Мы уже видели, что сергианству удавалось удержать часть духовенства и массы новых верующих после 1943 г. с помощью оборотничества, обмана, постоянной лжи, т.е. скрывая от церковного народа глубину своего отступничества. Мы отметили также и одно важное качество этих новых верующих – веру лжи. Отметим теперь и другое качество – страх! В послевоенный период времени и даже после смерти Сталина (в 1953 г.) все советское общество продолжало находиться в состоянии тотального страха.
Это был не только страх за личную жизнь или свободу, или за своих родных и близких. Новый, советский народ, в том числе и верующие, под влиянием образования, воспитания и постоянной пропаганды уже почти верил (верил – не верил, или, не веря, верил) в то, что революцию в России совершил именно сам народ, возглавляемый самой передовой партией с самым передовым учением, за каковыми будущее всего человечества. Поэтому в какой бы то ни было форме выступить против партии и созданной ею власти означало стать «врагом народа» и даже «извергом рода человеческого», покрыть свое имя и всех родных вечным всенародным позором. Отсюда, в глазах новых верующих, «патриархия» делает правильно, что дружит и сотрудничает с такой партией и такой властью. В противном случае партия и правительство могли бы разогнать Церковь, и она не имела бы никакого оправдания перед судом народа, истории, человечества! К тому же люди помнили репрессии большевиков с 1917 по 1953 г. и знали, что этот режим ни перед чем не остановится, если ему противоречить. Поэтому всякое исповедничество – это очень опасно, это может повредить Церкви, это «ревность не по разуму». Страх за Церковь, не только за себя, владел душами множества неплохих священников, епископов и почти всей массы прихожан. «Патриархия» всячески поддерживала этот страх, он был ей выгоден, как ничто другое! Стоять за веру насмерть, как стояли предки – Боже упаси! Закроют храм, разгонят Церковь! Верующим стоять за веру нельзя, ради пользы веры и Церкви…
Чудовищно! Но так было. Так думали, причем очень искренне, находя некоторое утешение только в молитвах и за себя и «за Церковь». К тому же, за исповедничество можно было поплатиться от самой «патриархии», которая не только не вступится за исповедника, но и осудит его, а если священнослужитель, – запретит в служении, как нарушителя «мира Церкви» и противника властям «от Бога установленным». Властям в их политике по отношению к Церкви нужно подчиняться, «да тихое и безмятежное житие поживем…». В таком извращенном и ложном толковании подавалось «патриархией» известное место из Ап. Павла. И получалось, что для православных главной целью бытия является «тихое и безмятежное житие» в этой земной жизни, чтобы власти ни в коем случае не тронули тебя, не тронули Церковь… Когда в начале 1960-х гг. начались хрущевские гонения на религию, которые затронули и «патриархию», то по местам возникали стихийные протесты патриархийных верующих против закрытия храмов, но они гасились с помощью духовенства, внушавшего людям не выступать («ради пользы Церкви…»). В итоге, к середине 1970-х гг. воспитали такую паству, которая, за редчайшим исключением, паче всякого греха боялась пострадать хоть в чем-нибудь за веру!
Но что это за христиане без исповедничества?!
Нетрудно, с нынешней точки наблюдения, увидеть, что в основе этой «веры лжи» и страха лежало не только малодушие и простая боязливость (хотя и таковые в большой мере присутствовали), не только малограмотность в богословии и истории, но и недостаток, или некая ущербность веры. Маловерие и практическое неверие в то, что Христос как Глава Своей Церкви, Сам ее защищает, испытывает и в испытаниях паки защищает! А вот это уже – прямое влияние и последствие сергианства.
Сергианское учение о «спасении» Церкви путем лжи, любых компромиссов и предательства ее интересов в руки врагов Христовых, конечно, и делает совершенно тщетной святую веру в неодолимость Церкви вратами адовыми и в то, что Глава Церкви и Распорядитель судеб ее на земле есть Сам Владыка Христос, Который един управляет ею и истинно спасает ее. Здесь попирается основной догмат христианского учения, который придает сему учению особую одухотворенность и надмiрность, – вера в воскресение Господа нашего Иисуса Христа, а также во всеобщее воскресение тел на Страшном Суде Христовом, – в чем и состоит главное отличие правоверия от других, неистинных вер. Так и апостол Павел в Послании к Коринфянам пишет: «Аще воскресения мертвых несть, то ни Христос воста. Аще же Христос не воста, тще убо проповедание наше, тща же и вера наша» (1 Кор. 15:13-14). Не верующий в воскресение – безбожник.
Так и сергианство, по словам свящмуч. еп. Виктора (Островидова), превращает Святую Церковь из божественного и благодатного учреждения в чисто человеческую плотскую организацию, лишенную Св. Духа, в конечном итоге, отказывается от Христа и всё упование свое вместо Него возлагает на князей человеческих. Поэтому сергианство есть неверие как в Самого Господа нашего Иисуса Христа, так и в Его славное воскресение и последнее воскресение мертвых, в действительности представляя собою чистый материализм.
Также полагал и другой новомученик еп. Павел (Кратиров): «Сатана обещал Спасителю все царства мiра и славу их, безпрепятственное распространение Христианства без крови и мученичества, без Голгофы и Креста, все блага и удобства вкупе с легализацией проповеди о Царстве Божием в царстве диавола, только при одном условии: «если пав поклонишься мне». Но Иисус Христос сказал ему в ответ: «Отойди от Меня, сатана, ибо написано: Господу Богу твоему покланяйся, и Ему Одному служи» (Мф. 4:9-10).
Однако митр. Серий поступил иначе. Исходя из ложных понятий о толкованиях пророческих книг слова Божия, игнорируя знамения времени, церковное предание и святоотеческое учение (см. молитву св. Василия Великого об Юлиане Отступнике, житие вел. муч. Меркурия), митр. Сергий не лично от себя и своего Синода, но от имени всей Православной Кафолической Церкви поклонился человеко-богу, говорящему гордо и богохульно… и, как всем известно, ввел в церковно-богослужебную практику Православной Церкви «осанна» хулящим Господа, Промыслителя и Вседержителя вселенной».
Тот же новомученик Павел, комментируя указ митр. Сергия №549 от 8/21 октября 1927 года о поминовении властей за богослужением и об отмене поминовения объявленных им же политическими преступниками епархиальных архиереев, находящихся в ссылке, писал: «Митрополит Сергий попрал не внешнюю сторону, а самое внутреннее существо церковного православия. Ведь «осанна» Христу и Антихристу, исполняемая сейчас в христианских храмах, касается самой сущности христианской веры и представляет собою явную апостасию – отпадение от веры, богоотступление» (Письмо мая 1928 г.).
«Тело церковное с внешней стороны как будто и целое, и все в порядке, но через богоотступление голова уже отрублена. И сколько бы митр. Сергий не кричал о верности православию, но самого главного уже нет. Получилась не Церковь, а церковная партийная организация, ориентация; налицо не корабль церковный, а сергиевская ладья – “душегубка”». (Письмо от 3 апр. 1928 г.). И еще раз подчеркивает св. новомученик: «Сергиевскую молитву (о властях и воинстве) свободно можно перефразировать так: «О благополучном пребывании богоотступления, Господу помолимся», или: «О искоренении Христовой веры, Господу помолимся»«. (П.И. Иванов. Новомученик Российской Церкви Свт. Павел (Кратиров). Казань. 1992 г.)
Эти слова св. новомученика еще более открывают глаза на зловещую роль МП как коллективного лже-пророка, прививающего людям не только практическое маловерие, неверие во Христа («вера без дел мертва есть» – Иак. 2:20), но и мистическое поклонение коллективному же антихристу.
Яркий пример того являет нам один из самых одиознейших представителей сергианства «митрополит» Вениамин (Федченков). Вот что пишет «митр». Вениамин в сочинении, названном им «Святый сорокоуст. Мысли по поводу декларации митр. Сергия»:
«Теперь Господь допустил безбожную власть – за наше маловерие: жнем, что сеяли XVIII и XIX столетия! Посему должно принять сию власть, как от Бога (!? – выд. ред.).
А возражают: это же не «цари» в России… Да не все ли равно?! Конечно, все равно…
В данный момент мне совесть мирно подсказывает исход подписать обязательство о лояльности (сов. богоборческой власти – прим. ред.), и не только без жребия, но даже и без особого вопрошения молитвенного (30 лит.)
Вот сейчас вижу, что подписка – дело правильное, Божие! А другая точка зрения, хотя бы искреннего смирения, – уход от этой истины, пусть даже и хороший, но меньший исход». (37 лит.)
Свт. Иоанн Шанхайский расценивал такую подписку однозначно как отречение от Христа: «Если для… перенесших тяжелые страдания, могли быть смягчающие обстоятельства их подчинения жестокой власти (каноны церковные даже смягчали эпитимии отрекшимся от Христа после тяжелых страданий), то для находящихся на свободе и в сравнительной безопасности, никаких смягчающих обстоятельств и оправдания и даже здравого смысла в такой подписке не было». (Архиеп. Иоанн (Максимович). РЗЦ… С. 12).
А вот что Федченков писал в своих богослужебных заметках, названных им «Сорокоуст на Родине»:
«Нужно молиться за власть. Кто молится, у того неизбежно отпадает недоброжелательство к тем, о ком он молится, даже может появиться доброе чувство к ним… Слава Богу, я молюсь за власти и тогда, когда многое нелегко для Церкви. Это долг народа». (Литургия 5-я);
«Нужно просить у Господа дар любви к власти и даже просить о самой молитве за них. И это больше даст сил к любви, чем всякие наши желания и усилия…» (Лит. 18-я);
«Начал молиться Богу о даровании любви ко властям больше, чем прежде было. И удивительно: тотчас же в сердце начинает теплиться чувство» (Лит. 19-я);
«Главная цель во второй половине сорокоуста – молиться, молиться о любви к власти (даже богоборческой!? – прим. ред.)… Это заповедь Божия! И счастье для души» (Лит. 21-я);
«К власти требуется не одна холодная лояльность, но и почитание, и даже любовь (при всяких условиях). Несомненно: иначе скрытая любовь» (Лит. 22-я).
Отсюда уже становится понятным, что самая суть, так сказать, ядро сергианства заключается не в лицемерной лояльности к богоборческой антихристовой власти в делах мiрских, при внутреннем несогласии с ее деяниями; не вынужденный компромисс с собственной совестью ради общецерковной «пользы». В таком свете подается Декларация 1927 г. только неискушенным в качестве отговорки. На самом деле здесь имеет место искреннее услужение интересам этой власти «не только из страха, но и по совести» (по выражению м. Сергия, переиначивающего смысл апостольского слова). Искренняя от всего сердца любовь к антихристу, с желанием положить за него душу и тело, любовь ко всем служителям антихриста, к врагам Божиим, убийцам, осквернителям святыни, сатанистам-большевикам, желание служить им во всем и проходить с ними одно поприще – вот подлинная суть сергианства и религии зверя!
Стяжание таких чувств самоотверженности и сердечной любви к врагу рода человеческого для христиан (даже и формально исповедующих христианскую веру) – дело весьма затруднительное. Простыми человеческими методами здесь явно не управиться. Поэтому ересиархи сергианства пришли к заключению, что для последовательного обуморения народа Божия (ибо в народе по преимуществу заключается вся сила Церкви) требуется вмешательство на мистическом уровне, а именно – путем профанирования молитвы и святейшего таинства Евхаристии с включением элементов кощунства над Божественными законами их совершения.
Рецепт стяжания такой любви к служителям сатаны и антихриста как раз и предлагал в 1948 г. «митр». Вениамин (Федченков), рассказывавший, как он поминал на проскомидии имена богоборцев и безбожников, а, значит, вынимал за них частицы из просфор и примешивал их к частицам, вынутым за православных, в одной чаше:
«Я поминаю (и на проскомидии) и Иосифа Сталина, и Георгия Каткова, и нашего уполномоченного Никиту Смирнова, как заповедывал апостол (?!) и как требует этого сердце мое» (Лит. 32-я).
Остается только широко раскрыть рот в удивлении от неслыханной заповеди апостола молиться за Сталина?!
В связи с этим новомученик еп. Виктор (Островидов) писал: «Смесив в одно в великом святейшем таинстве Евхаристии, вопреки слову Божию, «верных с неверными» (2 Кор. 6:14-18), Святую Церковь и борющих на смерть врагов ея, митрополит этим своим богохульством нарушает молитвенный смысл великого таинства и разрушает его благодатное значение для вечного спасения душ православно верующих. Отсюда и богослужение становится не просто безблагодатным, по безблагодатности священно-действующего, но оно делается мерзостью в очах Божиих, а потому и совершающий и участвующий в нем подлежат сугубому осуждению» (Акты П. Тихона… с. 634).
Характерны и соответствующие выводы, которые Федченков сделал в конце сорокоуста, когда окончательно впал в бесовскую прелесть:
«Советская власть и ее прочность (помимо ее значения для Родины) имеет очень большое значение и для Церкви, и для Православия… Нужно и поэтому молиться за успехи нашей страны и власти» (Лит. 35-я);
«Много раз вспоминал с добрым чувством советскую власть и, в частности, Сталина» (Лит. 36-я);
«На душе давно уже мирно: вопросы все стихли. И чем дальше, тем больше выясняется, что наш (и мой) путь правильный: нужно не только подчиняться власти, но и любить ее, по заповеди христианской… И никакая иная власть… не может быть для нас, для Патриаршей Церкви, более подходящей, нет» (Лит. 38-я);
«При близком сношении с ней она оказывается не только нужной, но и дружественной и даже помогает Церкви нашей… Власть эта полезна Церкви в мiровом масштабе, и во вселенско-православном. Нужно поддерживать ее за одно это» (Выводы из сорокоуста). (Цит. по: Митр. Вениамин Федченков. «Послужи народу…». Два сорокоуста. М.: Паломник, 1999г. С. 150, 146, 152, 153, 178, 208-209; 230, 233, 235, 239; 257, 262, 270-271).
Нет никакого сомнения в том, что подобные кощунства совершались и другими «иерархами», которые ставили своей задачей навести духовный дурман, «действие заблуждения» (2 Сол. 2:11) на умы и сердца своей паствы, насильственно сковать ее волю к познанию Истины и Бога, и таким образом, спасающихся в вере превратить в «погибающих за то, что они не приняли любви истины для своего спасения» (2 Сол. 2:10).
Впрочем, советские иерархи совершали моления и сорокоусты не только о здравии, но и о «упокоении» безбожных вождей коммунизма: Ленина, Сталина, Брежнева, Андропова и других красных вождей, тем самым вменяя нераскаянное богоборчество в добродетель, достойную Царствия Небесного, и упраздняя учение Церкви о возможности спасения только по вере в Бога.
Все это было замечательно подытожено Архиепископом Виталием (Максименко), который писал в 1955 г.: «Патриархия разрушила догмат, составляющий сущность Христовой Церкви, и отвергла ее существенную миссию — служить обновлению человека, заменив ее служением безбожным целям коммунизма, что неестественно для Церкви. Это отпадение более горько, чем все прежние арианства, несторианства, иконоборчества и т. д. И это не личный грех того или иного иерарха, но коренной грех Московской патриархии, подтвержденный, провозглашенный и скрепленный клятвой перед всем мiром. Это так сказать, догматизированная апостасия…» (Архиеп. Виталий (Максименко). Мотивы моей жизни. Джорданвилль, 1955. 25)
Это довольно внушительное определение: догматизированная апостасия. Не просто апостасия перед лицом всеподавляющей внешней силы «страха ради иудейска», но именно догматизированная апостасия — то есть апостасия оправдываемая, освящаемая, возводимая до уровня догмата. Когда апостасия оправдывается таким образом, она становится более глубокой, более серьезной и более трудной для излечения. Она становится как заблуждением ума, так и болезнью воли.
Поэтому одно дело, когда предстоятель Церкви по немощи подчиняет себя и свою церковь власти мiра сего и Антихриста. Это является его личной трагедией и трагедией тех, кто следует за ним, но это не ересь. И совершенно другое дело, когда тот же самый церковный предстоятель таким же образом подчиняется «не за страх, а за совесть» (Рим. 13:5), используя апостольские слова и извращая их смысл, как это сделал Сергий в своей Декларации. Это показывает, что у данного церковного предстоятеля на самом деле притуплена не только совесть, но и церковное сознание. Ведь для оправдания своей собственной немощи он создал ложный и еретический образ Церкви и ее отношений с мiром, делая ее церковью в мiре сем и мiра сего, не святой, а мiрской.
Вот почему свщм. Виктор (Островидов) писал по поводу Декларации митр. Сергия (Страгородского): «Отступники превратили Церковь Божию из союза благодатного спасения человека от греха и вечной погибели в политическую организацию, которую соединили с организацией гражданской власти на служение мiру сему, во зле лежащему (1 Ин. 5:19).» («Послание к пастырям». // Акты П. Тихона… с. 583).
Поэтому вполне закономерно и то, что с начала 1960-х годов сергианство получает уже богословское оформление: почти одновременно начинают развиваться два еретических учения «патриархии»,— богословие революции и экуменическое учение. Оба они связаны с личностью выдвинувшегося тогда и набравшего большую силу в патриархийных верхах агента КГБ и тайного католика, а по совместительству «митрополита» Ленинградского и Ладожского Никодима (Ротова). Он сам и группа единомышленных с ним «богословов» занялись «православным» оправданием Октябрьской революции и подобных ей, как «соответствующих евангельским идеалам», созвучных учению Христа Спасителя. Договорились до утверждения, что Христос на Кресте всыновил Себе будто бы не только верующих Ему, а всё человечество поголовно. Следовательно, Телом Христовым, Церковью являются все люди, независимо от их отношения ко Христу, а потому и выходит, что «неверующие братья» (т.е. безбожники и сатанисты-коммунисты) могут творить и творят дело Божие — дело построения Царства Божия на земле, каковым является «коммунизм», а верующие, закоснев в своих предрассудках, даже часто противятся этому Божию делу! (ЖМП. 1973. № 8, стр. 32). Церковь поэтому во многом — консервативна, не отвечает «духу времени» и её нужно «обновлять». Нового «обновленчества» в богослужебной практике так и не произошло, «богословское» же оправдание революции и коммунизма сделалось прочным новым учением «патриархии». Так, даже в патриаршем и синодальном Послании по случаю празднования 50-ти летнего юбилея Октябрьской Социалистической Революции было заявлено, что начинания этой революции «созвучны евангельским идеалам» (ЖМП. 1971. № 7).
В «Обращении Поместного Собора РПЦ 1945 г. к Правительству Союза ССР» советские иерархи свидетельствовали, что «Собор выражает нашему Правительству свои искренние благодарные чувства», «усердно молит Господа… об умножении сил, здоровья и лет жизни нашему любимому Вождю… Иосифу Виссарионовичу Сталину» (ЖМП. 1945. № 2, стр. 11). А в уже цитированном выше письме к Сталину «патриарх» Алексий от имени всей иерархии убеждал «глубокочтимого и дорогого Иосифа Виссарионовича… верить чувствам глубокой к Вам любви и благодарности, какими одушевлены все, отныне мною руководимые, церковные работники» (ЖМП. 1944. № 6, стр. 48).
Все сии «церковные работники» подчеркивали божественное происхождение советской власти. Так, «патриарх» Сергий в 1942 г. заявил, что «наша Патриаршая Церковь… доселе неизменно признает советскую власть богоустановленной в СССР» (Послание митр. Сергия от 22 сент. 1942 г.). Следующий за ним «патриарх» – Алексий I именовал Сталина «богодарованным Вождем» (ЖМП. 1944. № 2, стр. 12), а «священник» М. Зернов даже договорился до того, что со страниц официального патриархийного журнала назвал кровавого тирана и безбожника Сталина «идеалом людей» (ЖМП. 1946. № 1, стр. 30), как бы забыв, что подобную характеристику возможно отнести только к Господу Иисусу Христу!
В том же духе и с той же ревностью выражались и последующие советские «патриархи» Пимен и Алексий II, благословляя кровавые «подвиги» большевицкого государства. В своем Послании Пимен вещал: «Святая наша Поместная Церковь радуется… общей радостью и благословляет… – Союз Советских Социалистических Республик» (ЖМП. 1973. № 1, стр. 2-3). На Поместном Соборе РПЦ в 1971 г. «митрополит» Таллинский и Эстонский Алексий (Ридигер), будущий «патриарх», в своем докладе призвал православных христиан к деятельному участию в мiровой революции: «Мы, – говорил он, – за преобразование социальных структур, угнетающих народы и не позволяющих им свободно развиваться, за преобразование, включающее, если потребуется, и революционные пути низвержения существующих режимов порабощения» (ЖМП. 1971. № 7, стр. 61-62). Сделавшись в 1990 г. по направлению КПСС «патриархом», Алексий (Ридигер) нисколько не поменял своих коммунистическо-атеистических убеждений. В первом же своем программном интервью газете «Правда», последовавшем сразу после его интронизации, Ридигер заявил: «Вся европейская цивилизация эволюционировала на нравственных принципах христианства. Коммунистическая идеология тоже восприняла их, взяв многое из Нового Завета» («Правда» от 17.07.1990).
Отсюда нетрудно понять, как причины длительного нежелания МП канонизировать Царскую Семью, так и прославления ее членов в лике страстотерпцев (т.е. пострадавших от своих), а не мучеников, что привело бы и к признанию ритуального характера их убиения. За развенчание такого, по словам «Международной еврейской газеты» (№ 30, 2000г.), «антисемитского мифа, бытующего среди определенной части верующих и священнослужителей» Московской «патриархии», последняя удостоилась особой похвалы от Антидиффамационной Лиги – пропагандно-атакующего подразделения еврейской антихристианской ложи Бнай Брит. Отсюда же и упорное нежелание МП поддержать инициативное движение по удалению трупа палача Царской Семьи Ульянова-Ленина из Мавзолея на Красной площади. По словам «патриарха» Алексия II такое решение не может быть принято иначе, как по волеизъявлению всего народа, – что совсем уже напоминает вышеприведенное Постановление Президиума ЦК КПРФ «Оградить святыни от осквернения».
Не менее отвратным и губительным явилось также и вступление «патриархии» в так называемое «экуменическое движение», возглавляемое протестантским Всемiрным Советом Церквей (ВСЦ). В 1948 г. на своём соборе «патриархия» назвала это экуменическое учение попыткой построения новой Вавилонской башни и «несовместимым с Православием». Искренности в таком заявлении не было ни на грош, а просто на тот момент Сталин сильно враждовал с Западом, и всё, идущее с Запада, требовалось ругать. Поскольку у «патриархии» и Сталина радости и горести были общие, то и появилась на свет Божий антиэкуменическая резолюция. Но в начале 1960-х годов в связи с новой хрущёвской политикой «разрядки международной напряжённости» и «мирного сосуществования» ЦК КПСС счёл полезным, чтобы «патриархия» приняла участие в мiротворческом движении, в ВСЦ и всей его работе, «патриархия» ответила: «Слушаюсь!», — тем более что для ее иерархов открывалась отличная «отдушина» — ездить за границу, быть ещё в большем почёте у местных властей, да что там — море удовольствий!.. Официальным (и как обычно, лживым) поводом вступления в экуменическое движение стала для «патриархии» мысль о проповеди Православия инославным. Но на деле, отказавшись заявить о том, что только Православная Церковь является единственной истинной, а признав все еретические «церкви» тоже истинными (но в меньшей мере), «патриархия» предала и Православие, и «утвердила еретиков в их пагубных заблуждениях на неминуемую погибель этих людей»,— как говорил св. Максим Исповедник, отмечая, что при дружелюбном отношении «к людям — еретикам, в делах веры (!) нужно быть резким и непримиримым»…
Вообще же, экуменизм есть самое естественное внешнеполитическое проявление сергианства. Собственно экуменизм есть знамя всемiрного сергианства. Они настолько неотделимы друг от друга, что требовать от сергиан разрыва с экуменизмом, все равно, что требовать от Церкви разрыва с проповедью Евангелия. Ведь, тот факт, что Сталин запрещал международные контакты, еще вовсе не означает, что сама природа экуменизма чужда сергианства. Просто политический аспект сталинского периода требовал подчинения местной власти, больше чем собственным убеждениям. А потому МП просто ожидала своего часа, когда власти станет выгодна такая внешняя политика. Только законченные и наивные романтики могли верить, что экуменизм МП вызван давлением КГБ на несчастных сергианских архиереев. Нет. И сотрудничество с КГБ и экуменическая политика — это закономерное и естественное приложение на практике сергианского учения о Церкви. И всякое обеление в этом московских иерархов — есть пустая фантазия принимать желаемое за действительное. Подобные фантазеры, сами того не осознавая, представляют моральные портреты своих архиереев, готовых на любые безпринципные поступки, как затравленных КГБ безвольных трусов. Думаю, что самим сергианским епископам такая непрошенная адвокатура вряд ли понравится. Они идейно убежденные, за самым редким исключением, экуменисты. Так, например, прославленный МП в лике святых (!) архиеп. Лука (Войно-Ясенецкий) в своем Послании к духовенству Симферопольской и Крымской епархии заявляет: «Начало единения нашей Православной Церкви с западными протестантскими церквами считаем мы едва ли не важнейшей из многих заслуг пред Богом нашего Святейшего Патриарха». (Протодиакон Василий Марущак. Житие архиеп. Луки (Войно-Ясенецкого). М., 1997. С. 133). Заметим, сказано это было еще за год до исторического вступления МП в ВСЦ.
А что такое быть членом Всемiрного (Мiрового) Совета Церквей? Как и членство в любой общественной и, тем более, религиозной организации, союзе, братстве, членство в ВСЦ начинается прежде всего с ознакомления и подписания общего Устава организации, общих идеологических концепций, административных установок и финансовых положений (уплаты взносов). А Устав ВСЦ требует от члена Совета исповедания так называемой «Теории ветвей», согласно которой ни одна конфессия не обладает Истиной в полноте, все церкви – члены Совета – равноправны в отношении правильного понимания Библии, все исповедные разделения являются следствием исторических, политических или культурных причин и, что эти различия (перегородки, как говорит Устав) не достигают неба. Требуется осознанное согласие нового члена со всеми идейно-концептуальными пунктами Договоренности.
Теперь спрашивается, возможно ли допустить, чтобы такой международный Документ по вступлению целой поместной церкви был подписан по недоразумению какими-то безответственными отдельными лицами без благословения патриарха, а тот, в свою очередь, сделал бы это по самочинию, без соборного решения? Конечно нет. Вступление МП во ВСЦ (МСЦ) было соборно обсуждено и единогласно принято на Московском соборе 1961 года всеми архиереями. Приверженность экуменическому курсу была вторично подтверждена, и опять единогласно, на Московском соборе в 1971 году. Но если эти соборы еще допустимо рассматривать как якобы давление властей сверху, то уже ни малейшего оправдания не может быть ноябрьскому Московскому собору 1994 (!) года. Это было совершенно свободное волеизъявление иерархии, без «давления» КГБ. На нем только один архиерей проголосовал против и двое воздержались (из более 170 архиереев) от принятия экуменической политики МП. Было, правда, еще письмо валаамских монахов, хотя и в довольно человекоугодническом, отнюдь не святоотеческом, тоне, но все-таки, протестующее против участия церкви во ВСЦ. Да и всей «твердости» этих архиереев-«исповедников» (если это изначально не была комедия) хватило только на один день, ибо на следующем заседании все трое поставили свои подписи под еретическими решениями собора. А валаамцы поспешили отозвать свой «протест» с самыми унизительными извинениями, прикрывая свою трусость и измену Христовой Истине лжесмиренным подобострастием. Вот так безславно провалилась попытка исцелить сергианскую иерархию изнутри.
А ведь было еще и Шамбезийское соглашение с монофизитами с фактическим принятием монофилитских догматических положений, против чего в свое время боролся еще прп. Максим Исповедник; и Баламандская Уния с латинянами, и, наконец, как итог — вступление МП в Организацию Объединенных Религий, которая перешагнула местечковые христианские ереси ВСЦ и соединила в себе все религии мiра, включая иудаизм, ислам и язычество. Эта глобалистическая организация уже требует в качестве соединительного начала не общие исповедные принципы (хотя бы единобожия), а социальные концепции, построенные на «общечеловеческих ценностях и достижениях демократии и свободы» (в атлантическом, естественно, понимании, т.е. с равноправием гомосексуализма, сатанизма и прочих языческих удовольствий).
