Февральскій позоръ: Прозасѣдавшiеся.

 

Февральское предательство Царя, совершенное всѣми слоями русскаго народа и, прежде всего, церковной іерархіей, отрекшейся отъ своего Помазанника, до сихъ поръ продолжаетъ лежать позорнымъ клеймомъ на Русской Церкви и тяготить совѣсть тѣхъ Ея членовъ, у которыхъ она ещё осталась. Несмотря на это, а также на очевидныя разрушительныя послѣдствія совершеннаго въ Февралѣ грѣха, до сихъ поръ не произошло общецерковнаго покаянія въ этомъ предательствѣ, а главные  его виновники изъ числа высшихъ іерарховъ продолжаютъ восхваляться въ церковной средѣ какъ столпы Православія и исповѣдники правды.

Но пока не наступилъ  конецъ исторіи, время на покаяніе и исправленіе содѣланнаго ещё остается. И Господь нашъ пришелъ на землю какъ разъ для того, чтобы призвать грѣшниковъ къ покаянію. Поэтому редакція сайта «Сила и Слава» будетъ дѣлать все возможное для пробужденія въ русскомъ народѣ покаяннаго чувства въ грѣхѣ Февраля и возвращенія Русской Церкви на подлинно православный путь, съ котораго она свернула въ Февралѣ 1917 года.

 

Редакція сайта «Сила и Слава».

 

Однимъ изъ самыхъ извѣстныхъ «завоеваній» Февральской революціи въ церковной области стали организація и проведеніе такъ называемаго «всероссійскаго церковнаго собора», задачей котораго было узаконить совершенное революціей разрушеніе симфоническихъ отношеній Русской Церкви и Русскаго Царства и преобразовать церковную жизнь на либерально-демократическихъ началахъ въ соотвѣтствіи съ масонскими идеалами «великой безкровной». Это собраніе безотвѣтственныхъ людей, разсматривавшихъ Февральскую революцію не какъ погибельное и проклятое событіе, а какъ лучезарное и праздничное дѣяніе, давшее Церкви пресловутую «свободу» отъ «цезарепапизма», до сихъ поръ продолжаетъ на всѣ лады восхваляться церковными февралистами, именующими этотъ позорный «соборъ» не иначе какъ «Помѣстнымъ», «Великимъ»,  «Священнымъ»  и т.д.

О томъ, что «величіе» этого «собора» проявилось главнымъ образомъ въ «освященіи» и закрѣпленіи февральскаго предательства Царя, апологеты «собора» предпочитаютъ не вспоминать. Въ упоръ они стараются не замѣчать и того факта, что всѣ безъ исключенія начинанія «собора» были очень быстро разрушены жизнью, включая и самое главное его «достиженіе» — учрежденіе патріаршества, которому трубадуры «собора», словно язычники идолу, истово поклоняются до сихъ поръ. Не хотятъ они признавать и первопричину столь безплодной въ практическомъ планѣ дѣятельности «собора» — отсутствіе Божьяго благословенія на этомъ церковно-демократическомъ собраніи. «Соборъ» представлялъ собой безблагодатное сборище духовно и идейно запутавшихся людей, въ революціонномъ угарѣ утратившихъ доступъ къ Духу Святому, присутствіе Котораго только и даетъ право называть человѣческое собраніе Соборомъ. Зачатый на волнѣ февральскихъ беззаконій и вскормленный февральской ложью «соборъ» не могъ родить ничего, кромѣ пустоты, ибо беззаконіе и ложь изгоняютъ Духъ Святый, а создать что-то прочное безъ Него невозможно.

Степень духовной слѣпоты участниковъ «собора» была такова, что они оказались неспособны уразумѣть духовный смыслъ даже тѣхъ событій, что происходили у нихъ прямо подъ носомъ, т.е. вооруженнаго захвата власти большевиками въ Москвѣ. На устроенное красными сатанистами возстаніе «соборяне» смотрѣли какъ удачный поводъ для того, чтобы подъ шумокъ протолкнуть вожделѣнное рѣшеніе о выборахъ патріарха. Они не только не помышляли о борьбѣ съ этими злодѣями, но даже сочли возможнымъ съ ихъ разрѣшенія устроить въ оккупированномъ и разстрѣлянномъ нерусью Кремлѣ настолованiе свѣжеиспеченнаго патріарха.

