Николай (Степановъ) показал, что «поскольку совѣтская власть ведетъ борьбу съ религiей, мы считаемъ её вражеской властью и противъ такой власти будемъ бороться», а iеродiаконъ Владимiръ (Кожиновъ) заявилъ слѣдователю:

«Совѣтскую власть не признаю, потому что она безбожная и молиться за неё не буду, т.к. власть совѣтская сатанинская. Совѣтскую власть ненавижу, какъ безбожную и незаконную, Россiей долженъ править Помазанникъ Божiй -- Царь. Я считаю себя монархистомъ и истинно-православнымъ христiаниномъ …»

Извѣстный философъ и представитель русскаго имяславiя проф. А.Ф. Лосевъ, принадлежавшiй къ правому крылу iосифлянъ, былъ въ своихъ отвѣтахъ предѣльно четокъ:

«Совѣтская власть и соцiализмъ разсматриваются нами какъ проявленiе торжества антихриста, какъ дѣло рукъ сатаны, возставшаго противъ Бога. Политическiй идеалъ имяславiя -- неограниченная монархiя, всецѣло поддерживающая православную Церковь и опирающаяся на Неё. Рѣзко отрицательное отношенiе къ совѣтской власти породило положительную оцѣнку вооруженной борьбы, направленной на сверженiе совѣтской власти … »

И такихъ выдержекъ изъ протоколовъ можно приводить десятками и десятками. Они неопровержимо свидѣтельствуютъ, что государственная идеологiя iосифлянъ покоилась на религiозномъ монархизмѣ съ полнымъ отверженiемъ всѣхъ другихъ формъ власти какъ безбожныхъ, въ особенности совѣтской власти, какъ власти сатанинской и антихристовой, съ проклятiемъ этой власти и допущенiемъ возможности вооруженной борьбы противъ нея. Отличительной чертой iосифлянской идеологiи являлось не пассивное противостоянiе богоборческой власти, а активное сопротивленiе ей.

Такимъ образомъ, iосифлянство идеологически преодолѣло соблазнъ церковной «аполитичности», имѣвшiй широкое распространенiе въ послѣднiе годы жизни патр. Тихона, и вернулось къ той точкѣ зрѣнiя, на которой всегда и стояла Церковь: необходимости бороться за идеалы православнаго Самодержавiя какъ основы симѳонiи Церкви и царства и противодѣйствовать (вплоть до анаѳемы и благословенiя вооруженной борьбы) всѣмъ попыткамъ ниспроверженiя самодержавной царской власти и замѣны ея на богопротивныя политическiя системы.

Признанiе безусловной необходимости для Церкви монархической православной государственности съ отверженiемъ «не на словахъ, а на дѣлѣ» всѣхъ другихъ формъ государственной власти какъ богопротивныхъ, до сихъ поръ остается надежнымъ критерiемъ, позволяющимъ отличить дѣйствительныхъ истинно-православныхъ христiанъ отъ поддѣльныхъ, только прикрывающихся этимъ священнымъ именемъ. Въ свѣтѣ этого просто смѣхотворными выглядятъ попытки, напримѣръ, возглавителя так называемой «Русской Истинно-Православной Церкви» (РИПЦ) г-на Пасѣчника, зарегистрировавшаго свои приходы у совѣтской власти, выдать себя за «истинно-православнаго» христiанина, а свою структуру за «истинно-православную церковь».

Другимъ важнымъ вопросомъ iосифлянскаго мiровоззрѣнiя сталъ вопросъ собственно экклезiологическiй -- отношенiе къ лже-церкви митр. Сергiя. Поначалу здѣсь тоже имѣлось опредѣленное разномыслiе -- если нѣкоторые iосифляне полагали возможнымъ признавать благодатность таинствъ сергiанъ, то, напримѣръ, еп. Дмитрiй (Любимовъ), ближайшiй помощникъ митр. Iосифа, ещё въ январѣ 1928 г. объявилъ сергiанскихъ священниковъ безблагодатными и даже, какъ писалъ самъ Сергiй въ постановленiи № 17 отъ 12(25) января 1928 г.: «дошелъ [до того], что одинъ изъ православныхъ храмовъ (Спаса-на-водахъ) публично назвалъ храмомъ сатаны». Послѣднее было ложью, т.к. храмъ Спаса-на-водахъ былъ iосифлянскимъ, но самъ фактъ объявленiя безблагодатности Сергiя и его духовенства не подлежитъ сомнѣнiю.

