Страна должна знать своихъ «героевъ». Войковъ

«Страна должна знать своихъ героевъ!» -- таковъ былъ извѣстный лозунгъ совѣтской пропаганды. «Страна должна знать своихъ стукачей!» -- такъ переиначилъ эту фразу одинъ извѣстный русскій писатель. Двадцать лѣтъ назадъ Страна Совѣтовъ узнала, что всѣ ея герои были форменными негодяями, и развалилась. Однако узнать своихъ стукачей странѣ такъ и не было дано, и нынѣ въ РФ они составляютъ опору режима и занимаются восхваленіемъ и оправданіемъ большевицкихъ палачей и своихъ собратьевъ стукачей, вновь стараясь представить ихъ «героями». Поэтому настало время вновь напомнить странѣ о дѣяніяхъ этихъ «героевъ».

Очередной «герой» нашихъ очерковъ — Войковъ.

Петръ Лазаревичъ Войковъ (настоящіе имя и фамилія Пинхусъ Вайнеръ; 1888-1927) родился въ еврейской семьѣ въ Керчи.

Съ дѣтства проявлялъ бунтарскіе наклонности. Очень рано, уже въ гимназическіе годы познакомился съ нелегальной литературой, черезъ которую заразился ненавистью къ «царизму» и Россійской имперіи – «тюрьмѣ народовъ». Вскорѣ сошелся съ представителями революціоннаго подполья, распространялъ ихъ листовки и помогалъ имъ скрываться отъ полиціи. Первоначально примкнулъ къ еврейскому Бунду, но уже въ 1903 году въ возрастѣ 15-ти лѣтъ перешелъ въ полуеврейскую РСДРП, присоединившись къ ея меньшевистскому крылу. Здѣсь онъ обзавелся цѣлымъ наборомъ партійныхъ кличекъ: Интеллигентъ, Петрусь, Бѣлокурый. Черезъ нѣкоторое время за антиправительственное выступленіе на митингѣ Войковъ былъ исключенъ изъ керченской гимназіи.

Стремясь продолжить образованіе сына, родители Войкова переѣхали въ Ялту и пристроили его въ мѣстную гимназію, но Войковъ и здѣсь долго не задержался и былъ изгнанъ съ позоромъ за «политику». Вскорѣ онъ окончательно разругался и съ родителями, старавшимися его образумить и отвратить отъ преступнаго пути, и они прогнали его изъ дома. Между тѣмъ началась первая «русская» революція 1905-07 гг., и Войковъ оказался въ своей стихіи. Къ этому моменту онъ былъ уже законченнымъ негодяемъ, сторонникомъ крайне радикальныхъ взглядовъ и неограниченнаго революціоннаго террора.

Нѣсколько мѣсяцевъ послѣ разрыва съ родителями Войковъ жилъ, перебиваясь случайными доходами, а лѣтомъ 1906 г. вступилъ въ боевую дружину РСДРП, переквалифицировавшись, такимъ образомъ, изъ распространителя нелегальной литературы въ боевика-террориста. Онъ принялъ активное участіе въ подготовкѣ покушенія на ялтинскаго градоначальника генерала Думбадзе. Покушеніе состоялось въ февралѣ 1907 года. Бомба была брошена террористомъ-смертникомъ въ экипажъ градоначальника съ балкона одной изъ ялтинскихъ дачъ. Взрывной волной Думбадзе выбросило изъ экипажа, и онъ получилъ тяжелую контузію. Какъ всегда было много случайныхъ жертвъ, но подобныя «мелочи» борцовъ «за свѣтлое будущее», подобныхъ Войкову никогда не волновали.

Будучи однимъ изъ организаторовъ покушенія Войковъ скрылся изъ Ялты и пробрался въ Санктъ-Петербургъ, гдѣ сумѣлъ потупить экстерномъ въ Петербургскій университетъ. Однако полиція всё равно вышла на его слѣдъ. Въ случаѣ задержанія Войкову грозилъ военно-полевой судъ и вполнѣ заслуженный смертный приговоръ. Въ предчувствіи ареста Войковъ бѣжалъ изъ «тюрьмы народовъ» заграницу, что, несмотря на всѣ «ужасы самодержавія», всегда было сдѣлать очень легко.

