Изъ матеріаловъ Особой комиссіи по разслѣдованію злодѣяній, учиненныхъ большевиками.  Дѣло  № 40.

 

4 апрѣля 1919 г. Главнокомандующій Вооруженными Силами Юга Россіи генералъ-лейтенантъ А. И. Деникинъ подписалъ Положеніе о созданіи Особой слѣдственной комиссіи по разслѣдованію злодѣяній большевиковъ. Согласно Положенію, Комиссія была создана «для выявленія передъ лицомъ всего культурнаго міра разрушительной дѣятельности организованнаго большевизма» и руководствовалась послѣднимъ Уставомъ уголовнаго судопроизводства Россійской имперіи (1914). Она имѣла право вызывать и допрашивать потерпѣвшихъ и свидѣтелей, производить осмотры, обыски, выемки, освидѣтельствованія и другія слѣдственныя дѣйствія. Протоколы Комиссіи имѣли силу слѣдственныхъ актовъ.

Ввиду пораженія Бѣлаго движенія на Югѣ Россіи комиссія не смогла завершить свою работу, но даже и предварительные итоги ея трудовъ оказались совершенно неинтересны «всему культурному міру» по той простой причинѣ, что сей «культурный міръ» интересовался, да и въ настоящее время интересуется почти исключительно проблемами «вѣчно гонимаго» іудейскаго племени, которое не только не страдало отъ богоборческой совѣтской власти, но и десятилѣтіями было ея главной опорой.  Поэтому «культурный міръ» равнодушно взиралъ на уничтоженіе русской культуры, глумленіе надъ Православной Церковью и убійство милліоновъ русскихъ людей, предпочитая вмѣсто этого муссировать темы о «бѣлогвардейскихъ погромахъ», «антисемитизмѣ» и «фашизмѣ».

Но дѣйствительно культурный человѣкъ, т.е. человѣкъ христіанской вѣры и цивилизаціи, не можетъ пройти равнодушно мимо матеріаловъ Особой комиссіи, подлинность которыхъ въ отличіе отъ всевозможныхъ лживыхъ «свидѣтельствъ» о «холокостѣ» подтверждена документами и судебно-медицинскими экспертизами. Такое равнодушное отношеніе къ фактамъ преступнаго надругательства надъ христіанской Россіей означало бы лишь то, что мы имѣемъ дѣло съ шаббесъ-гоемъ  или типично совѣтскимъ человѣкомъ, исправить которыхъ не сможетъ, пожалуй, даже могила. Что же касается результатовъ работы Комиссіи, то мы твердо убѣждены, что почти всѣ они будутъ пріобщены къ матеріаламъ новой Особой Комиссіи по разслѣдованію злодѣяній большевиковъ и ихъ послѣдователей, которая внѣ всякаго сомнѣнія будетъ создана будущимъ Русскимъ Національнымъ Правительствомъ и довершитъ дѣло, незаконченное ея предшественниками.

 

Редакція.

 

 

 

 

ОСОБАЯ КОМИССІЯ ПО РАЗСЛѢДОВАНІЮ ЗЛОДѢЯНІЙ БОЛЬШЕВИКОВЪ,

СОСТОЯЩАЯ ПРИ ГЛАВНОКОМАНДУЮЩЕМЪ ВООРУЖЕННЫМИ СИЛАМИ НА ЮГѢ РОССІИ

 

Дело  № 40

 

АКТЪ РАЗСЛѢДОВАНІЯ

по дѣлу о злодѣяніяхъ,

учиненныхъ большевиками въ городѣ Таганрогѣ

за время съ 20 января по 17 апрѣля 1918 года

 

Въ ночь на 18 января 1918 года въ городѣ Таганрогѣ началось выступленіе большевиковъ, состоявшихъ изъ проникшихъ въ городъ частей Красной арміи Сиверса, нѣсколькихъ тысячъ мѣстныхъ рабочихъ, по преимуществу латышей и преступнаго элемента города, поголовно примкнувшаго къ большевикамъ.

Для подавленія этого мятежа выступили офицеры, юнкера и ученики-добровольцы. Четыре дня на улицахъ города шли то ожесточенные бои, то перестрѣлка; наконецъ, добровольцы 20 января отошли къ казенному винному складу, бывшему предметомъ особыхъ вожделѣній большевиковъ.