Однако постепенно, особенно послѣ указа митр. Сергiя и его «Сvнода» отъ 6 августа 1929 г. (и ряда ему подобныхъ), объявлявшаго, что «таинства, совершенныя въ отдѣленiи отъ единства церковнаго... послѣдователями быв. Петроградскаго митр. Iосифа (Петровыхъ), быв. Гдовскаго епископа Димитрiя (Любимова), быв. Уразовскаго епископа Алексiя (Буй), какъ находящихся въ состоянiи запрещенiя, недѣйствительны», и требовавшаго «обращающихся изъ этихъ расколовъ, если последнiе крещены въ расколѣ, принимать черезъ таинство Св. Мѵропомазанiя», а «умершихъ въ расколѣ не отпѣвать», разномыслiе въ этомъ вопросѣ начало исчезать.

Церковное сознанiе однозначно понимало, что такими опредѣленiями и такой практикой митр. Сергiй самъ отторгнулъ себя отъ единства со Святой, Соборной и Апостольской Церковью, и обратилъ эти опредѣленiя противъ самого себя. Выражая словами то, что каждый истинно-православный понималъ сердцемъ, священномученикъ архiеп. Серафимъ (Самойловичъ) по праву послѣдняго законнаго Замѣстителя Мѣстоблюстителя въ своемъ Посланiи отъ 4/17 декабря 1933 г. «по благодати, данной намъ отъ Господа нашего Iисуса Христа» объявлялъ митр. Сергiя «лишеннымъ общенiя съ нами и со всѣми православными Епископами Русской Церкви» и постановлялъ, что «епископы, единомышленные съ митр. Сергiемъ принимаются нами въ молитвенное и каноническое общенiе, по чинопрiему изъ обновленчества». Безблагодатность же обновленцевъ была засвидѣтельствована посланiями патр. Тихона и являлась общеизвѣстнымъ фактомъ, почему съ этого времени среди истинно-православныхъ христiанъ общепризнанной стала точка зрѣнiя о полной безблагодатности таинствъ сергiанъ.

Свщмч. еп. Викторъ (Островидовъ) выразилъ эту точку зрѣнiя наиболѣе емко:

«Въ дѣлѣ расточенiя Церкви Христовой вмѣстѣ съ предательствомъ митрополитъ Сергiй произнесъ и тяжкую хулу на Духа Святаго, которая по неложному слову Христа никогда не простится ему ни въ сей, ни въ будущей жизни... Смѣсивъ въ одно въ великомъ святѣйшемъ таинствѣ Евхаристiи, вопреки слову Божiю, «вѣрныхъ съ невѣрными» (2 Кор. 6, 14-18), Святую Церковь и борющихъ на смерть враговъ ея, митрополитъ этимъ своимъ богохульствомъ нарушаетъ молитвенный смыслъ великаго таинства и разрушаетъ его благодатное значенiе для вѣчнаго спасенiя душъ православно вѣрующихъ. Отсюда и богослуженiе становится не просто безблагодатнымъ по безблагодатности священнодѣйствующаго, но оно дѣлается мерзостью въ очахъ Божiихъ, а потому и совершающiй и участвующiй въ немъ подлежатъ сугубому осужденiю».

Другiе iосифляне и среди нихъ епископы Воронежскiй Алексiй (Буй) и Никольскiй Iерофей (Афоникъ), называли на проповѣдяхъ возглавляемую митрополитомъ Сергiемъ церковную организацiю «царствомъ антихриста», сергiанскiе храмы -- «вертепами сатаны», «мерзостью запустенiя», архипастырей сергiанскихъ -- «служителями сатаны»; причастiе сергiанъ именовали «пищей бѣсовской» (Письмо 1-е митроп. Сергiя митроп. Кириллу Казанскому отъ 18 сент. 1929 г.).