Между прочим, на Первой Генеральной Ассамблее OOP, проходившей в сентябре 1997 года в Чикаго, были приняты всеми участниками некоторые положения, определяющие «опасные фанатические конфессионные принципы» которые Ассамблея признала как психическое заболевание и определила это заболевание, как «религиозная шизофрения». Так вот основные симптомы этой «шизофрении» следующие: буквальное понимание Библии; посещение только одной церкви; понимание своей конфессии, как единственно правильной; вера в пресуществление хлеба и вина в Тело и Кровь Иисуса Христа. Имеющие один из этих симптомов, должны признаваться психически больными фанатиками. Пока это принято на международном уровне социальных концепций, но в любой момент это может стать законным основанием для изоляции «фанатичных шизофреников» в психиатрических клиниках. И вот вступившую в такую Организацию, те есть, подписавшую Устав OOP (причем без нажима КГБ), Московскую «патриархию» можно ли именовать хотя бы христианской организацией? Конечно нет. Все вышеуказанные договоры, унии были подписаны в свободном волеизъявлении, подтверждены соборными голосованиями архиереев уже после крушения СССР и КГБ в 90-е годы XX в.
Вовлеченность МП в мiровой экуменизм настолько сильна, что на все протесты и требования патриархийных консерваторов выйти из ВСЦ и свернуть практику экуменических молитв, священноначалие МП отвечает неизменным отказом. Более того, Архиерейский собор 1994 года, возглавляемый «патр». Алексием, публично признал свое участие в экуменизме «продиктованным соображениями церковной пользы» и соборно узаконил проведение совместных молитв с инославными как в «общецерковной внешней деятельности», так и на епархиальном уровне, «что определяется каноническим устройством Православной Церкви». (Определение Арх. Собора МП 29 ноя. – 2 дек. 1994 г. «Об отношении РПЦ к межхристианскому сотрудничеству в поисках единства».// Православие и экуменизм. Документы и материалы. 1902—1998 г., М. 1999, стр. 459-460)1
Этот разрыв с Православием блистательно довершил Московский «патриарх» Алексий II (Ридигер). В 1991 г., приехав в Нью-Йорк, он решил выступить перед иудейскими раввинами США и 13 ноября произнёс речь, которую начал словами: «Дорогие, братья (!) шолом вам!». Далее, извращая всё учение Церкви об отношении к упорно не верующим во Христа иудеям, называя русских обличителей современного иудаизма как религии — «реакционерами», Алексий II утверждал, что современный Израиль по-прежнему (несмотря на отвержение Христа!!) — «богоизбранный народ», а религия талмудического иудаизма вполне родственна христианству: «Единение иудейства и христианства имеет реальную почву естественного (?) и духовного родства и положительных (?) церковных интересов». При этом Алексий II продемонстрировал вот такую словесную акробатику: «Мы едины с иудеями, не отказываясь от христианства, не вопреки христианству, а во имя и в силу христианства, а иудеи едины с нами не вопреки иудейству, а во имя и в силу истинного иудейства. Мы потому отделены от иудеев, что мы ещё «не вполне христиане» (?!), а иудеи потому отделяются от нас, что они ещё «не вполне иудеи». Ибо полнота христианства обнимает собой и иудейство, а полнота иудейства есть христианство… Еврейский народ близок нам по вере. Ваш закон — это наш закон, ваши пророки — это наши пророки». Далее «патриарх» призвал иудеев к совместному строительству «Нового Мiрового Порядка»: «совместными усилиями мы построим новое общество — демократическое, свободное, открытое, справедливое… где евреи жили бы уверенно и спокойно, в атмосфере дружбы, творческого сотрудничества и братства детей единого Бога — Отца всех. Бога отцов ваших и наших» («Еврейская газета», янв. 1991 г.)2. А раввины не забыли реверанс Московского «патриарха» в их честь: во время визита Алексия II в США в 1993 г. главным раввином Нью-Йорка Шнейером ему была вручена премия «Призыв совести». И в 1991 г., и в 1993 г. лже-патриарх был гостем одноименной сионистской организации, посещал синагоги и встречался с еврейскими религиозными лидерами.
Вспомним ещё раз место из Евангелия о разговоре Христа с упорно неверовавшими в Него иудеями. На их заявления о том, что у них отец — Авраам и даже — Бог, Христос ответил: «Ваш отец диавол, и вы хотите исполнять похоти отца вашего» (Ин. 8:44). А в «Откровении» Господь говорит Иоанну Богослову о таких иудеях, что «они говорят о себе, что они Иудеи, а они не таковы, но сборище сатанинское» (Откр. 2:9). Итак, если именно таких (упорно по сей день отвергающих Христа) иудеев «патриарх» Московский назвал «братьями», то кого он сделал своим «отцом»?
Но, может быть, как думают некоторые, всё это имеет отношение только лично к тем высшим иерархам «патриархии», которые повинны в ереси экуменизма, и не затрагивает прочего духовенства (где есть немало несогласных с этим еретичеством), а также веры многомиллионных масс советских прихожан? Увы, нет. Церковное общество — всегда некий целостный организм, связанный как внешне — системой управления, так и духовно-таинственно, — через уставное поминовение имени своего предстоятеля, в данном случае — «Патриарха», как своего «Великого Господина и Отца» и совместное причащение. Отсюда, всякий поминающий «патриарха» Московского, соучаствует во всём, что тот делает от лица Церкви, приобщает себя духовно и к его явному отступничеству и ереси. Зная об этом, некоторые из священников, числом около 7 или 10-ти, публично отказались поминать «патриарха» Алексия II после его речи перед раввинами. Их назвали «непоминающими». Но, не поминая «патриарха», они продолжали поминать своих правящих епископов, которые, со своей стороны, поминали «патриарха» как «великого господина и отца»… «Бунт непоминающих» кончился тем, что двое или трое из них перешли в Русскую Зарубежную Церковь, а остальные «смирились» и начали поминать «патриарха». Вот, пожалуй, и все, на что оказались способны новые верующие советские люди…
Апостол Павел во Втором Послании к Фессалоникийцам пишет об Антихристе и людях времен Антихриста так: «И тогда откроется беззаконник,… которого пришествие, по действию сатаны, будет со всякою силою и знамениями и чудесами ложными, и со всяким неправедным обольщением погибающих за то, что они не приняли любви истины для своего спасения. И за сие пошлет им Бог действие заблуждения, так что они будут верить лжи, да будут осуждены все, не веровавшие истине, но возлюбившие неправду» (2 Фес. 2:8-12).
«Погибающими» здесь названы люди, «не принявшие любви истины». Это прямо о нас, советских. Десятилетиями верили в чудеса науки и техники, в гениальность партийных вождей, в скорое наступление «коммунизма», в СССР как преемника России, – во что угодно, только не в Правду Божию! За такое отсутствие любви истины, по Апостолу, Сам Бог посылает «действие заблуждения», так что люди начинают «верить лжи». «Вера лжи» – Божие наказание. Это свойство людей последнего антихристова времени.
Поэтому они вполне довольствуются видимостью вместо реальности, обозначением вместо совершения, внешностью, а не сущностью. Получившие сами (а при отсутствии покаяния передавшие с молоком матери и своим детям) фарисейскую закваску комсомольско-партийно-общественного советского оборотничества, когда на людях — одно, а в мыслях (и тайных делах) — другое, и привыкшие думать, что «так и надо», они вполне приемлют государство-оборотень, церковь-оборотень, оборотня епископа или священника. Для таких «верующих» важно лишь чтобы оборотничество было достаточно точным, то есть, чтобы всё делаемое в «патриархии», изображалось, обозначалось в соответствии с внешним православным чином, уставом. Чин, обряд стали центром веры. Принадлежность к православному обряду сделалась главным и, пожалуй, единственный условием «спасения в Бозе» (через «церковь») в глазах советских верующих, не желающих и слушать о том, что такое «спасение» может оказаться мнимым.
Этим и объясняется тот разительный факт, что вопреки всем ожиданиям, когда на рубеже 1990 г. верующие в СССР получили действительную (а не мнимую!) свободу, на неё, за исключением самой малости людей, почти никто и не вышел. А в этом 1990 г., то есть когда рухнул «железный занавес», отделявший советский народ от остального мiра, состоялось историческое решение Архиерейского Собора РПЦЗ о приёме под свой омофор (в свою юрисдикцию) всех тех в Советском Союзе, кто не желает оставаться в отступнической и еретической Московской лже-патриархии, а пожелали быть в Церкви Русской истинной и просят об этом РПЦЗ! (заметим, это было еще задолго до ее падения через установление общения с экуменическими церквями «мiрового православия» и через объединение с самой же МП). А просьбы были. В это же время вышли из подполья и многие из чудом уцелевших общин Катакомбной Церкви. Так что с этого исторического рубежа, с 1990 года, Господь дал реальную возможность всем, ищущим истины, всем, кто хотел бы настоящей православной, а не фальшивой церковной жизни, обрести такую жизнь3.
Откликнулись всего несколько тысяч, остались в «патриархии» — миллионы!
Причин этому было несколько. Прежде всего, для обращения к Церкви, для отречения от лжи и принятия истинной веры требуется покаяние, а откуда ему взяться, если грех принимается за добродетель, если апостасия возведена на уровень догмата? Затем, для выхода из «патриархии» нужно определенное мужество и исповеднический настрой, но как раз эти качества тщательно вытравливаются «патриархией» из душ и сердец верующих, а вместо них прививаются человекоугодничество и приспособленчество. Сыграла свою роль и массовая зараженность патриархийных верующих советчиной. Советский человек способен принять Православие только в виде сергианства, и причина этого, на первый взгляд удивительного, явления проста: советский человек есть порождение антихристовой системы, а Христос с Антихристом несовместим. Поэтому происходит либо отторжение Христа (и Его Церкви), либо усвоение сергианской ереси, сущность которой как раз и состоит в соединении несоединимого, когда под православной оболочкой находится антихристианское содержание.
Ну, и, наконец, зачем советским верующим было уходить от «патриарха» и его епископов, если верующие «совки» не требовали от своего духовенства ничего, кроме «чинного» исполнения положенных служб и треб. Иерархия и народ «патриархии» были едины по духу и сознанию, вполне понимали друг друга, играли вместе в «православную веру». Играть всегда легче, чем жить; видимость истины всегда легче, чем сама истина, т.к. истина требует подвига, исповедничества, действительного покаяния и связанного с ним действительного преображения, коренного изменения и образа жизни и образа мысли! Верующие «совки» всегда хотели только одного — считаться (и себя самих в своих глазах мнить) православными, спасающимися. Поэтому и от своих епископов и священников они не требовали ничего другого, как только видимости, внешности, мнимости Православия, а не силы его. Когда чин, устав наполнены животворящей благодатью Духа Святаго, тогда они в самом деле очень важны и ценны, так что страшно порой изменить в них и малейшее. Но когда внутри Духа Святаго нет, тогда чин, обряд, устав превращаются тотчас в мёртвую схему, «букву убивающую». Строго держаться этой схемы и буквы можно лишь в том интереснейшем случае, когда в них именно только и полагать всё дело своего спасения! Вот причина, по которой «патриархия» очень держится внешних чинов и традиций особенно в богослужении при том, что очень многие её деятели совсем не признают этих чинов, открыто исповедуя возможность менять их в духе модернизма, в «духе времени».
Именно на это и обращал внимание иером. Серафим Роуз: «Апологеты сергианства в России и заграницей постоянно подчеркивают, что политика митрополита Сергия сохранила иерархию, церковную организацию, богослужение, возможность участия в таинствах, и что это и есть главная задача или даже весь смысл существования Церкви. Подобные оправдания, как следствие общего упадка церковного сознания, уже сами по себе являются симптомами экклезиологической болезни сергианства, т.е. отторжения от духовных корней Православного Христианства и подмены живого и целостного Православия внешними «каноническими» формами.
Такое мышление, возможно, является одной из основных причин распространения протестантских сект в современной России: для того, чтобы разрушить поверхностную привязанность к внешним лишь формам проявления веры многих миллионов русских людей, ошибочно убежденных в том, что Сергианская церковь (поскольку кроме нее другой не знают) и есть Православие, достаточно простой видимости преобладания духовных интересов (хотя бы и лишенных истинного христианского содержания) над земными». («Святые Русских Катакомб». Русскiй пастырь, №8,1990 г.)
Даже председатель Совета по делам религий К.С. Харчев на встрече с преподавателями Высшей партийной школы (Москва, конец марта 1988 г.), предложил изменить церковную политику: «Мы, партия, попали в ловушку своей антицерковной политикой запрещений и ущемлений – отсекли попа от верующих, но верующие не стали от этого больше доверять местным органам, а партия и государство все больше теряют над верующими контроль. И вдобавок, как следствие, мы имеем появление бездуховных верующих, т.е. тех, которые исполняют обрядовую сторону и безразличны ко всему. А главное – безразличны к коммунизму (!)…».
Но, как говорится, «свято место пусто не бывает».
Качество веры изменилось до неузнаваемости. В людях попроще, из той социальной среды, где и по сей день искренне полагают, что заброшенный храм весьма удобен как сортир, в людях из этой среды вера давно превратилась в некое церковнообразное язычество, где все сводится к делу «жертвоприношений» Богу с тем, чтобы Он не наказал или подал просимое. В людях более высокого культурного уровня, наряду с этим, заметна и жажда «духовных переживаний». Однако нельзя забывать, что Московская «патриархия» являет собою грандиозный театр, где происходит постоянный спектакль на церковные темы в православных декорациях, ризах, рясах и безконечным потоком православных слов, но не происходит жизни Церкви. Поэтому и в душах молящейся публики такой спектакль способен вызвать целую гамму разнообразных чувств — умиления, умиротворения, услаждения, восхищения, сожаления о грехах, то есть определённо — некоторого катарсиса (очищения)! Но не более, чем для публики собственно театральной — хорошая светская пьеса, умное стихотворение, душевная музыка, или трогательная песня…
Почти никто не хочет видеть, что всё это — человеческие душевные эмоции, которые современными верующими охотно (!) принимаются за благодать Святаго Духа! О, если бы они не ошибались! Если бы и впрямь благодать и сила Святаго Духа действовала через «патриархию»!.. Тогда приходская жизнь, церковная жизнь хотя бы тех, кого называют обычно «простыми прихожанами» и на многомиллионных (!) массах которых по сей день держится и стоит «патриархия», — эта жизнь, души этих людей ни за что никогда не дошли бы до такого чудовищного состояния, в каком они оказались теперь! Теперь уже не удивительно то ужасное явление, что в православные вроде бы храмы стали приходить различные колдуны, оккультисты и чуть ли не сатанисты, чтобы «подзаряжаться», как они говорят, энергией от икон, общей обстановки храма и церковных служб. Экстрасенсы после своих сеансов посылают людей в храмы «патриархии» с этой же целью… Будь эта энергия и впрямь силой Святаго Духа — вся эта нечисть бежала бы от храмов, а не тянулась бы к ним!
Но если нет подлинной благодати Святаго Духа и вызываемых ею высоких чувствований, а эти чувствования очень желанны, то их пытаются изобразить, то есть искусственно воссоздать. И получается «прелесть» в виде экзальтации разных степеней, приводящей сплошь и рядом к психическому и умственному расстройству той или иной степени. Так что теперь среди верующих интеллигентов самые усердные — это всегда, обязательно и непременно — душевно (или нервно) больные люди.
На этой почве особенно пышным цветом расцвели в «патриархии» явления «старчества» и «обожествления» молодых архимандритов прельщеными истеричками. В отличие от св. Иоанна Кронштадтского, архимандриты (игумены, иеромонахи и иные «благодатные батюшки»), не гонят таких прочь от себя, а всячески поощряют, иногда создавая из этих поклонниц настоящие банды, терроризирующие морально (а то и телесно!) остальных верующих. Это страшное явление имеет уже ярко выраженный антихристов характер. Одна из почитательниц такого архимандрита очень точно сказала: «Наш Бог — батюшка!». Жажда иметь «живого бога», человеко-бога, которого можно было бы кумиротворить в жизни,— вот что за этим стоит. Эпоха «культов личностей» не прошла даром. Сколько сотен, тысяч (!) душ по всей России безнадёжно испорчено этими новоявленными «старцами», «благодатными» наставниками и «чудотворцами»! Старчество подлинное прекратилось давно. Некоторые широко почитаемые в МП монашествующие из Троице-Сергиевой Лавры, Псковско-Печерского монастыря, Рижской пустыни и других мест старцами названы быть никак не могут. Это не старцы, а лже-старцы, самые настоящие волки в овечьих шкурах. Потому что старчество, как говорит митрополит Виталий (Устинов), «это есть результат благочестия всей Церкви. Это есть как бы венец благочестия, некий духовный аристократизм Церкви в самом хорошем смысле этого слова. Старцев в Московской патриархии быть просто не может. Нельзя попасть в монастырь и сказать: “Я старец”, такого не бывает. Старчество складывается органически, это плод большого благочестия, невероятного послушания, разумного послушания. Старец рождал старца, послушник старца делался старцем по смерти старца, он жил тесно с ним, он дышал его атмосферой, его молитвой, и он проникался его мудростью и в особенности смирением. Откуда взять это, когда весь епископат Московской патриархии нечестив? Откуда могут родиться эти “старцы”, которые должны непременно защищать этих архиереев, а они все подсудимые»? (Беседа с Первоиерархом Русской Зарубежной Церкви, "Православная Русь" №12 1992 год). И действительно, мы видим, что все эти «старцы» молчали все годы хрущёвского издевательства над Церковью, молчали при фактах наглого экуменизма архиереев МП, молчали после речи «патриарха» перед раввинами, молчат и теперь, когда МП возглавил уже откровенный и безстыдный еретик Кирилл (Гундяев), будут, очевидно, молчать и дальше, не благословляя говорить и другим. Почему? Этому есть две причины, обе вытекающие из одной первопричины, суть которой в том, что «патриархия» не является Церковью, а представляет собой безблагодатную структуру, организованную по принципу масонской ложи.
Во-первых, в подавляющем большинстве лже-старцы МП это вовсе не случайные люди, начавшие «подвизаться» по собственной инициативе, а люди, специально подобранные и прошедшие основательную подготовку в искусстве обольщения и обмана людей. Лже-старчество это такой же институт «патриархии», как и все прочие её институты, он имеет свои цели, задачи и программу действий, поэтому считать, что лже-старцы в нарушение полученных инструкций выступят против «генеральной линии» МП в высшей степени наивно.
Ну, а во-вторых, если бы у какого-нибудь лже-старца и возникло чувство протеста, то выступить открыто против лжи ему бы помешало пресловутое «послушание», которое в «патриархии» ставится не только «выше поста и молитвы», но и выше самого Господа Иисуса Христа и правды Его. Правильное, разумное понимание послушания возможно только в Церкви, в «патриархии» же образцовым послушником считается нерассуждающий и равнодушный ко всему болван, безпрекословно выполняющий все приказания начальства. Неспособные к такому лже-послушанию отбраковываются, и в результате кадры лже-старчества МП пополняются наиболее безпринципными, двуличными и трусливыми людьми, «сожженными в совести своей» (1 Тим. 4:2).
Однако, что же это за новая духовность, наполняющая храмы МП? Сергианство, как практическая ересь толстовского непротивленчества злу, помимо всего прочего, являет собою еще и наилучшую базу, плацдарм для любых видов лже-духовности, всевозможных религиозных опытов и мистических переживаний. И основной направляющей силой здесь, безусловно является экуменизм.
Как писал иером. Серафим Роуз в своем капитальном труде «Православие и религия будущего»: «Каждая ересь имеет свою собственную «духовность», свой особый характерный подход к практике религиозной жизни. Так католицизм до недавнего времени обладал своим особым, легко отличимым видом благочестия, связанным с «сердцем Христовым», папством, чистилищем и индульгенциями, с откровениями различных «мистиков» и тому подобным; и внимательный православный наблюдатель может различить в этих современных аспектах латинской духовности практические результаты теологических заблуждений Рима. Протестанты-фундаменталисты также имеют свой собственный подход к молитве, свои типичные гимны, свой подход к духовному «возрождению»; и во всем этом можно заметить влияние на религиозную жизнь фундаментальных искажений христианской доктрины».
Точно также о. Серафим рассуждает и «о «духовности» экуменизма, главной ереси XX века… Сама природа экуменической ереси — вера в то, что нет единой видимой Церкви Христовой, что такая Церковь только еще формируется, — такова, что она подвергает душу, поддавшуюся ее влиянию, определенным духовным воздействиям, которые с течением времени должны привести к типично экуменическому “благочестию” и “духовности”».
Далее о. Серафим поясняет причину, побудившую взяться за труд: «В основу этой книги легло изучение в 1971 году последней “экуменической” моды — начала “диалога с нехристианскими религиями”» («харизматического возрождения»).
Согласно совершенно точному наблюдению автора, если «”Христианский” экуменизм в своем наилучшем варианте представляет собой искреннее и понятное заблуждение протестантов и католиков, – заблуждение, которое заключается в том, что они не умеют понять, что видимая Церковь Христова уже существует и что они находятся вне ее», то «”Диалог с нехристианскими религиями”, это [уже] нечто совсем иное… Как он может найти почву для какого бы то ни было единства, как бы оно ни было расплывчато, между христианами и теми, кто не только не знает Христа, но – как все сегодняшние представители нехристианских религий, входящие в контакт с христианством, – решительно отвергает Христа?.. Если какой-нибудь нехристианин в исключительном случае и утверждает, что познал «Христа», то разве что в том смысле, который вкладывает в свои слова Свами Вивекананда: «Мы, индуисты, не просто терпим, мы отождествляем себя с любой религией, молясь в мечети с мусульманином, поклоняясь огню с зороастрийцем и преклоняя колени перед крестом с христианином» – то есть считая это только одним из многих равноценных духовных опытов…». Что по мнению о. Серафима, является «продуктом не просто человеческой «доброй воли», а скорее дьявольского «наваждения», которое может покорить только тех, кто уже настолько удалился от христианства, что стал по сути дела язычником, поклоняющимся богу века сего, сатане (2 Кор. 4:4)».
Рассуждая о том, что же, все-таки, общего может быть у верующих во Христа с «нехристианами», о. Серафим приходит к выводу, что «единственный возможный общий знаменатель для всех религий – это совершенно неопределенное понятие «духовного», которое поистине открывает религиозным «либералам» почти неограниченные возможности туманного богословствования».
А в другом месте он уточняет: «”Святой Дух”, воспринимаемый совершенно независимо от Христа и Его Церкви, – вот что в действительности является общим знаменателем всех религий мiра. …Все это, разумеется, представляет собой ересь, отвергающую само существо Святой Троицы, и у нее нет иной цели, кроме подрыва и уничтожения всей идеи и существования Церкви Христовой. Действительно, почему Христос должен считаться основателем Церкви, если Святой Дух действует совершенно независимо не только от Церкви, но и от Самого Христа?»
Здесь со всей проницательностью о. Серафим показывает то, что во времена написания его книги еще только смутно предчувствовалось, оформляясь лишь в качестве новоявленной тенденции, робкими шагами протаптывавшей тропинку в среде межконфессионального движения в сторону его суперэкуменичности. Американский богослов прекрасно уловил и определил как направление этой тенденции, так и задающее его основание. Он призывает нас вместе «исследовать идеи “православного” мыслителя», впервые «написавшего “Экклезиологию Святого Духа”, одного из признанных “пророков” “духовного” движения наших дней, в котором занимает свое место и “диалог с нехристианскими религиями”» – Николая Бердяева.
«Николай Бердяев (1874-1949) ни в какое нормальное время не считался бы православным христианином… Глядя свысока на отцов Православия, на монашеский аскетический дух исторического Православия, по сути дела, на все консервативное христианство, которое… устремляет все духовные усилия человека к покаянию и спасению, Бердяев искал вместо этого “внутреннюю Церковь”, “Церковь Святого Духа”, тот духовный взгляд на жизнь, который в XVIII веке нашел себе приют в масонских ложах.
Он считал, что “Церковь находится все еще в потенциальном состоянии”, что “она несовершенна”, и он ждал пришествия “экуменической веры”, “полноты веры”, которая объединит не только различные течения в христианстве, но также и “частичные истины всех ересей” и всю “гуманистическую творческую деятельность современного человека… как религиозный опыт, освященный в Духе”. Приближается эра “нового христианства”, “нового мистицизма, – пишет он, – который будет глубже, чем все религии, и призван объединить их”; так как “существует великое духовное братство… к которому принадлежат не только Церкви Востока и Запада, но также и все те, чьи стремления направлены к Богу и Божественному,… все те, кто уповает на какой-либо вид духовного восхождения” – иначе говоря, люди, принадлежащие к любой религии, секте, религиозной идеологии. … ”Успех движения к единению христианства предполагает новую эру в самом христианстве, новую и глубокую духовность, то есть новое излияние Святого Духа”».
Как отмечает о. Серафим, «совершенно ясно, что нет ничего общего между этими суперэкуменическими фантазиями и православным христианством, которое Бердяев в действительности презирал. Тем не менее, всякий, кто чувствует религиозный климат нашего времени, увидит, что эти фантазии на самом деле совпадают с одним из основных течений современной религиозной мысли. Бердяев и вправду может показаться «пророком» – вернее говоря, он почувствовал то течение религиозной мысли и эмоций, которое в его дни было не столь уж явно, но в наши дни стало почти доминирующим» (Иеромонах Серафим (Роуз) Православие и религия будущего. Предисловие и введение).
К сожалению, американский богослов и подвижник не дожил каких-то полгода до провозглашения анафемы экуменизму Русской Зарубежной Церковью к которой он принадлежал. С другой стороны, уже наверное к счастью, он предварил своей кончиной и те, без сомнения, ужаснувшие бы его события, которые явились осуществлением его опасений и не заставили себя долго ждать. Описаны они были уже другим автором, также чадом РПЦЗ – Людмилой Перепелкиной в книге «Экуменизм – путь, ведущий в погибель».
«Каждая новая экуменическая встреча, – пишет она, – приносит нечто новое, духовно более жуткое. Это особенно ясно продемонстрировала последняя VII экуменическая Ассамблея ВСЦ, проходившая с 7 по 20 февраля 1991 г. в Канберре. Главной темой ассамблеи был Святой Дух: «Прииди, Дух Святый, обнови все творение». Интересно отметить, что на протяжении всей истории Церкви все еретики и богоотступники неизменно претыкаются о Дух Святый и своими словами или действиями возводят на него хулу, что, по слову Господа нашего Иисуса Христа, «не простится им ни в этом веке, ни в будущем» (Мф. 12: 31).
…Делегация РПЦ, состоящая из 38 человек, во главе с архиепископом (ныне «патриархом» - ред.) Смоленским Кириллом (Гундяевым) участвовала в работе [этой] откровенно богохульной VII Ассамблеи ВСЦ… «Всемiрный Совет Церквей – это колыбель будущей единой церкви (…), наш общий дом, – сказал Кирилл, – мы несем особую ответственность за его судьбу» («Assembly Line», N 10, 192.1991, Canberra, p. 3, col. 5.).
А в приветственном Обращении к VII Ассамблее ВСЦ Патриарх всея Руси Алексий II пишет, что молится о том, чтобы «Всемiрный Совет Церквей пребывал верным своему изначальному призванию быть Советом Церквей, ищущих совместного исполнения общего для них призвания достигать единства в вере и евхаристическом общении»4 (ЖМП, №6, 1991, с. 60).
Встреча в Канберре изобиловала богомерзкими мероприятиями. Фотография, помещенная в третьем номере бюллетеня ассамблеи, показывает клубы дыма от разожженного аборигенами костра, которым, как указывает подпись под снимком, «очищаются» направляющиеся на богослужение участники ассамблеи («Assembly Line», N3, 11.2.1991, p. 5).
Как тут не вспомнить святых мучеников – благоверного князя Михаила Черниговского и болярина его Феодора (+ 1246 г., память 14 февр. и 20 сент.), предпочедших мученическую кончину прохождению между ритуальными языческими кострами!»
После небольшого вступления Л. Перепелкина переходит к описанию кульминационного момента экуменической конференции: «Выступление участницы из Кореи, профессора богословия пресвитерианки д-ра Чунг было, согласно теме ассамблеи, тоже посвящено духу, вернее «духам». Эта «докладчица» продемонстрировала сеанс, представлявший собою смесь черной магии со спиритизмом: окруженная ритуальными масками, она разожгла на своей ладони пламя, сопровождая это действо заклинаниями по-английски. Участники ассамблеи, в том числе 38 посланцев Московской патриархии, видели и слышали, а иные, возможно, и участвовали в этом кощунственном акте, начавшемся словами: «Добро пожаловать, Святой Дух! Да даст нам свой ритм оживление! Прииди, Св. Дух и обнови вселенную!» Вслед за этим началось вызывание «духов» младенцев, убитых Иродом; душ крестоносцев, аборигенов разных стран, погибших в колониальных войнах, душ убитых в Китае и Литве». Не забыла она и духа земли, воздуха и воды, этого «духа, распинаемого жадными страстями человека». Под конец она воззвала: «Прииди, дух Иисуса, Который был распят на кресте!».
