Еп. Гавріилъ Кикодзе († 1896 г.)
Слово на день рожденія Государя Императора, и по случаю покоренія Кавказа [1].

Какъ долженъ быть счастливъ народъ, который исполненіе сихъ высокихъ обѣтованій можетъ видѣть на царѣ своемъ! Какъ, въ то же время, долженъ быть доволенъ и счастливъ тотъ проповѣдникъ слова Божія, который во дни подобные нынѣшнему, смѣло и чистосердечно, не изъ одного желанія исполнить холодную обязанность, не боясь быть заподозрѣннымъ въ лести, а напротивъ будучи увѣреннымъ въ сочувствіи своихъ слушателей, можетъ сказать, что желанія нашего Царя, благодѣтельныя для его народа, видимо благословляются Богомъ, что великія его намѣренія и нынѣ, какъ и въ прежніе годы, мало-по-малу осуществляются, что дѣятельность его на пользу общую не ослабляясь распространяется, словомъ: желанія сердца его даетъ ему Богъ, и хотѣній устенъ его не лишаетъ его.

И такимъ-то высокимъ счастіемъ наслаждаемся нынѣ мы русскіе въ благочестивѣйшемъ царѣ нашемъ Алексапдрѣ II. Не должны ли мы отъ всей души благодарить Бога за то, что у насъ нынѣ, такъ мирно и спокойно, вслѣдствіе лишь взаимной любви и довѣренности царя и народа, совершается тотъ великій переворотъ, который въ другихъ странахъ былъ вызываемъ страшными потрясеніями народовъ и сопровождался пролитіемъ крови многихъ людей!

Но не этимъ великимъ событіемъ, обнимающимъ судьбы всего нашего отечества, и хотя совершающимся, однако еще не совершившимся, вызывается на сей разъ наше слово. Мы будемъ говорить о событіи вполнѣ совершившемся, и притомъ — въ нашихъ предѣлахъ, здѣсь — на Кавказѣ.

Если мы припомнимъ, какъ долго продолжалась война на Кавказѣ, какихъ она требовала усилій и пожертвованій, сколько драгоцѣнной крови проливалось ежегодно для ея продолженія, то легко можемъ себѣ представить, какъ усердно любвеобильный царь нашъ должень былъ желать ея окончанія. И вотъ Богъ далъ ему желанія сердца его, и хотѣнія устенъ не лишилъ его. Война эта окончилась такъ хорошо, что лучшаго конца нельзя было и ожидать. Еслибы кто-нибудь за нѣсколько времени предъ симъ вздумалъ предсказать, что не пройдетъ и одного года, а Кавказскія горы будутъ покорены, — всѣ эти дикія племена, изъ которыхъ многія никогда не видѣли среди себя непріятеля, принуждены будутъ положить оружіе и наконецъ — самъ предводитель ихъ, такъ хорошо умѣвшій соединить эти разнородныя племена во-едино и пользоваться ихъ фанатизмомъ, ихъ воинственными инстинктами и всѣми мѣстными выгодами, будетъ взятъ въ плѣнъ и изъ неукротимаго предводителя храбрыхъ племенъ превратится чуть ли не въ кроткаго ягненка: такого предвѣщателя, безъ сомнѣнія, всѣ назвали бы мечтателемъ; а между тѣмъ все это сбылось на нашихъ глазахъ.

Радуясь тому, что война, казавшаяся безконечною, окончилась, мы должны однако сказать, что сильно бы ошибся — кто подумалъ бы, будто теперь побѣдители могутъ отдыхать на лаврахъ. Нѣтъ, побѣда меча есть побѣда одной физической силы; за нею должна слѣдовать другая высшая побѣда, — побѣда ума и образованности. Мечь воина сдѣлалъ свое дѣло, но подвиги гражданскаго труженика должны увѣнчать это дѣло; иначе завоеванія могутъ быть только вредны и для побѣжденныхъ, и для побѣдителей. Если только чѣмъ-либо можно оправдать печальную необходимость проливать кровь себѣ подобныхъ людей, то развѣ лишь тѣмъ, чтобы возвысить и осчастливить побѣжденныхъ, сдѣлавъ ихъ участниками благодѣтельныхъ плодовъ образованности.

Къ счастію никто не можетъ сомнѣваться, что таковы именно намѣренія Россіи въ отношеніи къ покоренному Кавказу Но однихъ добрыхъ намѣреній еще недостаточно, а нужны умѣніе и средства къ ихъ исполненію, и въ этомъ-то послѣднемъ случаѣ всякій членъ общества, любящій свое отечество, долженъ помогать ему: одни словами и совѣтами, другіе самимъ дѣломъ.