Св. Новомученикъ еп. Иларiонъ (Бѣльскiй) совершенно отрицалъ совершаемыя сергiанами таинства и вторично крестилъ младенцевъ и вѣнчалъ уже вѣнчанныхъ въ «совѣтской» церкви, а свщмч. о. Измаилъ Рождественскiй послѣ служенiя въ церкви сергiанскаго еп. Николая (Ярушевича) заново освящалъ престолъ по чину освященiя храма, оскверненнаго еретиками.

Преподобномученица Марiя Гатчинская завѣщала своимъ духовнымъ чадамъ «посѣщать только церковь «Воскресенiя-на-крови», какъ Истинно-Православную Церковь, имѣющую благодать Божiю, въ другихъ же церквахъ благодати и правды нѣтъ, какъ отошедшихъ отъ Православiя и продавшихся власти».

Московская патрiархiя у iосифлянъ всё чаще стала уподобляться апокалиптической «вавилонской блудницѣ, сидящей на красномъ звѣрѣ», руководимой духомъ антихриста и служащей ему. Храмы Патрiархiи называли не иначе какъ «капищами антихриста». Наиболѣе аргументировано эту жесткую позицiю защищали уже упоминавшiеся еп. Викторъ (Отсровидовъ), архiеп. Димитрiй (Любимовъ), о. Измаилъ Рождественскiй, а также прот. Ѳеодоръ Андреевъ, свящ. Николай Прозоровъ и профессоръ М. А. Новоселовъ. Послѣднiй въ своемъ знаменитомъ письмѣ по поводу Декларацiи (авторство этого письма иногда приписываютъ архiеп. Ѳеодору (Поздѣевскому)) писалъ слѣдующее:

«…И повелъ меня (одинъ изъ семи ангелов) въ духѣ въ пустыню, -- вѣщаетъ намъ св. Iоаннъ Богословъ, -- и я увидѣлъ жену, сидящую на звѣрѣ багряномъ, преисполненномъ именами богохульными... и на челѣ ея написано имя: тайна, Вавилонъ великiй, мать блудницамъ и мерзостямъ земнымъ. Я видѣлъ, что жена упоена была кровiю святыхъ и кровiю свидѣтелей Iисусовыхъ, и, видя ее, дивился удивленiемъ великимъ ..." (Апок. 17, 3, 5, 6).

    Друг мой! Не видимъ ли мы нѣчто подобное собственными глазами?    … усаживается на звѣря багрянаго съ именами богохульными не самочинная раскольница, а вѣрная жена, имущая образъ подлиннаго благочестiя, видимо не оскверненнаго предварительнымъ отступничествомъ. Въ этомъ главная, жуткая сторона того, что совершается сейчасъ на нашихъ глазахъ, что затрагиваетъ глубочайшiе духовные интересы чадъ Церкви Божiей, что неизмѣримо по своимъ послѣдствiямъ, не поддающимся даже приблизительному учету, но по существу имѣющимъ мiровое значенiе…

Недѣли 2-3 тому назадъ я читалъ письмо, въ которомъ приводились подлинныя (въ кавычкахъ) слова одной небезызвѣстной «блаженной», сказанныя ею на запросъ о митрополитѣ Сергiи, причемъ вопрошавшiй, по-видимому, указывалъ, что митрополитъ Сергiй не погрѣшилъ противъ православныхъ догматовъ, что онъ не еретикъ. «Что жъ, что не еретикъ! -- возразила блаженная, -- онъ хуже еретика: онъ поклонился антихристу, и, если не покается, участь его въ гееннѣ вмѣстѣ съ сатанистами».

Сама Декларацiя 1927 г. начинаетъ пониматься не просто какъ церковная ложь, что само по себя является тяжкимъ грѣхомъ. Суть Декларацiи въ призывѣ къ православнымъ относиться къ совѣтской власти съ той же ревностью какъ къ самому православiю, которое христiанину дорого, какъ истина и жизнь, со всѣми его догматами и преданiями, со всѣмъ его каноническимъ и богослужебнымъ укладомъ.