Заграницей недоучившійся студентъ-боевикъ осѣлъ въ Швейцаріи, гдѣ прожилъ 9 лѣтъ ― съ марта 1908 года по мартъ 1917-го. Здѣсь онъ поступилъ на естественнонаучный факультетъ Женевскаго университета, гдѣ изучалъ химію для повышенія своей квалификаціи бомбиста. Къ честному труду Войковъ, какъ типичная личность съ уголовными наклонностями, испытывалъ непреодолимое отвращеніе, поэтому средства къ существованію онъ добылъ ловкой женитьбой на своей сокурсницѣ, отецъ которой былъ богатымъ варшавскимъ купцомъ. На ежемѣсячно присылаемыя тестемъ-капиталистомъ крупныя суммы «соціалистъ» Войковъ жилъ совершенно безбѣдно и ни въ чемъ себѣ не отказывалъ.

Въ Швейцаріи Войковъ обратилъ на себя вниманіе вождя большевицкой партіи Ленина, который остро нуждался въ морально неразборчивыхъ людяхъ, готовыхъ выполнить любое заданіе партіи, хотя бы и самое преступное. Въ этомъ отношеніи свободный отъ «буржуазныхъ предразсудковъ» Войковъ идеально подходилъ Ленину. Однако самъ Войковъ ввиду неясности перспективъ ленинской партіи предпочелъ пока остаться съ меньшевиками.

Все измѣнилось въ мартѣ 1917 года послѣ Февральской революціи въ Россіи. Амнистія Временнаго правительства, данная всѣмъ революціонерамъ, террористамъ, мятежникамъ, разбойникамъ и прочему уголовному сброду, внезапно сдѣлала небо надъ головами Ленина и Войкова чистыми. Оба они засобирались въ Россію. Ленинъ, какъ извѣстный германскій агентъ, легко получилъ мѣсто въ знаменитомъ «запломбированномъ вагонѣ» и прибылъ въ Петроградъ уже въ апрѣлѣ, а Войковъ, будучи не слишкомъ значительной фигурой, попалъ лишь во второй эшелонъ вмѣстѣ съ такими дѣятелями какъ Луначарскiй, Мануильскiй, Цедербаумъ (Мартовъ), Натансонъ, Эренбургъ и оказался въ столицѣ только въ маѣ 1917-го.

Въ этотъ періодъ Временное правительство, разогнавъ всѣхъ компетентныхъ «старорежимныхъ» чиновниковъ въ центрѣ и на мѣстахъ, вынуждено было назначать на государственныя должности совершенно случайныхъ людей, а нерѣдко и откровенныхъ проходимцевъ. Неудивительно, что въ этихъ условіяхъ и такая посредственность какъ Войковъ умудрился оказаться на важномъ посту комиссара Министерства труда Временнаго правительства. Никогда и нигдѣ не работавшій бездѣльникъ Войковъ взялся за разрѣшеніе трудовыхъ конфликтовъ между рабочими и предпринимателями. Изъ этой дѣятельности Войкова ничего хорошаго, естественно, не вышло, т.к. всѣ споры онъ рѣшалъ исключительно съ точки зрѣнія «классоваго подхода», неизмѣнно выступая противъ предпринимателей и одобряя захваты предпріятій рабочими. Но Министерство вмѣсто того, чтобы уволить Войкова, лишь перевело его въ провинцію — въ Екатеринбургъ.

Здѣсь Войковъ воочію увидѣлъ, что власть Временнаго правительства на мѣстахъ совершенно эфемерна, а реальными хозяевами положенія являются большевики. Ему стало ясно, что дальнѣйшая успѣшная карьера возможна только у Ленина. Въ августѣ онъ разрываетъ съ меньшевиками и присоединяется къ большевикамъ и вскорѣ попадаетъ въ городскую Думу Екатеринбурга, гдѣ большевицкое большинство выбираетъ его предсѣдателемъ. Оставаясь оффицiальнымъ представителемъ Временнаго правительства на Уралѣ, Войковъ вошелъ въ Екатеринбургскій военно-революціонный комитетъ и непосредственно занимался подготовкой государственнаго переворота.