Ниже мы приведемъ выписки изъ протоколовъ «соборныхъ» засѣданій, изъ которыхъ яснѣе яснаго видно, въ какой духовной тьмѣ блуждали «соборяне», такъ и не понявшіе того, что было очевидно юнкерамъ, вступившимъ на московскихъ улицахъ въ смертельный бой съ большевизмомъ. «Соборяне» проповѣдовали «аполитичность» и «умиротвореніе», тогда какъ юнкера дѣлали то, что и долженъ былъ дѣлать всякій истинный христіанинъ въ такой ситуаціи, — сражались. Эти русскіе юноши оказались гораздо большими христіанами, чѣмъ всѣ «соборяне» вмѣстѣ взятые, ибо они осознали, что большевизмъ — это не «политика», и борьба съ нимъ — это не борьба за власть, а битва за Христа. «Соборъ» во имя идеаловъ жидо-масонскаго гуманистическаго «христіанства» искалъ ложнаго «мира» съ побѣдившимъ въ Москвѣ антихристомъ, а юнкера и примкнувшіе къ нимъ офицеры и казаки объявили этому антихристу войну. На улицахъ Москвы совершалось воистину святое, подлинно христіанское дѣло, а подъ сводами Храма Христа Спасителя, гдѣ засѣдалъ «соборъ», раздавалась теплохладныя рѣчи отступниковъ, искавшихъ мирнаго сосуществованія  съ врагами Христовыми. И если бы побѣдившій большевизмъ не взялся потомъ за отстрѣлъ самихъ «соборянъ» и вообще «церковниковъ», то нѣтъ сомнѣнія въ томъ, что этотъ миръ съ антихристомъ былъ бы заключенъ патріархомъ Тихономъ не въ 1923 году, а на пять лѣтъ ранѣе.

Большевицкое возстаніе въ Москвѣ началось 27 октября, когда распропагандированный большевиками 56-ой полкъ захватилъ Кремль и разграбилъ оружіе изъ арсенала.  Утромъ 28-го октября юнкера атаковали Кремль, выбили оттуда большевиковъ и взяли подъ свой контроль практически весь центръ города. Всѣ эти событія чрезвычайно взволновали «соборъ» и особенно его предсѣдателя митрополита Тихона.

 

 

Къ миру митрополитъ московскій призываетъ съ тѣми людьми, которые проповѣдуютъ гражданскую войну и истребленіе цѣлыхъ классовъ. Кому нуженъ такой «миръ», который можетъ быть установленъ только цѣной погибели Россіи, будущій патріархъ пояснить не удосужился. Онъ высокомудро цитируетъ Апокалипсисъ о горахъ и холмахъ (Откр. 6:16), но въ упоръ не видитъ на московскихъ улицахъ антихристовыхъ «воинствъ, собранныхъ, чтобы сразиться съ Сидящимъ на конѣ и съ воинствомъ Его» (Откр. 16:16).

И дальше всё въ томъ же духѣ:

 

Какъ видимъ, мысль о томъ, что христіанинъ въ отношеніи антихриста долженъ искать мира и любви, зрѣла у Тихона ещё въ октябрѣ 1917 года. Послѣ небольшого періода колебаній въ 1918 году, на протяженіи котораго патріархъ рѣшительно осуждалъ большевизмъ, эта мысль окончательно отлилась у него въ 1923 году въ знаменитую формулу: «я антихристу больше не врагъ».

Вообще въ этой своей «миротворческой» дѣятельности митрополитъ Тихонъ въ то время былъ не одинокъ. За предѣлами «собора» аналогичный «миръ» со служителями дьявола проповѣдовали разнаго рода «общественные дѣятели», Викжель, эсеро-меньшевистскіе политиканы и даже самъ командующій Московскимъ военнымъ округомъ полковникъ Рябцевъ, всячески охлаждавшій боевой пылъ юнкеровъ.

«Соборъ» съ разсужденіями своего предсѣдателя о «мирѣ и любви» согласился и рѣшилъ на стрѣльбу и пальбу никакого вниманія не обращать, а продолжать заниматься любимымъ дѣломъ — суесловить по поводу необходимости и крайней желательности въ Русской Церкви патріаршества, послѣ учрежденія котораго по всей Россіи сразу наступятъ миръ, покой и полное благоденствіе.

Идиллическую картину засѣданія нарушило неожиданное появленіе архiеп. Тамбовскаго Кирилла (Смирнова), который оказался непосредственнымъ свидѣтелемъ уличныхъ боевъ и пожелалъ разсказать объ этомъ «Собору». Ему было дано слово.

 

«Соборъ» все это прослушалъ молча. Вѣроятно «соборянамъ» стало неуютно отъ того, что кто-то «рѣшилъ умереть въ Кремлѣ». Сами они умирать отнюдь не собирались, и потому такой «фанатизмъ» былъ имъ непонятенъ. Ещё въ Февралѣ никто изъ нихъ не сталъ умирать за преданнаго всѣми Царя, а сейчасъ у нихъ и вовсе не было желанія умирать за когда-то столь любимое ими «благовѣрное» Временное правительство. Зачѣмъ умирать, если можно въ очередной разъ предать? Если кто-то хочетъ «умереть въ Кремлѣ», то это его личное дѣло, «соборянъ» не касающееся. Потому и смолчали. Предсѣдатель же «собора» завелъ обычную шарманку объ  «умиротвореніи».

 

 

Послѣ этого секретарь «собора» огласилъ ещё пару справокъ, и высокое собраніе разошлось.

На слѣдующій день 29 октября было воскресенье, и «соборъ» не засѣдалъ. Въ этотъ день благодаря «миротворческимъ» усиліямъ политическихъ дѣльцовъ изъ среды «революціонной демократіи», облѣпившихъ со всѣхъ сторонъ юнкеровъ, сбылась мечта теплохладнаго предсѣдателя «собора» — между сражающимися было установлено временное перемиріе, выгодное исключительно большевикамъ, сумѣвшимъ за время передышки подтянуть и ввести въ бой артиллерію.