      Иными словами въ Декларацiи христiанинъ призывался служить Антихристу, именно такъ какъ онъ служилъ Христу -- всѣмъ сердцемъ, всей душой, всѣмъ помышленiемъ, всѣми чувствами. Декларацiя, такимъ образомъ, содержитъ въ себѣ не только предательство и ложь, но и явную подмѣну христiанства антихристiанствомъ и Церковь антицерковью, какъ это впервые подмѣтили авторы знаменитой «Бесѣды двухъ друзей».

Iосифляне духовно поняли, что рождается новое еретическое мiровоззрѣнiе и мiровоспрiятiе, которое невозможно втиснуть въ традицiонныя догматическiя рамки, но усвоенiе которыхъ, однозначно выводитъ человѣка за ограду Церкви и лишаетъ его спасительной благодати, даже если всю остальную внѣшнюю оболочку Православiя такой человѣкъ принимаетъ и сохраняетъ.

Вообще эта ключевая мысль о томъ, что митр. Сергiй своими дѣянiями и словами не просто погрѣшилъ противъ правды церковной, а именно проповѣдуетъ новую неслыханную ранѣе ересь, разрушающую Догматъ о Церкви и являющуюся открытой хулой на Духа Святаго, была однимъ изъ важнѣйшихъ положенiй, отличавшихъ iосифлянъ (истинно-православныхъ христiанъ) отъ «непоминающихъ» -- послѣдователей митр. Кирилла Казанскаго и другихъ близкихъ ему по мiровоззренiю iерарховъ.

Уже упоминавшiйся нами исповѣдникъ проф. И. Андреевъ со ссылкой на проф. Ильина писалъ о сергiанской церкви такъ:

«Православiе, подчинившееся совѣтамъ и ставшее орудiемъ мiрового антихристiанскаго соблазна -- есть не православiе, а соблазнительная ЕРЕСЬ АНТИХРИСТIАНСТВА, облекшаяся въ растерзанныя ризы историческаго Православiя».

А священномуч. Еп. Павелъ (Кратировъ), объясняя свой разрывъ съ митр. Сергiемъ, говорилъ:

«Я, грѣшный, думаю, что такихъ церковныхъ дѣятелей нужно назвать не только еретиками и раскольниками, но и богоотступниками. Вѣдь митрополитъ Сергiй вводитъ въ церковное богослуженiе неслыханную въ исторiи Церкви ересь модернизированнаго богоотступничества...

Митрополитъ Сергiй попралъ не внѣшнюю сторону, а самое внутреннее существо церковнаго Православiя. Вѣдь «осанна» Христу и Антихристу, исполняемая сейчасъ въ христiанскихъ храмахъ, касается самой сущности христiанской вѣры и представляетъ собой явную апостасiю -- отпаденiе отъ вѣры, богоотступленiе...

         А вотъ почему я отрекаюсь отъ сергiанской церкви. Тѣло церковное съ внѣшней стороны какъ будто и цѣлое и все въ порядкѣ, но черезъ богоотступленiе голова уже отрублена. И сколько бы митр. Сергiй ни кричалъ о вѣрности Православiю, но самого главнаго уже нѣтъ. Получилась не Церковь, а церковная партiйная организацiя. Налицо не корабль церковный, а сергiанская ладья -- «душегубка»»

Истинно-православная Церковь не остановилась на простомъ признанiи лжеученiя Сергiя ересью, но и анаѳематствовала её. Это анаѳематствованiе логично вытекало изъ факта духовнаго, а затѣмъ и фактическаго слiянiя лже-церкви митр. Сергiя съ совѣтскимъ государствомъ. Ставъ частью совѣтской тоталитарной машины, ещё однимъ «приводнымъ ремнемъ отъ партiи къ массамъ» сергiанская лже-церковь приняла на себя и анаѳему Православной Церкви 1918 г. на совѣтскую власть и всѣ ея институты.