Послѣ прихода большевиковъ къ власти Войковъ становится комиссаромъ продовольствія Уральской области и членомъ областного исполкома. По его распоряженію была проведена «націонализація» всей промышленности и установлены совершенно безумныя цѣны на топливо и продовольствіе, что привело къ закрытію фабрикъ и заводовъ и прекращенію частной торговли на Уралѣ. Перестали отапливаться школы и больницы, прекратился подвозъ продуктовъ въ города. Даже хлѣбъ сталъ дефицитомъ. Разумѣется, во всемъ этомъ Войковъ обвинилъ не себя и «политику партіи», а «кулаковъ» и «саботажниковъ». На полную мощь заработала мѣстная ЧК. Репрессіи обрушились на владѣльцевъ промышленныхъ предпріятій, «спекулянтовъ» и крестьянъ, отказывавшихся выполнять непосильную «продразверстку».

Но широкую извѣстность Войковъ получилъ не благодаря этимъ экспериментамъ съ «соціализаціей» Урала. Въ этомъ отношеніи онъ ничѣмъ не выдѣлялся изъ общаго ряда большевистскихъ сатраповъ мѣстнаго масштаба. Его имя стало знаменитымъ совсѣмъ по другой причинѣ. Лѣтомъ 1918 г. Войковъ сыгралъ одну изъ ключевыхъ ролей въ кровавой расправѣ надъ Царской Семьей. Онъ принялъ самое непосредственное участіе, какъ въ организаціи преступленія, такъ и въ самомъ убіеніи Царственныхъ страдальцевъ.

Войковъ лично подыскалъ домъ инженера Ипатьева, гдѣ Царская семья содержалась подъ стражей до убійства. Именно по приказу Войкова условія содержанія Царственныхъ Мучениковъ въ Екатеринбургѣ были по сравненію съ Тобольскомъ рѣзко ухудшены: сокращено время прогулокъ, запрещенъ переводъ денегъ и пріемъ передачъ, изъяты газеты.

Ещё задолго до полученія соотвѣтствующаго приказа изъ центра Войковъ вмѣстѣ съ другими мѣстными главарями большевиковъ — евреями Голощекинымъ, Сафаровымъ, Бѣлобородовымъ, Юровскимъ ― разрабатывалъ планъ убійства и способъ уничтоженія труповъ. Для этого ими даже была создана спеціальная комиссія, нѣсколько разъ собиравшаяся на засѣданія. Въ этой комиссіи Войковъ былъ однимъ изъ самыхъ ярыхъ сторонниковъ жестокой расправы не только съ Государемъ Николаемъ II, но и со всѣми членами Его Семьи. Практику Великой французской революціи, казнившей короля и королеву, но пощадившей ихъ дѣтей, Войковъ считалъ неоправданно мягкой.

Планъ убійства, предложенный Войковымъ комиссіи, былъ самымъ «чистымъ». Онъ предлагалъ инсценировать побѣгъ узниковъ, довезти Царскую Семью до ближайшей полноводной рѣки и, разстрѣлявъ всѣхъ, потопить трупы въ рѣкѣ, привязавъ гири къ тѣламъ. Чтобы спровоцировать Государя на «побѣгъ» Войковъ даже сочинилъ фальшивое письмо Царю на французскомъ языкѣ якобы отъ имени группы офицеровъ, желавшихъ освободить свергнутаго Императора.

Но планъ Войкова принятъ не былъ. Убійство по замыслу кремлевскихъ вождей должно было быть совершено въ соотвѣтствіи съ ритуальными предписаніями Талмуда: съ обязательнымъ кровопролитіемъ и сожженіемъ жертвъ на кострѣ. Къ тому же на поддѣланное Войковымъ письмо «офицера» Государь никакъ не откликнулся, заподозривъ провокацію. Поэтому комиссія остановилась на варіантѣ съ разстрѣломъ въ подвалѣ дома Ипатьева. Въ Кремлѣ этотъ планъ одобрили.