Итак, – делает вывод автор, – новая парадигма новой церкви! Вот она, страшная изнанка экуменизма, этого кромешного явления наших дней, любящего рядиться в гуманные, эгалитарные и миролюбивые одежды.
Всемiрный Совет Церквей, который митрополит Кирилл (Гундяев) назвал «нашим общим домом», на VII Ассамблее в Канберре слишком откровенно обнажил свою антихристианскую сущность, чтобы можно было и в дальнейшем принимать его и преследуемые им цели за проявление «христианской любви», «стремление к единству» или «свидетельство о христианстве в секуляризированном мiре»…» – заключает Л. Перепелкина, раскрывая подлинную сущность тех «благих» побуждений, которыми обычно прикрываются активные участники экуменических конференций от лица Московской «патриархии».
«Совет нечестивых в Канберре имел самые разнообразные «богослужения». Кроме… «мессы» содомлян там были «молчаливые» службы квакеров, «жаркие богослужения» Евангелической церкви, проходившие в сопровождении джазовой музыки (Объявление об этом называлось «Go hot gospel» – «Иди на жаркое евангелие!»). А в зале заседаний, на помосте, полуголые африканские музыканты и аборигены своей оглушительной музыкой создавали, вероятно, своеобразный звуковой фон для… совместных, межконфессиональных «молитв», подготавливающих почву для «соединения всех в евхаристическом общении».
Интересно звучат в этой связи слова, сказанные митрополитом Кириллом (Гундяевым). Приводим их дословно: “Я глубоко убежден в том что то, что происходит на ассамблее, церкви должны взять с собой и понести в себе (!) и донести до своего народа. Если они сделают это и делают это, то это означает, что экуменическое движение есть движение церквей, а не отдельных представителей богословской элиты, которые приехали в Канберру и для которых последствия ассамблеи безразличны”». (Л. Перепелкина. Экуменизм – путь, ведущий в погибель. СПб.: «Реверс». – 1992 г., с. 30-35).
«Правда, – замечает цитируемый нами автор, – нужно отметить, что проводимые в России экуменические встречи и диалоги пока не венчаются «христианским» рок-н-роллом, джазовой музыкой в храме, курением «трубки мира» или танцеванием молитвы, как это бывает на экуменических встречах за рубежом». Но зато, – добавим мы, – совместные молитвы с еретиками, а главное, заимствование их духовного опыта идёт полным ходом.
И не случайно главным орудием обуморения верующего народа остается молитва, ибо она, согласно свт. Игнатию Брянчанинову, есть «причащение жизни», она – «таинственный воздух», которым питается душа, «мать всех добродетелей». И наоборот: «Молитвы, сочиненные еретиками, весьма сходствуют с молитвами язычников… веет из них смертоносная зараза духа темного, духа лукавого, духа лжи и погибели» (Свт. Игнатий). Если ранее через молитвы о врагах Божиих – сатанистах-большевиках, испрашивавший им «здравие, спасение и во всём (!) благое поспешение», люди были совершенно лишены способности отличать добро от зла, то сегодня, через заимствование «благодатного» опыта еретиков, иноверцев, язычников и даже иудеев (!) происходит полное отторжение от корней православия уже без какой-либо, за редким исключением, надежды на восстановление Богообщения. Ныне иерархия Московской «патриархии» ввиду протеста некоторого количества верующих не может открыто пропагандировать свои «экуменические контакты», поэтому для насаждения духовного прелюбодеяния избран другой метод. Суть его заключается в том, что клирики МП, в силу внешней видимости своего духовного достоинства, частным образом научают паству практикам различных видов лжедуховности: от католической молитвенной восторженности, до медитации и языческих заклинаний! Яркий пример того являет широко популярный, тем более что уже почивший, экзарх «патриарха» Алексия II по Британской кафедре – «митрополит» Антоний Сурожский (Блюм). Книги с его проповедями, лекциями, интервью и т.п. издаются с начала 90-х г.г. тиражами в десятки тысяч экземпляров, и пользуются такой популярностью, что к его имени относятся с уважением даже противники модернизма в среде Московской «патриархии». Но чему же учит «высокопреосвящённый» автор?
Прежде всего, что «мы должны относиться с глубокой вдумчивостью к тому, что люди опытно знают о Боге, даже если они выражают это совершенно неприемлемыми формами благочестия или мiровоззренческими представлениями». Перенося это на все религии мiра, он утверждает, что «Бога невозможно выдумать», и что «когда человек говорит: «Я опытно знаю, что есть Божественная сила», это значит, что он коснулся хоть края ризы Божественной». (Митр. Антоний Сурожский. «Школа молитвы». Клин: Фонд «Христианская жизнь». – 2001, с. 66).
А отсюда, по его мнению, «иноверный, инославный, язычник по нашим понятиям, неверующий – если он всем сердцем и умом живет согласно своей вере и верит в то, что говорит, может сказать слово правды, и мы можем научиться чему-нибудь» (Митр. Антоний Сурожский. «О встрече». СПб.: «Сатисъ». – 1994 г., с. 70).
Однако Православное учение утверждает прямо противоположное: «У них есть представления (концепции) о Боге; но каждое представление о Боге есть идол, потому что представление – это продукт нашего воображения, сотворение Бога по нашему образу и подобию. Для нас, христиан, Бог – «неисследимый, непостижимый, неописанный и невещественный, – как говорит свт. Василий Великий. – Для нашего спасения Он стал доступен пониманию, описанию и стал естественным в таинстве воплощения Своего Сына». Вот почему свт. Киприан Карфагенский утверждает, что тот, кто не знает Церкви как матери, не знает и Бога как Отца!» (Иеромонах Серафим (Роуз). Указ. соч. Гл. 1)
Но для м. Антония, считающего, как мы покажем ниже, что спасение возможно вообще вне Христа Спасителя, святые отцы Православной Церкви, конечно же, не являются авторитетом. И вместо чистого источника истины он предлагает читателю напиться тухлой водицы еретических лжеучений: кроме католиков – французского иезуита Бернаноса, Ж. Даниелу (католический кардинал), генерала Мориса дэ Эльбо, м. Антоний цитирует протестантских лжеучителей, и не пренебрегает даже еретическим протестантским переводом Библии (Школа молитвы…, с. 37).
В интервью англиканской газете «Church Times» м. Антонию был задан вопрос: Ваше Преосвященство, что в результате общения с нами Вы можете сказать о духовности нашей [англиканской] «церкви»? (Надо сказать, что в области догматики англиканство разделилось на два направления: «высокая церковь» (High Church) – по своему учению близкая к католицизму, и «низкая» – исповедующая протестантизм.).
И «православный митрополит» отвечает: «Если определять духовность как дыхание, действие Святого Духа в людях и в общинах, больших или малых, то я могу сказать, что в англиканском исповедании (как и в римокатоличестве) на меня сильное впечатление производит горячее стремление людей к Богу, к тому, чтобы слушать Его, стараться понять пути Божии и не пытаться переиначить их по-своему» (Школа молитвы…, с. 413). Но ведь это явная ложь. Разве не католики переиначили учение Христа по-своему, утвердив безгрешность своего папы? Разве не протестанты отвергли Таинства, установленные в Церкви Христом? Разве не англикане, имеющие заблуждения и тех и других, ввели у себя новшество: рукополагать во священники женщин, что противоречит всякому здравому смыслу? Тем не менее, м. Антоний дерзает теоретически обосновывать и допустимость женского священства и публично заявлять, что не видит богословских препятствий для рукоположения женщин. (См. официальный журнал «Греческой Православной церкви» «Ортодокс Типос» № 745, Афины, 29.5.1987, с. 2).
Отсюда становиться ясным и какую духовность насаждает «митрополит» в своих сочинениях. Так, он приводит выдержки из трудов писателя К.С. Льюиса, приверженца англиканского вероисповедания. История его обращения описана им в книге «Настигнут радостью», прочитав которую становится ясно, кем был «настигнут» бедный Льюис, на склоне лет женившийся на иудейке и объявивший о том, что полностью разделяет ее взгляды. Особо он почитается экуменистами, т.к. говорил, что христианство – это огромный дом, состоящий из множества комнат-конфессий, что, конечно же есть хула на Духа Святого5.
И вот, корень этой настигшей Льюиса бесовской радости является неотъемлемой частью и трудов м. Антония: в другом месте он приводит пример «молитвы» одного французского крестьянина, проводившего целые дни в деревенском костеле. Когда его спросил Арский Кюре (католический лже-старец, известный под именем Вианне) о том, что он делает, сидя там целыми днями, то он отвечал: «Я гляжу на Него, а Он глядит на меня, и нам хорошо вместе» (Школа молитвы… с. 10).
Особенно кощунственно звучит вторая половина фразы «нам хорошо вместе». Такие примеры католического моления святыми богодухновенными мужами расценивались как явная бесовская прелесть.
Святитель Игнатий прямо предостерегает, говоря: «Много было таких подвижников в Западной Церкви с того времени, как она впала в папизм, в котором богохульно приписываются человеку Божеские свойства и воздается человеку поклонение, подобающее и приличествующее единому Богу; много эти подвижники написали книг из своего разгоряченного состояния, в котором исступленное самообольщение представлялось им божественною любовию, в котором расстроенное воображение рисовало для них множество видений, льстивших их самолюбию и гордости» (Свт. Игнатий Брянчанинов, Соб. соч., т IV, письмо 28).
Но пример с прелестным крестьянином далеко не единственный из католического вероучения в «Школе» м. Антония. Далее он приводит в пример иезуитский «орден искупления», который, по его словам, «в непрестанном поклонении святым дарам молит о прощении преступлений всей земли… Орден ставит пред собой также цель воспитывать в детях и взрослых дух любви» (Школа молитвы…, с. 20).
По поводу небезызвестного духа «любви», который насаждали продолжают насаждать и поныне еретики-католики, святитель Игнатий пишет: «Большая часть подвижников Западной церкви, провозглашаемых ею за величайших святых, по отпадении ея от Восточной Церкви и по отступлении Святаго Духа от нея, молились и достигали видений, разумеется, ложных… Эти мнимые святые были в ужаснейшей бесовской прелести. Прелесть уже естественно воздвигается на основании богохульства, которым у еретиков извращена догматическая вера. Поведение подвижников латинства, объятых прелестью, было всегда исступленное, по причине необыкновенного вещественного, страстного разгорячения. В таком состоянии находился Игнатий Лойола, учредитель иезуитского ордена. У него воображение было так разгорячено и изощрено, что, как сам он утверждал, ему стоило только захотеть и употребить некоторое напряжение, как являлись пред его взорами, по его желанию, ад или рай» (Свт. Игнатий Брянчанинов, Соб. Соч., т. I, с. 243).
Действия этого, по словам м. Антония, «духа любви» со всей выразительностью мы находим в жизнеописаниях католических «святых», таких как Франциск, Тереза, Мехтильда, Гертруда, Анджела… Так, последняя, сгорая от любви, просит Христа показать ей хоть одну часть тела, распятого на кресте. «И тогда явил Он мне Свою шею…», – говорит «святая», – Он же не явил мне ничего, кроме шеи этой, прекраснейшей и сладчайшей…».
Нет никакого смысла повторять эти кощунственные страстные описания, исполненные мерзкого блудного начала. «Это сильные галлюцинации на почве истерии, т.е. прелесть…, – пишет А. Ф. Лосев, – Весь этот бедлам эротомании, бесовской гордости и сатанизма – можно, конечно, только анафематствовать» (Лосев А.Ф. Очерки античного символизма и мифологии. М: «Мысль», 1993, с. 884-885).
Но м. Антоний и не думает анафематствовать, он дает своим адептам свойственный католикам совет: «…Если мы хотим молитвенно поклоняться Богу, то должны прежде всего научиться испытывать радость от молчаливого пребывания с Ним» (Школа молитвы…, с 10).
Стоит ли напоминать слова преп. Иоанна Лествичника, который говорит: «Рукою смирения отвергай приходящую радость как недостойный ее, чтобы не обольститься ею и не принять волка вместо пастыря» (Лествица 7:57)? Поэтому начинать молитву с радости и безмолвного пребывания пред Богом – учение, ведущее в лапы бесовские.
Далее м. Антоний учит молиться так: «Мы можем повторять раз за разом: радость, о, радость…! Мы можем произносить любые слова, потому что слова не имеют значения, они только поддерживают нашу настроенность, выражают нелепо, безумно, нашу любовь или наше отчаяние» (Школа молитвы…, с. 136).
Но если слова в молитве не имеют значения, то это уже не молитва, а заклинание. Именно заклинания (мантры) не имеют смыслового значения и представляют собой некий набор слов. Такая практика принадлежит восточному оккультизму и не имеет ничего общего с православным учением. Частое повторение безсмысленных заклинаний отключает внутреннее внимание человека, что необходимо демонам для обретения власти над ним. Через заклинания многие впустили в душу диавола и дошли до исступления ума.
«Произноси слова молитвы неспешно, – предупреждает свт. Игнатий, – не позволяй уму скитаться повсюду, но заключай его в слова молитвы (Лествица 28:17). Тесен и прискорбен этот путь для ума, привыкшего странствовать свободно по вселенной, но путь этот приводит ко вниманию» (Собр. Соч., т. I, с. 147).
Однако, вместо тесного пути в «Школе молитвы» предлагаются широкие врата. «Митрополит» учит, что «молитва рождается из двух источников: либо это восторженное наше изумление пред Богом… либо это чувство трагичности нашей и особенно чужой» (Школа молитвы…, с. 6). И в этом случае также присутствует сущность католического духа, проявляющегося как симптом болезненной восторженности – «радости» от упоения собой. Православное же учение гласит: «Не сочиняй себе восторгов, не приводи в движение своих нервов, не разгорячай себя пламенем вещественным, пламенем крови твоей. Жертва благоприятная Богу – смирение сердца, сокрушение духа. С гневом отвращается Бог от жертвы, приносимой с самонадеянностью, с гордым мнением о себе, хотя б эта жертва была всесожжением» (Свт. Игнатий Брянчанинову т. I, с. 129).
Однако, именно бесовскую гордость, по совету католика Ж. Бернаноса, м. Антоний предлагает отдать Богу (Школа молитвы…, с. 16). Но гордость ненавистна и Господу и людям, и преступна против обоих (Сир. 10:7) – говорит Священное Писание. Бог ждет от нас лишь покаяния, сердца сокрушенного и смиренного (Пс. 50:19). Сыне, даждь ми твое сердце (Притч. 23:26), – говорит Господь, – сердце, а не гордость. Но м. Антоний солидарен с еретиком Бернаносом в обратном6.
Поэтому не удивительно, что он не останавливается на примерах еретиков, а обращается в поисках «молитвы» к исламу. Так, цитируя отрывок из рассказа Аль Абсихи об одном мусульманине, он восхищается иноверцем и его умением «молиться». Мусульманин молился так, «что ему не помешал и пожар, вспыхнувший в его доме», где находились его малолетние дети (Школа молитвы… с. 53). Воистину, как говорится, симптомы умопомрачения налицо7.
Далее м. Антоний признается: «Из индийских религий я научился многим ценным вещам, и интересовался йогой, когда был врачом» (Школа молитвы…, с. 420). Таким образом, не обошел он и буддийскую «мудрость». Так, приводя пример соляной куклы, которая, желая познать море и постепенно погружаясь в него, сама стала морем, «митрополит» пишет: «Не проводя абсолютной параллели между буддийской куклой и христианским познанием Бога, мы можем найти в этом рассказе много правды» (Там же). Однако, эта «многая правда», которую предлагает автор в своем примере, есть тонкая ложь и ухищрение лукавого змия. Достаточно внимательно взглянуть на эту басню, чтобы понять ее смысл.
Буддийская соляная кукла – человек, – желая познать море (бога), зашла в море и растворилась в нем. Вот чем привлекает здесь буддизм своих последователей. И вы будете, как боги, – говорил сатана Еве в раю, соблазняя ее на грех (Быт. 3,5). Отсюда желание быть выше всех и управлять всеми. Вот плод гордыни этой хитросплетенной басни! Обольщенные таким «правдивым» примером несчастные люди подвергаются обольщению, страстно мечтая о том, чтобы достигнуть ощущения самобожества.
Но м. Антоний обучает и типично индуистскому способу молитвы – медитации: «Когда я только что священником стал, – рассказывает он студентам Московской Духовной Академии (!), – пришла одна старушка из старческого дома и говорит: «Батюшка, вот я четырнадцать лет занимаюсь Иисусовой молитвой, всё время твержу, а никогда не ощутила, что Бог есть; что мне делать?»… – Я сказал – Вот что делать. Приди к себе в комнату, закрой дверь, поставь кресло поудобнее… сядь и пятнадцать минут вяжи перед Лицом Божиим, только не думай ничего благочестивого и не молись (!)…– Старушка моя говорит: Злочестиво же так поступать! (замечательный ответ, хотя, к сожалению, только на словах – прим. ред.) – Я ответил: Попробуй… Она ушла. Через какое-то время пришла снова, говорит: «Знаете что, на самом деле выходит!» Я спрашиваю: «А что выходит?» – Она рассказала: «Вот что вышло… Лампадка горела; сначала волнения всякие еще не утихли, мысли бегали; потом я начала вязать, мысли стали утихать… а потом почувствовала, что эта тишина совсем не потому, что шума нет, а что она какая-то – как она сказала – густая; это не пустота, а что-то. Я продолжала дальше вязать, и вдруг мне стало ясно, что в сердцевине этой тишины Кто-то: Бог…»
Вот попробуйте, – советует он студентам МДА, – не пятнадцать минут, потому что для этого надо быть мудрой старушкой, – а хотя бы пять минут… Один старик, французский крестьянин однажды на вопрос: что ты часами делаешь в церкви, сидишь, даже чёток не перебираешь? – ответил: А зачем? Я на Него гляжу, Он на меня глядит – и нам так хорошо вместе… А что другого вам нужно?» (О встрече. С. 159-160).
Митр. Антоний часто называет молитву «встречей» и «путешествием», увлекая читателей своей эрудицией в различных областях инославного исповедания, но такая опасная прогулка может окончиться для многих неприятной встречей с психиатром, потому что приводит не к смирению, а, как мы уже показали, к бесовской гордости.
После всего вышеизложенного можно только задаться вопросом, какому же духу приобщаются мiряне Московской «патриархии» от ознакомления с учением м. Антония и подобных ему «старцев»? Ответим словами о. Серафима (Роуз): «В нашем веке отступничества, предшествующего явлению антихриста, сатана освобожден на малое время (Откр. 20:7), чтобы творить ложные чудеса, которые он не мог творить во время «тысячи лет» благодати Церкви Христовой (Откр. 29:3), и чтобы пожать в своей адской жатве те души, которые не приняли… истины (2 Фес. 2:10). О том, что время антихриста и вправду близко, нам говорит сам факт, что эта сатанинская жатва ныне свершается не только среди языческих народов, не слыхавших о Христе, но даже более среди «христиан», потерявших соль христианства. Это свойственно самой природе антихриста – представлять царство дьявола, как будто это царство Христа. Сегодняшнее «харизматическое» движение, христианская «медитация» и «новое религиозное сознание», частью которого они являются, – все это предвестники религии будущего, религии последнего человечества, религии антихриста, и их главная духовная деятельность заключается в том, чтобы ввести в обиход христианства бесовское посвящение, до сих пор ограниченное лишь языческим мiром. Пусть даже эти «религиозные эксперименты» часто все еще носят осторожный и случайный характер, и в них, по меньшей мере, равные доли духовного самообмана и подлинных обрядов бесовского посвящения; разумеется, не всякий, кто успешно «медитировал»… в действительности получил посвящение в царство сатаны. Но в этом заключается цель таких «экспериментов», и, несомненно, приемы инициации будут все больше совершенствоваться по мере того, как человечество будет все лучше подготовлено к их восприятию настроем на пассивность и раскрытость новым «религиозным опытам», насаждаемым этими движениями» (Иеромонах Серафим (Роуз) Указ. соч. Заключение, раздел 2).
Но еще более характерными в поучениях м. Антония являются примеры из жизни хасидов. Восторгаясь, он пишет о молодом раввине Цуссии: «Он [Цуссий] умел воздействовать потрясающим образом на всех людей, возбуждая в них покаяние, возбуждая в них новую жизнь» (Школа молитвы…, с. 489). Видимо, этот раввин потрясающим образом воздействовал и на жидовствующего «митрополита»-экумениста, хвалящего «покаяние» тех, которые никогда не имели истинного покаяния, которые распяли Христа, и сами наложили проклятие на поколения своих потомков, засвидетельствовав: кровь Его на нас и на детях наших (Мф. 27:25); и которые говорят о себе, что они Иудеи, а они не таковы, но сборище сатанинское (Откр. 2:9).
Ссылается м. Антоний и на иудейского писателя-талмудиста XII века Маймонида8, который, говоря о «тайном имени» своего бога, кощунственно называет святые христианские имена кличками («Настоящее имя – не кличка, как Петр, Иван…». Школа молитвы… с. 255). Каждый православный знает об этом загадочном «имени» из жития святого Сильвестра, где говорится о раввине, который произнесением «тайного имени» своего бога умертвил огромного быка. Убить-то убил, а вот воскресить не смог. Святитель же Сильвестр, призвав имя Христово, не только воскресил, но и сделал до того буйного быка смиренным и кротким (Свт. Димитрий Ростовский. Жития святых, М: 1905, янв., ч. 1, с. 135-139).
Увлечение иудаизмом вообще «в духе времени» и согласуется с официальной доктриной католицизма, признающей тождество еврейского Машиаха и «Христа второго пришествия», а еврейство – иным, нежели прочие народы: не результатом исторических процессов, а особым, уникальным духовным явлением в истории человечества.
Так и Московская «патриархия», будучи одним из духовных центров Нового Мiрового Порядка, в лице своих «лучших» представителей с дерзновением занимается проповедью иудаизма. Сегодня этот факт удивляет только неосведомленных о той длительной, на протяжении многих десятков лет проводимой подготовке к нынешней фейерии духовного блудодейства. Взятый нами в качестве примера м. Антоний такой подготовкой начал заниматься как минимум с 1966 г. Известно, что тогда он впервые побывал в Московской Духовной Академии, студентов которой (будущих «священнослужителей»!) он учил подражать незаурядным (читай – подверженным особой силы беснованию) представителям христианских ересей и инославных исповеданий, вроде упомянутых выше. И, конечно же, не преминул «православный митрополит» обратиться к духовному опыту иудеев: «Есть рассказ, приведенный Мартином Бубером?9, о том, как в XVIII веке жил в Польше раввин, – жил в крайней, отчаянной бедности, и каждый день приносил Богу благодарность за все Его щедрые дары… Это замечательный рассказ, потому что в нем мы видим человека, сумевшего верить Богу и Его любить, и понимать через любовь премудрость Божию, непостижимую плотским умом, видим, как этот человек, при предельной своей обездоленности, был богат и был, в каком-то смысле, в Царстве Божием (!! – ред.)» (О встрече. С. 131-132). Это иудей-то, по законам своей религии обязанный проклинать все, связанное со Христом?
При этом обращает на себя внимание то, что цитируемая лекция состояла из 2-х частей, по окончании первой из которых автор высказал желание «завтра продолжить эту тему», «если после строгого суда ректора(!)» ему будет позволено «провести вторую беседу»… (Там же, с. 138).
И вот, несмотря на кажущуюся, для еще совсем недавно вступившей в экуменизм Московской «патриархии», нетрадиционность взглядов м. Антония, ничто не помешало ему в том же духе закончить лекцию на следующий день. А в оставшееся время потрясшему всех своей эрудицией иерарху были заданы студентами МДА вопросы. Многие из них выражали недоумение по поводу прочитанной лекции, погасить которое (т.е. убедить в своей правоте) м. Антонию порою стоило изрядных усилий (известного умения манипулировать цитатами из Священного Писания и Предания Православной Церкви). В конце концов, после длительного общения был осторожно задан главный вопрос:
« – Веровал ли тот еврей в приводимом вами примере во Христа как Сына Божия?
– Нет, не верил. – Отвечает м. Антоний.
– Значит что же, спасение возможно без Христа и благодать действует и вне Церкви?
– Благодать разлита так широко, что мы просто постигнуть не можем(!!!)…» (О встрече. С. 165-166).
Как видно, автор прибегает к простой подмене понятий: в общем и широком понимании слово «благодать» Божия («благодать» Святаго Духа) означает животворное присутствие Божества во всём Его Творении, без чего ничто вообще не могло бы существовать. Поэтому Духом Святым живится всякая душа человеческая, в том числе — даже душа атеиста или сатаниста, пока он живёт на земле. Если иметь в виду такое широкое понимание, то «благодать» действует повсюду, в том числе и по отношению к иудеям (в направлении их вразумления). Но есть и особенное Церковное понимание слова «благодать». Дух — един, но действия Его различны… Один образ действий в людях, вне Христа, вне Церкви пребывающих, другой — в Церкви, в Теле Христовом. Здесь, в Церкви, благодать Святаго Духа прежде всего являет себя в совершении семи таинств церковных, подающих людям «семь даров Святаго духа» и иные духовные дары ко спасению, в том числе — способность видеть истину (!) в явлениях и вещах окружающей жизни.
Но м. Антоний этой способности, очевидно, лишен. На следующий вопрос: «Так значит, возможно спасение без Христа?» – Он отвечает. – «Я бы сказал – да (!); возьмите слова апостола Павла о том, что язычники руководствуются законом Божиим, написанным в их сердцах, что иудеи руководствуются законом Божиим, данным Моисеем, христиане – законом Христовым идут (Рим. 2, 14 и след.)» (О встрече. С. 166).
Таким образом, м. Антоний словами самого апостола обосновывает возможность спасения кого угодно и вне зависимости от их отношения ко Христу Спасителю. Прежде всего, он намекает на то, что язычники могут оправдаться согласно своей совести, а это совершенно искажает слова ап. Павла, ибо он, говоря что «дело закона у них написано в сердцах, о чем свидетельствует совесть их и мысли их, то обвиняющие, то оправдывающие одна другую» (Рим. 2:15), обосновывает этим справедливость ожидающего их осуждения, о чем и сказал ранее: «Те, которые, не имея закона, согрешили, вне закона и погибнут» (Рим. 2:12). Потому что все согрешили и лишены славы Божией, получая оправдание даром, по благодати Его, искуплением во Христе Иисусе (Рим. 3:23,24).
Далее, по поводу иудеев м. Антоний, конечно же, ничего нового не открыл, а лишь продемонстрировал, что Московская «патриархия», как и весь западный «христианский» мiр, полностью разделяет гуманистические ценности Нового Мiрового Порядка.
Так например, «под громким заглавием «Христианская Церковь кается» журнал «The Jerusalem Report» от 11 января поместил статью, посвященную взаимоотношениям между западными христианами и иудаизмом. «Если Божественный завет с иудеями остается в силе, — говорится там, — то, как сам папа неоднократно свидетельствовал, надо делать необходимое заключение, что спасение может быть достигнуто без веры в Иисуса. Так, по крайней мере, совершенно определенно учит католическое богословие после II Ватиканского Собора». (Современное обновленчество. М.: «Одигитрия». – 1996 г., с.236).
Православное же богословие учит прямо противоположному:
«Нет ничего жалче иудеев: они всегда идут против собственного спасения. Когда надлежало соблюдать закон, они попрали его; а теперь, когда закон перестал действовать, они упорствуют в том, чтобы соблюдать его. Что может быть жалче тех людей, которые раздражают Бога, не только преступлением закона, но и соблюдением его? Поэтому, говорит (св. Стефан), жестоковыйнии, и необрезаннии сердцы и утесы, вы присно Духу Святому противитеся (Деян. 7:51), не только нарушением закона, но и неблаговременным желанием соблюдать его.
И еще: упразднистеся от Христа, иже законом оправдастеся: от благодати отпадосте (Гал. 4:4). Ты умер для закона, сделался мертвым, и уже не находишься под игом и неволею его. К чему же всуе и напрасно усиливаешься безпокоить сам себя?» (Свт. Иоанн Златоуст. Против иудеев. М.:Лодья, – 2000. Слово I, II, стр. 6, 28, 29).
Однако, если даже для иудеев возможно спасение «без веры в Иисуса», то уж тем более неудивительно, что, по словам м. Антония, христианские ереси до сих пор «законом Христовым идут», несмотря на самое отпадение их от Истины, т.е. от Самого же Христа.
«Но они должны подойти ко Христу? – Недоумевают студенты МДА относительно возможности спасения иноверцев и еретиков.
– Они могут и не подойти, – отвечает м. Антоний, – потому что это – историческая возможность. Вы не можете ставить под вопрос вечное спасение человека только на том основании, что он родился в Центральной Африке в эпоху, когда там не было ни одного миссионера; тогда действительно спасение определялось бы географией и историей… Это было бы слишком просто!» (О встрече. С. 167).