30 октября ещё до окончанія перемирія съ новой силой вспыхнули бои, достигшіе наивысшаго напряженія 31-го октября и 1-го ноября. Юнкера и офицеры растрачивали силы на оборону отдѣльныхъ зданій, при штурмѣ которыхъ большевики все чаще и чаще стали примѣнять тяжелую артиллерію, противъ которой не было защиты. У обороняющихся не хватало боеприпасовъ, для пополненія которыхъ приходилось дѣлать вылазки на грузовикахъ на захваченные большевиками склады. Постепенно убійственная работа артиллеріи дѣлала свое дѣло: были взяты телефонная станція, гостиница «Нацiональ», 1-ый, 2-ой и 3-iй кадетскіе корпуса, Алексѣевское пѣхотное училище, другіе опорные пункты. Однако гостиница «Метрополь», Александровское училище и Кремль продолжали героически держаться, несмотря на интенсивный обстрѣлъ изъ шестидюймовыхъ орудій.

Въ это время «соборъ» занимался своими мелкими дѣлишками: впопыхахъ подбиралъ кандидатовъ на патріаршество и сочинялъ процедуру избранія патріарха. Что касается войны красныхъ съ бѣлыми, т.е. антихристiанъ съ христіанами, то «соборъ» порѣшилъ отправить къ краснымъ сатанистамъ мирную делегацію. Передъ ней была поставлена задача уговорить «товарищей большевиковъ» не разрушать артиллерійскимъ огнемъ Кремль, гдѣ «соборяне» собиралась устроить избраніе своего патріарха.  Послѣ полудня 2 ноября, когда «соборъ» обсуждалъ очень «важный» вопросъ «о мѣстѣ и времени вынутiя жребія на патріаршее достоинство», делегація вернулась доложить о результатахъ переговоровъ.

 

 

Представляется весьма удивительнымъ это незнаніе жизни митрополитомъ  Платономъ, который на тотъ моментъ былъ предсѣдателемъ революціоннаго Сѵнода, назначеннаго Временнымъ правительствомъ. Съ самаго пріѣзда Ленина большевизмъ уже болѣе полугода безчинствуетъ по всей странѣ, ленинцы успѣли на глазахъ митрополита устроить кровавый іюльскій мятежъ въ Петроградѣ, а онъ, видите ли, даже и «предположить не могъ, чтобы люди доходили до такой страшной злобы».

 

Сцена поистинѣ евангельская — «И вотъ, они закричали: что Тебѣ до насъ, Іисусъ, Сынъ Божій? пришелъ Ты сюда прежде времени мучить насъ» (Мө. 8:29). Но духовный слѣпецъ митрополитъ Платонъ ничего этого въ упоръ не видитъ и потому не въ состояніи сдѣлать элементарный выводъ, что здѣсь не «политика», а сатанизмъ, и озлобленіе это направлено не противъ юнкеровъ, а противъ Христа, Котораго юнкера защищаютъ. Даже откровенное указаніе красныхъ сатанистовъ митрополиту, гдѣ ему слѣдуетъ находиться, — «уходи въ Кремль, тамъ твои» — онъ не слышитъ. Своимъ долгомъ онъ считаетъ не присоединиться къ обороняющимъ Кремль христіанамъ, а сюсюкать по поводу «мира и любви» со слугами антихриста.  

 

 

Потрясающе! Оказывается, ленинцы пребываютъ во Христѣ и между ними и митрополитомъ Христосъ. Отсюда, конечно, становится понятно нежеланіе митрополита воспользоваться совѣтомъ большевицкой солдатни пойти «въ Кремль, къ своимъ». Юнкера опредѣленно для митрополита не свои, своими братьями во Христѣ онъ считаетъ красныхъ сатанистовъ, поливающихъ артиллерійскомъ огнемъ святыни московскаго Кремля. Вмѣсто анаѳематствованія этой ленинской сволочи онъ начинаетъ униженно валяться у нея въ ногахъ.

 

 

Такого позора Русская Церковь не знала за всю свою исторію. Никогда русскіе архіереи такъ не унижались передъ захватчиками Москвы и осквернителями ея святынь: ни передъ татарами, ни передъ поляками, ни передъ Наполеономъ. Митрополитъ Платонъ сталъ первымъ. Съ именемъ священномученика патріарха Ермогена на устахъ онъ ползаетъ на колѣняхъ передъ тѣми, къ кому патріархъ Ермогенъ могъ испытывать только отвращеніе и презрѣніе.