Вмѣстѣ съ предсѣдателемъ ЧК Янкелемъ Юровскимъ Войковъ былъ ведущимъ исполнителемъ Екатеринбургскаго злодѣянія. Непосредственное убійство Царственныхъ узниковъ поручалось Юровскому и его людямъ, а на Войкова возлагалась задача уничтоженія труповъ и сокрытія всѣхъ слѣдовъ преступленія. Кромѣ того Войковъ долженъ былъ присутствовать при казни какъ представитель партійныхъ органовъ, чтобы проконтролировать работу Юровскаго и лично убѣдиться въ смерти всѣхъ жертвъ. Позднѣе, уже будучи посломъ въ Варшавѣ, Войковъ цинично хвастался, что онъ не только наблюдалъ за убійствомъ, но и самъ добивалъ штыкомъ раненыхъ царскихъ дѣтей. И хотя матеріалы слѣдствія по дѣлу объ убійствѣ Царской семьи не подтверждаютъ участіе Войкова въ разстрѣлѣ, самъ фактъ такой похвальбы обнаруживаетъ безпредѣльную низость его подлой души.

Со своей частью преступленія Войковъ справился блестяще. Повадки уголовника, навыки боевика, знанія химика и ненависть еврейскаго изувѣра къ Православному Царю ― все это нашло воплощеніе въ томъ способѣ сокрытія труповъ, который избралъ Войковъ. По его приказу трупы были завернуты въ сукно, вывезены на грузовикѣ въ лѣсъ, расчленены мясницкими топорами, облиты бензиномъ и сожжены, а ихъ останки уничтожены концентрированной сѣрной кислотой. Именно Войкову, заметавшему слѣды убійства, принадлежитъ авторство знаменитой фразы о гибели Царской Семьи: «Міръ никогда не узнаетъ объ этомъ».

Въ качествѣ вознагражденія за продѣланную работу Войковъ взялъ себѣ перстень съ большимъ рубиномъ, который срѣзалъ съ пальца одного изъ труповъ. Этимъ перстнемъ онъ также любилъ хвастаться впослѣдствіи и демонстрировалъ его при каждомъ удобномъ случаѣ.

Екатеринбургскіе палачи, успѣшно выполнившіе поставленную передъ ними задачу, были обласканы Ленинымъ и Свердловымъ. Всѣ соучастники убійства впослѣдствіи получили повышеніе. Юровскiй сталъ руководить московской ЧК, а послѣ Гохраномъ, Голощекинъ — Казахстаномъ, Сафаровъ — комсомоломъ, Бѣлобородовъ — НКВД.

Не осталось незамѣченнымъ въ Кремлѣ и усердіе Войкова. Въ концѣ 1918 года онъ также пошелъ на повышеніе и былъ назначенъ членомъ коллегіи Наркомата продовольствія. Въ то время это былъ очень «хлѣбный» постъ. Нѣтъ никакихъ сомнѣній, что Войковъ былъ выдвинутъ на работу въ Москву, а потомъ и за границу исключительно за свое участіе въ палаческой акціи въ Екатеринбургѣ, т.к. для занятія высокихъ постовъ онъ не имѣлъ абсолютно никакихъ данныхъ и какъ государственный дѣятель былъ полнѣйшей бездарностью.

Эта вопіющая бездарность стала причиной того, что ни на одной должности Войковъ долго не задерживался. Послѣ Наркомпрода онъ работалъ въ Центросоюзѣ, потомъ въ правленіи треста «Центролѣсъ». Въ 1920 году сталъ членомъ коллегіи Народнаго Комиссаріата внѣшней торговли и возглавилъ таможенное управленіе. Это должность уже тогда давала практически неограниченныя возможности для личнаго обогащенія, чѣмъ жадный до жизни и наслажденій Войковъ не преминулъ воспользоваться.