Здесь м. Антоний прибегает к обычной для всех проповедников экуменизма уловке, используя простую богословскую неграмотность слушателей. Конечно, в приводимом нами примере со студентами МДА эта уловка работает в силу уже других причин, нежели богословская неграмотность, – здесь имеет место деформация религиозного сознания, происходящая под воздействием глубоко поразившей тело Московской «патриархии» доктрины масонства, основанного на общечеловеческих ценностях добра и справедливости. Но об этом позднее, сейчас же предложим читателю неискажённый православный взгляд на возможность спасения иноверцев и еретиков в изложении свт. Игнатия:
«Вопрос, предложенный вами, теперь предлагается сряду. «Отчего не спастись, – пишете вы, – язычникам, магометанам и, так называемым, еретикам? между ними есть предобрые люди. Погубить этих добрейших людей было бы противно милосердию Божию!.. Да! это противно даже здравому разуму человеческому! – А еретики – те же христиане. Считать себя спасенными, а членов прочих верований погибшими, это – безумно, и крайне гордо!»
Постараюсь отвечать вам в немногих по возможности словах, чтоб многословие нисколько не повредило ясности изложения. – Христиане! Вы разсуждаете о спасении, а не знаете, – что такое спасение, почему человеки в нем нуждаются, наконец – не зная Христа – единственное средство нашего спасения! – Вот истинное учение об этом предмете, учение Святой, Вселенской Церкви: Спасение заключается в возвращении общения с Богом. Это общение потерял весь род человеческий грехопадением праотцев. Весь род человеческий – разряд существ погибших. Погибель – удел всех людей, и добродетельных и злодеев. Зачинаемся в беззаконии, родимся во грехе. «Сниду к сыну моему сетуя во ад», – говорит св. патриарх Иаков о себе и святом сыне своем Иосифе целомудренном и прекрасном! Нисходили во ад по окончании земнаго странствования не только грешники, но и праведники Ветхаго Завета. Такова сила добрых дел человеческих. Такова цена добродетелей естества нашего падшаго! Чтоб возстановить общение человека с Богом, иначе, для спасения, необходимо было искупление. Искупление рода человеческаго было совершено не Ангелом, не Архангелом, не каким-нибудь еще из высших, но ограниченных и сотворенных существ, – совершено было Самим безпредельным Богом. Казни – жребий рода человеческаго, заменены Его казнию; недостаток заслуг человеческих заменен Его безконечным достоинством. Все добрыя дела человеческия немощныя, нисходившия во ад, заменены одним могущественным добрым делом: верою в Господа нашего Иисуса Христа. Спросили Господа иудеи: «Что сотворим, да делаем дела Божия?» Господь отвечал им: «Се есть дело Божие, да веруете в Того, Его же посла Он» (Иоан. 6:28,29). Одно доброе дело нужно нам для спасения: вера; – но вера – дело. Верою, одною верою мы можем войти в общение с Богом при посредстве дарованных Им таинств. Напрасно-ж, ошибочно вы думаете и говорите, что добрые люди между язычниками и магометанами спасутся, т.е. вступят в общение с Богом! напрасно вы смотрите на противную тому мысль как бы на новизну, как бы на вкравшееся заблуждение! Нет! таково постоянное учение истинной Церкви, и Ветхозаветной и Новозаветной. Церковь всегда признавала, что одно средство спасения: Искупитель! она признавала, что величайшия добродетели падшаго естества нисходят во ад. Если праведники истинной Церкви, светильники, из которых светил Дух Святый, пророки и чудотворцы, веровавшие в грядущаго Искупителя, но кончиною предварившие пришествие Искупителя, нисходили во ад, то как вы хотите, чтоб язычники и магометане, за то, что они кажутся вам добренькими, непознавшие и неуверовавшие в Искупителя, получили спасение, доставляемое одним, одним, повторяю вам, средством, – верою в Искупителя? – Христиане! познайте Христа! – Поймите, что вы Его не знаете, что вы отрицались Его, признавая спасение возможным без Него за какия-то добрыя дела! Признающий возможность спасения без веры во Христа, отрицается Христа, и, может быть не ведая, впадает в тяжкий грех Бога хульства.
«Мыслим убо, – говорит св. Апостол Павел, – верою оправдатися человеку, без дел закона (Рим. 3:28 и 22). Правда же Божия верою Иисус-Христовою во всех и на всех верующих: несть бо разнствия. Вси бо согрешиша и лишени суть славы Божией: оправдаемы туне благодатию Его, избавлением, еже о Христе Иисусе». Вы возразите: «св. Апостол Иаков требует непременно добрых дел, он научает, что вера без дел – мертва». Разсмотрите – чего требует св. Апостол Иаков – вы увидите, что он требует, как и все Боговдохновенные писатели Священнаго Писания, дел веры, а не добрых дел падшаго естества нашего! он требует живой веры, утверждаемой делами новаго человека, а не добрых дел падшаго естества, противных вере. Он приводит поступок патриарха Авраама, дело, из котораго явилась вера праведника: это дело состояло в принесении в жертву Богу своего еднороднаго сына. Заклать сына своего в жертву – совсем не доброе дело по естеству человеческому: оно – доброе дело, как исполнение повеления Божия, как дело веры. Всмотритесь в Новый Завет и вообще во все Священное Писание: вы найдете, что оно требует исполнения заповедей Божиих, что это исполнение называется делами, что от этого исполнения заповедей Божиих вера в Бога делается живою, как действующая; без него она мертвая, как лишенная всякаго движения. И напротив того, вы найдете, что добрыя дела падшаго естества, от чувств, от крови, от порывов и нежных ощущений сердца – воспрещены, отвергнуты! А эти-то именно добренькия дела вам и нравятся в язычниках и магометанах! За них, хотя бы то было с отвержением Христа, вы хотите им дать спасение» (Свт. Игнатий (Брянчанинов). Собр. соч., т. IV. Письмо 28 «О невозможности спасения иноверцев и еретиков»).
Но м. Антоний возражает: «Если вы не могли даже и слыхать о Христе, то вы этим не можете осудиться. Иначе это предопределение худшее, чем у кальвинистов, чем в реформатстве, тогда это был бы просто Божий произвол: – в неистовстве восклицает он, – ты родился там, ты и осужден поэтому. Тут никакой нравственной коннотации нет, ничего нравственного нет, есть только или случайность, или злая воля Божия, но не иначе: чем же ты виноват, что родился тут, там или еще где-то?» (О встрече. С. 166).
Короче говоря, м. Антоний утверждает, что суду Божию совершенно невозможно противоречить человеческим представлениям о нравственности, т.е. нашему здравому разуму. Но свт. Игнатий вопрошает:
«Что-ж вам говорит ваш здравый разум? – Что признать погибель добрых людей, неверующих во Христа, противно вашему здравому разуму! – мало того! такая погибель добродетельных противна милосердию такаго всеблагаго Существа, как Бог. – Конечно, было вам откровение Свыше об этом предмете, о том, что противно и что не противно милосердию Божию? – Нет! но здравый разум показывает это. – А! ваш здравый разум!.. Однако-ж, при вашем здравом разуме, откуда вы взяли, что вам возможно собственным ограниченным человеческим умом постигать – что противно и что не противно милосердию Божию? – Позвольте сказать нашу мысль, – Евангелие, иначе Христово Учение, иначе Священное Писание, – еще иначе святая Вселенская Церковь открыли нам все (!), что человек может знать о милосердии Божием, превышающем всякое умствование, всякое постижение человеческое недоступное для них…
Странно ваше суждение о здравом разуме! С чего, по какому праву, вы находите, признаете его в себе? Если вы христианин, то должны иметь об этом предмете понятие христианское, а не другое какое, самовольное или схваченное невесть где! Евангелие научает нас, что падением мы стяжали лжеименный разум, что разум падшаго естества нашего, какого бы он ни был достоинства природ наго, как бы ни был изощрен ученостию мiра, сохраняет достоинство, доставленное ему падением, пребывает лжеименным разумом. Нужно отвергнуть его, предаться водительству веры: при этом водительстве в свое время, по значительных подвигах в благочестии, Бог дарует верному рабу Своему разум Истины, или разум Духовный. Этот разум можно и должно признать здравым разумом: он – извещенная вера, так превосходно описанная св. Апостолом Павлом в 11-й главе его послания к Евреям. Основание духовнаго разсуждения: Бог. На этом твердом камени оно зиждется, и потому не колеблется, не падает. Называемый же вами здравый разум мы, христиане, признаем разумом столько болезненным, столько омрачившимся и заблудшим, что уврачевание его иначе и не может совершиться, как отсечением всех знаний, его составляющих, мечем веры и отвержением их. Если же признать его здравым, признать на каком-то основании неизвестном, шатком, неопределенном, непрестанно изменяющемся, то он, как здравый, непременно отвергнет и Христа. Это доказано опытами… (Современные модернисты тому замечательный пример – прим. ред.)
Суетно шатание ума человеческаго, когда он ищет определить безпредельнаго Бога!… когда он ищет объяснить необъяснимое, подчинить своим соображениям… кого?.. Бога! Такое начинание – начинание сатанинское!..» (Там же. Письмо 28).
Оно соответствует, в частности, экуменической доктрине католицизма. В католической газете «Свет Евангелия» (1995. № 41), издаваемой в Москве, сообщается, что «прошли времена, когда Церковь провозглашала: «вне Церкви нет спасения». Сегодня Церковь проповедует… уважение к спасительной благодати, присутствующей в других религиях мiра». Итак, после переориентации католицизма в направление суперэкуменизма, обусловленной решениями реформаторского II Ватиканского Собора, спасение, как можно заключить из самых последних «богословских изысканий» католических «отцов», может действовать и без Христа, Который «за ненадобностью» становится как бы лишним, и «мешающим» глобальным проектам единения всех религий на основе некоей «духовности». (Цит по: Современное обновленчество. М.: «Одигитрия». – 1996 г., с. 237).
Что это за духовность, мы уже знаем, как говорил Н. Бердяев, это «духовный взгляд на жизнь, который в XVIII веке нашел себе приют в масонских ложах». Такой взгляд, конечно же, отвергает «фундаменталистскую теорию» об оправдании исключительно верою во Христа Иисуса, и провозглашает возможность спасения, в первую очередь, как мы уже видели, тех, кто, по словам м. Антония, «не мог и слыхать о Нём», а затем, утверждает, что даже «если перед вами станет Истина, и вы пройдете мимо», то «и тут есть слово Христово: всякая хула на Сына Человеческого простится (Мф. 12:31-32). Значит, – делается глубокомысленный вывод, – можно пройти мимо чего-то (?!) и не осудиться вконец…» (О встрече… с. 165-168).
А что значит «не осудиться вконец»? – Спастись? Стать причастником Духа Святаго, несмотря на отвержение Сына Божия?
Это, надо сказать, самый лукавый изворот: духовность вне Истины – такое может быть, действительно, только в масонстве. Православное же учение гласит: «фарисеи, отвергнув Истину, похулили Духа Святаго, – и погибли» (Свт. Игнатий. Там же. Письмо 30).
Ибо, объясняет свт. Игнатий в другом месте, «Истина имеет свойственный Себе Дух. Этот Дух именуется Духом Истины (Ин. 15:26). Он — Дух, от Отца исходящий (Ин. 15:26). Он — Дух Святый Божий (Ин. 14:26). Он — Дух Сына (Гал. 4:6) как неотступно соприсутствующий Сыну, как составляющий со Отцем и Сыном единое нераздельное и неслитное Божеское Существо. Приятие Истины есть вместе приятие Святого Духа: потому-то Всесвятая Истина возвещает о Себе, что Она пошлет Святого Духа от Отца ученикам Своим.
Естественно там присутствовать Святому Духу Истины, где действует Святая Истина, и печатлеть ее действия. …Понеже есте сынове, говорит апостол, посла Бог Духа Сына своего в сердца ваша, вопиюща: Авва Отче (Гал. 4:6). Такие-то поклонники признаются истинными поклонниками Бога! Таких-то поклонников, поклоняющихся Богу Духом и Истиною, ищет и приемлет Бог. Вне истинного христианства нет ни богопознания, ни богослужения.
Никтоже приидет ко Отцу, токмо Мною (Ин. 14:6), сказал Господь. Для того, кто не верует в Господа Иисуса Христа, нет Бога: всяк отметаяйся Сына, ни Отца имать (1Ин. 2:23), иже не верует в Сына, не узрит живота, но гнев Божий пребывает на нем (Ин. 3:36). Невозможно приступить к Богу, невозможно войти в какое бы то ни было общение с Богом иначе, как при посредстве Господа нашего Иисуса Христа, единого посредника и ходатая, единого средства к общению между Богом и человеками!… Иже есть от Бога, глаголов Божиих послушает (Ин. 8:43), сказал Господь.
Братия! Смиримся пред Господом Богом нашим! В противоположность ожесточенным иудеям, отвергшим и Господа и Его учение, окажем повиновение Господу покорностью всесвятому и спасительному учению Его!.. Последуем Истине, и наследуем Истину. Истина освобождает человеческий ум от невидимых уз заблуждения, которым оковал его грех. Этого мало: всесильная Истина, доставив духовную свободу уму, обновив, оживив его жизнью свыше — Словом Божиим, выводит его на путь заповедей Христовых, и путь неправды отставляет от него (Пс. 118:29)… Такая душа непременно соделывается причастницей Святого Духа, который не может не присутствовать там, где присутствует и владычествует Божественная Истина, который в таинственном Своем совете со Всесвятою Истиною вещает о себе так: Причастник Аз есмь всем боящимся Тебе и хранящим заповеди Твоя (Пс. 118:63, по объяснению преп. Пимена Великого, помещенному в Алфавитном Патерике)» (Свт. Игнатий. Там же. О поклонении Богу Духом и Истиною).
Отсюда ясно, что не поклоняющиеся Господу Иисусу Христу и даже отвергающие хотя бы малейшее изо всей полноты Богооткровенной истины, не могут соделаться и причастниками Духа Истины, т.е. стяжать Благодать Духа Святаго. Об этом же, применительно к еретикам, пишет святитель Игнатий в другом месте:
«Вы говорите: «еретики те же христиане». Откуда вы это взяли? Разве [только] кто-нибудь, именующий себя христианином и ничего не знающий о Христе, по крайнему невежеству своему решится признать себя таким же христианином, как и еретики, а святую веру христианскую не отличит от чада клятвы – Бога хульныя ереси! Иначе разсуждают об этом истинные христиане! Многочисленные сонмы святых прияли венец мученический, предпочли лютейшия и продолжительнейшия муки, темницу, изгнание, нежели согласиться на участие с еретиками в их Бога хульном учении. Вселенская Церковь всегда признавала ересь смертным грехом, всегда признавала, что человек, зараженный страшным недугом ереси, мертв душею, чужд благодати и спасения, в общении с диаволом и его погибелию. Ересь – грех ума. Ересь – более грех диавольский, нежели человеческий; она – дщерь диавола, его изобретение, – нечестие, близкое к идолопоклонству. Отцы обыкновенно называют идолопоклонство нечестием, а ересь – злочестием. В идолопоклонстве диавол принимает себе божескую честь от ослепленных человеков, а ересию он делает слепотствующих человеков участниками своего главнаго греха – Бога хульства.
…Ересь сопряжена с ожесточением сердца, с страшным помрачением и повреждением ума, – упорно держится в зараженной ею душе – и трудно для человека исцеление от этого недуга! Всякая ересь содержит в себе хулу на Духа Святаго: она или хулит догмат Святаго Духа, или действие Святаго Духа, но хулит непременно Святаго Духа. Сущность всякой ереси – Бога хульство.
…Замечательно: все древния ереси, под различными изменяющимися личинами, стремились к одной цели: оне отвергали Божество Слова и искажали догмат воплощения. Новейшия наиболее стремятся отвергнуть действия Святаго Духа: с ужасными хулами они отвергли Божественную Литургию, все таинства, все, все, где Вселенская Церковь всегда признавала действие Святаго Духа. Они назвали это установлениями человеческими, – дерзче: суеверием, заблуждением! Конечно, в ереси вы не видите ни разбоя, ни воровства! Может быть единственно потому не считаете ее грехом? Тут отвергнут Сын Божий, тут отвергнут и похулен Дух Святый! Принявший и содержащий учение Бога хульное, произносящий Бога хульство не разбойничает, не крадет, даже делает добрыя дела естества падшаго – он прекрасный человек! Как может Бог отказать ему в спасении!.. Вся причина последняго вашего недоумения, так как и всех прочих, – глубокое незнание христианства!
Не думайте, что такое незнание – маловажный недостаток! Нет! его следствия могут быть гибельны, особливо ныне, когда ходят в обществе безчисленныя книжонки с христианским заглавием, с учением сатанинским. При незнании истиннаго христианскаго учения, как раз можете принять мысль ложную, Бога хульную за истинную, усвоить ее себе, а вместе с нею усвоить и вечную погибель. Бога хульник не спасется!» (Свт. Игнатий. Собр. соч., т. IV. Письмо 28).
Таким образом, мы вполне показали, что экуменические понятия о спасении не только вне Христа вообще, но даже вне истинного православного вероисповедания, совершенно противоречат Свящ. Писанию и Преданию Церковному, и основываются на отвержении их буквального толкования, т.е., говоря словами апостола, на «превращении Благовествования Христова» (Гал. 1:7). Наиболее ясно это видно из нижеследующих слов взятого нами в качестве примера г-на Антония Блюма: «нам надо быть очень осторожными, – учит он чтению Священного Писания. – Я знаю, у апостола Павла есть место, где говорится, что боги язычников – бесы (1 Кор. 10:20) – постольку, поскольку они отрицали Христа». И не смотря на то, что это полностью соответствует изложенному нами ранее Православному учению о поклонении Богу в Духе и Истине, м. Антоний находит другое объяснение: «Слово “сатана”, как вы знаете, по-еврейски значит “противник”, это не “черти” (!) в нашем понимании.» (О встрече… с. 66).
Так, если ранее м. Антоний утверждал, что язычники могут спастись, несмотря на неведение Истины, то теперь выходит, что и в своем противлении Богу они служат отнюдь не бесам! Правда, удивляться этому не приходится: современные экуменисты готовы вменять в добродетель и самое богоборчество, лишь бы «широкие» врата спасения соответствовали их «любвеобильным» сердцам. Но нас интересует другое. Согласно м. Антонию, отвергающему буквальный смысл Св. Писания, получается, что и ап. Павел на самом деле имел в виду совсем иное (!), нежели сказал.
За разъяснением обратимся к толкованию слов апостола свт. Игнатием (Брянчаниновым): «Человеки, потонув в земных попечениях и наслаждениях, соделавшись исключительно плотию, потеряли самое понятие о истинном Боге. Но чувство богопочитания есть чувство неотъемлемое от сердца человеческого, как врожденное и естественное ему: оно не уничтожено падением — лишено правильности. Водимые этим безсознательным чувством, человеки воздали божеское поклонение изобретателю и родителю греха — падшему ангелу и сонмищу его демонов. Человек обоготворил убивший его грех во всех его видах, обоготворил представителей греха — демонов. Он признал божественными наслаждениями удовлетворение всем страстям. И блудодеянию, и пьянству, и воровству, и убийству воздана почесть. Каждая страсть изображалась своим истуканом или идолом. Идол был символом демона, вполне чуждого жизни, вполне мертвого для ощущений духовных. Пред такими идолами совершалось и общественное, и частное или домашнее поклонение; пред идолами закалались и приносились жертвы из животных, а нередко и из людей. Но наружное служение идолам было в сущности служением бесам, как научает нас Божественный Апостол Павел (1 Кор. 10:20). Идольские храмы и самые идолы были любимым жилищем демонов. Из этих жилищ своих они издавали гласы и прорицания для обольщения злосчастного человечества. И сам человек, престав быть храмом Бога Живаго, соделался храмом и обиталищем сатаны (Лк. 11:24-26).» (Свт. Игнатий (Брянчанинов) «Слово о человеке». СПб.: Центр Правосл. Просвещ., – 1995, с. 59-60).
Отсюда понятно, что каждое слово Св. Писания отражает истину, о которой всецело свидетельствует и предание Церковное. Однако, м. Антоний со всею последовательностью искажает и другие слова апостола. Так, отвечая на заданный ему «вопрос…, касающийся определения апостолом Павлом синагоги как сатанинской», он в очередной раз объясняет: «Это писалось в период, когда было резкое противопоставление между молодой, растущей христианской общиной и синагогой, ветхозаветным храмом. “Сатана” – слово еврейское и значит “противник”. Так что речь шла не о “чертовщине” в нашем понимании, а о том, что эта община противна всему тому, чему учили апостолы». (О встрече… с. 105).
Но апостолы, как мы знаем, учили тому, что слышали из уст Самого Спасителя, что изъяснено им было Самим Духом Святым, сошедшим на них в Пятидесятницу. Следовательно, быть «противным всему тому, чему учили апостолы», значит, противясь учению Христову, вести борьбу с его проповедниками, как это делали иудеи и язычники, предавая христиан на смерть. А последнее как раз и совершалось по научению бесовскому. Ибо демоническая природа и заключается в отпадении от Бога и попытках создать царство, противящееся Ему. Именно поэтому падший Денница назван «сатаною», т.е. противником, а всякий человек, подражающий ему в этом противлении добровольно, раскрывает свою душу действию бесовских сил. Ибо в духовном мiре ничего нейтрального не бывает: либо покланяешься Богу, либо – Сатане.
Вот как пишет об этом свт. Иоанн Златоуст:
«Конечно (иудеи) скажут, что и они покланяются Богу. Но этого сказать нельзя; никто из иудеев не покланяется Богу. Кто говорит это? Сын Божий. Аще Отца Моего бысте ведали, говорит Он, и Мене ведали бысте: ни Мене весте, ни Отца Моего (Ин. 8:19). Какое еще можно привести мне свидетельство достовернее этого? Итак, если они не знают Отца, распяли Сына, отвергли помощь Духа; то кто не может смело сказать, что место то (синагога) есть жилище демонов? Там не покланяются Богу, нет; там место идолослужения.
…Если же кто обвинит меня (за эти слова) в дерзости, и я в свою очередь обвиню того в крайнем безумии. Ибо скажи мне: не нечестиво ли то место, где живут демоны, если даже и не стоит там идол? (А место), где собираются христоубийцы, где преследуют крест, где хулят Бога, не знают Отца, поносят Сына, отвергают благодать Духа, где еще находятся и самые демоны, – такое место не более ли пагубно?
Ибо там (в языческом капище) нечестие явно и очевидно, и не так легко привлечет или обольстит человека умного и здравомыслящего, но в синагоге иудеи, говорящие о себе, что поклоняются Богу, отвращаются идолов, имеют и почитают пророков, — этими словами устраивают только большую приманку и ввергают в свои сети людей простых и неразумных по их неосторожности.
Значит, нечестие как у иудеев, так и у язычников, одинаково; но обольщение у первых действует гораздо сильнее, потому что у них не виден ложный жертвенник, на котором они закалают не овец и тельцов, а человеческие души(!). Словом: если ты уважаешь иудейское, то что у тебя общего с нами?
…Если бы кто убил твоего сына, скажи мне, ужели ты мог бы смотреть на такого человека, слушать его разговор? Не избегал ли бы ты его, как злого демона, как самого диавола? Иудеи умертвили Сына твоего Владыки… Умерщвленный (Иисус Христос) почтил тебя так, что сделал Своим братом и сонаследником; а ты столь безславишь Его, что уважаешь убийц и распинателей Его?.. И как же не демонам служат те, которые делают противное Богу?» (Свт. Иоанн Златоуст. Против иудеев. М.: Лодья, – 2000. Слово I, стр. 9, 17, 20-21).
И м. Антоний не от незнания этой прописной истины противопоставляет «чертей в нашем понимании» этакому безобидному «сатане-противнику», а оттого, что в одни и те же слова он в разных случаях вкладывает разный смысл, как-будто следуя уже упомянутому запрету на буквальное толкование Священного Писания Организации Объединённых Религий, который, в свою очередь, имеет непосредственное основание в доктрине масонства, настаивающего на своей свободе произвольно понимать как масонские символы, так и знаки, слова и догматы вообще. Такой же подход, как мы видели, свойственен и Московской «патриархии» в целом, почему и вступление в экуменизм для неё было органической необходимостью.
Надо сказать, что этот «краеугольный камень» был заложен ещё основателем последней – Сергием (Страгородским). Для чего мы и обратимся к его чрезвычайно показательной работе «Православное учение о Спасении», в которой он определяет вероучение, Писание и Предание как чисто внешние по отношению к существу Христианства вещи, содержащие только буквальное выражение, но не суть. В этом смысле Сергий усматривает в них большое количество случайных элементов, не имеющих, по его мнению, отношения к Христианству как таковому.
Более того, Сергий не просто так уничтожает Писание и Предание, но с подменой смысла. То есть, Писание и Предание остаются, но только в качестве внешних оболочек для некоторого неочевидного содержания.
Все это как две капли воды похоже на отношение гностиков и масонов к Писанию и Преданию. С одной стороны, им присуща чрезвычайно высокая оценка Писания и Предания как наполненных тайным духовным смыслом; с другой стороны, они отрицают букву и прямой смысл Писания и Предания. Церковное их понимание отвергается как слишком прямое и поверхностное. Далее следует подмена смысла, выделение отдельных фрагментов в качестве «особо духовных».
В результате, как и гностики, митр. Сергий приходит к мысли о том, что букву вероучения, Писания и Предания необходимо наполнить взятым извне жизненным содержанием, которое, якобы, составляет существо православного Христианства, «составляет на деле, в реальности содержание всех этих отвлеченных… и невразумительных тонкостей догматики» (архим. Сергий (Страгородский). Православное учение о спасении. изд. 2-е. Казань, 1898. С. 4).
Как видно, и современные экуменисты придают статус догматической истины реальным, а, следовательно, изменчивым (!) условиям человеческого бытия, которые, по их мнению, не просто должны учитываться Богом при определении загробной участи души, но и пред-определять (заменять) Суд Божий вообще.
М. Сергий учит: вероисповедание должно представлять из себя «не свод человеческих (?!) измышлений, а прямой снимок с реального бытия,… оно не искажает факта жизни, а подлинно его воспроизводит, – …следовательно, оно есть истина» (там же. С. 6). Но если истиной является сам «факт жизни», то где найти критерий, которому должна жизнь соответствовать? В соответствии с чем будет судим человек? Ведь сколько людей, столько и мнений.
И м. Сергий, противопоставляя жизненный уклад, как реальное содержание, тонкостям догматики, как чему-то внешнему, самому по себе недействительному, как раз и уничтожает этот критерий. Он хочет представить дело так, будто вероучение постигнуто через отвлечение (абстрактные «человеческие измышления»), что совершенно не соответствует истине. Вероучение имеет своим источником откровение Христа Своим Апостолам. То, что открыто Христом Духом Божиим, не нуждается в отвлечении. Слово Божие Само творит формы, наполняемые Духом Святым, обновляет, одухотворяет и жизненный уклад тех, кто приемлет Слово: «По вере вашей да будет вам» (Мф. 9:29).
Но для м. Сергия, напротив, всякое вероучение имеет содержанием факт жизни. Поэтому «тот, кто хочет узнать истинное существо католичества, протестантства или православия, тот должен обратиться не к теоретическому их учению, а к их понятию о жизни» (там же. С. 6).
И даже: «не от filioque католичество, а наоборот» (там же. С. 6). «Предположим, – пишет м. Сергий, – что все ошибки в учении и устройстве будут исправлены, – искаженное понятие о жизни докажет, что эти исправления только на словах, – чрез несколько времени протестанты должны будут создать на место устраненных новые искажения, новые ошибки» (там же. С. 7).
Получается, что напрасно церковные писатели боролись с ересями, то есть стремились исправить теоретические различия, тогда как им надо было исправлять жизнь, например, Ария или Евномия, а не спорить с ними об отвлеченностях.
В результате вероучение теряет свою основную роль – служить границей, отделяющей Православие от ересей. Согласно м. Сергию, «Православие узнается не из его теоретического учения. Отвлеченные положения и формулы по самой своей отвлеченности одинаково неудобопонятны, неудобопредставимы для человека, будут ли они католическими или православными» (там же. С. 7).
Мы видим, что против православных вероучительных формул выдвигается обвинение в отвлеченности, невразумительности, неудобопонятности и неудобопредставимости. Это равносильно упрекам солнцу за то, что оно светит. В этом и сила, и, если угодно, жизнь, – что вероучение неудобопредставимо. Оно и должно приниматься на веру, а не достигаться усилиями человеческого исследования («отвлечения» – абстракции) или воображения.
Наконец, как же м. Сергий говорит, что Православие узнается не из его теоретического учения? Из учения о Боге-Отце, Сыне и Духе Святом, из учения о спасении – разве не узнается Православие?