Главная задача наша въ отношеніи многочисленныхъ кавказскихъ племенъ, которыя Провидѣніе подчинило нашей власти, состоитъ въ томъ, чтобы мало-по-малу отвлечь ихъ отъ воинственныхъ наклонностей и смягчить ихъ нравы образованіемъ нравственнымъ и религіознымъ, такъ чтобы они впослѣдствіи примкнули къ великому семейству русскаго народа и сдѣлались бы полезными его членами. Для этого необходимо, чтобы тѣ лица, которыя будутъ ближайшими ихъ начальниками, были люди достойные, вполнѣ проникнутые важностію своихъ обязанностей. Лица эти будутъ, въ глазахъ тѣхъ племенъ, единственными представителями нашей образованности и нашей святѣйшей вѣры, — посему, если они будутъ безпристрастны, справедливы и безкорыстны и, особенно, безукоризненной жизни, то они на дѣлѣ будутъ доказывать въ глазахъ покоренныхъ племенъ превосходство нашей образованности и нашей вѣры и тѣмъ самымъ заставятъ ихъ невольно полюбить ту и другую: напротивъ того, если они будутъ корыстолюбивы, несправедливы, то возбудятъ въ нихъ отвращеніе отъ самой образованности. Племена сіи находятся еще на такой ступени умственнаго развитія, что ихъ нельзя убѣждать въ превосходствѣ нашихъ учрежденій умственными доказательствами, а надобно доказывать сіе превосходство самымъ дѣломъ, проявляя его въ жизни и поступкахъ, ибо младенчествующія племена хорошо угадываютъ характеръ людей, и нельзя ихъ обмануть однимъ наружнымъ лоскомъ образованности.

Хорошо, что въ нашей собственной общественной жизни уже явилось сознаніе нашихъ общественныхъ недостатковъ и горячее желаніе къ ихъ исправленію, начинающее проникать во всѣ умы.

Народы вообще столько же любятъ льстить себѣ и обманываться на счетъ своихъ свойствъ, какъ и отдѣльныя лица. — Самыя образованнѣйшія націи не чужды самолюбія и ошибокъ на счетъ своихъ совершенствъ; то же было и съ нами. Мы такъ же любили мечтать о своихъ доблестяхъ и отвращали взоры отъ своихъ недостатковъ и пороковъ. Но благодареніе Богу, расположившему обстоятельства, вынудившія насъ обратить вниманіе на свои слабыя стороны! Благодареніе Богу, въ руцѣ Котораго сердце Царево, вложившему и въ сердце Царю непоколебимое желаніе врачевать наши общественныя язвы и поддерживать въ насъ соревнованіе къ улучшеніямъ.

Не подумалъ бы кто, будто не дѣло пастыря Церкви говорить о дѣлахъ общества? — Но ужели христіанствующее общество захочетъ, чтобы служитель вѣры христіанской набрасывалъ завѣсу на общественныя язвы? Неужели оно можетъ желать, чтобы молчалъ тотъ, который первый обязанъ подать голосъ въ защиту истины, молчалъ въ то время, когда зло стало столь чувствительнымъ, что сдѣлало проповѣдниками всѣхъ искренно желающихъ добра отечеству?.. Итакъ не молчу о томъ, что наше собственное общество страдаетъ многими болѣзнями, которыя задерживаютъ развитіе его благосостоянія, и противу нихъ-то самимъ намъ надлежитъ бороться, дабы наши труды на пользу другихъ не были безуспѣшны.

Соединимся же всѣ, какъ дѣти одной семьи, чтобы дружно бороться съ собственными недостатками.

Повторять ли еще, что это есть самое горячее желаніе и отца семьи русской — благочестивѣйшаго Царя нашего? Да поможетъ ему Богъ и въ исполненіи этого желанія, какъ помогаетъ ему во всемъ другомъ, да дастъ ему желаніе сердца его и да не лишитъ его хотѣнія устенъ его. Аминь.

Примѣчаніе:
[1] Произнесено въ 1860 году въ Тифлисскомъ Сіонскомъ соборѣ, викаріемъ грузинскимъ епископомъ Гавріиломъ.

Источникъ: Епископъ Гавріилъ. Слово на день рожденія Государя Императора, и по случаю покоренія Кавказа. // Журналъ «Православное обозрѣнiе». — М.: Въ типографіи Каткова и К°. — 1860 г. — Томъ II. — С. 469-473.