Основной работой Войкова во Внешторгѣ была распродажа заграницу культурнаго достоянія Россіи съ цѣлью полученія валюты, необходимой для «экспорта революціи». Продавая за безцѣнокъ награбленные большевиками предметы искусства, архивы, библіотеки, картины и другія матеріальныя цѣнности, Войковъ старался самому себѣ ни въ чемъ не отказывать, жилъ на широкую ногу. Однако вскорѣ разразился громкій скандалъ: выяснилось, что Войковъ систематически разворовывалъ цѣнные мѣха и раздаривалъ ихъ своимъ безчисленнымъ пріятельницамъ и любовницамъ. Дѣло замять не удалось, и Войковъ былъ уволенъ изъ Внешторга. Нѣкоторое время онъ былъ въ опалѣ, но пользуясь своими связями въ партійныхъ верхахъ, сумѣлъ избѣжать уголовнаго наказанія и перешелъ на дипломатическую работу. Въ 1924-м его назначили посломъ СССР въ Польшѣ.

Польша въ тѣ годы занимала особое мѣсто въ планахъ кремлевскаго руководства. Вожди Коминтерна готовили міровую революцію, для чего требовалось насытить Европу и прежде всего Германію оружіемъ, деньгами и агентурой. Перевалочнымъ пунктомъ для этого была выбрана столица Польши Варшава. Черезъ нее изъ Москвы въ Европу и обратно постоянно курсировали эмиссары Коминтерна.

Однако новоиспеченный посолъ Войковъ не оправдалъ надеждъ кремлевскихъ вождей, вновь обнаруживъ свою неспособность къ серьезной и отвѣтственной работѣ. Оказавшись въ Варшавѣ, онъ ещё больше полюбилъ красивую и шикарную жизнь и занимался въ основномъ личными развлеченіями. Количество раутовъ, банкетовъ и баловъ, даваемыхъ посольствомъ, превысило всѣ разумные предѣлы. Изъ Москвы въ громадномъ количествѣ выписывалась икра, балыки, водка — посолъ былъ неравнодушенъ къ алкоголю, а также къ женщинамъ и наркотикамъ. Войковъ завелъ себѣ собственный катеръ, на которомъ гонялъ по Вислѣ и устраивалъ роскошные рѣчные пикники съ ночными оргіями.

Одинъ изъ сотрудниковъ совѣтскаго посольства, впослѣдствіи невозвращенецъ А. Бесѣдовскiй, имѣвшій возможность близко наблюдать Войкова, оставилъ свои воспоминанія объ этомъ періодѣ жизни екатеринбургскаго цареубійцы. По описанію Бесѣдовскaго, Войковъ былъ высокаго роста, съ подчеркнуто выпрямленной фигурой, съ непріятными, вѣчно мутными отъ пьянства и наркотиковъ глазами, съ жеманнымъ голосомъ, а главное, съ безпокойно похотливыми взглядами, которые онъ бросалъ на всѣхъ встрѣчавшихся ему женщинъ. Печать театральности лежала на всей его фигурѣ. Говорилъ онъ всегда искусственнымъ баритономъ, съ длительными паузами, пышными фразами, непремѣнно оглядывался вокругъ, какъ бы провѣряя, произвелъ ли онъ должный эффектъ на слушателей.

Что касается дѣлъ собственно дипломатическихъ, то здѣсь Войковъ ничего умнѣе подготовки террористическаго акта противъ главы польскаго государства Пилсудскаго придумать не сумѣлъ. Войковъ, въ которомъ подъ оболочкой пьяницы и развратника никогда не умиралъ боевикъ, обсудилъ всѣ техническія детали теракта съ работниками ОГПУ, работавшими подъ крышей посольства. Однако Дзержинскій, безъ санкціи котораго покушеніе такого уровня не могло состояться, проведеніе акціи запретилъ. Послѣ этого Войковъ окончательно потерялъ интересъ къ дипломатической работѣ и полностью переключился на привычныя занятія: вино, наркотики, женщины, кутежи и гулянки.