На моментъ этой гнусной сцены митрополитъ Платонъ считался, какъ предсѣдатель Сѵнода, первымъ епископомъ Русской Церкви, Ея первоіерархомъ. Онъ едва не попалъ въ тройку кандидатовъ на патріаршество, занявъ по итогамъ голосованія четвертое мѣсто. То есть, по мнѣнію большинства «собора», онъ считался лучшимъ изъ лучшихъ. Но большевичокъ, въ ногахъ у котораго готовъ былъ валяться митрополитъ, сразу понялъ, что представляетъ изъ себя этотъ «лучшій». Уразумѣвъ духовное ничтожество митрополита, красный сатанистъ съ полнымъ сознаніемъ своего превосходства

 

 

Расправа со сдавшимися юнкерами, конечно, будетъ и притомъ звѣрская. Но діаволъ, будучи отцомъ Лжи, правду говорить, естественно, не станетъ, какъ не станутъ говорить ее и служители діавола — большевики. И если бы митрополитъ Платонъ не былъ духовнымъ слѣпцомъ, то онъ бы все это мгновенно понялъ. Но участіе въ беззаконномъ «соборѣ» окончательно лишило митрополита духовнаго разума, и изъ всей рѣчи большевика онъ уловилъ только слово «сдаться». Въ отличіе отъ слова «сражаться» это слово было митрополиту знакомо и ласкало его отступническій слухъ. Надо только сдаться, и сразу наступитъ желанный «миръ»! И этому «миру» препятствуютъ  зловредные юнкера, которые сдаваться не желаютъ.

 

 

Фамилія Соловьевъ — выдуманная. Среди руководителей большевицкаго возстанія человѣка съ такой фамиліей не было. Въ томъ, что «Соловьевъ» рѣшилъ взять у облапошеннaго митрополита благословеніе, ничего удивительнаго нѣтъ — сатанистъ просто потѣшался и издѣвался надъ духовно-близорукимъ іерархомъ. Но какъ самъ митрополитъ могъ благословить организатора государственнаго переворота и виновника обстрѣла соборовъ московскаго Кремля, уразумѣть рѣшительно невозможно. На что же такого человѣка можно благословлять? На ещё сотню-другую орудійныхъ залповъ по кремлевскимъ святынямъ? На сверженіе власти «благовѣрнаго Временнаго правительства», какъ его тогда полагалось величать на богослуженіяхъ? Впрочемъ, съ точки зрѣнія митрополита и ему подобныхъ отступниковъ никакого противорѣчія здѣсь, видимо, не было. Если можно было благословить февральскихъ захватчиковъ власти, то почему же нельзя благословить и октябрьскихъ? Если можно было предать Помазанника Божія и благословлять людей, его арестовавшихъ, то почему же нельзя благословлять людей, обстрѣливающихъ Успенскій Соборъ, въ которомъ этотъ Помазанникъ вѣнчался на Царство?

Послѣ митрополита Платона подѣлились съ «соборомъ» своими впечатлѣніями и остальные участники делегаціи. Всѣ ихъ рѣчи были однотипны: мы пришли просить о мирѣ, а намъ говорятъ: «Ступайте къ своимъ юнкерамъ!», мы бы пошли и къ юнкерамъ, но насъ туда не пустили, а вообще-то создалось впечатлѣніе, что у большевиковъ народъ неплохой, вѣрующій, и потому долгожданный и желанный миръ (съ антихристомъ) скоро наступитъ. Впрочемъ, иногда они поневолѣ проговариваются и сообщаютъ намъ въ высшей степени интереснѣйшія подробности своего визита въ  ВРК.

Вотъ, напримѣръ, что сообщилъ «собору» протоіерей Бекаревичъ:

 

То, что толпа большевиковъ-богоборцевъ не придала «этому восклицанію особеннаго значенія», это понятно. Въ данной средѣ подобныя высказыванія были въ порядкѣ вещей. А вотъ почему маститый отецъ протоіерей не придалъ ему «особеннаго значенія», это понятно гораздо менѣе. Тѣмъ болѣе, когда онъ ясно увидѣлъ, что у большевиковъ всѣмъ заправляютъ товарищи евреи.

 

Поразительная картина! Вновь и вновь красные сатанисты открытымъ текстомъ объясняютъ делегатамъ «собора», гдѣ ихъ мѣсто: въ Кремлѣ, рядомъ съ юнкерами. «Уходите въ Кремль», «идите къ юнкерамъ», «идите въ Кремль, тамъ ваша кровь, тамъ сражаются поповичи», но участіе въ беззаконномъ, противоканоническомъ сборищѣ уже настолько помрачило умъ «соборянъ» и извратило ихъ чувства, что ихъ неудержимо влечетъ не къ православнымъ защитникамъ Кремля, а въ противоположную сторону, къ слугамъ антихриста. Съ ними они готовы общаться, объясняться, переговариваться, ихъ они готовы просить, умолять и благословлять. Для обороняющихъ кремлевскія святыни юнкеровъ у «собора» не находится ни словъ поддержки, ни простого благословенія. Въ лучшемъ случаѣ они готовы пойти и уговорить этихъ воиновъ христовыхъ сдаться на милость побѣждающаго антихриста.

Однако надо отдать должное священнику Чернявскому: въ отличіе отъ остальныхъ участниковъ делегаціи, у которыхъ, какъ выразился епископъ Камчатскій Несторъ, сложилось

 

 

и потому

 

 

Чернявскiй прямо признаетъ, что «красная гвардія совсѣмъ остервенѣла», что красному антихристову воинству «нѣтъ дѣла до Бога, до святынь» и что «участь юнкеровъ будетъ печальною».  Казалось бы, выводъ изъ всего этого однозначенъ, и у членовъ «собора», если они, конечно, продолжаютъ считать себя православными, не должно больше оставаться никакихъ сомнѣній, на чью сторону встать: юнкеровъ или большевиковъ.