Это былъ послѣдній ихъ оплотъ. Горсть людей, численностью не болѣе 250 человѣкъ, подавленная количествомъ большевистскихъ силъ, съ изсякшимъ запасомъ патроновъ, не могла болѣе сопротивляться, тѣмъ болѣе что винный складъ былъ подожженъ.

20 января юнкера заключили перемиріе и сдались большевикамъ съ условіемъ безпрепятственнаго выпуска ихъ изъ города, однако это условіе большевиками соблюдено не было, и съ этого дня началось проявленіе «исключительной по своей жестокости» расправы со сдавшимися.

Офицеровъ, юнкеровъ и вообще всѣхъ выступавшихъ съ ними и сочувствовавшихъ имъ большевики ловили по городу и или тутъ же на улицахъ разстрѣливали, или отправляли на одинъ изъ заводовъ, гдѣ ихъ ожидала та же участь.

Цѣлые дни и ночи по городу производились повальные обыски; искали вездѣ, гдѣ только могли такъ называемыхъ «контрреволюціонеровъ».

Не были пощажены раненые и больные. Большевики врывались въ лазареты и, найдя тамъ раненаго офицера или юнкера,  выволакивали его на улицу и зачастую тутъ же разстрѣливали его. Но смерти противника имъ было мало. Надъ умирающими и трупами еще всячески глумились. Одинъ изъ большевиковъ — Шевченко, догнавъ у полотна желѣзной дороги близъ казеннаго виннаго склада раненнаго въ ногу офицера или юнкера, ударомъ приклада винтовки сбилъ его съ ногъ, послѣ чего началъ топтать ногами, а когда тотъ пересталъ двигаться, то помочился ему въ лицо и еще нѣсколько разъ ударилъ его. Ужасной смертью погибъ штабсъ-капитанъ, адъютантъ начальника школы прапорщиковъ: его, тяжело раненнаго, большевистскія сестры милосердія взяли за руки и за ноги и, раскачавъ, ударили головой о каменную стѣну.

Большинство арестованныхъ «контрреволюціонеровъ» отвозилось на металлургическій, кожевенный и, главнымъ образомъ, Балтійскій заводы. Тамъ они убивались, причемъ «большевиками была проявлена такая жестокость, которая возмущала даже сочувствовавшихъ имъ рабочихъ, заявившихъ имъ по этому поводу протестъ».

На металлургическомъ заводѣ красногвардейцы бросили въ пылающую доменную печь до 50 человѣкъ юнкеровъ и офицеровъ, предварительно связавъ имъ ноги и руки, въ полусогнутомъ положеніи. Впослѣдствіи останки этихъ несчастныхъ были найдены въ шлаковыхъ отбросахъ на заводѣ.

Около перечисленныхъ заводовъ производились массовые разстрѣлы и убійства арестованныхъ, причемъ тѣла нѣкоторыхъ изъ нихъ обезображивались до неузнаваемости.

Убитыхъ оставляли подолгу валяться на мѣстѣ разстрѣла и не позволяли родственникамъ убирать тѣла своихъ близкихъ, оставляя ихъ на съѣденіе собакамъ и свиньямъ, которыя таскали ихъ по степи.

По изгнаніи большевиковъ изъ Таганрогскаго округа полиціей, въ присутствіи лицъ прокурорскаго надзора, съ 10 по 22 мая 1918 года, было совершено вскрытіе труповъ погибшихъ, причемъ былъ произведенъ медико-полицейскій осмотръ и освидѣтельствованіе труповъ, о чѣмъ были составлены соотвѣтствующіе протоколы.

Всего было обнаружено около 100 труповъ, изъ которыхъ 51 вырыто изъ могилъ.

 

 

Однако эти люди были далеко не всѣ убитые большевиками, такъ какъ многіе изъ нихъ были, какъ сказано выше, сожжены почти безслѣдно, многіе же остались не зарытыми, а затѣмъ нѣкоторыя ямы, въ которыхъ были зарыты убитые, не были найдены, такъ какъ оказались совершенно сравненными съ землей.