Дошедшiй до насъ наиболѣе раннiй варiантъ анаѳемы, ходившiй въ iосифлянскихъ общинахъ уже въ 1928-29 гг. звучалъ такъ:

         «Пребезумную обновленческую ересь сергiанскую содержащимъ: учащимъ, яко отверженiемъ истины Христовы земное устроенiе Церкви Божiей соблюдается; и тѣмъ, иже утверждаютъ, яко богоборческимъ властемъ служенiе и исполненiе безбожныхъ велѣнiй ихъ, иже къ попранiю священныхъ правилъ, святоотеческихъ преданiй и божественныхъ догматовъ, и къ разоренiю всего христiанства, Церковь Христову спасаетъ; и почитающимъ антихриста и служителей его, и предтечей его, и всѣхъ клевретовъ его, яко власть законную и отъ Бога поставленную; и всѣмъ тоя антихристiанскiя ереси начальникомъ, исповѣдниковъ и мучениковъ новыхъ хулителямъ (Сергiю Нижегородскому, Николаю Кiевскому и Алексiю Хутынскому), и повторителямъ ихъ, и обновленцамъ, и прочимъ еретикамъ, -- анаѳема».

         О другой болѣе поздней версiи, принятой iосифлянской iерархiей истинно-православной церкви (ИПЦ) сообщаетъ такой авторитетный источникъ какъ газета «Православная Русь» въ № 14 (1563) отъ 1/14 iюля, 1996 г. Этотъ текстъ анаѳемы наиболѣе точно по духу и смыслу соотвѣтствуетъ вѣроисповѣданiю ИПЦ съ начала сергiанскаго раскола:

«Безумно утверждающимъ обновленческую ересь сергiанства; учащимъ, что земное бытiе Церкви Божiей можетъ быть основаннымъ на отрицанiи истины Христовой и утверждающимъ, что служенiе богоборнымъ властямъ и вѣрность ихъ безбожнымъ повелѣнiямъ, попирающее священные каноны, святоотеческое преданiе и божественные догматы и разрушающе всё христiанство, спасаетъ Церковь Христову; и почитающимъ антихриста и слугъ его, и предтечъ его, и всѣхъ приближённыхъ его, какъ законную власть отъ Бога; и богохульствующимъ противъ новыхъ исповѣдниковъ и мучениковъ -- Анаѳема!».

О томъ, что это анаѳематствованiе не было каким-то «частнымъ мнѣнiемъ» нѣкоторыхъ «экстремистовъ», какъ это нерѣдко стремятся представить нынѣшнiе хулители iосифлянъ, а выражало собой соборное сознанiе всей ИПЦ, свидѣтельствуетъ протопресв. Михаилъ Польскiй. Въ своей книгѣ «Новые мученики Россiйскiе» онъ приводитъ слова священномученика Еп. Максима (Жижиленко): «Онъ (Епископъ Максимъ) еще разъ подтвердилъ, чтобы я никогда не бралъ благословенiя у упорныхъ «сергiанъ». «Совѣтская и катакомбная Церкви -- несовмѣстимы», -- значительно, твердо и убежденно сказалъ владыка Максимъ, и, помолчавъ, тихо добавилъ: «Тайная, пустынная, катакомбная Церковь анаѳематствовала сергiанъ и иже съ ними».

Объ этомъ же говоритъ и такой общепризнанный церковный авторитетъ, какъ третiй Первоiерархъ РПЦЗ приснопамятный Митр. Филаретъ (Вознесенскiй), прославленный у Господа нетлѣнiемъ своихъ мощей. Въ извѣстномъ письмѣ Митрополита къ прот. Виктору (Потапову) мы находимъ такiя строки:

         «Что такое «совѣтская церковь»? О. Архим. Константинъ (Зайцевъ) много и настойчиво говорилъ о томъ, что самое страшное изъ того, что сдѣлала въ Россiи богоборческая власть, есть появленiе «совѣтской церкви», которую большевики преподнесли народу какъ Церковь истинную, загнавъ Православную Церковь въ катакомбы и концлагеря.

         Эта лже-церковь дважды анаѳематствована. Святѣйшiй Патрiархъ Тихонъ и Всероссiйскiй церковный Соборъ анаѳематствовали коммунистовъ и всѣхъ ихъ сотрудниковъ. Эта грозная анаѳема до сихъ поръ не снята и сохраняетъ силу, такъ какъ снять ее можетъ только такой же всероссiйскiй церковный Соборъ, какъ каноническая высшая церковная власть. И произошло страшное дѣло въ 1927 году, когда возглавлявшiй церковь митр. Сергiй своей позорной отступнической декларацiей подчинилъ русскую Церковь большевикамъ и объявилъ о сотрудничествѣ съ ними. И сбылось въ самомъ точномъ смыслѣ выраженiе предисповѣдной молитвы: «под свою анаѳему падоша!» Ибо въ 1918 году Церковь анаѳематствовала всѣхъ соработниковъ коммунизма, а въ 1927 году сама вошла въ компанiю этихъ сотрудниковъ и стала восхвалять красную богоборческую власть -- восхвалять краснаго звѣря, о которомъ говоритъ Апокалипсисъ.