Но у теплохладнaго предсѣдателя «собора», передъ которымъ только что открылись блестящіе виды на патріаршество, мысль работаетъ въ другомъ направленіи. Онъ непоколебимый сторонникъ «умиротворенія» сатанистовъ и «примиренія» христіанъ съ антихристомъ и потому оглашаетъ слѣдующее заявленіе:

 

Увы, ошибается архіепископъ Евлогiй, знаменитый въ будущемъ раскольникъ: сражаются не «возставшіе другъ на друга братья наши», а сатана со Христомъ, и для «умиротворенія этой братоубійственной брани» нѣтъ другого средства, какъ низложить сатану подъ ноги «Вѣрнаго и Истиннаго, который праведно судитъ и воинствуетъ» (Откр. 19:11). Если бы отъ архіепископа Евлогiя, какъ и отъ всѣхъ прочихъ участниковъ беззаконнаго «собора», не отступила благодать Божія, то онъ бы увидѣлъ духовными очами богоборческія «воинства, собранныя, чтобы сразиться съ сидящимъ на конѣ и съ воинствомъ Его» (Откр. 19:19), и не сталъ бы «именемъ всего святого» умолять «прекратить это кровавое междоусобіе». Онъ наоборотъ призвалъ бы ополчиться на антихристовыхъ слугъ и пополнить ряды воинства христова. Но на «соборѣ», собранномъ цѣной предательства Царя, благодать Божія не почила, и потому духовный слѣпецъ въ епископскомъ санѣ полагаетъ возможнымъ «именемъ всего святого» умолять людей, у которыхъ, какъ только что разъяснилъ священникъ Чернявскiй, ничего святого нѣтъ, которымъ «нѣтъ дѣла до Бога, до святынь», почему они и собираются пустить  въ ходъ тяжелую артиллерію и сравнять Кремль съ землей.

Но то ли отъ того, что «съ мѣстъ для постороннихъ наблюдателей» раздались голоса возмущенія, то ли отъ того, что поступившее предложеніе помимо обычнаго словоблудія объ «умиротвореніи» предполагало и программу конкретныхъ дѣйствій, реакція «собора» оказалась очень бурной. Сначала съ истеричной рѣчью выбѣжалъ на каѳедру священникъ Нѣжинцевъ:

 

 

Что же это за средство? Вот оно:

 

 

О чемъ же воззваніе? О томъ, что

 

 

Ежели все это осуществить, то

 

 

Жалко, что намъ неизвѣстно имя этого новаго Пожарскaго, якобы присутствующаго среди членовъ «собора». Во всякомъ случаѣ, въ послѣдующія пять лѣтъ Гражданской войны этотъ таинственный церковный «Пожарскiй» ничѣмъ себя не проявилъ. Равнымъ образомъ не нашлось въ церковной средѣ и Минина, готоваго пожертвовать Бѣлымъ борцамъ Гражданской «золото, драгоцѣнные камни, жемчугъ, драгоцѣнныя ризы и дорогія раки». Все это досталось большевикамъ, ограбившимъ въ 1922 году Церковь дочиста и ещё разъ подтвердившимъ извѣстно правило, что нежелающiй кормить свою, Бѣлую армію, будетъ кормить чужую ¾ Красную, Совѣтскую.

Дальше пошло обычное для русскаго общества словоблудіе съ высокопарными фразами при абсолютной неспособности претворить слова въ дѣла.

Вотъ князь Чагадаевъ:

 

А вотъ нѣкто Суриновъ:

 

 

Завтра съ утра Кремль будетъ взятъ большевиками, и «на высокое дѣло спасенія Родины» идти будетъ поздно. Если Родина умираетъ, то почему съ ея спасеніемъ надо тянуть до утра? Если бы пострадалъ близкій родственникъ Суринова, то помощь ему Суриновъ оказалъ бы сразу, а не сталъ бы ждать до утра. Ну, а Родина, ничего, подождетъ. Вотъ такіе «патріоты».

Впрочемъ, нѣкоторые ораторы рѣшили, что Родину все равно уже не спасешь, а потому и нечего валандаться съ этимъ крестнымъ ходомъ. Къ тому же и подстрѣлить могутъ. Извѣстный кадетскій дѣятель и по совмѣстительству членъ «собора» Астровъ первымъ безъ обиняковъ заявилъ, что

 

 

Знакомая пѣсня. Сколько разъ мы ее потомъ слышали за 95 лѣтъ! Всякій трусъ очень любитъ напѣвать эти куплеты о «сохраненіи силъ» до лучшихъ временъ (которыя при такомъ подходѣ, естественно, никогда не наступаютъ). Эта гнилая философія «храненія» и «сбереженія» впослѣдствіи родила знаменитую теорію о «спасеніи Церкви» цѣной предательства Христа. Всѣмъ этимъ «хранящимъ суетная и ложная» хорошо отвѣтилъ митр. Веніаминъ (Казанскій):

«Странны разсужденія нѣкоторыхъ, можетъ быть, и вѣрующихъ пастырей — надо хранить живыя силы, т. е., ихъ ради поступиться всѣмъ. Тогда Христосъ на что?»