Между тѣмъ до Москвы стали доходить слухи и доносы о неблаговидномъ поведеніи и самоуправствѣ Войкова. Возникло дѣло о пропажѣ изъ сейфа посланника значительной денежной суммы, предназначенной на «міровую революцію», затѣмъ поступилъ доносъ о небрежномъ храненіи Войковымъ секретныхъ документовъ Политбюро. Назрѣвали крупныя непріятности, которыя могли обернуться для Войкова отзывомъ изъ Варшавы. Въ польской печати появились сообщенія о предстоящемъ отъѣздѣ совѣтскаго посланника въ Москву — правда, безъ указанія причинъ. Но Войковъ продолжалъ предаваться «простымъ человѣческимъ радостямъ» и даже усилилъ свой разгульный образъ жизни. Въ предчувствіи конца карьеры онъ хотѣлъ за оставшееся время получить максимумъ удовольствій.

Развязка наступила неожиданно и пришла не съ той стороны, откуда ее ожидали. Въ Москву Войковъ дѣйствительно отправился, но уже не живымъ, а мертвымъ.

Утромъ 7 іюня 1927 года онъ пріѣхалъ на главный вокзалъ Варшавы, чтобы встрѣтить возвращавшагося изъ Лондона въ Москву совѣтскаго посла Розенгольца, котораго выгнали изъ Англіи за шпіонскую дѣятельность. Войкову страстно хотѣлось узнать подробности дѣла. Разговоръ происходилъ за чашкой кофе въ желѣзнодорожномъ буфетѣ и былъ недолгимъ. За пятнадцать минутъ до отправленія поѣзда на Москву Войковъ и Розенгольцъ вышли на перронъ и направились къ спальному вагону, въ которомъ ѣхалъ Розенгольцъ. Въ моментъ прощанія Войкова съ Розенгольцемъ у вагонной двери къ нимъ изъ толпы подошелъ неизвѣстный молодой человѣкъ и произвелъ въ Войкова револьверный выстрѣлъ.

Розенгольцъ съ испуга спрыгнулъ на рельсы между вагонами, а раненый Войковъ бросился бѣжать вдоль поѣзда, на ходу выхватывая револьверъ и пытаясь отстрѣливаться. Незнакомецъ бросился за нимъ, продолжая вести револьверный огонь. Войковъ получилъ вторую пулю, пошатнулся и началъ заваливаться на бокъ, прямо въ руки подбѣжавшихъ полицейскихъ. Увидѣвъ, что дѣло сдѣлано, нападавшій далъ себя обезоружить. Имъ оказался 19-ти лѣтній русскій эмигрантъ Борисъ Коверда.

Раненый Войковъ былъ доставленъ въ ближайшій госпиталь, гдѣ черезъ часъ скончался — обѣ раны оказались смертельными. Террористъ палъ отъ руки террориста, получивъ должное возмездіе за всѣ свои преступленія и злодѣйства. Задержанный Коверда былъ сразу же допрошенъ въ участкѣ желѣзнодорожной полиціи. На вопросъ о мотивахъ убійства онъ спокойно отвѣтилъ: «Я отомстилъ за Россію, за милліоны людей».

Борисъ Коверда даетъ первые показанія въ  полицейскомъ желѣзнодорожномъ участкѣ послѣ покушенія на Войкова 7 іюня 1927 г.

Хотя Коверда дѣйствовалъ одинъ безъ сообщниковъ, въ Москвѣ за убійство Войкова въ ночь съ 9 на 10 iюня 1927 года въ качествѣ искупительной жертвы было казнено безъ суда двадцать человѣкъ, принадлежавшихъ къ извѣстнымъ великокняжескимъ фамиліямъ. Такъ злодѣй Войковъ даже изъ гроба продолжалъ свое палаческое дѣло и постарался забрать съ собой на тотъ свѣтъ какъ можно больше людей. Всего же «за Войкова» было репрессировано почти 20 тыс. человѣкъ, арестованныхъ по всей странѣ совершенно произвольно, просто въ качествѣ мести. На чекистскомъ жаргонѣ даже появился особый терминъ — «войковцы», т.е. заключенные, посаженные исключительно въ отместку за убійство Войкова.