         Этого мало. Когда митр. Сергiй обнародовалъ свою преступную декларацiю -- отъ совѣтской церкви сразу отдѣлились верныя чада и создалась Катакомбная Церковь. А она, въ свою очередь, анаѳематствовала оффицiальную церковь за ея измѣну Христу».

         «Осмелится ли кто-нибудь утверждать, что Господь и Его благодать пребываетъ въ церкви лукавнующихъ, которая восхваляетъ Его осатанѣвшихъ враговъ и сотрудничаетъ съ ними, которая за это находится подъ двойной анаѳемой, какъ указано выше? Можетъ ли быть благодатной церковь, которая объединилась съ богоборцами?! Отвѣтъ ясенъ!»

Такимъ образомъ, iосифлянская экклезiологiя въ томъ видѣ, въ которомъ она окончательно сформировалась къ серединѣ 30-хъ годовъ стоитъ на слѣдующихъ основныхъ положенiяхъ:

1) Сергiане -- не просто отступники отъ правды церковной, но еретики-антицерковники, превосходящiе по своему духовному нечестiю обновленцевъ и подлежащiе анаѳеме православной Церкви;

2) Никакой благодати у сергiанъ нѣтъ, таинства тамъ не совершаются, а вмѣсто священнодѣйствiй -- пустыя манипуляцiи;

3) Принятiе сергiанъ посредствомъ покаянiя невозможно. Народъ и клиръ должны приниматься только черезъ мvропомазанiе (а если крещены неправильно, то черезъ крещенiе).

4) Клириковъ сергiанскаго поставленiя священнослужителями не считать и въ «сущемъ санѣ» ихъ не принимать.

Эта экклезiологiя появилась не въ результатѣ кабинетныхъ разсужденiй, а родилась въ исповѣднической борьбѣ за Церковь Христову и взращена обильной пролитой мученической кровью, поэтому никто изъ именующихъ себя истинно-православными христiанами не можетъ отвергнуть эту экклезiологiю без риска быть отсѣченнымъ отъ тѣла церковнаго и лишенiя спасительной благодати Духа Святаго. Какъ и въ вопросѣ объ отношенiи къ монархiи, позицiя человѣка въ вопросѣ о признанiи «не на словахъ, а на дѣлѣ» безблагодатности патрiархiи легко позволяетъ отличить истинно-православныхъ христiанъ отъ только прикрывающихся этимъ священнымъ именемъ.

Прошедшее время показало, что iосифлянская экклезiологiя является не просто наиболѣе послѣдовательной, но, что очень важно, и наиболѣе жизнеспособной. Всѣ другiя экклезiологическiя построенiя въ той или иной степени обнаружили свою неспособность справиться съ вытекающими изъ сущности сергiанства искушенiями. Такъ послѣ войны окончательно выявилась половинчатость и непослѣдовательность экклезiологiи митр. Кирилла Казанскаго и его единомышленниковъ. Держащiеся этой экклезiологiи самой церковной жизнью вынуждены были убѣдиться, что промежуточнаго положенiя нѣтъ, и имъ остается либо признать Московскую патрiархiю за Церковь и присоединиться къ ней, либо встать на позицiю митр. Iосифа Петроградскаго. Именно такъ по дошедшему до насъ достовѣрному преданiю, и поступилъ къ концу своей страдальческой жизни митр. Кириллъ Казанскiй, который, сблизившись въ ссылкѣ съ митр. Iосифом, полностью принялъ его взглядъ на лже-церковь митр. Сергiя.