 

Правда, это было почти пять лѣтъ спустя. На беззаконномъ же «соборѣ» митр. Веніаминъ лишь помалкивалъ, да поддакивалъ.

За Астровымъ ораторъ съ говорящей фамиліей Іудинъ. Его безпокоитъ, что

 

 

Хороши «патріоты», которые отъ «двухъ-трехъ выстрѣловъ» разбѣгаются какъ зайцы! Съ такимъ настроемъ нечего и браться за крестный ходъ, хоть «съ утра», хоть въ «часъ поздній». Этотъ Іудинъ, какъ и слѣдующій за нимъ Уткинъ были въ числѣ делегаціи, посѣтившей совдепъ. Впечатлѣніе осталось видимо очень сильное, почему Уткинъ, отбросивъ словеса лукавствiя, высказался предѣльно откровенно.

 

Спрашивается, какъ такіе трусливые люди вообще могли попасть на «соборъ»? Вѣдь туда не съ улицы бродягъ набирали, а посылали вродѣ бы самыхъ лучшихъ. Конечно, какъ и всякій трусъ, Уткинъ увѣряетъ собравшихся, что боится онъ не за себя, а за населеніе, и движетъ имъ исключительно любовь къ ближнему, а не къ своей шкурѣ.  Легко догадаться, какой вопросъ хотѣли задать Уткину «съ мѣстъ для постороннихъ посѣтителей», гдѣ сидѣло то самое «населеніе», о судьбѣ котораго болѣзновалъ мужественный Уткинъ.

За Уткинымъ ещё одинъ противникъ крестнаго хода ¾ Бичъ-Лубенскiй. Аргументація та же самая ¾ народъ жалко.

 

 

То есть, пусть погибаетъ Отечество, пусть разрушается снарядами Кремль, пусть озвѣрѣвшая большевицкая солдатня уничтожаетъ его защитниковъ, лишь бы не подвергался опасности народъ. Но вотъ вопросъ: а не большей ли опасности подвергнется православный народъ, если одолѣютъ богоборцы-большевики? Что будетъ съ народомъ въ случаѣ ихъ побѣды? Отвѣтъ на этотъ вопросъ Бичъ-Лубенскiй получитъ одновременно съ пулей въ затылокъ въ подвалѣ ялтинской ЧК, гдѣ его разстрѣляютъ  осенью 1920 года какъ «врага народа». Начавъ съ мнимой заботы о безопасности народа, этотъ и подобные ему дѣятели кончили тѣмъ, что погубили и народъ и себя.

Затѣмъ два очень «высокодуховныхъ» архимандрита. Первый обнаружилъ въ желаніи устроить крестный ходъ недостойное христіанина чувство тщеславія:

 

 

О какой жизни рѣчь, Ваше высокопреподобіе? Неужто Вамъ неизвѣстно, что кромѣ жизни земной, временной, которая Вамъ столь дорога, есть и жизнь вѣчная?  Именно она-то сейчасъ и «виситъ на волоскѣ», но жизнью вѣчною его высокопреподобіе не дорожитъ.

Вообще въ высшей степени интересно, какъ человѣкъ съ такимъ міровоззрѣніемъ, который трясется надъ своей земной, тлѣнной жизнью, могъ попасть въ монахи и архимандриты.  Ещё интереснѣй вопросъ, кто же выбралъ такого жизнелюбиваго «монаха» делегатомъ на «соборъ». Впрочемъ, появленіе такихъ типовъ на «соборѣ» является еще однимъ доказательствомъ безблагодатности этого революціонно-демократическаго начинанія церковныхъ февралистовъ. Этихъ людей собрала въ Москвѣ не благодать Святаго Духа, а мелкія человѣческія страстишки, интриги и то самое тщеславіе, которое со всей рѣшительностью осудилъ жизнелюбивый архимандритъ Веніаминъ.

Второй архимандритъ въ обоснованіе отказа отъ крестнаго хода развернулъ цѣлое нравственное богословіе.

 

 

Интересно, откуда господинъ архимандритъ почерпнулъ эту оригинальную мысль, будто «сдерживаемое чувство любви къ брату приноситъ больше пользы»? Въ Священномъ Писаніи мы читаемъ нѣчто совершенно иное. «Любовь познали мы въ томъ, что Онъ положилъ за насъ душу Свою: и мы должны полагать души свои за братьевъ» (1 Iн. 3:16). «Нѣтъ больше той любви, какъ если кто положитъ душу свою за друзей своихъ» (Iн. 15:13).

Куда въ итогѣ завелъ архим. Владиміра «соборный разумъ съ соборной волею» при «сдерживаемомъ чувствѣ любви къ брату», намъ прослѣдить не удалось. Возможно въ обновленчество и сергіанство, а возможно, какъ и Бичъ-Лубенскaго, на бойню ЧК.

Показательно также, что на «соборъ» архимандритъ Владиміръ попалъ не отъ епархіи, а какъ избранникъ отъ съѣзда монашествующихъ. Это позволяетъ намъ сдѣлать вполнѣ опредѣленные выводы, какъ объ общемъ состояніи тогдашняго монашества, такъ и о самой процедурѣ подбора участниковъ «собора», исключавшей посылку на него по-настоящему духовныхъ людей.