Тѣло же самого Войкова было доставлено въ Москву и похоронено по высшему разряду. Рѣдкостный негодяй съ типичными чертами уголовника, общественный паразитъ, органически неспособный къ честному труду, террористъ, цареубійца, воръ, пьяница, наркоманъ и развратникъ былъ погребенъ въ Кремлевской стѣнѣ и продолжаетъ осквернять ее своими нечестивыми останками до сихъ поръ.

По своимъ моральнымъ качествамъ Войковъ ничѣмъ не отличался отъ прочихъ цареубійцъ — Юровскаго, Сафарова, Бѣлобородова, Голощекина — и если бы не пуля Коверды, конецъ его былъ бы точно такимъ же, какъ и у этихъ изверговъ рода человѣческаго: Юровскiй, какъ извѣстно, совершенно опустился и въ 38-омъ году скончался отъ рака; Голошекинъ также умеръ дегенератомъ, его разстрѣляли свои въ сорокъ первомъ; Сафарова постигла та же участь; Бѣлобородова — тоже, къ тому же его еще поймали за руку на кражѣ крупной суммы денегъ. И самъ Войковъ едва ли пережилъ бы сталинскія чистки, ибо казнокрады, наркоманы, алкоголики и похотливые развратники не нужны были даже такому аморальному типу какъ товарищъ Сталинъ.

Похороны Войкова на Красной площади.

Борисъ Коверда вскорѣ предсталъ передъ польскимъ судомъ. Онъ разсказалъ, какъ сталъ свидѣтелемъ разгула краснаго террора въ Россіи, какъ былъ убитъ въ ЧК его двоюродный братъ, какъ большевики на его глазахъ бросили машиниста въ печь за то, что тотъ отказался вести поѣздъ, какъ они сожгли церковь, а священника разстрѣляли и утопили въ проруби рѣки. Коверда не призналъ себя виновнымъ, т.к. считалъ, что совершилъ не убійство, а возмездіе, онъ покаралъ преступника, заслужившаго смерть по всѣмъ божескимъ и человѣческимъ законамъ.

Это дѣйствительно было такъ, и до сегодняшняго дня убійство Войкова всѣми нормальными русскими людьми воспринимается именно какъ казнь цареубійцы, какъ справедливое возмездіе кровавому палачу. Другое отношеніе къ этому акту можетъ быть только у нравственныхъ дегенератовъ или у такихъ же выродковъ и подонковъ, какимъ былъ и самъ Войковъ, наподобіе митръ. Сергія (Страгородскаго), который въ своей Деклараціи 1927 года кощунственно объявилъ убійство Войкова «ударомъ, направленнымъ въ православную Церковь».

Адвокатъ Бориса Коверды требовалъ своему подзащитному оправдательнаго приговора, подчеркнувъ, что истиннымъ виновникомъ покушенія является не подсудимый, а преступный совѣтскій строй, ярчайшимъ представителемъ котораго былъ Войковъ. Тѣмъ не менѣе, судъ въ угоду совѣтскому правительству, съ которымъ Польша въ тотъ моментъ искала хорошихъ отношеній, призналъ Коверду виновнымъ и приговорилъ его къ 15-ти годамъ каторжныхъ работъ. Изъ этого срока Коверда отбылъ 10 лѣтъ и 1937 году былъ освобожденъ по амнистіи. Имя этого русскаго героя сегодня совершенно неизвѣстно той біомассѣ, которая населяетъ «Россійскую федерацію» и именуетъ себя «русскими».

Зато имя Войкова болѣе чѣмъ извѣстно и закрѣплено въ названіяхъ улицъ, городовъ и поселковъ. Въ Крыму, гдѣ родился Войковъ, почти каждый городъ имѣетъ улицу или переулокъ его имени. Въ честь него названо два поселка. Въ Керчи ему даже установленъ памятникъ.

Памятникъ Войкову въ Керчи. Табличка «Цареубійца» провисѣла на немъ не болѣе сутокъ, послѣ чего была удалена бдительными стражами порядка, которые вотъ уже 95 лѣтъ ревностно охраняютъ покой убійцъ и палачей, а не ихъ безвинныхъ жертвъ.

