ОТНОШЕНИЕ ГЕРМАНСКОЙ АРМИИ К НАСЕЛЕНИЮ ОСВОБОЖДЕННЫХ ОБЛАСТЕЙ

Совѣтская пропаганда пыталась представить нѣмецкихъ солдатъ въ образѣ карателей, грубыхъ насильниковъ и мародеровъ (десятки кинофильмовъ и сотни книгъ о войнѣ наполнены карикатурными сценами, гдѣ нѣмцы днемъ гоняются за домашней скотиной — свиньями и курицами, а вечеромъ пристаютъ къ женщинамъ). Писатель Ю.В. Шиловъ, одинъ изъ очевидцевъ тѣхъ событій, жившій на территоріи, занятой нѣмецкими войсками, свидѣтельствуетъ:

«Я вспоминаю совѣтскія газеты, пестрившія тогда сообщеніями о грабежахъ и насиліяхъ оккупантовъ — и мнѣ становится смѣшно: что можно было, напримѣръ, взять у насъ? Отецъ мой былъ инженеръ, а мама медсестра, то есть, мы принадлежали къ такъ называемому среднему слою, но ни у кого въ нашей семьѣ не было, скажемъ, наручныхъ часовъ, не было приличнаго радіопріемника, патефона, не было даже настольной лампы. Примусъ былъ! У отца былъ одинъ единственный приличный костюмъ. Такъ ограбить насъ, какъ ограбила совѣтская власть, никто въ цѣломъ мiре уже не смогъ бы. У нѣмцевъ все было свое — добротное, крѣпкое… Хотите вѣрьте, хотите нѣтъ, но я не помню ни одного случая, чтобы соприкоснувшись съ нѣмецкими военнослужащими, они насъ, дѣтей, чѣмъ-нибудь ни угостили».

Въ Германской арміи дисциплина традиціонно была на очень высокомъ уровнѣ, и командованіе строго слѣдило за моральнымъ духомъ своихъ солдатъ. Мародерство и насилія надъ женщинами всегда ведутъ къ деморализаціи и, въ конечномъ счетѣ, къ разложенію арміи, поэтому въ Вермахтѣ и войскахъ СС за это карали смертной казнью. Кромѣ того, европейская культура всегда относилась къ женщинѣ съ особеннымъ почитаніемъ, и насиліе надъ ней считалось грубымъ вызовомъ общепринятымъ нормамъ и проявленіемъ низменнаго инстинкта. Обратимся снова къ воспоминаніямъ Ю.В.Шилова:

«Я… жилъ въ оккупаціи и даже не слышалъ ни объ одномъ случаѣ изнасилованія. Мой другъ Н.Н. Жигаловъ, переводчикъ въ дѣйствующей (Красной. — ред.) арміи, спеціально занимался этимъ вопросомъ, опрашивалъ населеніе оккупированныхъ областей отъ Смоленска до Бреста. Дѣлалъ онъ это, конечно, весьма осторожно и умѣло… И что же? Ни одного случая! Я понимаю, что это неправдоподобно, и, тѣмъ не менѣе, это фактъ, это правда».

Если говорить о карательныхъ мѣрахъ какъ таковыхъ, то онѣ были направлены противъ партизанскихъ бандъ, ихъ пособниковъ и агентуры НКВД. Причемъ зачастую къ участію въ антипартизанскихъ рейдахъ привлекались полицейскія части или службы порядка, набиравшiяся изъ добровольцевъ среди мѣстнаго населенія. Къ мирному населенію, не оказывающему поддержку Совѣтской власти, отношеніе было вполнѣ корректное. Партизаны, видя вполнѣ доброжелательное отношеніе къ нѣмцамъ, стали прибѣгать къ старому большевистскому пріему — использованіе формы противника, успѣшно примѣняемому еще во время Гражданской войны. Они надѣвали нѣмецкую униформу и въ этомъ обличiи измывались надъ сельскими жителями, чтобы бросить тѣнь на Германскую армію (немало такихъ эпизодовъ отражено въ воспоминаніяхъ жителей «оккупаціонныхъ территорій», участниковъ Освободительнаго Движенія и даже самихъ партизанъ).

О партизанахъ вообще разговоръ особый. «Надо было видѣть, — свидѣтельствуетъ В. Рудинскiй, — какъ крестьяне въ оккупированной зонѣ относились къ партизанамъ, и знать, что изъ себя представляли эти партизаны. Крестьяне ихъ ненавидѣли. Далекіе отъ того, чтобы оказывать имъ поддержку, они ихъ выдавали, нерѣдко расправлялись съ ними самосудомъ; съ большимъ успѣхомъ — иногда и безъ вмѣшательства нѣмцевъ — создавались антипартизанскiе отряды… Ненавидѣли партизанъ за воровство — а чѣмъ, если не грабежомъ у крестьянъ, партизаны жили?… Ненавидѣли за то, что партизанъ — синонимъ партійца. Въ партизаны изъ деревень при приближеніи нѣмцевъ бѣжали всѣ тѣ, кому больше нѣмцевъ грозилъ народный гнѣвъ — всякіе представители колхозовъ, люди, завѣдомо связанные съ НКВД, и такъ далѣе. И то, за что боролись партизаны, было крестьянству чуждо… Вокругъ партизанъ разыгрывались жуткія исторіи… Были, конечно, и другіе партизаны. Заброшенные въ нѣмецкій тылъ въ порядкѣ партійной дисциплины, они при первомъ случаѣ сдавались въ плѣнъ, послѣ безцѣльнаго голоднаго шатанія по лѣсамъ».

С. Садовой, гвардіи лейтенантъ Русской Освободительной Арміи.

С. Хазановъ-Пашковскiй, предсѣдатель «Имперскаго Авангарда»