Идея архимандритовъ не поддаваться «чувству», а положиться на «соборный разумъ» пришлась «соборянамъ» ко двору. Ещё два оратора ухватились за эту спасительную мысль, позволявшую увильнуть отъ крестнаго хода, не подвергаясь нареканіямъ въ малодушіи и трусости.

 

 

То, что г-н Фигуровскiй называетъ «здравымъ умомъ», Св. Отцы именуютъ плотскимъ мудрованіемъ и лжеименнымъ разумомъ. Ибо только такой разумъ можетъ воспротивиться предложенію, «вызванному святымъ (!) воодушевленіемъ».

 

То есть, крестный ходъ — начинаніе, несомнѣнно, хорошее, прямо-таки дивное, но только несвоевременное. Какъ-нибудь потомъ его проведемъ, въ болѣе подходящее время,  не сейчасъ. Когда пройдетъ «преходящій  порывъ» и вызванный имъ энтузіазмъ, когда Кремль будетъ разгромленъ, а его защитники перебиты.

Есть вродѣ бы самоочевидное для христіанина правило: пришла благая мысль, осуществи ее сразу же, не откладывай на будущее, ибо доживешь ли до завтрашняго дня? Для чего ждать возникновеніе порыва «болѣе длительнаго»? Да, и откуда, господа, у васъ возьмется этотъ «болѣе длительный» порывъ, если вы даже на «обыкновенный преходящій» неспособны? Казалось бы, аксіома, что великое начинается съ малаго, а высокіе подвиги — съ самыхъ простыхъ, повседневныхъ.

Въ общемъ, какъ это всегда и бываетъ у мудрствующихъ вѣка сего, потопили прекрасное намѣреніе въ океанѣ словоблудія. Теплохладный предсѣдатель спѣшитъ привести дѣло къ желательному для него концу.

 

 

Да, нѣтъ, Ваше высокопреосвященство, сейчасъ-то какъ разъ еще не поздно. Поздно будетъ 4,5 года спустя, когда большевики въ упоеніи своей побѣды въ Гражданской войнѣ приступятъ къ «изъятію церковныхъ цѣнностей», а Вы въ отчаянiи призовете вѣрующихъ устраивать крестные ходы для противодѣйствія этому «изъятію». Вотъ тогда-то дѣйствительно будетъ уже поздно. Точку въ дискуссіи ставитъ генералъ Артамоновъ.

 

«Какъ солдатъ и военачальникъ» ген. Артамоновъ «прославился» въ августѣ 1914-го при разгромѣ въ Восточной Пруссіи 2-ой арміи ген. Самсонова. Это именно онъ открылъ лѣвый флангъ этой арміи, приказавъ своему 1-му армейскому корпусу отступленіе и ничего не сообщивъ объ этомъ ген. Самсонову, даже болѣе того ввелъ Самсонова въ заблужденіе, доложивъ ему, что 1-ый корпусъ якобы «стоитъ, какъ скала». Черезъ брошенный Артамоновымъ участокъ фронта нѣмцы вышли на тылы остальныхъ корпусовъ 2-й арміи, окружили ихъ и практически полностью уничтожили. Послѣ этого позора «солдатъ и военачальникъ» Артамоновъ до самой Февральской революціи никакихъ командныхъ должностей не получалъ. Лишь наканунѣ «великой безкровной» ему дали стрѣлковую дивизію, которой онъ прокомандовалъ 2,5 мѣсяца и вновь былъ снятъ съ должности, на этотъ разъ «благовѣрнымъ Временнымъ Правительствомъ». Изъ Арміи его окончательно попросили, но тутъ на его счастьѣ подоспѣлъ «Всероссійскій церковный соборъ», въ предсоборный совѣтъ котораго онъ и поспѣшилъ пристроиться какъ делегатъ «Всероссійскаго съѣзда духовенства и мірянъ».

Таково прошлое «солдата и военачальника» Артамонова. Будущее его еще красочнѣе. Въ Бѣломъ движеніи, естественно, не участвовалъ. Послѣ Октябрьскаго переворота пошелъ въ услуженіе къ большевикамъ, но въ Красную армію его не взяли, видимо, по причинѣ профнепригодности. Поступилъ на службу въ Моссовѣтъ, гдѣ и проработалъ съ 1918 по 1924 годъ, попавъ тѣмъ самымъ подъ анаѳему на Совѣтскую власть, которую фактически изрекъ самъ на себя, какъ членъ «собора». Затѣмъ совѣтскій пенсіонеръ. Репрессіямъ не подвергался, какъ полностью лояльный большевизму. Умеръ своей смертью въ началѣ 30-х годовъ въ Петроградѣ; отпѣтъ, судя по всему, сергіанами.