Въ столицѣ «Россійской федераціи» Москвѣ имя Войкова носитъ улица, шесть проѣздовъ, станція метро и даже административный районъ.

Станцiя «Войковская» московскaго метрополитена

Всего же на территоріи бывшей Россійской Имперіи существуетъ какъ минимумъ 131 улица имени Войкова. Подавляющее большинство изъ нихъ — въ городахъ РФ, Бѣлоруссіи и Украины.

Естественно, что власти «Россійской федераціи», которыя вообще съ большимъ почтеніемъ относятся ко всякимъ негодяямъ, ворамъ, уголовникамъ и коммунистическимъ преступникамъ, не только ничего не собираются предпринимать, чтобы очистить улицы русскихъ городовъ отъ омерзительнаго имени Войкова, но наоборотъ всячески защищаютъ память террориста и цареубійцы. Кощунственнымъ въ РФ считается не оскверненіе кремлевской стѣны прахомъ Войкова и тому подобныхъ негодяевъ, а наоборотъ попытки уничтожить могильникъ сатанистовъ на главной площади страны.

Когда въ Москвѣ очередной иниціативной группой въ очередной разъ поднимается вопросъ о переименованіи улицъ, названныхъ въ честь русофобовъ, богоборцевъ и коммунистическихъ преступниковъ, то отвѣтъ всегда бываетъ стандартнымъ: «вѣскихъ причинъ для переименованія не найдено». Особенно яростно оберегается имя Войкова, очевидно по причинѣ глубокаго духовнаго единства нынѣшней столичной власти и покойнаго цареубійцы. Московскія власти неоднократно и однозначно заявляли о «нецѣлесообразности» переименованія Войковскихъ проѣздовъ и станціи метро «Войковская». Не далѣе какъ въ прошломъ году руководитель столичнаго метро нѣкто Гаевъ заявилъ слѣдующее:

«Серьезныхъ аргументовъ, кромѣ эмоцій, что П.Войковъ что-то гдѣ-то дѣлалъ нехорошее, нѣтъ. Въ тѣ времена все оцѣнивалось другой моральной мѣркой. У каждаго можетъ быть своя точка зрѣнія, но, по крайней мѣрѣ, на сегодняшній день комиссія правительства Москвы по топонимикѣ считаетъ это переименованiе нецѣлесообразнымъ».

Разумѣется, русофобскія и Богомъ проклятыя власти Москвы, да и всей «Россійской федераціи» никакихъ другихъ критеріевъ кромѣ «революціонной цѣлесообразности» никогда не признавали и признавать не будутъ. Для нихъ убійства милліоновъ людей это просто «эмоціи». У нихъ для каждаго случая своя «моральная мѣрка», и притомъ сегодня она одна, а завтра  «другая». Нынѣшніе наслѣдники террористической коммунистической диктатуры вѣрны завѣтамъ бѣсноватаго Ильича, учившаго, что «мы въ вѣчную нравственность не вѣримъ и обманъ всякихъ сказокъ о вѣчной нравственности разоблачаемъ. Для насъ нравственно то, что служитъ интересамъ классовой борьбы пролетаріата».

Для насъ же, русскихъ православныхъ людей, въ отличіе отъ всякихъ лениныхъ, войковыхъ и гаевыхъ совершенно очевидно, что «моральныя мѣрки» отъ Адама и до конца свѣта всегда были и останутся однѣми и тѣми же, и опредѣляются онѣ не «цѣлесообразностью», а заповѣдями Божьими, по которымъ каждый человѣкъ будетъ судимъ въ день Страшнаго Суда.

И съ этой точки зрѣнія всѣ нынѣшніе адвокаты цареубійцъ съ «другой моральной мѣркой», вся эта чуждая «эмоцій» шушера, именующая себя «властью», заслуживаютъ безоговорочнаго проклятія и презрѣнія въ жизни земной и вѣчнаго адскаго огня въ жизни загробной, въ которомъ уже поджариваются всѣ ихъ идейные и политическіе предшественники, начиная съ «вѣчно безнравственнаго» Ленина и «героя» нашего сегодняшняго очерка.

Редакція сайта «Сила и Слава»