Стремление м. Сергия к подмене догматов жизненным укладом (содержанием) является воспринятой от западной цивилизации традицией, сложившейся в последние века. Ибо догматика в обычной жизни и в быту присутствует повсеместно. Только твердо зная, что огонь добывается трением и что камень падает вниз, можно вести упорядоченный и относительно безопасный образ жизни. Это тем более верно для сферы отвлеченной. Здесь догматический подход выражается, прежде всего, в языке. Чтобы речь была возможной в принципе, необходимо, чтобы каждое слово имело в высказывании свое определенное значение, и это значение не было произвольным.
Но адогматическая система – это живая жизнь без верха и низа, расплавленная магма бытия. В адогматической системе камень может вести себя как угодно, а слово может значить то одно, то другое, то все вместе взятое. В обыденном плане такое воззрение является опасным для жизни, но не менее опасно оно для любой упорядоченной философии и веры. Проникая внутрь государства и общества, а также Христианской Церкви, адогматизм начинает выступать в своем истинном виде – в виде революции.
Среди множества адогматических систем особенно выделяется масонская идеология. Кратко выражая ее сущность, можно сказать: масонство – это порыв к жизни без оснований; к жизни как таковой; к жизни потому, что она живет сама собой. Эта безформенность – то есть отсутствие догматов – оказывается разрушительной для всего, к чему масонство прикасается. Именно масонство является первообразом отступления от истины. Здесь же нужно искать и истоки всех отступлений от Православия XX века: экуменизма, модернизма, и конечно, сергианства. Да и видны они искушённому исследователю невооружённым глазом.
Например, м. Сергий на протяжении всей своей работы пытается доказать читателю отсутствие какого-либо иного значения Св. Писания, помимо нравственного. Но его утверждения о якобы только нравственном, а не созерцательном (догматическом) учении Писания не подтверждаются ни самим Писанием, ни его православными толкователями. Зато такая позиция вполне соответствует коренному масонскому взгляду, а также религиозному модернизму. Вот как писал в начале XIX века о значении Писания масонский «Сионский вестник»: «В Священном Писании мы вовсе не видим никаких условий со стороны понятий о вещах Божественных… Христос не требовал, чтобы все право мыслили, но чтобы право поступали». (О разделениях между христианами. «Сионский вестник». Октябрь. 1817).
При таких взглядах на вероучение, какую же роль ему приписывал м. Сергий? Ведь реальное бытие и факты жизни вполне самодостаточны, чтобы существовать вообще без всякого вероучения.
М. Сергий допускает вероучение как чисто внешний признак того, что человек спасается. Вероучение для него – знак настроения жизни: «Тот или другой способ мышления был для них [Святых отцов] знамением целого уклада жизни» (архим. Сергий… там же. С. 225).
То есть, для него вероучение само по себе есть чистая теория, которая служит внешним символом жизненного устроения. А эта символичность лежит в самом основании масонства, является его существом. «Масонство, согласно официальным английским, шотландским, американским и прочим ритуалам, обычно определяется как «особая система нравственности, окутанная в иносказание и изображаемая в виде символов», – пишет немецкий ученый Герман Грубер (Gruber, Hermann. Masonry (Freemasonry) //Transcribed by Bobie Jo M. Bilz. The Catholic Encyclopedia. V. IX. 1999)10.
Настаивая на своей символичности, масонство видит в этом свое право понимать внешние знаки так, как ему хочется. Масонские аллегории и легенды вообще не имеют измерения «истинно – ложно». Их истинность или ложность не имеет никакого значения, поскольку они – всего лишь знаки движения духа. Но не только истинность или ложность легенд не имеет значения, они и сами имеют неопределенный смысл, а значит – до конца непонятный и самим посвященным. С масонской точки зрения, это соответствует целям масонского познания.
Многие тайны непонятны сегодня большинству масонов, в чем они сами с готовностью признаются. «Масонство, – говорит Пайк11, – ревностно хранит свои тайны и намеренно обманывает самонадеянного искателя тайн» (Pike, Albert. Morals and Dogma of the A. A. Scot. Rite of Freemasonry 5632. 1882. P. 105)… «Посвященных мало, хотя и многие слышат звуки» (Там же. Р. 355).
«Каждый масон должен сам раскрыть тайну масонства, размышляя над его символами и мудро постигая то, что говорится и делается во время “работы”» (Там же. Р. 218). Соответственно «масонские символы могут пониматься и понимаются в совершенно разных смыслах» (Gruber, Hermann. Masonry… там же). Здесь достаточно вспомнить того же м. Антония Сурожского, который ухитрялся в одно и тоже слово «сатана» в различных случаях вкладывать разный смысл. Ведь если символика отвлечена от содержания, то открывается только один путь – к свободе понимания слов.
Уже становится несущественным то, насколько глубоко человек проникся идеями масонства, важно, что неподвижная догма заменена в его голове подвижным символизмом. Этот переворот в сознании адепта делает едва ли не невозможным обратный путь: от масонства к Христианству.
Масонская идеология резко выделяется среди множества адогматических систем, поскольку она, во-первых, стремится проявиться в действии, а во-вторых, считает полезным для себя проникать в традиционные формы религии, и прежде всего Христианство, чтобы разлагать их изнутри.
Когда масонство говорит, что его убеждения являются настолько общечеловеческими, что преодолевают все искусственно созданные человеком границы (напр., в Уставе Всемiрного Совета Церквей так и записано, что воздвигаемые людьми «перегородки /т. е. религиозные различия/ не достигают неба»), то это надо понимать не как отвлеченность. Это действие, поскольку масоны считают себя вправе преодолевать эти границы, и, не разделяя догматов Церкви, проникать в нее и изнутри преодолевать ее догматическую замкнутость. Хотя масонская идеология выглядит, как пропаганда терпимости и мiра, в Церкви она оборачивается войной против Богооткровенных истин, что становится очевидным на примере столь модной ныне доктрины «частного богословского мнения», стремящейся примирить, казалось бы, непримиримое: существование единой Истины с признанием правды за отличными от неё (да и, подчас, противоречащими друг другу) суемудрствованиями.
Но в том-то и суть, что «религия масонства является несектантской. Она привлекает к себе людей всех исповеданий, отвергая при этом религиозные институции; и только на этом основании масон и должен выступать в защиту своей веры» (Mackey, Albert Gallatin. A Lexicon of Freemasonry. Rev. ed. 1921. P. 618-619).
Масонство опирается на то, что не вызывает споров, и неудивительно, что оно столь распространено в современном мiре. Оно распространено, потому что и хочет быть распространено.
Поэтому справедливо говорится, что масонство является самым понятным и широко распространенным идеологическим кодом современной эпохи. Так, вселенская проповедь терпимости и политической корректности есть одно из важнейших проявлений масонской идеологии. Один из современных авторов Ричард Смоули (не-масон) отмечает: «Наша цивилизация может быть названа в своих основаниях “масонской”» (Smoley, Richard. Masonic Civilization // Gnosis, #44: 254-31. 1997). И до сих пор не появилось ничего, что могло бы потеснить масонство в качестве идеологии Нового Мiрового Порядка и информационной эры.
Именно потому, что масонство приходит в Церковь с проповедью мира, терпимости и общечеловеческих ценностей, оно немедленно начинает бороться с церковными догматами и верой в сверхъестественное.
Католический исследователь масонства указывает: «Все масоны согласны в объективном значении масонского принципа “гуманизма”, в соответствии с которым вера в догматы имеет второстепенное значение, или даже наносит вред закону всеобщей любви и терпимости. Поэтому масонство противостоит не только католицизму и Христианству, но и вообще системе сверхестественной истины» (Gruher, Hermann. Masonry… там же).
Чтобы быть общепонятным, масонство отказывается от любых необщепринятых человечеством догматов, и в этом выражается его несектантский характер. Масонство признает только то, с чем согласны все люди. Как говорится в основополагающем документе современного масонства: «Теперь сочтено лучшим обязывать членов масонского братства только к той религии, в которой все люди согласны, и затем их особенные мнения предоставить им самим». (Пыпин А.Н. Русское масонство XVIII и первой четверти XIX в. Пг.: «Огни» 1916, стр. 19-20).
Но, с точки зрения православного вероучения такой подход определяется как ересь, отрицающая возможность познания Богооткровенных Истин. И исторически находит он своё выражение, прежде всего, в католическом учении filioque, а далее – в философии калабрийского монаха Варлаама (XIV в.), пытавшегося с её помощью добиться заключения унии с латинянами. Поскольку эта ересь, отвергающая действия Святаго Духа в тварном мiре, используется сегодня как теоретическое обоснование (на понятном христианам языке) доктрины масонства, остановимся на ней подробнее.
Уже с самого начала варлаамитское учение об абсолютной непознаваемости Существа Божия (в духе неоплатонизма) сводило весь богословский спор с латинянами к словопрению, имеющему малое практическое применение, и обосновывало следующий вывод: если никто не может приобрести истинное познание Существа Божия, то и различия во мнениях на этот счет не могут быть препятствием «Церковному общению», а сами латиняне уже как бы перестают быть еретиками.
Обличителем новоявленной для Православного Востока ереси выступил Свт. Григорий Палама. Его учение, утвержденное на Константинопольских соборах 1341-51 гг., явилось разъяснением догмата о Св. Духе. В противоположность варлаамитскому агностицизму – Бога можно познать только человеческим разумом, а последний ограничен в своих возможностях, следовательно, Бог остается для нас непознаваемым – Свт. Григорий Палама противопоставил святоотеческое учение, гласящее, что Бог, совершенно недоступный для самостоятельного познания человеческим разумом, может по собственному желанию открывать Себя в Своих Энергиях, т.е. проявлениях или движениях Божественной Сущности в тварном мiре. Поэтому, для человека обязательным условием Богопознания является причастие Божества: человек, восхищенный Св. Духом превыше собственного естества, становится способным познать Бога в угодной Ему мере. Отсюда проистекает и учение об обожении или стяжании Духа Святаго, которое со всей последовательностью и отвергал католицизм, подменяя смиренное богоуподобление восторженным подражанием Христу – главным источником прелести, приводящей к тяжелейшим душевным расстройствам и даже к сумасшествию.
Для нас важно осознание достаточно очевидного факта: если для паламитов, представлявших аскетическую и догматическую вершину тысячелетней патристики Востока, Бог, абсолютно недоступный человеку в аспекте своей сокровенной и непознаваемой Сущности, сообщается ему в аспекте своей проявленности, то есть божественных же Энергий, то для варлаамитов Энергии Бога (то есть Его проявления, доступные для человека, в т.ч. Божественное Откровение, содержащее вероучительные истины), тварны и, стало быть, вместо обожения тварь соединяется с тварью, а богопознание есть не духовное соединение человека с Богом, а лишь чисто умозрительный познавательный процесс, яркий образец чего мы имеем, к примеру, в западно-латинской схоластике.
Таким образом, варлаамитство вполне адекватно выразило западный дух начинавшейся апостасии. Варлаам Калабрийский, решительно осужденный двумя Константинопольскими соборами – 1341 и 1351 гг., в 1340-е годы эмигрировал в Италию, где и был не только не осужден, но принят папистами с распростертыми объятиями, принял унию и даже стал епископом и учителем Петрарки и написал свою апологию латинства. Варлаам, настаивавший на невозможности опытного и доказательного познания Божиих тайн и, стало быть, на вторичности догматических различий, стал одним из первых экуменистов в истории Церкви, начав либеральную ревизию догматики.
Подводя итог своему анализу варлаамитской ереси, Лосев пишет по этому поводу: «В лице Варлаама и Акиндина православная Церковь анафематствовала все надвигавшееся тогда Возрождение, которому предались все западные народы, вероятно до конца своего существования, ибо переставши быть возрождением, западный человек перестанет быть западным». Мы бы добавили к этому, что анафематствовав Варлаама, Церковь анафематствовала либеральное христианство и экуменизм, эти порождения масонства, продуктом которых-то и явилось «частное богословское мнение», впервые введённое в употребление в русской богословской школе в конце XIX века профессором В. В. Болотовым, и соответствовавшее в его терминологии «теологумену».
В наше время идея «теологуменов» становится классикой экуменизма, ее преподают во многих официальных Духовных школах и за возражение против нее даже подвергают учащихся репрессиям.
А все потому, что за этим внешне безобидным «частным богословским мнением» сокрыто отвержение восьмого члена символа веры; в первую очередь слов «…и в Духа Святаго… глаголавшаго пророки». Если Дух Святый вещал через пророков и Святых Отцов, то и проповеданное через них учение единственно истинное. Если же мы признаем право на толкование этого учения каким-то иным образом, отличным от общего святоотеческого, и не считаем разнящееся мнение еретическим заблуждением, то мы хулим Духа Святого, приводящего исключительно к единомыслию, в отличие от Сатаны, вносящего разделения, мы низводим Богооткровенные словеса до уровня масонской символики, которая каждым может пониматься так, как ему это заблагорассудится.
Практика «частных богословских мнений» и является отличительной чертой экуменического сознания, породняющей его с масонской идеологией. Это, можно сказать, самая сердцевина ереси, поэтому не стоит удивляться, что к самому межконфессиональному общению массы верующих агитировать не станут, – все дело в терпимости… к «частному богословскому мнению». И еще раз повторим, что здесь уже становится несущественным то, насколько глубоко человек проникся такими идеями масонства, важно, что неподвижная догма заменена в его голове подвижным символизмом. А этот переворот в сознании адепта делает едва ли не невозможным обратный путь: от масонства к Христианству.
Популярный исследователь тайных обществ Георг Шустер пишет: «Нет никакого основания говорить о какой-либо франкмасонской догме. Франкмасонство, вследствие его чисто человеческого и космополитического характера, особенно избегает всяких догматов. Религиозные догматы разъединяют людей и легко приводят к борьбе мнений… Франкмасонство не хочет разъединять людей, а напротив, стремится собрать в своих ложах людей всех исповеданий. Благодаря этому оно возвысилось до того понимания религии, которое… «одно лишь достойно свободного человека». Франкмасонство признает, что «религиозные догмы – это истины для души, что истины эти для верующего не только не менее, но даже еще более несомненны, чем все то, что может быть измерено и осязаемо, но для неверующего они совершенно не существуют, религия – это субъективная потребность слабого человеческого сердца, и именно потому не может быть предметом спора. Ибо вопрос о нравственном достоинстве человека решается не тем, во что он верит, но тем, как он верит» (Шустер Георг. История тайных союзов, обществ и орденов. Т. 2. Киев: Ваклер, 1996. С. 86).
Достаточно сравнить вышеприведенный отрывок, например, со словами м. Антония Сурожского, чтобы понять насколько тесно связаны экуменизм и масонство: «Знаете, меня поражает…, – делится он, – притча о Страшном суде в этом контексте. Нам всегда говорят: вот, это Страшный суд: козлища туда, овцы сюда… – а какие вопросы ставит Христос? Он не спрашивает людей, веруют ли они в Бога (!), не спрашивает ничего о том, как они к Нему относятся, Он их спрашивает: “Одел ли ты нагого? Накормил ли голодного? Посетил ли больного?…”» (О встрече… стр. 68).
Именно исходя из такой, иногда неосознанной, посылки, современный человек часто относится к Бого(!)откровенным словам Писания и Предания церковного как к несущественным, условным, относительным, а споры о догматах полагает пустыми пререканиями о словах, которые все равно не могут, да и не должны отражать в точности Божественную реальность. АДОГМАТИЗМ – главнейшая болезнь XX века, породившая все прочие недуги, и именно на такой почве народился и вырос модернизм и экуменизм в среде православных обществ.
В области аскетики, молитвенного делания, на этой же почве вырастает субъективизм и психологизм, неразрывно связанный с экуменическим умонастроением наших дней. Не уделяя должного внимания и почитания богооткровенным словам молитв, которым только и входит человек в богообщение, делатель молитвы остается замкнутым в сферу своих умственных или эмоциональных представлений и впечатлений, что ведет его прямиком к прелести.
Заметим, что такое состояние, поистине являющееся смертью души, нелегко обнаружить и обличить. Ереси древности состояли в отвержении некоторых вполне определенных догматов, но действовали в рамках все той же естественной системы понятий, почему и обличать их было относительно просто. Но всякий, кто сталкивался с далеко зашедшим адогматическим повреждением, обычным для «официального православия», замечал, что здесь все обсуждения ведутся на совершенно ином языке, где самые основные христианские понятия давно утратили свой смысл, или понимаются в различных обстоятельствах по-разному, так что какая-либо полемика часто оказывается совершенно невозможной.
В результате, адогматизм (в лице следующих ему проповедников масонства и «розового христианства») оказывается революционным элементом, руководствуясь самыми общими соображениями: что догмат – это плохо, и что нужно искать иной смысл слов.
Обратной стороной революционности является то, что, как и масонство, само официальное православие впитывает в себя произвольные и не связанные между собой элементы – ведь оно не имеет догматики, чтобы отличить истину от лжи. В XIX веке, подобно нынешним экуменистам, такой переворот внутри масонства пытались устроить теософы. Современный масонский историк указывает, что в возникновении нерегулярного оккультистского масонства в конце XIX века «огромную роль сыграло Теософское общество. Произошел как бы подземный взрыв, который остался почти незаметным со стороны сильных мiра сего, в том числе и масонов». А как же он мог быть ими замечен, если в адогматическом мiровоззрении нет никакого мерила истинности?
Наставления, выпущенные Великой Ложей Шотландии, говорят, что масонство «имеет свое особое мiровоззрение, которое, как оно считает, может быть приемлемо для Церкви, синагоги и других подобных религиозных институций. Учение масонства преодолевает все конфессиональные и сектантские разделения. В плане человеческого поведения оно совместимо с религией, но религиозные темы не должны обсуждаться ни в одной из лож» (Ars Quatuor Coronatorum. Transactions. London. 1963. V. LXXVL P. 122).
И уж совсем как признание современного экумениста (вроде упоминаемого отцом Серафимом индуиста Свами Вивекананды) звучат слова оккультиста Мэнли Холла указывающего, что «истинный масон не связан никаким исповеданием веры. Он осознает, что… его религия должна быть всеобщей: Христос, Будда, или Магомет, – имя не имеет значения. Масон признает только сам свет, но не носителя его. Он молится в любой святыне, поклоняется перед каждым алтарем: в храме ли, мечети или соборе, – постигая своим правильным образом единство всех духовных истин» (Hall, Manly P. The Lost Keys of Freemasonry. Macoy Publishing and Masonic Supply Co. Richmond, Va., 1976. P. 65).
Опыт, который Холл называет «светом», отвлечен от конкретного носителя и закрепляется в аллегориях и символах. Один из наиболее влиятельных русских масонов учит: «Итак, отправления внешней религии есть средство ко внутреннему истинному Христианству. И несмотря на то, что отторглась она от своего источника, и правление света, учредившего ее, сокрылось от нее, всегда однако весьма нужна оная религия, как средство; и ныне много ею пользоваться могут благонамеренные, утверждаясь на откровении Евангельском» (Лопухин И.В. Некоторые черты о Внутренней Церкви // Масонские труды. М.: «Алетейа», 1997. С. 89).
«Соответственно, – продолжает католический ученый, – Библия также становится масонским символом, и истолковывается как символ Книги Природы или Закон человеческого разумения и совести. При этом христианские и вообще любые догматы, с точки зрения масонства, это лишь преходящие символы, скрывающие одну неизменную истину, “оследовательным откровением” и применением которой и является масонская “наука” и “искусство”, по словам Пайка».
Далее он пишет: «Главная польза для масонства от этого символизма… состоит в следующем.
(1) Поскольку символика масонства приспособлена ко всем возможным мнениям, учениям и вкусам, она привлекает кандидата и занимает ум и воображение посвященного.
(2) Символизм сохраняет масонство в его целостности как несектантское объединение, несмотря на все различия религий, национальностей, народного самосознания и индивидуальных устремлений.
(3) Символика соединяет умозрительную и практическую мудрость всех веков и народов в один всеобщий понятный язык.
(4) Символика учит масона считать существующие установления: религиозные, политические и общественные, – переходными стадиями развития человечества, и учит его находить самостоятельно то, что можно изменить в мiре во имя масонского прогресса, и находить средства для достижения этого.
(5) Символика учит масона смотреть на учения и догмы, даже и общепринятые, как на всего лишь субъективные концепции или преходящие знаки более глубокой вселенской истины в духе масонских идеалов12.
(6) Наконец, символизм позволяет масонству скрывать свои действительные цели от непосвященных и даже от тех из посвященных, которые неспособны усвоить себе эти цели так, как того требует масонство» (Gruber, Hermann. Masonry… там же).
Последний пункт для нас особенно интересен, именно под него подпадает самая зловещая сторона «экуменической духовности» – сокрытие от непосвящённых природы духа, которому они поклоняются. Возвращаемся мы, в итоге, к масонской секстограмме (шестиконечной звезде Давида), символизирующей борьбу и, под конец мiровой истории, одоление (!) Бога Писаний богом иудо-масонов – Сатаною, давшим престол свой и силу, и власть грядущему Машиаху – Антихристу. И главный признак того, что это время вот-вот наступит, – появление в XX веке феномена фарисейства, поклонившегося Антихристу в духе своём и изъявляющего своё особенное расположение к современному иудаизму.
В антицеркви диавола-змия из всех народов, в неё вовлеченных, особое, первенствующее место занял еврейский народ именно потому, что был некогда (до отвержения от Христа) народом богоизбранным, народом — Церковью Ветхого Завета. Разогнанный, расселённый после 70-го и 135 г.г. по Р.Х. по всему мiру, сделавшись мрачной тенью древнего Израиля, но с ошибочными претензиями на избранность и на господство в мiре, этот народ прочно удерживался кагалом и раввинами в сознании и чувстве своей исключительности и превосходства над другими. Можно представить себе, сколь болезненными должны были быть его переживания при виде Христианской Церкви в народах Европы, которые все в совокупности оказались теперь избранным Божиим народом — Церковью Нового Завета, как бы «новым Израилем», каковое название давно открыто звучало в Церкви! Будучи теперь, по слову Спасителя, «сынами диавола», «исполняющими похоти» этого своего «отца», иудеи, во-первых, исполнились зависти и тайной злобы к Христианству. Во-вторых, они постарались извратить и исказить своё же учение Ветхого Завета, богоданный Моисеев закон, пророчества о Христе — с помощью Талмуда (сборника толкований Закона и Пророков) так, чтобы выходило, что они, несмотря ни на что, по-прежнему «богоизбранные» и их «настоящий» Мессия ещё придёт в будущем и сделает их господами над всеми другими народами. Но это — для еврейского плебса, для массы «простых» евреев. Для посвященных же сионских мудрецов-талмудистов основой их учения и веры давно сделалось Каббала (свод магических знаний). Иудеи ещё во время своего вавилонского пленения в VI в. до Р.Х. взяли её от вавилонян (халдеев), славившихся во всём мiре особым развитием чёрной и белой магии. Обогащенная магическими тайнознаниями Египта, Эллинского мiра, Индии и Дальнего Востока, а также собственными разработками, Каббала стала «еврейской Каббалой». В этом синтезе тайных наук было очень многое,— от сохранившихся древних рецептов организации человечества в строительстве «столпа до неба» (Вавилонской башни) до различных рецептов магического общения с диаволом и бесами для получения нужных сил (в том числе,— ритуальных человеческих жертвоприношений). В-третьих, с помощью этой Кабаллы иудеи, точней — их тайные вожди, начали разлагать Христианство, веру и Церковь европейцев путем создания масонства в разных его обличиях и ритуалах, — от Тамплиеров, Розенкрейцеров, Мальтийцев до Великого Востока Франции и прочих лож «вольных каменщиков» разных обрядов (ритуалов). Известный раввин Исаак М. Визе в 1855 г. писал: «Масонство есть иудейское учреждение, которого история, степени, должности, пропуски и толкования от начала до конца иудейские».
И вот, каково же сегодня должно быть торжество мiровой церкви диавола, когда само Христианство, даже не просто Христианство, а Новозаветная Церковь Третьего Рима — последний оплот Вселенского Православия – практически полностью превращена в такую же оборотническую организацию, каковой была еврейская синагога времен Первого Пришествия Христа Спасителя. Как некогда иудейская верхушка – тайные диаволо-поклонники, совершенно извратив смысл Ветхозаветного Закона поставили внешнеобрядовую форму истинного Богопочитания на службу «богу иному», искони вдохновлявшему все эти подмены и извращения, так и ныне т.н. «патриархи» и «митрополиты» используют восточно-православный обряд, Св. Писание и Церковное Предание для проповеди поистине сатанинской лже-духовности, формирующей «новое религиозное сознание» как почву для воцарения Антихриста. Теперь к ним обращены слова Господа: «Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что уподобляетесь окрашенным гробам, которые снаружи кажутся красивыми, а внутри полны костей мертвых и всякой нечистоты. Так и вы по наружности кажетесь людьми праведными, а внутри исполнены лицемерия и беззакония». (Мф. 23:2728).
И как ранее одержимые деятели тайны беззакония в своем неистовом богопротивлении изрекли приговор Самому Спасителю: «…лучше нам, чтобы один человек умер за людей, нежели чтобы весь народ погиб». (Ин. 11:50). Также и современные фарисеи, возглавлявшие сергианскую лже-патриархию, предавали Св. Новомучеников и Исповедников Российских на расправу иудо-большевицкому зверю, в жертву своей пресловутой политике по «спасению Церкви». И снова, после реабилитации убиенных свидетелей Иисусовых (Откр. 17:6), на нынешних иуд с особой силой обрушиваются слова Господа: «Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что строите гробницы пророкам, и украшаете памятники праведников, и говорите: «если бы мы были во дни отцов наших, то не были бы сообщниками их в пролитии крови пророков». Таким образом вы сами против себя свидетельствуете, что вы сыновья тех, которые избили пророков. Дополняйте же меру отцов ваших. Змии, порождения ехиднины! как убежите вы от осуждения в геенну?» (Мф. 23:29-33).
Но проливая кровь Новомучеников Российских, составляющих собою истинное Тело Христово, иерархия МП, вместе с тем проливала и Кровь Самого Спасителя. В этом причина ее родства, а лучше сказать – братства с иудеями. Поэтому совершенно справедливо заявил от ее лица лже-патриарх Алексий II: «Мы едины с иудеями, не отказываясь от христианства, не вопреки христианству, а во имя и в силу христианства, а иудеи едины с нами не вопреки иудейству, а во имя и в силу истинного иудейства» («Еврейская газета», янв. 1991 г.). И как последние называли себя Церковью Ветхозаветной, на что Господь сказал им, что «они не таковы, но сборище сатанинское» (Откр. 2:9), также и нынешние фарисеи называют себя Церковью Третьего Рима — «Русской Православной Церковью», на самом деле являясь такой же откровенной синагогой сатаны.
Но для стороннего взгляда только после 1990 г. в обстановке и атмосфере относительной гражданской свободы, а наипаче — после спровоцированного мнимым «путчем» упразднения КПСС в 1991 г. и даже — советской власти (!) в 1993г., вполне выяснилось следующее. «Патриархия» в прежней Совдепии вовсе не была несвободной, порабощенной «Церковью молчания», как её часто называли. Её иерархи уже очень давно вовсе не по принуждению, не под давлением угождали большевицкому режиму, а совершенно добровольно и — от души! Они не были теми «новыми мучениками» за Церковь, какими представлялись пастве, и какими их склонны были видеть некоторые сторонние наблюдатели. Дело в том, что сергиански устрояемый епископат «патриархии», с каждым своим очередным поколением (пополнением) всё более действительно братался и дружился с партократами, с номенклатурой КПСС, по мере морально-идейного разложения номенклатуры! Так что епископы «патриархии», наипаче — самые высшие, т.е., те, что держат реальную власть в церкви, стали едино с партократией по духу, по образу мысли, даже во многом — по языку (газетные штампы в их проповедях и речах — давно замеченное явление). Если на свете может быть что-либо более презренное, чем советская «культурная интеллигенция», то это только — епископат Московской «патриархии»!
Князья (и «князьки») церкви точно так же, как партбояре, стали отличаться неимоверным высокомерием и чванством к подчинённым, и самым низким холуйством к вышестоящим, обзавелись домами, дачами-дворцами, толпой подхалимов-прислужников, всяческой роскошью. Так же, как партократы, разжиревшие епископы «патриархии» становились казнокрадами и мошенниками, обретали потрясающую способность честными, ясными глазами смотреть на собеседника или на свою паству и заведомо обманывать их самым убедительным образом. Лживость, безконечная лживость почти во всём, сделалась подлинной второй натурой «патриаршей» иерархии. «С кем поведёшься!..» Если экуменизм сделал Московскую «патриархию» едино по духу со всеми теми еретиками и даже вовсе не христианами, с какими она вступила в духовное общение через совместные молитвы, то сергианство сделало её едино с партократией. Теперь, когда сама партократия упразднила и сковывающую её коммунистическую идеологию и даже свою партию, с тем чтобы стать откровенно частными собственниками огромных награбленных у страны и народа средств и «перекрасилась» поэтому в демократию, но по-прежнему держит власть в России, «патриархия» по-прежнему едино с нею, служит ей на взаимно выгодных условиях. Впрочем, как мы видели, отныне «патриархия» стала всё более откровенно ориентироваться на подлинных хозяев положения — на иудеев.