При такой біографіи не приходится удивляться, что  Артамоновъ «какъ военный человѣкъ» даетъ «соборянамъ»  совѣтъ не ходить «ни сегодня, ни  завтра съ крестнымъ ходомъ». Вполнѣ естественно и то, что никто изъ «соборянъ» не скажетъ въ отвѣтъ Артамонову, что ему «какъ военному человѣку» слѣдуетъ въ этотъ моментъ не разглагольствовать на «соборѣ», а находится въ Кремлѣ среди его защитниковъ. Тамъ онъ и можетъ давать свои совѣты, и не о крестномъ ходѣ, а о томъ, какъ оборонять эту святыню отъ большевиковъ.

Для Русской Арміи Артамоновъ, къ счастью, нетипиченъ. Для революціоннаго же  «собора» онъ, напротивъ, вполнѣ типиченъ. Даже, можно сказать, входитъ въ число его лучшихъ представителей, ибо на «соборъ» попали типы уже и вовсе анекдотическіе.  Одинъ изъ нихъ вылѣзъ на каѳедру сразу вслѣдъ за Артамоновымъ.

 

 

Возмущеніе членовъ «собора», конечно, чисто фарисейское. Лицемѣры вознегодовали на Пономарева лишь потому, что онъ въ простотѣ душевной выболталъ сокровенное желаніе большинства «собора» —  вмѣсто крестнаго хода отправиться поскорѣе на трапезу, гдѣ и набить яствами свое чрево.

Этимъ пономаревскимъ выступленіемъ дискуссія о крестномъ ходѣ и закончилась. Безтолковость, безпринципность, безпомощность и безблагодатность этого «собора» выразились въ этой дискуссіи, навѣрное, ярче всего. Не оказалось на «соборѣ» ни Пожарскихъ, ни Мининыхъ, ни Сусаниныхъ, ни Скопинъ-Шуйскихъ, ни Пересвѣта, ни Осляби, ни Сергѣя Радонежскаго, на патріарха Ермогена. Пустота…

Крестный ходъ, разумѣется, не состоялся. Вмѣсто него родилась на свѣтъ Божій очередная бумажная резолюція:

 

Надо прямо сказать, что при такомъ настроеніи  «собора», крестный ходъ по Москвѣ не могъ состояться въ принципѣ. Ибо тотъ, кто призываетъ «воздержаться отъ дальнѣйшей кровопролитной брани» съ кощунниками и сатанистами, кто готовъ унизительно и позорно умолять ихъ о пощадѣ, тотъ никогда не выйдетъ и на крестный ходъ. И это вотъ почему.

Крестный ходъ это не прогулка на свѣжемъ воздухѣ съ иконами и хоругвями. Это торжественное шествіе христіанъ, которое  имѣетъ глубокую, почти мистическую связь съ такимъ явленіемъ христіанской исторіи какъ Крестовый походъ. Крестный ходъ и Крестовый походъ выросли изъ одного корня: это демонстрація силы и мощи христіанства, это движеніе  воинства Христова въ боевыхъ порядкахъ подъ своими знаменами  и святынями. Только въ случаѣ крестнаго хода это движеніе происходитъ безъ оружія, а въ случаѣ Крестоваго похода — съ оружіемъ.

Иными словами, Крестовый походъ — это вооруженный Крестный ходъ, а Крестный ходъ — это невооруженный Крестовый походъ. Крестный ходъ только тогда соотвѣтствуетъ своему названію, когда на него выходятъ какъ въ Крестовый походъ.

И потому, кто неспособенъ выступить въ Крестовый походъ, тотъ будетъ искать тысячи отговорокъ, чтобы не ходить и на Крестный ходъ. Кто думаетъ не о войнѣ со слугами антихриста, а мечтаетъ объ ихъ «умиротвореніи», тому сама мысль о томъ, чтобы выйти съ крестнымъ ходомъ навстрѣчу возможной смерти, покажется дикой и безумной. Тотъ будетъ заплетающимся отъ страха языкомъ лепетать объ «опасности», о «несвоевременности», о  «преждевременности», о «преходящемъ порывѣ», о необходимости подойти къ дѣлу «со здравымъ умомъ» и «соборнымъ разумомъ» и т.д. и т.п.

Вотъ почему, не поддержавъ съ самаго начала юнкеровъ, а затѣявъ вмѣсто этого мышиную возню съ «примиреніемъ» враждующихъ сторонъ, «соборъ» навсегда отсѣкъ для себя возможность крестнаго хода. По этой же причинѣ, когда Бѣлая Армія выступила въ свой Крестовый походъ на Москву, въ ея рядахъ не оказалось никого изъ вышеперечисленныхъ ораторовъ. Всѣ они во главѣ со своимъ предсѣдателемъ, будущимъ патріархомъ Тихономъ, либо оказались въ станѣ большевиковъ, либо продолжали призывать къ «умиротворенію» сатаны и проповѣдовать «нейтралитетъ» въ борьбѣ Христа съ антихристомъ.

Большевики на вышеупомянутое обращеніе, естественно, начихали. Кремль былъ разстрѣлянъ артиллеріей и взятъ штурмомъ, съ его защитниками жестоко и безпощадно расправились. Но и послѣ этого «соборъ» не оставилъ своей идеи примирить Бога и сатану, что нагляднѣе всего проявилось во время похоронъ погибшихъ участниковъ боевыхъ дѣйствій. Но объ этомъ въ другой статьѣ.

 

Редакція.