Большинство вырытыхъ труповъ принадлежало офицерамъ и юнкерамъ. Среди нихъ, между прочимъ, оказались также нѣсколько труповъ учениковъ-добровольцевъ, мальчиковъ въ возрастѣ 15—16 лѣтъ, одного рабочаго, бывшаго полицмейстера города Таганрога Жужнева, и наконецъ, бывшаго командующаго арміей генерала отъ кавалеріи Ренненкампфа, котораго большевики, продержавъ мѣсяцъ подъ арестомъ и неоднократно предлагая ему командованіе ихъ арміями, послѣ категорическаго его отказа разстрѣляли въ ночь на 1 апрѣля по приказанію своего «главковерха» Антонова.

Трупы были большей частью зарыты въ землю на небольшомъ разстояніи отъ поверхности, такъ что иногда изъ-подъ земли торчали то руки, то ноги. Въ могилахъ обыкновенно находилось по нѣсколько труповъ, сброшенныхъ туда какъ попало; большинство труповъ было или въ нижнемъ бѣльѣ, или же совсѣмъ безъ одежды.

Допрошенное при производствѣ разслѣдованія въ качествѣ свидѣтеля лицо, наблюдавшее за разрытiемъ означенныхъ могилъ, показало, что ему «воочію при этомъ раскрытіи пришлось убѣдиться, что жертвы большевистскаго террора передъ смертью подвергались мучительнымъ страданіямъ, а самый способъ лишенія жизни отличается чрезъ мѣрной, ничѣмъ не оправдываемой жестокостью, свидѣтельствующей о томъ, до чего можетъ дойти классовая ненависть и озвѣрѣніе человѣка.

На многихъ трупахъ кромѣ обычныхъ огнестрѣльныхъ раненій имѣлись колотыя и рубленыя раны прижизненнаго происхожденія — зачастую въ большомъ количествѣ и на разныхъ частяхъ тѣла; иногда эти раны свидѣтельствовали о сплошной рубкѣ всего тѣла; головы у многихъ, если не у большинства, были совершенно размозжены и превращены въ безформенныя массы съ совершенной потерей очертаній лица; были трупы съ отрубленными конечностями и ушами; на нѣкоторыхъ же имѣлись хирургическія повязки — ясное доказательство захвата ихъ въ больницахъ и госпиталяхъ. Трупъ полицмейстера Жужнева оказался съ вырваннымъ бокомъ, что свидѣтельствуетъ о томъ, что, по всей вѣроятности, онъ нѣкоторое время не предавался землѣ и собаки объѣли его.

 

 

Медико-полицейскимъ осмотромъ вырытаго изъ могилъ 51 трупа было установлено, что у 26 изъ нихъ размозжены и разбиты черепа, три трупа совершенно обезображены, у шести обнаружены переломы рукъ и ногъ, у 20 штыковыя и рубленыя раны, на трехъ хирургическія повязки, въ двухъ трупахъ опознаны ученики, въ одномъ — рабочій и, наконецъ, въ ямѣ (могилѣ) у полотна желѣзной дороги, идущей со станціи Марцево на Балтійскій заводъ, былъ обнаруженъ трупъ генерала отъ кавалеріи Ренненкампфа съ огнестрѣльными раненіями въ голову.

Въ то же время, когда шли описанные разстрѣлы, по городу производились массовые обыски и внесудебные аресты. Мирное населеніе г. Таганрога не было оставлено въ покоѣ: интеллигенція, купцы, состоятельные люди, простые чиновники, вообще всѣ граждане, кто только не принадлежалъ къ избранному классу рабочихъ или бѣдноты, подверглись обыскамъ и арестамъ, которые сопровождались отобраніемъ разнаго имущества, начиная съ драгоцѣнностей и кончая платьемъ, съѣстными припасами и т. п., то есть вещами, ничего общаго съ «контрреволюціей» не имѣющими, издѣвательствами, насиліями, угрозами лишить жизни, невѣроятной грубостью и площадной бранью. Такъ, въ квартиру одного чиновника, служащаго въ мѣстномъ судѣ, ворвались вооруженные съ ногъ до головы, съ бомбами въ рукахъ, человѣкъ 8—10 красноармейцевъ для производства обыска. Этого чиновника, жену его и дѣтей, красноармейцы загнали въ уголъ одной изъ комнатъ и, приставивъ къ нимъ пьянаго съ револьверами въ обѣихъ рукахъ красноармейца, который все время ругалъ ихъ самой уличной бранью, разошлись по квартирѣ для производства обыска, явившагося на самомъ дѣлѣ настоящимъ грабежомъ. Издѣвательства надъ арестованными продолжались часа два. Наконецъ, красноармейцы вытолкали чиновника ударами приклада въ другую комнату, гдѣ стоялъ комодъ, и стали требовать указать, гдѣ деньги и драгоцѣнныя вещи, причемъ, приказывая открыть опредѣленный ящикъ комода, вмѣстѣ съ тѣмъ кричали «не тотъ» и тутъ же снова били его прикладомъ. Забравъ все, что только могли, красноармейцы привели чиновника къ его женѣ и поставили ихъ рядомъ для разстрѣла; тутъ одинъ подошелъ къ нему вплотную, держа штыкъ наперевѣсъ, сдѣлалъ размахъ, что бы ударить его въ животъ, но другой остановилъ его.