Подобно всем дельцам «мiра сего», епископы «патриархии» уже не могли хранить настоящее церковное братство и дружбу в отношениях друг с другом. Ревность, зависть, вражда, интриги и доносительство друг на друга стали нормой их взаимоотношений. То же передалось духовенству. Если на приходе несколько священников, то между ними никогда не может быть искренней дружбы; ревность и зависть здесь стали нормой. О христианской любви в духовенстве уже не может быть и речи. «Рыба начинает гнить с головы». Такое состояние и поведение иерархии Московской «патриархии» передавалось (хотя и не без противодействий), ниже – через среднее духовенство – «в народ», в паству, где встречало наиболее сильное и наиболее долгое сопротивление, Но со временем «сдалась» и паства. В ней, в массе прихожан храмов «патриархии» крайне оскудела взаимная любовь, всё более заменяясь ревностью, завистью, таким страшным озлоблением друг против друга (особенно — на клиросах и у денежных «ящиков») какого не встретишь и в мiрских учреждениях! В самые последние лет 1015 дело стало доходить до патологической боязни друг друга в связи с подозрениями в колдовстве! Многие в храмах теперь бояться принимать друг от друга просфору или кутью, или свечку... Там, где иссякла вера, выросли, как поганые грибы, самые разные суеверия! И то сказать,— действительно ведь колдуют! И не только в сёлах, но и в городах, притом вполне образованные люди! Научаются друг у друга приёмам «чёрной» и «белой» магии, порчам, «отворотам» и «приворотам». Знахарки посылают своих «пациентов» к некоторым священникам, а те, в свою очередь,— к знахаркам. Целители-знахари появились и среди духовенства. Так один священник, читает над болящими молитву со словами: «На море-окияне, на острове Буяне...» К нему едут во множестве, не только из епархии, но и из других областей. Доход — очень большой. Батюшка щедро делится им с епископом, и поэтому епископ не трогает его, несмотря на возмущение собратий и некоторых верующих!.. «Порча» и «сглаз» сделались самыми распространенными болезнями среди прихожан. Медицина в таких случаях безсильна, она даже не может установить никакого диагноза. А люди страдают страшно! Нужно видеть (особенно в деревнях) это порченное, скрюченное, изуродованное человечество! И всё это — от своих, из зависти, мести, и просто так, из «любви к искусству».
Там, где на место любви стала неприязнь, там — что угодно, но только не Церковь Христова, особенно — не Русская Православная Церковь.
Явления духовной уродливости, канонических нарушений, нравственных проступков возможны и более того — естественны в любое время бытия любой поместной Церкви, поскольку она есть сообщество не «чистых и безгрешных», а именно грешных, повреждённых людей. Церковь и должна быть поэтому «духовной врачебницей» для своих членов, для паствы. Но всё зависит от меры и степени повреждённости церковной жизни. Если Церковь твердо держится Православного Вероучения и в ней «работают» святые каноны по отношению как к высшим, так и к низшим, — ко всем (!), то она есть истинно живой организм Тела Христова, которое животворится и возвышается к Богу Духом Святым. Тогда эксцессы различных отступлений, преступлений, нарушений канонов и правил в ней именно – эксцессы, случаи на фоне в целом нормальной и правильной жизни. Если же Церковь отступает и от вероучения и от канонического строя, она перестаёт быть Телом Христовым, т.е. Церковью, превращаясь в такое сообщество, где случайными исключениями являются добродетели и правильные условия, а общим фоном и «нормой жизни» оказываются преступления, отступления, нарушения... При таком перевёрнутом положении вещей церковная обстановка не содействует, а препятствует спасению тех, кто доверчиво входит в неё, просто губит их. Такова в полной мере, как видим, церковная обстановка в Московской «патриархии». Поэтому теперь вполне ясно, чему служит бурное открытие храмов и монастырей, всяческое благоукрашение некоторых из них, устройство воскресных детских школ, иных учебных заведений «патриархии». Служит всё это дальнейшей духовной порче людей! Всё это — расширение и углубление области лжи и погибели, ловушка для тех, кто искренне потянулся ко Христу. Они не смогут прорваться к Нему до тех пор, пока будут принимать «патриархию» за Православную Церковь, пока будут верить лжи, несовместимой с Духом Истины, Духом Святым.
Некоторые сравнивают Московскую «патриархию» с духовной пустыней, с огромной пустотой, образовавшейся на её «канонической территории», как она любит называть земли, исторически подчинявшиеся Москве (правда, теперь уже неизвестно, какие именно?). Думается, что это неточно. Сказанного о «патриархии» достаточно, чтобы увидеть главное: Московская «патриархия», вся в целом вместе со своей многочисленной паствой — это не только пустота, это — «мерзость запустения, стоящая на святом месте», то есть на месте Русской Православной Церкви в России, в Отечестве. Церковь диавола именно такого результата и добивалась. Но она обманулась. Русский Православный Народ «мерзостью запустения» ей сделать не удалось. Иудео-масонская всемiрная церковь смогла создать эту послушную и подобную себе мерзость только из народа нового, другого, «советского» (из «совков»), отвергшихся любви истины и безгранично верящих лжи.
В самом деле, КПСС не совсем обманывала, когда заявила о том, что в СССР сложилась «новая историческая общность — советский народ». У этой общности или нового народа чувство духовно-национального единства отсутствует. Но вместо него может действовать только групповой инстинкт, принимаемый за патриотизм. Этот групповой инстинкт советского народа в целом долгое время поддерживался его общим безправным положением и постоянно внушаемой идеей превосходства «Отечества», Союза над всеми странами мiра!
Превосходство же, если и было, то только в военном отношении. Партия и правительство СССР, постоянно говоря на словах о важности экономики, о ее развитии с целью «неуклонного роста благосостояния трудящихся», на деле сделали все для ее катастрофического развала. Было практически загублено сельское хозяйство, наипаче – центральных, исконно русских областей. В области промышленности создавалась такая система, которая работала против самое себя, на саморазрушение. Основным разрушительным фактором стала чудовищная пропорция между непроизводительными военными затратами и затратами на мирное производство. По последним данным, «оборонная» промышленность составляла до 80%, а мирная – только 20%. При такой пропорции ни одна экономическая система самостоятельно функционировать не может. Никакие прибыли от продажи на Запад по дешевке нефти, газа, леса и т.д. не могли покрыть таких расходов на «оборону». Нужны были постоянные вливания извне. Но от кого? От того самого Запада, против которого якобы и нужно было «обороняться» и который на словах и напоказ постоянно враждовал с «ужасным русским коммунизмом». Здесь «ларчик просто открывался»: Западу был нужен монстр «советской коммунистической угрозы» (военной, теперь уже атомной угрозы) для интеграции Европы с США, а всех вместе – под общим руководством единого Мiрового Правительства.
Поэтому, громко говоря об «ужасном коммунизме», западное масонство постоянно поддерживало и подпитывало его явными и тайными кредитами и подачками, до времени. Как только этой интеграции европейских стран между собою и с США удалось достичь к середине 1980-х гг., так коммунизму в России скомандовали: «Брысь!» и резко сократили вливания, и он тотчас послушно спрыгнул с места «руководящей и направляющей силы» советского общества... Тем самым облегчив распад России и все, что тут ныне происходит.
Сбудутся (и уже сбываются!) все пророчества Откровения (Апокалипсиса) Иоанна Богослова. Так, в Брюсселе уже создан гигантский компьютерный центр, названный «Зверем». Цель этого центра в недалёкой перспективе — собрать данные о каждом человеке на земле. Якобы для того, чтобы можно было удобнее осуществлять финансовые операции (покупать и продавать), и иные необходимые политико-административные мероприятия. «Зверь» действует по принципу компьютерных банковских центров, уже широко применяющих электронные карточки для упрощения расчётов. Некоторые банковские системы, использующие карточки, установили для них общий код — «666». Такой же общий (всемiрный) код — «666» и у Брюссельского компьютера. За этой цифрой будет следовать цифровой код страны, за ним — код местности (города), за ним — личный цифровой код человека. Так всё население Земли, всё человечество будет помечено номерами под общим для всех номером— «666». Электронные карточки постепенно упразднятся, как дорогостоящие и неудобные. Цифровые коды будут наноситься какими-нибудь изотопами невидимо для глаза прямо на лоб, или на правую руку каждого человека. Лазерные аппараты в учреждениях, магазинах, банках и офисах будут быстро «прочитывать» такой код и через главный компьютер немедленно выдавать данные о человеке, его положении и финансовых возможностях. Такие коды заменят собою и банковские чеки (или карточки) и паспорта, и водительские удостоверения, и пропуска, и другие документы (экономия одной только бумаги будет огромной!). Без таких цифровых кодов на лбу или на руке люди не смогут ни продавать ни покупать. Это и есть та самая «печать» антихриста, начертание зверя, содержащее его имя или число имени его, о которой говорится в Откровении Иоанна Богослова, написанном 2000 лет назад.
Цифровые начертания имеют и духовный смысл. О нём свидетельствует преп. Нил Мvроточивый, передавая его, как диалог человека с диаволом: «Я твой есмь». — «Да, ты мой еси». — «Волею иду, а не насильно».— «И я по воле твоей принимаю тебя». Печати-коды будут ставиться добровольно: хочешь — принимай, не хочешь — нет. Но в последнем случае почти не будет средств к существованию и уж никаких возможностей к преуспеванию в жизни, в делах. Как при большевиках: хочешь быть верующим,— пожалуйста! Но тогда иди в дворники и сиди тихо, а не то — тюрьма или психушка... Всё отрепетировано. Апокалипсис указал для быстрого определения верующими, как особый признак «печати» Антихриста, что не имеющие её «не смогут ни покупать, ни продавать», то есть не смогут вести никакой финансово-торговой деятельности.
Однако, все вышеперечисленные совпадения – это лишь внешние признаки начертания зверя, по которым каждый смог бы его «узнать». Поэтому очевидно, что должно быть и некое тайное значение «печати антихриста», определяющее ее роль в устрояемом им царстве. И эта роль должна быть гораздо более существенной, нежели та, которая отводилась бы обычному (для того времени) средству оформления зависимости, подчиненности человека всемiрному богоборческому анти-государству.
Известный в дореволюционной России православный философ и историк-монархист Лев Тихомиров, акцентирует внимание на наличии в управлении антихриста другой стороны, составляющей «самую суть его программы, для которой восстановление стройного порядка государственного является лишь средством дисциплинированного соединения всех человеческих сил и воль на достижении цели мистико-магической. Цель эта состоит в перевороте всего мiрового бытия, ниспровержении власти Бога, подчинении человеку всех материальных и духовных сил вселенной и приведении ангелов к служению людям. На завоевание такого сверхъестественного могущества поведет своих подданных Антихрист, подчиняя их жестокой диктатуре. Христиане при этом неизбежно подвергаются истребительному преследованию. Это естественно. Начиная мистическую борьбу против божественных сил, люди имеют средством действия напряжение своей воли. Все «иномыслящие» должны быть уничтожены. В мистическом «действии на расстоянии» требуется единообразное напряжение воли, направленной к достижению влияния на ангелов и другие божественные существа.
Мы видим и теперь на спиритических и оккультических сеансах, что все, участвующие в «цепи», должны одинаково и гармонично настраивать свою волю. Если при Антихристе борьба против Бога будет ведена при помощи «психических батарей», то присутствие на земле людей иномыслящих, несочувствующих, готовых даже противодействовать, может подрывать все усилия чародейского воинства.
Все такие лица будут квалифицируемы как вреднейший элемент, подрывающий усилия человечества в величайшем деле истории, каковым будет тогда считаться восстание людей против Бога в союзе с сатаной.
Против христиан начнется жестокая война. «И дано было ему (Антихристу) вести войну со святыми и победить их; и дана была ему власть над всяким коленом и народом, и языком, и племенем. И поклонятся ему все живущие на земле, которых имена не написаны в книге жизни у Агнца» (Откр. 13:78)». (Лев Тихомиров. Последние времена. М.: Изд. «Библиотека Сербского Креста» 2003 г.).
Здесь обращается внимание на очень важный момент – единомыслие, необходимое в Царстве Антихриста. Это прямая параллель с Церковью Христовой: как в Ней спасаются единомысленные (по вере в Господа Иисуса Христа) и живущие благодатной жизнью, хотя формально к Церковной организации могут принадлежать члены, на самом деле, не входящие в мистическое тело Христово, к Которому Одному только приложимы слова «святая соборная и апостольская Церковь»; так и в устрояемом Царстве Антихриста – мало служить последнему «страха ради» или по заблуждению, как это было в советское время, необходимо ещё и единомыслие. Но откуда ему взяться?
Как мы знаем из Откровения и толкований на него святых отцов, первая половина правления Антихриста пройдёт под завесой всепроникающего лукавства, «дабы прельстить аще возможно и избранных» (Мф. 24:24), вторая половина откроется тем, что засмеётся «в отвратительной гримасе личина Отца Лжи» (по выражению свщмч. Еп. Дамаскина) над падшим человечеством, и Антихрист явит уже свой звериный оскал. «После того, как люди получат тогда печать, – говорит Св. Ипполит Римский, – и не найдут пропитания, ни воды, они прейдут к нему и будут говорить голосом, преисполненным отчаяния... О несчастье, о прискорбная торговля, о коварный договор, о необъятное падение! Каким образом мог опутать нас обольститель? Каким образом мы склонились перед ним? Как это мы уловлены его сетями? Как опутаны его нечистым неводом? Каким образом, слушая Писания, мы не могли уразуметь их?» (Св. Ипполит Римский. Творения. Свято-Троице Сергиева Лавра. 1997, т.2., с.77).
Очевидно, ни вера лжи, господствующая в первый период правления Антихриста, ни крайнее отчаяние, срастворенное с отвращением к недавно коронованному всемiрному диктатору после «раскрытия им своих карт», не имеет ничего общего с настроением таких диаволо-поклонников, как откровенные сатанисты и иудео-масоны высших степеней посвящения.
Если последних всегда будет меньшинство, а всеобщий обман, как только человечество предаст себя уже всецело во власть «сына погибельного», рассеется, то кто же будет составлять т. н. «психические батареи»? Ведь хотя бы и подневольный, но инакомыслящий раб для такой роли не годится. Вот здесь-то и проявит себя «печать Антихриста», уже не формально объединяя получивших её в некоторое стадо пронумерованных «козлищ», а существенно – делая их единомысленными в своем отвержении Бога и стремлении к борьбе с Ним. Антихристу это придаст свойства «Божественного всеведения» и «промыслительного» попечения – управления душами людей, ведомых на погибель.
Устроение царства Антихриста стало возможным только после свершения апокалипсического события, описанного в 20-ой главе Апокалипсиса: «И увидел я Ангела, сходящего с неба, который имел ключ от бездны и большую цепь в руке своей. Он взял дракона, змия древнего, который есть диавол и сатана, и сковал его на тысячу лет, и низверг его в бездну, и заключил его, и положил над ним печать, дабы не прельщал уже народы, доколе не окончится тысяча лет; после же сего ему должно быть освобожденным на малое время». (Откр. 20:1-3).
Это освобождение могло произойти только после отнятия Удерживающего, под которым должно понимать последнего Православного Императора Третьего Рима. Вот как об этом писал архим. Константин (Зайцев): «Промыслительная сущность православного царя была в том, что он, в симфонии с Церковью, играл роль Удерживающего; наличие такого царя означало связанность сатаны на длительный период времени («тысячу лет» по Апокалипсису). Падение Удерживающего, исчезновение власти, благословенной Богом, власти, имевшей назначение служить Церкви, охранять ее, означало наступление новой эпохи, – заключительной в истории мiра, когда сатана не только может соблазнять людей (к чему он всегда был допускаем), но и получает возможность властвовать над ними. Это последнее и произошло сразу же после падения Удерживающего в самой России: в ней стал непосредственно властвовать сатана, имея своим оружием людей, объединенных сознательным служением злу – сатанократия». (Подвиг православной русскости перед лицом апостасии // «Чудо Русской истории», Джорданвилль, 1970).
Сатанократия – это и есть власть сатаны, полученная им по окончании предреченных «тысячи лет» и впервые оформившаяся в виде тоталитарного богоборческого антигосударства. «На этом этапе происходит массовое обезличивание людей. – Писал архим. Константин. – Этому служит всевозможный террор. Во-первых, террор, висящий над каждым человеком, не дающий ему ни малейшей передышки, давящий своей обыденностью, проникающий слежкой во все углы. Во-вторых, это «дрессировка пайком». Нет никаких земных благ, которыми человек мог бы пользоваться иначе, как по милости сатанократии – в зависимости от того, как он угодил ей. Одновременно происходит консервация человека в атмосфере внешних впечатлений, угодных сатанократии, с изгнанием всего неугодного ей.
Так человек превращается в обезличенное, безвольное, бездумное существо, приводимое в движение сатанократией посредством возбуждения у него тех или иных инстинктов; а в совокупности такие составляют безгласное стадо. Неподдающиеся обезличиванию уничтожаются». (Там же).
Власть сатаны становится тотальной, не допускающей никаких исключений и использующей самые поблажки для еще большего закабаления. Такого не бывало ещё в истории человечества. И уж «понятно, что самая идея тоталитарного строя не могла зародиться в национальной России. Уже самое необозримое российское пространство исключало ее появление. – Пишет И. Ильин, переключая наше внимание с духовной на сопутствующую ей техническую сторону вопроса. – Эта идея могла зародиться только в эпоху всепреодолевающей техники: телефона, телеграфа, свободного воздухоплавания, радиоговорения. Она и родилась только во время настоящей революции как злоупотребление этой техникой, впервые позволившее создать такую централизацию и такую всепроникающую государственность, которая ждет ныне только технически и политически организованного дальновидения и дальнослышания, чтобы сделать свободную жизнь на земле совершенно невозможной.
Надо представить себе, что еще 50 (а сегодня уже 100 – прим. ред.) лет тому назад государственный курьер в России скакал из Иркутска в Петербург полтора месяца на лошадях и столько же на обратный конец... А из Якутска? А из Владивостока? Уже после постройки Сибирской магистрали, законченной в 1906 году, почта шла из Москвы во Владивосток двенадцать с половиною суток. А по радио в России заговорили только перед самой революцией, во время войны, и то только для военных надобностей... Вот почему самая мысль о тоталитаризме (при котором «людей превращают в пронумерованные единицы», как писал автор в другой своей работе – прим. ред.) не могла прийти в голову никому.» (И. Ильин. Соб. соч. т. 7. С.342).
Как мы видели, тоталитарное государство было создано на руинах Третьего Рима, и поставило все человечество перед фактом наступления постхристианской эпохи (т.е. окончания Царства Божия на земле), конца истории и последних времен. Только в XX в. иудеи как никогда приблизились к осуществлению чаемого ими порабощения народов земли. По попущению Божию за грехи рода человеческого «древний змий» передал своим человекоорудиям ключи от технического прогресса, используемого диаволом в качестве суррогата Божественного всемогущества. Уже с самого начала это позволило установить тоталитарный режим на «четвёртой части земли» (Откр. 6:8). За последнее время прогресс шагнул так далеко, что стало возможным контролировать весь мiр, каждую личность в отдельности и всех одновременно. Как писал иеромонах Серафим Роуз: «Об антихристе известно, что он будет правителем мiра, а только в наше время стала практически реальной возможность, чтобы один человек управлял всем мiром. Все мiровые империи, существовавшие до нашего времени, занимали только отдельные части мiра, и только с появлением современных средств коммуникации стало возможным, чтобы всем мiром правил один человек». (Знамения времени. Тайны книги Апокалипсис. М., 2000. С. 41).
Как советское государство получало тайные вливания с Запада, подпитывалось из американских еврейских банков, так и впоследствии подготовка технотронной базы Царства Антихриста осуществлялась совместными усилиями единого для этих целей мiрового научного сообщества. Уже с 20-х гг. прошлого столетия велись активные разработки в сфере эффективного контроля над личностью. Прежде всего, необходимо было научиться «читать» мысли человека. Конечно, речь идёт не об актах человеческого духа, таких как молитвенное общение с Богом, а о душевной активности, направленной на земное существование во плоти.
В силу тесной взаимосвязи души с телом вся «приземлённая» душевная деятельность через посредство нервной системы и её центров – головного и спинного мозга – приводит к изменениям и телесного устроения человека. Каждая мысль или чувство порождают соответствующие нервные импульсы, передающиеся по нервным волокнам в любую часть тела и вызывающие соответствующую реакцию организма. А поскольку все люди одинаковы, то и нервные импульсы и пути их следования у всех идентичны. При помощи всё более совершенствовавшейся техники стало возможным их отслеживать и отождествлять. В конце концов, на основании собранных воедино результатов исследований была создана компьютерная программа, способная «читать мысли» с помощью подсоединённых к человеку датчиков.
Параллельно велись исследования и в обратном направлении – путём раздражения участков головного мозга, пытались получить адекватную реакцию организма. Это также увенчалось успехом, поскольку, научившись распознавать нервные импульсы, не составляло труда и научиться посылать их с целью манипуляции человеческой психикой. Такое предприятие было легко, конечно, относительно того научно-технического потенциала и колоссальных денежных средств, имевшихся в расположении Мiрового Правительства, на которое работали как обе сверхдержавы того времени, так и пол-Европы, расплачиваясь за вымышленный «холокост» во Второй Мiровой войне.
Но на этом исследования не закончились, все усилия были брошены на то, чтобы сделать возможным контроль за человеческой психикой на расстоянии. Ныне это может осуществляться уже по различным каналам связи: радио, сотовому, спутниковому. Были разработаны специальные вживляемые под кожу микропроцессоры, выполняющие функции приёмника-передатчика нервных импульсов. Необходимо также и специальное оборудование, достаточно чувствительное и мощное для обработки этих сигналов. И вот, сегодня нашу землю контролируют 23 спутника, они выведены на орбиту на определённом расстоянии друг от друга, имея связь между собой, питаясь от солнечных батарей и передавая любые изменения на земной поверхности, а также любые сведения на землю, взятые с земли. Спутники оснащены современной новейшей аппаратурой, настолько мощной, что могут считывать автограф, написанный шариковой ручкой на футбольном мяче, или проследить путь дождевого червя. Это позволяет в любой момент времени определять точное местонахождение человека-носителя чипа, независимо от того, в какой точке земного шара (даже под землей) он находится. Одновременно с этим имеется возможность совершать информационный обмен с чипом и управлять им.
Отсюда становится понятным, какого рода базу создало человечество за последние столетие. И, как ни странно, впереди планеты всей был Советский Союз. Вспомните полёт первого человека в космос, первую орбитальную станцию «Мир». Дореволюционная орфография русского языка различала два написания этого слова: «Мир» и «Mip» – различие в написании вытекало из слов Самого Спасителя: «...мир Мой даю вам; не так, как мiр дает, Я даю вам» (Иоан. 14:27). И вот, советский народ подтвердил, что вся эта технотронная магия, тайны которой по попущению Божию были открыты падшему человечеству самим Денницей, и является для него тем желанным «миром», который он пытается заполучить помимо Бога – от Его противника.
Иван Ильин ещё полвека назад писал: «И напрасно они восхищаются (или только делают вид, будто восхищаются) размерами советского промышленного строительства: «какие заводы построены, какие сооружения воздвигнуты, Россия не видала ничего подобного»...
Мы спросим только: для чего все это сооружается? Ради какой цели? Ответ: для революционного завоевания мiра ценою погубления России. Этим сказано все. Нельзя восхищаться средством, не разделяя цели. Кто радуется успехам советской промышленности, тот в действительности втайне сочувствует этим мiровым планам и только боится высказывать это вслух» (И. Ильин. Соб. соч. т. 7. С. 357).
Теперь мы уже воочию убеждаемся в справедливости этих слов, мы знаем о существовании в Зеленограде завода по производству современной модификации вживляемых микрочипов, уже прошедших (!) сертификацию в Минздраве РФ и поставленных на конвейер. Первыми подопытными будут, вероятно, бездомные кошки и собаки г. Москвы и Санкт-Петербурга, а затем – тяжело больные люди, работники правоохранительных органов и спецслужб.
Отметим, что уже не первый год подобные чипы вживляют под кожу домашних животных. Имплантируемые чипы становятся все более сложными. Разработаны, например, устройства, которые отслеживают химический состав крови или связывают нервную систему с травмированными конечностями. На следующем этапе ожидаются чипы, интерпретирующие ощущения и связывающие людей, физически разделенных друг от друга. «Нет ничего, что бы помешало вам пожать руку человеку через компьютерную сеть», – говорит американский футуролог Иэн Пирсон.
Пока же дело стоит только за утверждением международного стандарта применения начертания...
По всей видимости, совместно с вживлением микрочипа будет наноситься на человека и лазерный штриховой идентификационный код. Цифровой код человека, полученный от микрочипа, и проверка его на соответствие с нестираемым штрих-кодом на лбу или руке, укажут на достоверность индивидуализации человека. Кроме того, если по каким-либо причинам микрочип выйдет из строя, то до устранения его неисправности человека можно будет идентифицировать по штрих-коду на лбу или руке. Последний не может выполнять другие необходимые антихристу функции: воздействовать на души людей, контролировать их физическое состояние и т.д., зато это сможет обезпечит вживленный микрочип.
Надо только попытаться представить себе ситуацию, когда каждый житель земли получит такой датчик – это будут уже не люди, но некие подобия биороботов! Что, если с главного командного пункта – Брюссельского суперкомпьютера «Зверь» будет всем дана одна команда, например: хулить Бога, и все будут хулить Бога. Далее, другой пример: всем мужчинам стать мужеложниками — и все станут... В итоге дойдёт и до того, что, как сказано в Откровении: «И увидел я зверя и царей земных и воинства их, собранные, чтобы сразиться с Сидящям на коне и с воинством Его». (Откр. 19:19). Это будет восстание людей против Бога в союзе с сатаной. «Психических батарей» мощнее и лучше, нежели мiровое сообщество чипированных полулюдей-полуроботов не придумать!
Вот, в чем будет полное единомыслие, — в борьбе с Богом!
Но до пришествия Антихриста вместе с подготовкой условий его воцарения в виде объединённых структур, непременно нужна и всяческая дестабилизация жизни внутри отдельных стран, народов, регионов, «демократическая» борьба и разноголосица партий, мнений, течений (в т.ч. сбои в работе всех этих компьютерных систем, в полной зависимости от которых окажется все жизнеобезпечение), чтобы исстрадавшееся от всего этого и изуверевшееся в своих национальных Правительствах человечество с восторгом и облегчением приняло «Всемiрного вождя и учителя», когда он появится на политической арене! Ибо, когда Антихрист появится, вот тогда сразу и прекратится разноголосица. Живо кончится всякая «демократия», «плюрализм», «индивидуализм». Всё золото мiра и все средства пропаганды мiра начнут работать на него, единственного могущего всех примирить, объединить, рассудить, накормить... Иудеи объявят его «Мессией» и «царём», политики — «великим вождём и учителем», «христианские» еретики — «Христом», пришедшим установить своё 1000-летнее царствование на земле. Видимость всеобщего единения и примирения, действительно, на первых порах будет. И в этом хоре славословия дивному правителю-мiротворцу особо выделится соло Московской «патриархии», лучше других уже умеющей прославлять явную бесовщину и обманывать паству извращённым толкованием слов Писания о том, что «несть власти, аще не от Бога»...
Сначала Сергианская лжепатриархия побраталась духовно с коммунистами (с советской властью,— «ваши радости — наши радости»), потом со всеми еретиками, теперь братается непосредственно с теми, кто изначала и устраивал «христианские» ереси, и «коммунизм», и Советскую власть — с иудеями, вдохновившими убийство Государя Александра II, совершившими убийство Николая II и Его Семьи и всего Русского Народа! Здесь — некоторая перемена хозяев «патриархии», и понятно, почему, — ныне власть над мiром переходит в иудейские руки...
Но духовно побратавшись с иудейской синагогой, Московская «патриархия» соделалась сама «синагогой еретической», как выражаются иногда святые каноны, влекущей свою многомиллионную паству уже прямо и откровенно в новый Вавилон всемiрного объединения (интеграции), на вершине которого ожидается появление «великого иудейского царя» или израильского «мессии», число имени которого — 666, то есть Антихриста.