Аналогичный путь прошли и многiе другiе новомученики, так, напримѣръ, свщмч. архiеп. Пахомiй (Кедровъ), который, по словамъ протопресв. Михаила Польскаго, «вернувшись одинъ разъ изъ заключенiя, даже повѣрилъ въ декларацiю м. Сергiя, но приблизительно одновременно съ епископомъ Дамаскинымъ былъ высланъ второй раз, и тогда осозналъ свою ошибку и сталъ непримиримымъ». Именно эта «непримиримость» митр. Iосифа Петроградскаго, которая, конечно же ничего общего не имѣетъ съ приписываемымъ ему злонамѣренными людьми «экстремизмомъ», и его отношенiе къ митр. Сергiю и его послѣдователямъ не какъ къ заблудшимъ собратьямъ, а именно какъ къ «врагамъ, предателямъ и убiйцамъ Православной Церкви» (Письмо митр. Iосифа архим. Льву Егорову) обезпечили Русской Церкви духовную побѣду над сергiанствомъ.

Митр. Iосифъ глубже, яснѣе и точнѣе всѣхъ понялъ какъ сущность сергiанской ереси, такъ и опасность связанныхъ съ ней соблазновъ, почему и экклезiологiя ИПЦ справедливо связывается съ его именемъ, хотя, очевидно, что не онъ одинъ внесъ вкладъ въ становленiе этой экклезiологiи. Именно духовный авторитетъ митр. Iосифа положилъ конецъ экклезiологическимъ разногласiямъ среди iерарховъ Русской Церкви. И хотя нѣкоторымъ изъ нихъ потребовалось даже до 10 лѣтъ, чтобы убѣдиться въ канонической послѣдовательности митр. Iосифа, всё же съ теченiемъ времени, всѣ противники Декларацiи 1927 г. либо становятся на платформу iосифлянской экклезiологiи, либо отпадаютъ отъ Православiя вообще.

Начиная съ конца 40-хъ годовъ представители всѣхъ оппозицiонныхъ митр. Сергiю теченiй признали экклезiологическую правоту iосифлянъ, и съ тѣхъ поръ нѣкогда частныя мнѣнiя митр. Iосифа Петроградскаго и его послѣдователей о полной безблагодатности таинствъ Московской патрiархiи, сдѣлались общимъ экклезiологическимъ воззрѣнiемъ всего русскаго православнаго народа, не признавшаго сергiанскаго лжеученiя и основанной на немъ антицерковной политики митр. Сергiя (Страгородскаго).

Всё это прекрасно понимаетъ и сама Московская патрiархiя, почему на своемъ соборѣ 2000 г, лицемѣрно «прославляя» въ ликѣ святыхъ ею же самою и замученныхъ Новомучениковъ Россiйскихъ, она не внесла въ списокъ для канонизацiи основателя и духовнаго главу Истинно-Православной Церкви митр. Iосифа Петроградскаго, ещё разъ подтвердивъ слова еп. Максима (Жижиленко), что Совѣтская и Катакомбная Церкви -- несовмѣстимы.

Истинная Россiйская Православная Церковь до сегодняшняго дня стоитъ на экклезiологическихъ и идеологическихъ позицiяхъ ИПЦ митр. Iосифа Петроградскаго, какъ единственно возможныхъ во времена повальнаго отступленiя отъ Православiя и всевозможныхъ антихристовыхъ искушенiй. Эта экклезiологiя отличается замѣчательной цѣльностью и свободна отъ соблазна признанiя лже-Церкви -- Московской патрiархiи за «частично благодатную» структуру, темъ болѣе за Церковь. Она не позволяетъ всерьезъ относиться къ фантастическимъ теорiямъ о «неполной потери благодати» въ МП, отрицаетъ практику принятiя патрiархiйныхъ вѣрующихъ черезъ покаянiе, а патрiархiйнаго священства «въ сущемъ санѣ», и въ тоже время къ ней не приложимы ходячiя обвиненiя въ церковномъ «экстремизмѣ», «раскольничьей» психологiи и «сектантскомъ» самосознанiи. Только она способна стать основой, какъ для творческаго церковнаго строительства, такъ и для выработки правильнаго отношенiя Церкви къ существующей государственной власти.

Антонъ Кузнецовъ,

Москва