Въ другомъ мѣстѣ, въ квартирѣ одного присяжнаго повѣреннаго и члена суда, обыскъ сопровождался приблизительно тѣми же насиліями, грабежомъ и издѣвательствами, причемъ по окончаніи его жители этой квартиры опять безъ всякой вины и постановленія были арестованы и выведены на площадку лѣстницы впредь до окончанія обысковъ сосѣдней квартиры. Тутъ одинъ красноармеецъ наводилъ все время винтовку на арестованныхъ и потѣшался производимымъ этимъ эффектомъ; другой, вертя револьверомъ передъ глазами присяжнаго повѣреннаго, говорилъ ему: «Вотъ у тебя четыре глаза (присяжный повѣренный носилъ очки), а какъ дамъ тебѣ разъ, вылетятъ шесть глазъ». Третій же, угрожая арестованнымъ оружіемъ, говорилъ:  «Всѣхъ васъ на вѣшалку».

Въ квартиру одной мѣстной жительницы явились красноармейцы съ «мандатомъ» на ея арестъ, но, не заставъ хозяйку дома, арестовали 7-лѣтнюю ея дочь, сказавъ при этомъ: «Ну, матери нѣтъ, такъ возьмемъ дочь, тогда мать придетъ».

Когда же эта женщина поѣхала за дочерью, то послѣднюю освободили, а мать арестовали опять же безъ всякой вины и постановленія. Допрошенная при разслѣдованіи, эта женщина показала, что въ день ея ареста въ штабѣ военнаго комиссара Родiонова находились безвинно арестованными свыше 100 мирныхъ жителей г. Таганрога. Всѣхъ ихъ перевезли затѣмъ изъ штаба на вокзалъ и заперли въ арестантскихъ вагонахъ, откуда поодиночке выводи ли на допросъ и каждому за освобожденіе назначали особую сумму выкупа, налога или контрибуціи, которая колебалась отъ 10 до 30 тысячъ рублей.

Въ первые же дни захвата власти, большевики постарались ликвидировать въ городѣ гражданскія правительственныя учрежденія.

Главными носителями власти и проводниками большевистской политики явились въ г. Таганрогѣ за кратковременное владычество тамъ большевиковъ, длившееся съ 20 января по 17 апрѣля 1918 года, люди, не только не соотвѣтствующіе по своему нравственному и умственному уровню занимаемымъ ими должностямъ, но зачастую и съ уголовнымъ прошлымъ: такъ, военнымъ комиссаромъ города и округа былъ Иванъ Родіоновъ, отбывшій наказаніе за грабежъ; помощникомъ его — Романъ Гончаровъ, также осужденный за грабежъ; комиссаромъ по морскимъ дѣламъ — Кануниковъ, бывшій поваръ-матросъ, отбывшій каторгу за убійство, начальникомъ контрразведывательнaго отдѣленія Иванъ Верстакъ, зарегистрированный съ 16-лѣтняго возраста воръ; начальникомъ всѣхъ красноармейцевъ города, завѣдующій нарядами на производство обысковъ и разстрѣловъ — Игнатъ Сигида, осужденный за грабежъ, и, наконецъ, начальникомъ пулеметной команды бронированнаго поѣзда, а затѣмъ Предсѣдателемъ контрольной комиссіи по перевозкѣ цѣнностей изъ Ростова-на-Дону въ  Царицынъ — мѣщанинъ горъ. Таганрога Иванъ Диходѣловъ, по кличкѣ «Пузырь», судившійся и отбывшій наказаніе за грабежъ.