Еще в 1952 г. бесноватый «митрополит» Киевский Николай (Ярушевич) в своей речи на конференции всех церквей и религиозных объединений так живописует образ построения вавилонской башни с антихристом во главе:
«Неприступной цитаделью мiра возносится Советский Союз над мутными волнами взбаламученного океана. Наша цитадель выше Монбланов и Эверестов. На сторожевой башне ее безсменно стоит первый человек мiра. Зорки очи его, крепка рука, указывающая людям дорогу жизни, мерно бьется его всеобъемлющее сердце, вобравшее в себя всю боль страждущих, исполненное спокойного, но неутомимого гнева к мучителям и великой любви к людям. Он не даст обречь на новые муки человечество, им недавно спасенное... Слава Великому Сталину!» (Конференция всех церквей и религиозных объединений в СССР. Изд. МП. 1952, стр. 89).
Поэтому, неслучайно и то, что недавно померший «патр.» Алексий (Ридигер), состоял (20-м номером!) в Международной Академии Информатизации – оккультной структуре, официально являющейся «информационным парламентом ООН», т.е. мозговым штабом по подготовке к воцарению Антихриста. Более того, этот человек, бог которого – информация («Элита информациологов мiра», т. 1. М. – 1998 г.), в полном соответствии с уставом МАИ, всемерно способствовал внедрению информациологических «ценностей» и технологий и являлся, по сути дела, главным пропагандистом всеобщей нумерации населения России. О сменившем его на посту «патриарха Московского» Кирилле (Гундяеве) говорить и вовсе нечего, этот деятель был известен своим богоотступничеством задолго до назначения на указанный пост.
Таким образом, все признаки отступнической деятельности «Московской патриархии» говорят только за то, что она – образец апокалипсической церкви-блудницы, и образец самый яркий. Откровение св. ап. Иоанна Богослова дает нам следующие признаки «Блудницы Вавилонской»:
1) Жена-блудница «сидит на звере багряном, преисполненном именами богохульными» (Откр. 17:3). – Это слияние МП с советской богоборческой властью.
2) Блудница «держит золотую чашу в руке своей, наполненную мерзостями и нечистотою блудодейства ея» (Откр. 17:4). – Этот образ говорит о безблагодатности «таинств» МП по причине прелюбодейного смешения в ее теле правды с беззаконием, Церкви с идолами, христиан с безбожниками. По этой же причине апостол определяет ее действие духовное как «волхвование», которым «введены в заблуждение все народы» (Откр. 18:23). «Московская патриархия» – не Церковь, но стала «жилищем бесов и пристанищем всякому нечистому духу» (Откр. 18:2).
3) Блудница «яростным вином блудодеяния своего напоила все народы» (Откр. 18:23). – Проповедь сергианскими иерархами коммунистических идеалов, выпестованных безбожниками, на международных экуменических конференциях.
4) «Жена упоена кровию святых и кровию свидетелей Иисусовых» (Откр. 17:6). – Помощь сергиан советской власти в гонениях на мучеников и исповедников, на всех несогласных и инакомыслящих.
5) «Она говорит в сердце своем: сижу царицею, я не вдова и не увижу горести» (Откр. 18:7). – Эти слова указывают на её формальную «законную преемственность» от Русской Православной Церкви. Хотя блудница и служит антихристу и любодействует с ним, но на словах не отказывается и от Христа, называет Его своим Женихом, а себя «Церковью-Матерью»; во всем полагается на власти тьмы века сего, надеясь получить от них долговременное земное благополучие.
«Совсем страшно, – подведем итог сказанному словами архиеп. Аверкия, – когда люди только вид делают, что молятся, не веруя вовсе в Бога и не желая приносить поклонения Богу, а покланяясь на деле врагу Божию и врагу человеческого спасения – диаволу... Еще ужаснее, когда такие люди оказываются в среде духовного сословия, когда они облечены в священный сан и состоят в высоких иерархических степенях. Будучи сами отступниками от Христа в душе, при сохранении одной лишь видимости верности Ему, они губят вверенные им души, увлекая за собой в путь отступления верующих. Они и составляют собою ту «церковь лукавнующих», о которой говорил еще Псалмопевец: «Возненавидех Церковь лукавнующих, и с нечестивыми не сяду» (Пс. 25:5). Эта «церковь лукавнующих» в настоящее время, хитроумными происками врага рода человеческого, не безуспешно стремится подменить собою и совсем заменить для верующих истинную Церковь – подлинную Церковь Христову». (Современность в свете слова Божия. Слова и речи. Джорданвилль. 1975 г. Т. 1, стр. 371).
Конечно, такая «церковь лукавнующих», как нынешняя Московская «патриархия», никак не может называться Церковью Христовой, а являет собою, по определению одного известного русского мыслителя «соблазнительную ересь антихристианства, облекшуюся в растерзанные ризы исторического православия» (И. А. Ильин).
Ересь сергианства – религия универсальная, применимая не только к христианству, но и к любой другой религии. Все поиски синкретизации мiровых религий Всемiрным экуменическим Советом Церквей неизменно приведут именно к сергианству, как культу, позволяющему сохранить любые верования и обряды при условии поклонения Антихристу и признания его власти «властью от Бога».
Как некогда в языческой Римской империи каждый, независимо от того, какую веру он исповедовал, обязывался воздавать божеские почести Римскому кесарю и приносить жертвы тем идолам, которым тот покланялся, так и в последние времена сергианство станет той религией, которая способна будет объединить всё отпавшее от Бога истинного человечество под властью Антихриста.
Поэтому мы, истинно-православные, считаем сергианство религией зверя.
Все суждения о современном состоянии России и её населения, как враждебные, так и патриотические, основаны на ошибочном представлении о том, что объектом внимания является всё же русский народ — страдающий, разобщённый, во многом развращённый,— но тот же самый Русский Народ, что жил и в XII, и в XVI, и в XIX веках, с той лишь особенностью, что он прошёл, или его протащили, через 70 с лишним лет окаянного коммунистического режима... Мы показали, что это не так. В России Русский Народ как Историческая Личность был распят и погиб на исторической Голгофе, в основном, с 1917 по 1945 г. Остатки этого в прошлом великого народа в настоящий момент составляют очевидное и явное национальное меньшинство, потерявшее возможность хоть как-то повлиять на происходящие в стране процессы. Ныне в России мы имеем дело с другим народом, искусственно выращенным путём селекции, отбора и соответствующего воспитания...
Государство Русского Народа, искони основывалось на Православной Вере и Церкви и общем, исключительно-русском чувствовании главной общенародной цели бытия — вхождения всем вместе в Царство Небесное. Смутно кое-что об этом зная, современные патриоты разных толков обращают свои взоры с надеждой к Церкви и вере в России. Но на месте таковых стоит Оборотень Московской «патриархии», которая явно не является Русской Православной Церковью, а лишь — её подделкой, личиной, почему от неё и не могут исходить силы благодати Божией, силы Святаго Духа, которые необходимы для величайшей трудности дела сплочения, собирания и созидания подлинно Русского Православного Народа (силами человеческими таких дел не сделаешь!). Создаётся тупик для патриотизма мечтательного, душевного, гордостного.
В таком патриотизме глубоко порочен главный акцент: чтобы возродить Россию, нужно возродить Православную Веру и Церковь... Значит, на первом месте такого патриотизма — Россия, а не Христос и не вера. Последние — лишь «постольку-поскольку», лишь средство, а не цель (почти по Вольтеру). В России подлинной, в Святой Руси было всё прямо наоборот: 1. Христос (вера), 2. Царь и уж после этого всего — 3. Отечество. Нынешние мечтательные патриоты не прочь уже «возродить» и монархию, пусть — конституционную, но лишь бы была видимость чего-то исконно русского, российского... Что же, это вполне в духе русскоязычных «совков» и той их части, что является паствой Московской лже-патриархии, — видимость вместо действительности, фальшивка вместо подлинника. Да и Запад, мiровое иудео-масонство не позволят никогда возродиться действительной, подлинной Православной Самодержавной России! Любая попытка такого подлинного возрождения будет безпощадно подавлена и подавляется всей мощью мiровой (глобальной!) политической, духовно-идеологической, военной и финансовой системы, давно находящейся под единым управлением именно тех сил, которые и уничтожали подлинную Великороссию сравнительно недавно. И уничтожали — уж, конечно, не для того, чтобы вскоре вновь допустить! На что же надеются нынешние патриоты, наипаче — из идейных монархистов? Как ни странно — на Бога! Вот тут, в этом пункте они надеются на Бога! Вспоминают, как Христос воскресил умершего четверодневно Лазаря, как Сам Он воскрес из мертвых, вспоминают пророчества Серафима Саровского, Иоанна Кронштадтского, некоторых других святых о том, что «в конце времён» Россия восстанет, воскреснет, возродится как Православное Царство, правда, на краткое время перед самым пришествием Антихриста... Современный подвижник приснопамятный о. Серафим (Роуз), исследовав почти все такие пророчества, показал, что они не безусловны, что все они предполагают одно важнейшее условие — подлинное покаяние ныне живущих в России! Если такое покаяние будет, то возможно будет и Божие чудо, чудо воскресения воистину из мертвых (как бы с «того света») подлинной (а не мнимой) России, то есть прежде всего подлинного Православного Великорусского Народа. Богу всё возможно! Тут спора нет.
Но очевидно, что для того, чтобы такое покаяние произошло, ныне живущие должны решительно сокрушить всех идолов — прежде всего в собственном сознании, как некогда в 988 г. киевляне, обращаясь ко Христу и принимая Крещение, сокрушили идолов вещественных! Наверное, с тех, самых древних времён Киевской Руси пошла поговорка: «На Бога надейся, а сам не плошай!» Её теперь совсем неверно понимают. А она означает то, что, возлагая надежду на Бога, сам не будь плохим, т.е. старайся делать, как Бог велит, жить по-Божьему, а не по-своему, кланяться Богу, а не идолам! Тогда и надежда будет неложной, т.к. человеку подвизающемуся о Боге, Сам Бог — навстречу, в помощь! Но пока покаяния не происходит и не предвидится. Истуканы лысого вождя продолжают осквернять площади городов и сёл, и никого это не волнует. В полной мере сохраняется и идеологический истукан под названием «отечество» («Россия», «держава»). Мы уже отмечали, что эти понятия являются, в сущности, языческими идейными идолами не потому, что они сами по себе плохи, а потому, что они вырваны из тройственного единства соподчинённых понятий: Вера, Царь, Отечество (Православие, Самодержавие, Народность) и поставлены на несвойственное им первое, главное место. Под знаком «возрождения Отечества (России)» делается ныне почти всё то, что хочет быть признанным и положительным, даже — возрождение веры! Но ничего не возрождается. Даже у идейных монархистов возрождение Православной Самодержавной Монархии большей частью представляется лишь средством возрождения Отечества. Можно заметить, что любая из составных частей триады — Православие, Самодержавие, Народность,— если её оторвать от остальных и сделать единственной, теряет свою силу. Только вместе и в указанном иерархическом порядке они составляли и составляют духовную (и всю остальную) крепость и значение Великой России. Но пока превозмогает идейный идол «отечества».
Да и как же ему не превозмогать, если в «массах» нет Православной Веры! Надежда появилась, когда в 1988 г. широко праздновалось 1000-летие Крещения Руси! На это событие замкнулись ещё две важных даты: 70-летие мученической кончины Государя Николая II и Его Семьи, и накануне (в 1987 г.) — 70-летие безраздельного господства большевицкого режима в России. Некоторые люди давно уподобляли последний срок с 70-летним пребыванием древнего Израиля — Ветхозаветной Церкви Божией в Вавилонском пленении и ожидали, что и в России кончится пленение Церкви Русской. Так, в общем, и случилось! После 1988 г. начало рушиться уродливое здание СССР. Многие из перемен оказались мнимыми, обманными. Так, власть практически осталась в руках тех, кто её и держал все 70 лет. Но в области духовной жизни, несомненно, была осуществлена на деле полная «свобода совести». Правда, этот принцип ещё до революции справедливо был определён как «свобода от совести». Однако если сравнивать с прежним тотальным господством коммунистической идеологии, такая свобода представлялась неким шагом вперёд и породила радужные надежды на то, что теперь чуть ли не весь русскоязычный народ хлынет в Церковь! Определённый подъём веры случился, в Церковь действительно устремилось немало людей. Это было заметным явлением, но не стало явлением массовым. Массового обращения к Церкви и вере русскоязычного населения не произошло...
Сейчас, в общем-то, понятно, что этого и следовало ожидать. Закулисные режиссёры решили сменить кровавый коммунизм на видимость либеральной демократии именно потому, что окончательно убедились в духовной опустошенности советского народа, обработанного репрессивно-идеологической машиной КПСС. Налицо была полностью управляемая биомасса, безбожная, запуганная, совершенно неспособная к сопротивлению злу, утратившая историческую память и всякое понятие об Истине. Всё это в совокупности делало советских людей вполне безопасными для власти грядущего Антихриста, почему им и было позволено вкусить «сладостей» демократии и «свободы» в качестве поощрения «за примерное поведение». Пейсатые демиурги решили, что раз сопротивление православного Русского народа окончательно сломлено, и жалкие остатки этого народа не представляют уже никакой угрозы, то пришло время сменить дорогостоящую кровавую коммунистическую систему на пусть и менее надежную, но зато гораздо более дешёвую демократическую. Поэтому, вводя «свободы», они особенно ничем не рисковали.
В целом мiровая закулиса не ошиблась. Те люди, которые в условиях религиозной свободы устремились к Православной Вере, в большинстве сразу же попали в сети Московской «патриархии», давно отрёкшейся от Православия и удерживающей своих священников и прихожан, в основном, теми же средствами, что и ранее – оборотничеством и ложью. Но главным для нас является вопрос: почему эти священники «патриархии», а также миллионы церковного народа в обстановке полной и действительной свободы веры продолжают верить лжи? Стержневым положением всей пропаганды МП, как нетрудно заметить, является утверждение, что мы будем верны своей «Матери-Церкви», как уж она у нас есть. Какие бы ни были наши епископы и священники, но они – наши, такие же, как и все мы! Очевидно, что в основе такого настроения лежит не чувствование общности веры (и Церкви!), а чувствование общности по рождению и жизни в условиях СССР. Не России, а именно – СССР! «Совковый» патриотизм! Таковой мог возникнуть только при условии, описанном выше, т.е. когда подлинный, т.е. Православный Русский народ был физически уничтожен, а вместо него выращен новый – советский.
Идеологический идол «нашей Советской Родины», как якобы преемницы всей 1000-летней России, повреждает умы поклоняющихся ему. На такое повреждение ума людей и рассчитывали оборотни-коммунисты, особенно со времен войны, и побратавшиеся с ними оборотни-архиереи МП, продолжавшие ложь большевистскую ложью «церковной», – что будто бы Московская «патриархия» – законная преемница 1000-летней Русской Церкви. Отсюда же происходит и чудовищное отсутствие настоящего покаяния как у архипастырей, так и у мiрян. Хотя слов о «покаянии» и его необходимости произносится очень много, но подлинного покаяния нет ни у «высших», ни у «низших», ибо христианские критерии спасения в «патриархии» подменены критериями верности организации и «нашей Советской Родине».
Такое безпокаянное душевное состояние имеет и более глубокие причины. Для покаяния необходима способность к различению добра и зла, правды и лжи, а эта способность систематически убивается «патриархией», смешавшей эти понятия до полной неразличимости. Покаяние несовместимо с двоедушием, оно есть резкий переход из греховного состояния к праведности, это полный и окончательный разрыв со грехом. «Патриархия» же давно научилась виртуозно сочетать праведность на словах с греховной жизнью на деле, поэтому членам МП абсолютно непонятен призыв к покаянию и разрыву с грехом: зачем рвать, если можно совмещать? Сама суть покаяния утрачена сергианами, они способны разве что на словесное сокрушение о своей греховности, которое никак не отражается на их жизни. В итоге пребывание в сергианской лже-церкви приучает человека воспринимать Православие не как Богооткровенное учение о спасении души, а как некое приложение к общественно-культурной жизни. Вошедший в душу дух сергианства как яд разлагает сознание человека, делая его совершенно невосприимчивым к личной погибели.
Это же самое можно сказать и о «священстве» Московской «патриархии». Подменив Христа сатанинской властью, уча паству послушанию и смирению перед антихристом, эти люди являются непосредственными участниками всех преступлений богоборческого режима. Служа мамоне, ведя аморальный образ жизни, выдавая ложь за правду, они пытаются всеми силами дискредитировать Святоотеческую веру и убить всякий намёк на покаяние в своей пастве, которая в свою очередь сама жаждет питаться ложью, так как даже самая незначительная доза правды разрушает уютный мирок показного и формального «благочестия» патриархийных верующих.
А раз так, то безполезны доводы разума, всякая человеческая проповедь, разъяснения, уговоры и т.п. В таком состоянии «веры лжи» находится подавляющее большинство нынешних прихожан Московской «патриархии». Теперь не страхом репрессий и смерти, а «верой лжи» они удерживаются в системе «патриархии». К этому может присоединяться разве только еще страх быть отлученным от этой «патриархии», как якобы действительной Русской Церкви...
Поэтому и в 1990 г., как уже отмечалось, когда явилась возможность переходить в подчинение Русской Православной Церкви Заграницей, начавшей принимать всех желающих в России, так и не произошло массового исхода верующих из отступнической и еретической «патриархии» в настоящую Русскую Православную Церковь! Более того, скоро стало обнаруживаться, что даже из священнослужителей перешедших в РПЦЗ лишь немногие сделали это из глубоких и принципиальных духовно-идейных побуждений. Большая часть перешедших оказалась или карьеристами-властолюбцами, амбиции которых почему-либо не удовлетворила «патриархия», или нравственно распущенными людьми, которым даже там грозило наказание, или авантюристами, мечтавшими о «заграницах», или же душевно больными. А последовавшие за такими священнослужителями прихожане в подавляющем большинстве перешли в Зарубежную Церковь только из бездумного «обожания» своих батюшек. Вышло так, что «батюшки» перешли из любви к себе, бабушки — из любви к «батюшкам» и очень редко кто — из любви истины!
В итоге теперь, когда изменилась политическая обстановка и отступническая иерархия РПЗЦ предпочла исповедническому подвигу трусливую капитуляцию перед «Матерью-Церковью», мы наблюдаем ужасающую картину того, как большинство верующих людей, ещё 10-летие назад ушедших из МП, вновь в неё же и возвращается! Как видно, священноначалие РПЗЦ, уговаривает свою паству всё теми же, хорошо знакомыми, аргументами, разве что в новой интерпретации. Так, уже в начале 2004 г. архиепископ Марк Германский и Берлинский оправдал эту капитуляцию в своём интервью «Еженедельному журналу» от 26 января 2004 г. необходимостью «считаться с реальностями»: по его словам, «Русский народ сделал свой выбор. Он признал нынешнюю Русскую Православную Церковь в России и ее священноначалие. Мы должны с этим считаться...».
Но согласно уже цитированному Постановлению Президиума ЦК КПРФ «русский народ» сделал свой выбор и тогда, когда установил обряд для религиозного поклонения мумии Ильича: «Владимир Ильич Ленин похоронен в 1924 году так, как решил народ, выразив и закрепив свою волю в единодушном решении Съезда Советов СССР. За истекшее с тех пор время его усыпальница превратилась не только в историческую и гражданскую святыню.., но стала и предметом культового, религиозного поклонения немалой части советских, российских граждан независимо от их национальной и конфессиональной принадлежности».13 («Советская Россия «, 8.07.99).
Что же, и с этим надо считаться?!...
Верно, что выбор был сделан и в том, и в другом случае (хотя очевидно, позднее решение автоматически вытекало из раннего), неверно одно: как само поклонение идолу Ленина, так и признание «Матерью-Церковью» поклонявшейся ему МП было осуществлено не русским народом, а советским, радовавшимся вслед за м. Сергием радостями богоборческого коммунизма и печалившегося его печалями. К сожалению, можно констатировать, что иерархия РПЗЦ, да и большая часть её паствы встала на тот же путь, вследствие чего перестала чувствовать духовное единство с Церковью Истинной, но зато начала руководствоваться известным стадным инстинктом, принимаемым за патриотизм. Однако стоит напомнить, именно под флагом советского патриотизма чекисты вели своё послушное стадо на убой и продолжают вести даже до сего дня. И не важно, что название в очередной раз сменилось: «ЧК»... – «КГБ» – «ФСБ», – это роли не играет. Главное, суть осталась прежней. Недаром, бывший начальник ФСБ, президент и премьер-министр РФ Путин ввёл в число официальных праздников «День Чекиста»!
Такая капитуляция РПЦЗ чрезвычайно осложняет и обращение к истине верующего народа в РФ. Если ранее его удерживали все той же ложью о том, что только у нас подлинная «Русская Церковь», законная и каноничная, а «заграничные отщепенцы» – раскольники, то в последнее время прибавился ещё один довод: совестливым прихожанам «патриархии» указывают, что идти больше некуда – сама РПЗЦ (!) объединилась с нами. И самое страшное то, что это объединение произошло не только административно, но и духовно. Так, например, один из известных членов комиссии РПЦЗ по объединению с МП Михаил Назаров пишет: «Для них (Новомучеников) с самого начала было совершенно ясно, что компромисс с сатаной не мог «спасти Церковь», а только твердое стояние в Истине до смерти – этим своим духовным подвигом именно Новомученики, а не Сергий, спасли Ее...» (Диалог РПЦЗ и МП: «Объединение может быть только в Истине». М.: Русская идея, – 2004 г., с. 194).
То есть автор утверждает, что Российские Новомученики «спасли» именно ту «церковь лукавнующих», которая, по его же словам, «предала их на смерть»! Как же теперь РПЗЦ извращает смысл собственного акта прославления Св. Новомучеников, подразумевая (и открыто заявляя), что последние были в единстве с МП. Да ведь через неё они были бы в единстве и со своими палачами!
Этим современным отступникам следовало бы напомнить слова митрофорного протоиерея Бориса Молчанова14, сказанные в ответ на такую же ложь известного апологета сергианства Глеба Papa: «...Для верующего человека компромиссное соглашение Церкви с богоборческою властью является не «мудрой политикой» церковной иерархии, не положительным успехом Церкви, а страшным её падением.
Св. ап. Иоанн Богослов в своем Откровении дает два образа Церкви: один под видом «Чистой Девы, Невесты Христовой», убегающей в пустыню (в нелегальное существование) от преследующего Ее зверя; другой — под видом жены-«блудницы», сидящей на красном звере, преисполненном именами богохульными (12:1-6; 17:1-6). Тесный контакт и сотрудничество Церкви с богоборческою властью святым апостолом оценивается как ОТПАДЕНИЕ Церкви от «брачного союза» со Христом, как любодейный греховный союз с антихристом. С внешней стороны как будто всё обстоит благополучно, вероучение остается неизменным, торжественные богослужения в переполненных храмах, свободная проповедь Слова Божия, «а внутри — отступление полное» (Епископ Феофан Затворник)...
Автор в своём труде даёт также два образа Церкви в СССР. Один образ гонимой «Тихоновской» Церкви, предпочитающей уйти в нелегальное существование, в «катакомбы», чтобы сохранить свою ВНУТРЕННЮЮ СВОБОДУ.
Другой образ «Сергиевской» Церкви, покупающей свою внешнюю свободу ценою полного внутреннего рабства безбожному правительству, и своего сотрудничества с ним. Но, несмотря на их полную противоположность, автор старается объединить их под одним общим названием «ПЛЕНЕННОЙ ЦЕРКВИ».
Можно ли объединить тех, чья оболганная правда и чья невинная кровь до сих пор вопиют к небу, с теми, которые не только не выступили на их защиту, но и похулили их мученический и исповеднический подвиг, назвав его преступлением, справедливо наказанным Советскою властью. Что общего между теми, которые продолжают томиться на «горьких работах», медленно умирать от голода и пыток в тюрьмах за правду Божию, за сохранение внутренней СВОБОДЫ Церкви, — и теми, которые пользуются всеми преимуществами советской легализации, получают высокие советские награды и носят на груди рядом с Панагией (изображением Божией Матери) ордена с нечестивым изображением Ленина (а ныне еще и присваивают мученический подвиг первых своей лже-церкви – ред.)?
Автор напрасно старается искусственно связать их вместе, в одну и ту же Церковь, и лелеять надежду на то, что они в будущем «сольются в единый поток Святой Церкви» (108 стр.) Правда с неправдой «слиться» никогда не смогут. Об одном только можно молиться и на одно только можно надеяться — это на слёзное покаяние падшей части Церкви и на её просьбу о принятии её вновь в лоно истинной Святой Российской Церкви». (Прот. Борис Молчанов, Об очерке Глеба Papa «Пленённая Церковь» // «Лже-православие на подъёме», Джорданвилль, 1954 г.)
Но какое можно придумать ещё более изощрённое глумление над подвигом исповедания Истины Христовой Святыми Новомучениками, нежели приравнивание их к сергианам, которые хотя тоже пострадали, но, по словам И. Ильина, «в качестве не угодивших антихристу, хотя по мере сил и угождавших ему, рабов его..»?
А если учитывать то, что свой Терновый венец Новомученики принимали зачастую в результате доносов МП, провозгласившей их политическими преступниками, то становится понятным, как на последней сбываются Евангельские пророчества: перед распятием Спасителя на своем совещании иудейские старейшины пришли к такому же решению: «...лучше нам, чтобы один человек умер за людей, нежели чтобы весь народ погиб» (Ин 11:50).
И хотя весь Русский народ как один, как Народ-Церковь восходил на свою Великорусскую Голгофу по промыслу Божию, по Его попущению, как некогда и Сам Господь сказал Понтийскому Пилату: «ты не имел бы надо Мною никакой власти, если бы не было дано тебе свыше»; однако же Сам Господь и добавил: «посему более греха на том, кто предал Меня тебе» (Иоан. 19:1011).
Поэтому о каком «единстве» может идти речь между Распятым Сыном Божиим, пострадавшими ради Имени Его Новомучениками и предававшей их на смерть сергианской лже-патриархией?
Но Михаил Назаров упорно настаивает на противоположном: «Нынешнее... оправдание сергианства есть не что иное, как добровольный отказ от помощи Новомучеников и кощунственное унижение их подвига, который, выходит, – был совсем не нужен для спасения Церкви...» (Диалог РПЦЗ и МП..., с. 249). О какой Церкви речь? Если речь идет об истинной Церкви, то Она никогда не отказывалась ни от почитания, ни от помощи Новомучеников, всегда обращалась и обращается к ним в молитвах как к своим небесным заступникам и предстоятелям перед престолом Божиим. Или же речь тут идет о богомерзкой МП? Но тогда получается, что Московская «патриархия», не смотря на все ее ереси и верную службу Антихристу, так и продолжает оставаться «Церковью» (с заглавной буквы!). Г-н Назаров кощунственно стремится представить Новомучеников «спасителями» сергианской МП и сокрушается лишь о том, что возглавители этой лже-церкви не оценили подвига своих «спасителей».
Отсюда становится понятным, что члены РПЦЗ научились лгать всему мiру не хуже «патриархийной» номенклатуры, что делает уже и сам процесс воссоединения как бы естественным, не взирая на все его противоречия. Ведь соединяются две части «Русской(!) Церкви», а духовное содержание кого сейчас волнует?! Более того, делается это как всегда, для возрождения «Отечества» (а ради чего же еще, ведь не ради Правды Божией?!). Под такое возрождение все тем же М. Назаровым и «православная» платформа подведена, и книжка специально издана – «Вождю Третьего Рима (!)». Согласно позиции ее автора «Римская империя будет существовать до конца истории», – это основная мысль книги, благодаря которой она пользуется бешеной популярностью. Современные «совки», ради ощущения своего собственного величия, преемства с Великорусской Империей, готовы закрывать глаза на все что угодно, даже на многочисленные свидетельства Священного Писания и их святоотеческие толкования о разрушении под конец мiровой истории Третьего Рима и создание на его обломках царства Антихриста. Это их совершенно не волнует: сказано, «Третий Рим есть, а четвертому не бывать», значит, по словам М. Назарова, «римское царство будет существовать до конца истории, хотя уже с противоположным – духовным содержанием – как царство антихриста». («Имперский курьер» № 1 (9), 2005 г.)
И «совков» это устраивает! Ради возрождения такого Рима согласны поступиться всем! Никто и слышать не хочет, что Антихрист придет вместо Христа, так сказать, «с противоположным духовным содержанием», а внешне будет подражать во всем. Да и не близки ли мы к этому дню, как никогда ранее?... Третий Рим «с противоположным духовным содержанием» – есть, единая «Церковь Третьего Рима» (с таким же содержанием) – почти готова, остается только отыскать того самого пресловутого «Вождя Третьего Рима» – и царство Антихриста в сборе. Но, что тогда? А вот тогда-то и закричат нынешние «патриоты» о воскресении «четверодневной» России, на радостях коронуют своего новоявленного «спасителя», дадут ему присягу в Новозаветном Иерусалимском Храме («Храм Христа Спасителя» в Москве – см. приложение), спешно восстановленном специально для этих целей, а электроника, которой он начинен сверху донизу, позволит показать это действо всему мiру. Так что поклонятся ему все живущие на земле, которых имена не написаны в книге жизни у Агнца (Откр. 13:78).
Наверное, наиболее яркой иллюстрацией всего вышеизложенного и свидетельством страшного духовного вырождения и окамененного нечувствия последователей красной лже-церкви стали похороны кагэбэшного сексота Алексея Ридигера (агентурная кличка «Дроздов»15), известного также как «патриарх Московский и всея Руси Алексий II». Понятно, что похороны столь важной фигуры правящего режима заведомо не могли быть рядовым казенно-организационным мероприятием, но всё же увиденное превзошло всякие ожидания.
Эта была какая-то мистерия. Движение в столице было перекрыто. Очищенные от «посторонних» центральные улицы опустели. Порядок обеспечивали бригада внутренних войск и два батальона ОМОНа, не считая массы пешей и конной милиции. На всех общественных зданиях были вывешены государственные флаги с траурной лентой. Президентским указом было рекомендовано прекратить в день похорон все развлекательные теле- и радиопередачи, а также увеселительные мероприятия, что и было исполнено. Начальник Москвы Лужков своей властью дополнительно распорядился отключить на сутки всю праздничную иллюминацию. Отдать дань уважения почившему слуге диавола прибыла все кремлевская верхушка во главе с Медведевым и Путиным, отстоявшими со свечами всю церемонию до конца. Похоронная процессия с гробом лже-патриарха растянулась на километры. Кортеж прошествовал через самый центр города мимо Кремля и Лубянки, которым «не на словах, а на деле» и «не за страх, а за совесть» десятилетиями служил «Дроздов». Всё это грандиозное шоу практически без перерыва транслировали ведущие телеканалы страны. Последний раз такое можно было видеть в 1985 г, когда скончался «выдающийся деятель Коммунистической партии и советского государства», «пламенный борец за мир и коммунизм» К.У. Черненко. До полной аналогии не хватало только траурных залпов и гудков заводов и пароходов. Последние, впрочем, успешно заменил колокольный звон сергианских капищ, ныне открытых в великом множестве под видом православных церквей.
С церковной точки зрения похороны сексота всея Руси превзошли все мыслимые пределы помпезности. В Царской России, уничтоженной извергами рода человеческого, вскормившими Ридигера, так не хоронили ни одного самого выдающегося архиерея. В отпевании участвовало более 100 иерархов МП, вселенский патриарх-масон Варфоломей, первоиерарх РПЦЗ-МП Илларион и другие представители церквей «мiрового православия». Любовь к покойному была столь велика, что вырвалась за пределы «православного» мiра и охватила всю христианскую Эйкумену: на панихиде в «Храме Христа Спасителя» молились: представители Папы Римского два кардинала, один архиепископ и один епископ; монофизитов представлял католикос всех армян; англикан епископ Лондонский; лютеран епископ евангелической церкви в Германии, пастор из Норвегии и епископ евангелическо-лютеранской церкви Финляндии; всех прочих экуменистов президент Конференции европейских церквей. Фактически вокруг трупа Ридигера собралась уже готовая мiровая церковь антихриста, которой не хватает лишь своей главы сына погибели, который «в храме Божием сядет как Бог, выдавая себя за Бога» (2 Фес.2:4)
В Елоховском Соборе Ридигеру заранее заготовили гробницу рядом с надгробием другого иуды Сергия (Страгородского). Гробница устроена таким образом, чтобы обеспечить свободный доступ паломников, которых, судя по всему, планируется в будущем огромное количество. Через пару месяцев после похорон над гробницей появился постоянный саркофаг из уральских самоцветов.
Словом, существующая в России антихристианская власть сделала всё возможное, чтобы превратить смерть своего агента в полномасштабную операцию по массовому одурачиванию населения. Россиянскому обывателю настойчиво внушают принять циничную ложь под видом истины, экуменизм под видом любви, глумление над Православием под видом веротерпимости, кощунство под маской человеколюбия и богохульство под видом христианских таинств. Человек, который свою жизнь посвятил сознательному служению сатане и своей деятельностью нанёс величайший вред Церкви и православной России, т.е. являлся откровенным врагом Христа, для толпы превращается в кумира.
Но самым удивительным и страшным в этом сквернодействе была реакция патриархийных «верующих» на происходящие события. Казалось бы, сам факт открытого экуменического моления в православном (вроде бы) храме должен был насторожить патриархийных прихожан. Казалось бы, присылка по случаю кончины Ридигера официального соболезнования от главного жида России Берла Лазара, в котором он вспоминает как покойный «всякий раз при личных встречах приветствовал меня словами: "Шалом"», красноречивее всяких слов свидетельствует о том, что умер не предстоятель православной Церкви, а возглавитель синагоги сатаны. Казалось бы, наконец, сама обстановка, при которой весь богоотступный мiр и все исторические враги Православия от раввинов до масонов неподдельно скорбят о кончине Ридигера, должна была открыть глаза членам МП на сущность их родной «патриархии», которая никак не может быть истинной Церковью, ибо истинная Церковь богоотступниками и масонами всегда была и будет гонима, а получать поздравления и соболезнования от врагов Христа может только сатанинская лже-церковь.
Однако происходит прямо противоположное. Похороны Ридигера, как и похороны Сталина, вызывают лишь великую скорбь патриархийной паствы, как будто и вправду из жизни ушел светоч христианства, а не один из величайших сатанистов современности. О степени умопомрачения этой паствы можно судить по высказываниям некой прихожанки, которая на вопрос корреспондента одного из информационных агентств о Ридигере ответила: «Он был исполином, человеком, который дается мiру один раз, образцом для всего мiра… Он церковь поднял за 15 лет. Он объединил Русскую православную церковь и Русскую зарубежную церковь, и весь мир объединил». Комментировать этот бред нет необходимости. Однако этот бред дает достаточно ясное представление о том, как будет происходить принятие Антихриста человечеством, в том числе «христианским», какова будет степень обольщения тех, которые «не приняли любви истины для своего спасения» (2 Фес.2:10), какими словами будут приветствовать беззаконника, чье «пришествие, по действию сатаны, будет со всякою силою и знамениями и чудесами ложными» (2 Фес.2:9).
О загробной участи «Дроздова» у нас никаких сомнений нет. Не потому, что мы предвосхищаем Суд Божий, а именно потому, что Суд этот уже состоялся. Приговор всей Московской лже-патриархии как «сборища сатанинского» и «блудницы вавилонской» вынесен Новомучениками Российскими, оставшимися верными Христу до смерти, а приговор самому Ридигеру - св. Феодосием Печерским, который явившись в 2002 г. Ридигеру в Астрахани, предрек ему такой конец: «ждет вас мука огненная, срежет зубовный и страдания безконечныя». Откровение же Иоанна Богослова уточняет: «всех лжецов участь в озере, горящем огнем и серою. Это смерть вторая». (Откр.21:8)
А ведь начиналось все так «безобидно» – с советского патриотизма...
Говоря о восстановлении Иерусалимского Храма, обычно указывают на слова апостола Павла: в Церкви Божией сядет он, выдавая себя за бога (2 Сол. 2:4) и на пророчество Даниила о поставлении мерзости запустения на святом месте (Мф. 24:15). В отличие от Ипполита, Кирилла Иерусалимского, Иоанна Дамаскина, Иринея Лионского, — целый ряд Святых Отцов под Церковью Божией разумели Церковь Христианскую. Таково мнение блаж. Иеронима, блаж. Феодорита, блаж. Феофилакта, св. Андрея Кесарийского, блаж. Августина, преп. Ефрема Сирина. Последний говорит следующее: «Он явится и войдет в храм Божий, чтобы сесть внутри и именно в Церкви Божией. Он не отклоняет в другое какое-либо общество из еретических сект, чтобы не узнали его, — но с презрением отвергает все культы ложные, чтобы можно было пленить Церковь»; и далее: «…будет управлять Церковью под личиной истины» (Творения, Ч. 7, с. 246-247). Также и св. Андрей Кесарийский говорит, что антихрист «на самом деле сядет в Божественном храме — Церкви Вселенской» (Толк, на Апок., с. 177). Блаж. Феодорит пишет, что апостол «храмом Божиим называет церкви» (Творения, Т. 6, с. 79-84). С последним мнением соглашается и Святитель Феофан Затворник и прочие Отцы, и, особенно, св. Иоанн Златоуст, который в своем пространном трактате «Против иудеев» писал, что «Иерусалимский храм никогда не восстановится», и что «ни один пророк не обещал, что они (иудеи) получат избавление от нынешних своих бедствий» (Творения, Т. 1, с. 698, 703).
Что же касается пророчества Даниила о последней седмине, то и здесь очевидно, что мерзость запустения антихристом будет установлена также в Церкви Божией, которая, действительно, является местом святым, но никак не Иерусалимский храм, поскольку нынешние иудеи поклоняются, как учат все Св. Отцы и Свящ. Писание (Откр. 2:9; 3:9), отнюдь не Богу, а диаволу, и следовательно, храм ими восстановленный не может уже быть истинным Храмом Божиим, равно как и местом святым или святилищем. Такая мысль вполне подтверждается и Священным Писанием, где Сам Господь незадолго до Своих крестных страданий произнес следующее пророчество на Иерусалимский Храм: се оставляется вам Дом ваш пуст (Мф. 23:38), что и исполнилось, когда Святой Дух засвидетельствовал оставление Храма Своей благодатью раздранием надвое церковной завесы (Мф. 27:51). Объясняя эти слова Св. Златоуст обращает внимание, что Господь именует Иерусалимский храм уже не Дом Мой, а дом ваш, т.е. — иудеев-богоотступников, тем указывая на совершенное запустение его. Итак, запустение на бывшем святом месте уже существует на протяжении почти двух тысячелетий, а об антихристе говорится, что свою мерзость он водрузит на том месте, которое вплоть до его пришествия будет священно, т.е. подразумевается не что иное, как Церковь христианская(!).
«И поставлена будет им часть войска, которая осквернит святилище могущества и прекратит ежедневную жертву…» (Дан. 11:21).
Разве не сбылись эти слова св. пророчества тайновидца пр. Даниила?! – вопрошал свящ. Владимир Криволуцкий в 1950-е гг. – Разве не исполнились в дни величайшей скорби и скорбные слова Псалмопевца, как пророчество о днях наших: «Боже! – восклицает он, – язычники пришли в наследие Твое! осквернили храм Твой, Иерусалим превратили в развалины; трупы рабов Твоих отдали на снедение птицам небесным, тела святых Твоих зверям земным; пролили кровь их, как воду вокруг Иерусалима, и некому было похоронить …» (Пс. 78:1-3). «Все разрушил враг во святилище: рыкают враги Твои среди собраний Твоих, поставили знаки свои вместо знамений наших (т. е. вместо крестов) <…> предали огню святилище Твое; совсем осквернили жилище имени Твоего. Сказали в сердце своем: «разорим их совсем» и сожгли все места собраний Божиих па земле <…> Знамений наших мы не видим …» (Пс. 73: 3-4, 7-9).
Да, все это сбылось с поразительной точностью. В особенности это ясно по церковнославянскому чтению. Да, воистину «приидоша языци в достояние Твое, оскверниша Храм святый Твой, положиша Иерусалим яко овощное хранилище…» Да, – и об «овощехранилищах» наших дней говориться!
Ни в одной стране мiра не было столько храмов Божиих, сколько было на Руси православной… И все осквернены! И почти все или разрушены, или сожжены, или взорваны!… Часть их стала «овощными хранилищами»… Преп. о. Серефиму Саровскому все это было открыто, но нечестивая небрежность уничтожила записи пророческих слов его. Однако же дошли до нас слова преподобного: «придет время – антихрист будет с церквей кресты снимать…» И это время пришло!… Время, когда антихристова сила оскверняла, разрушала, уничтожала храмы и св. иконы, кресты снимала и на храмах Божиих водружала свои нечестивые знаки…
Но если, ради оскудения любви и веры и приумножения беззаконий (Мф. 24) в нас, посланы нам дни величайшей скорби, то ради нераскаянности, упорства и ожесточения нашего продолжены дни этой скорби и, дабы выявлено было сокровеннейшее, попущено в недрах Церкви нашей совершиться… величайшему углублению отступления от веры. Чрез покорность и послушание «тайне беззакония», чрез преклонение пред местопрестолием сатаны, чрез внедрение духа антихристова и духовного поставления «мерзости запустения» на месте святом, т. е. в Церкви.
И все это свершилось на деле отступившим от истины Христовой бывш. митрополитом Сергием, и продолжает совершаться и ныне частью священства, прельщенного им.
В те дни, когда весь мiр был объят ужасом от появления коня бледнаго и его «всадника», и всего творимого ими «на четвертой части земли», ибо за ними (за конем и всадником) поистине следовал ад и смерть, лжеиерарх-волк, стоя на месте святом возносил свой голос, призывая поклониться и «коню» и «всаднику» тому!
Церковь Христова обливалась кровью мученичества и содрогалась в рыданиях от скорби дней сих, той величайшей скорби, о которой Спаситель говорил на горе Елеонской и наступление которой было открыто во всей полноте и во всей духовной сущности дивному угоднику Божию, в земле Российской просиявшему, как предвозвестнику этой скорби, благодатному пр. о. Серафиму Саровскому! И он, Духом Божиим провидя совершающееся в наши дни, возвещал: «А потом будет такая скорбь, которой не было от начала мiра! Ангелы Божии не будут успевать принимать души убиваемых за слово Божие…» И говоря это – свидетельствуют очевидцы, – пр. о. Серафим заплакал! И в этих слезах, в этом плаче и рыдании преподобного – плачь всей Церкви Христовой, от чувств величайшей скорби!
Нечестивый же лжеиерарх чувств этих не разделяет, он скорби и плача по поводу «убиваемых за слово Божие и за свидетельство Иисусово» не ведает.
Батюшка пр. о. Серафим плачет, а нечестивый отступник радуется. Он нашел в своей оторванной, отлученной от Церкви душе слова, обращенные к губительному «коню» и «всаднику», к смерти и аду, следовавшими за ними, к мору и зверям земным, слова, уверяющие их, что «их радости» являются и «его радостями», и «их горести» являются «и для него горестями». «Ваши радости – наши радости, и ваши горести – наши горести!» – слышится голос того, кто сам себя словами этими отлучает, анафематствует. Голос этот пытается навязать свое нечестие верующим церкви и от имени их говорить… о полном и безоговорочном присоединении к радостям и горестям, иными словами, к стремлениям, задачам и целям антихристова всегубительства веры и Церкви Христовой!
Какая бездна нечестия и отступнического предательства!!!
Да, скорбь Церкви – для антихриста радость!… И там, где св. Церковь в лице пр. о. Серафима Саровского от скорби плачет, там лжепастырь-отступник бывш. митр. Сергий – приняв сторону «тайны беззакония» в единении с блюстителями местопрестолия сатанинского радуется, радуется.
Восполняя меру беззакония в отступлении и нечестии, не только сам бывш. митр. Сергий, но увы и часть иерархии оказалась послушной слову обольщения, созревшему в глубоких недрах «тайны беззакония», одобрила это, отравленное змеиным ядом слово и приняла его. Так исполнилось пророчество, древним столпом предреченное, св. Кириллом Иерусалимским (тем самым, которому дано было видеть и описать знамение Креста на небе – память 7 мая) – о том, что как при крестной кончине Господа Иисуса Христа церковная завеса раздралась на двое от верхнего края до нижнего, – так и при кончине мiра сего «церковная завеса» – иерархия последних времен разделиться на две части. И одна часть, большинство, пойдет путем нечестия, и только меньшая часть будет идти путем истинным, путем скорби.
И то же самое пророчество было повторено с Богодухновенным ясновиденьем, столпом и учителем Церкви ближайшего к нам времени св. Димитрием Ростовским («Слово на явление антихриста и пришествие Христово»). И святитель Божий, провидя нынешние дни, предвещал, что из разделившейся на две части иерархии большинство примет путь заблуждения и нечестия или отступления, а Церковь истинная, очень малочисленная, в лице своей, истинной иерархии, не принявшей пути отступления, жестоко гонимой, – скроется под землю, в убежищах, и убежит в пустыню!…» (Свящ. Владимир Криволуцкий. «О сергианстве»).
Следовательно, под пременением жертвы всегдашней (Дан. 12:11) необходимо понимать прекращение открытого (легального) христианского богослужения и жертвоприношения, как это и объясняли Ириней Лионский и Ефрем Сирин. С этого времени жертва и возлияние христианские станут приносится в той пустыне, куда – как возвещает Апокалипсис – убежит Жена – Церковь Христова, чтобы укрыться от лица змея до второго и славного Пришествия Спасителя и Господа нашего Иисуса Христа.
«К сим двум пророчествам, – продолжает о. Владимир, – о разделении иерархии Церкви последних времен и о принятии большинством пути заблуждения и нечестия должно еще присоединить пророческие сновидения о наших днях приснопам. угодника Божия о. Иоанна Кронштадтского и всей России чудотворца. Все они говорят об одном и том же, но особенно поразительно то, в котором батюшке о. Иоанну явился в белой мантии прп. Серафим Саровский и, взяв о. Иоанна за руку, повел его по земле Российской и показывал ему то, что будет на этой земле вскоре. И было ему показано «нечестивое священство» с его отступлением от истины – все показано во всех подробностях, все то, что ныне осуществлено в лице отступника перед антихристовым духом лже-митрополита Сергия и священства, принявшего его путь, – Прп. Серафим даже подвел батюшку о. Иоанна и к престолу сатаны, имеющему быть воздвигнутому на земле Российской и показал сидящего на нем!» (Там же).
Таким образом, по нашему мнению, Антихрист воссядет именно в Новозаветном храме, приуготовленном к этому прежде поставленной мерзостью запустения (Мф. 24:15), так что, по словам преп. Ефрема Сирина, «будет управлять Церковью под личиной истины» (Творения, Ч. 7, с. 247).
Не
дано совкам,
увы, проснуться.
Яд бесовский,
впрыснутый
в мозги,
Не даёт
несчастным
встрепенуться,
Осознать, что
дурят их враги.
У
совков своё
лже-христианство,
Правда им, хоть
тресни, не нужна...
Вера их зовётся
сергианством,
А отец их —
мерзкий сатана.
Ни
Царя, ни Родины,
ни Бога...
Богохульство,
ложь и клевета
—
Вот она, советская
дорога,
Светит
ей жидовская
звезда.
Светят
ей лже-старцы
и кумиры,
Указуют
самый верный
путь,
Как помочь
жидам убить
пол-мiра,
И ещё
пол-мiра обмануть.
Губит
души адское
болото,
Стелет
гарь позорнейший
закат...
Совесть
«россиянского»
народа
Усыпил
проклятый
паханат.
Русь
моя, ты станешь
ли пустыней?!
Малым войском
злу противостань!
Сатана украл
твои святыни,
Лживым «миром»
опоганил брань.
Воспитал
народ себе
послушный,
Создал «христианство»
без Христа...
Лгут на Царство
и морочат души
Лже-священства
хульные уста.
Господи,
воздвигни рать
святую!
Крест
и меч от належащих
зол!
Да испепелит
ночь вековую
Царства огнезрачного
Престол!
Господи,
восстани в
помощь верным,
Свято-русской
рати помози
Выжечь мерзость
иудейской
скверны
Факелами
Царственной
Руси.
(Н. Боголюбов)
1 Следует дать себе отчет, в какой мере Московская «патриархия» отошла от веры. Многие соблазняются широко известным нарушением личной нравственности ее представителей, что по каноническим правилам влечет лишение сана. Однако, лишенные сана за нарушение нравственности, остаются полноправными мiрянами, в то время как принявшие ересь совершенно извергаются из Церкви. По объяснению преп. Агафона Египетского (память 2 марта), ересь есть отчуждение от Бога. Еретик отлучается от Бога Живаго и Истинного и приобщается диаволу и аггелам его. Отлученный от Христа уже не имеет Бога, Которого он мог бы умолить о грехах своих (Отечник, стр. 54). Из истории ересей известно, что когда возглавляющие Церковь впадали в ересь, тогда вся церковь делалась безблагодатной. Прославленный пример непризнания благодати в подобном случае на все века показал св. Максим Исповедник, который на требование признать ересь, потому что Царь и Патриарх причастились у еретиков, сказал: «Если и вся вселенная причастится, я один не причащусь».
По учению св. Церкви, многочисленным творениям и примерам из жизни св. отцов, вне спасительного, своим единением со Христом, чистого стояния за истину не может быть спасительной благодати: «без Мене не можете творити ничесоже» (Иоан. 15, 5). К сожалению, апологеты «благодатности» еретиков и раскольников часто путают понятие Промысла Божия, поддерживающего бытие всего мiра, в том числе бытие и жизнь каждого человека (благодать в широком смысле), с благодатью — силой Духа Святаго, проникающей внутреннее существо православного христианина и ведущей к его духовному совершенствованию и спасению. «..хотя начало отступления произошло чрез раскол, но отступившие от Церкви уже не имели на себе благодати Святаго Духа. Ибо оскудело проподаяние благодати, потому что пресеклось законное преемство» — говорится в Первом Каноническом Послании Св. Василия Великого (Пр. 1). Надо ли говорить о том — утратили или нет «законное преемство» экуменические сообщества (в т.ч. и раскольническая сергианская МП)?
2 См. также специально посвященное этому вопросу исследование: Речь патриарха Алексия II к раввинам г. Нью-Йорка 13 ноября 1991 года и ересь жидовствующих. ТОО «Паллада», М., 1992.
И абсолютно прав был «патр». Алексий, когда в речи перед раввинами признался, что он «еще не вполне христианин». Ведь, согласно св. Исидору Пелусиоту, «те, кто осмеливается отнимать или прибавлять нечто к Богодухновенным словам, болезнует одним из двух: или они не веруют, что Божественное Писание было произнесено Духом Святым, и суть неверующие, или же себя считают более мудрыми, чем Святой Дух, и это означает, что они бесноваты» (Цит. по: Преп. Максим Грек, Сочинения. Ч. II, Сергиев Посад, – 1910, с. 157).
3 В XX веке нечто подобное произошло не только в России. И сергианством и экуменизмом оказались поражены церковные власти и в бывших странах соцлагеря – Грузии, Болгарии, Румынии, Сербии. Константинопольский Патриархат, Александрийский, Антиохийский, Элладская Церковь не знали коммунистического рабства, но испытывали сильное давление как со стороны СССР, так и со стороны Запада. Константинополь уже в 1920-х гг. стал деятельно включаться в экуменизм, модернизм, масонство. Но и в этих, свободных от коммунизма, православных народах не все люди пошли за отступничеством и еретичеством высшей иерархии. Там возникли некоторые «старостильные» объединения, противостоящие экуменизму.
4 «Мы соработники у Бога» (1 Кор. 3:9) – этими словами «патриарх» Алексий назвал представителей 310 церквей — членов ВСЦ, собравшихся на VII Ассамблею ВСЦ в Канберре 7-20 февраля 1991 г. — участников прошедшего там языческого идолослужения. (ЖМП, № 6, 1991г., с. 59-60). Как пишет Л. Перепелкина: «В России дело ограничивается пока совместными экуменическими молитвами и мероприятиями, подробные отчеты о которых и фотографии можно найти в каждом номере ЖМП. Этот официальный печатный орган МП даже имеет специальный отдел «Экуменические контакты», изобилующий изъявлениями экуменической «любви».
Впрочем, ЖМП красноречиво умалчивает о вопиющих фактах экуменических контактов. Многих бы навел на размышление снимок, напечатанный на первой странице бюллетеня VI Ассамблеи ВСЦ в Ванкувере, 1983 г. Этот снимок запечатлел воздвижение участниками Ассамблеи огромного, 15-метрового идола-тотема индейского племени, подаренного канадскими идолопоклонниками экуменистам. Известно, что среди воздвигавших идола был и непременный участник экуменических встреч митрополит Кирилл (Гундяев)» (– а сейчас получивший должность «патриарха» – прим. ред.).
5 А его мнение о том, что кроме рая и ада существует еще так называемый третий путь (создание своего фантастического мiра, наподобие сегодняшней теле- или компьютерной виртуальной реальности), отразилось в трудах его единомышленника Дж. Р. Р. Толкина.
6 «…если мы поняли всю красоту, какая в нас есть, и всё, что в нас есть уродливого, – снова учит м. Антоний в другом месте, – мы можем взять это всё и целиком, охапкой отдать Богу. Принести Богу то, что прекрасно, что правдиво, что цельно, не составляет проблемы; но как быть с тем, что и не красиво, и не праведно, и не цельно? Те из вас, кто читал «Дневник сельского священника» Жоржа Бернаноса (м. Антоний подразумевает, что православные должны знакомиться с подобной еретической литературой – ред.), помнят, может быть, разговор одного молодого священника с пожилой графиней, полной горечи, полной гордости, полной надменности и разочарования. Он говорит ей, что есть только один выход: отдаться Богу. Она возражает: но мне нечего дать, всё что у меня есть – гордость, горечь, озлобление!.. И тогда он говорит ей: отдайте это Богу… бросьте Ему в руки всё это, и пусть Он поступит с этим по-своему (?)…» (О встрече. С. 210).
7 Между тем, христианину следует помнить, что если же кто о своих и особенно о домашних не печется, тот отрекся от веры и хуже неверного (1 Тим. 5:8).
8 Он же Моше бен Маймон – иудейский философ-талмудист, врач и систематизатор иудейского закона.
9 Бубер, Мартин (Мардохай; 1875-1965) – еврейский религиозный философ и писатель, профессор Тель-Авивского университета.
10 Пек (Peck, M.C.) дает следующее определение: «это наука, занятая поиском Божественной Истины и использующая символику в качестве средства обучения» (Peck, М.С. Appendix to: Mackey, Albert Gallatin. A Lexicon of Freemasonry. 12th ed. London, 1883. P. 394-395).
11 Альберт Пайк – один из главных идеологов североамериканского масонства XIX века, «ученейший первосвященник сатаны» писал: «Символизм масонства – это сама суть масонства» (Ars Quatuor Coronatorum. Transactions. London. XVI. P. 28).
Другой масонский деятель утверждает: масонство «от начала до конца – это символ, символ, символ» (Boyd, the Grand Orator of Missouri//Freemason's Chronicle. 1902. I. P. 167).
12 Поэтому не имеет значения существующее противоречие между англо-саксонским и латинским масонством. Великий Восток Франции отменил положение об обязательной вере в Великого Архитектора вселенной. С точки зрения англо-саксонского масонства, это неверно, поскольку Великий Восток «отклонился от традиции, удалив символы и символические формулы масонства, которые при правильном понимании ни в коем случае не содержат догматических утверждений и которые не могут быть изъяты без ущерба для масонской работы, поскольку эта работа невозможна без двусмысленных религиозных формул, подходящих к любой вере и к любой стадии нравственного развития. С этой точки зрения символ Великого Архитектора Вселенной и символ Библии для масонства имеют основополагающее значение» (Gruber, Hermann. Masonry… там же). Провозглашение откровенного неверия сочтено несоответствующим целям масонства. Но при этом указано, что понимать символ Великого Архитектора и Библии можно как угодно, в том числе и атеистически.
Представитель Великого Востока Франции писал немецкому исследователю Финделю: «Мы совершенно согласны с вами в том, что любые догматы, утверждается ли в них что-либо или отрицается, коренным образом противоречат масонству, в котором о догматах позволяется учить под покровом символов. А эти символы могут и должны объясняться каждым по его собственному разумению. Только так догматы перестают вносить разделения, а наоборот служат для поддержания согласия. По этой причине наша Великая Ложа сохраняет символ Великого Архитектора, правда, в качестве необязательного для всех членов, поскольку каждый может понимать его в согласии со своими собственными взглядами» (Signale fur die deutsche Maurerwelt. 1905. Leipzig. P. 27)» (Gruber, Hermann. Masonry… там же).
13 Т.е., включая «русских» и «православных»!!! Поэтому неслучайно Архиепископ Аверкий (Таушев) ужасался увиденным им «снимком, помещённым в «Журнале Московской Патриархии», изображающим, как митр. Николай Крутицкий (Ярушевич) стоит в белом клобуке и с посохом в «почетном карауле» у гроба Сталина.» (Современность в свете слова Божия. Слова и речи. Джорданвиллъ. 1975 г. Т. 4, стр. 354).
14 Главы из его книги «Тайна беззакония и Антихрист» публиковать сегодня почитают за честь многие издательства МП, не смотря на то, что их автор всю жизнь обличал последнюю за участие в той самой «тайне беззакония» и был верным чадом Русской Зарубежной Церкви.
15 См. Дополнение в конце книги.