Страна должна знать своихъ «героевъ». Фрунзе.

 

«Страна должна знать своихъ героевъ!» -- таковъ былъ извѣстный лозунгъ совѣтской пропаганды. «Страна должна знать своихъ стукачей!» -- такъ переиначилъ эту фразу одинъ извѣстный русскій писатель. Двадцать два года назадъ Страна Совѣтовъ узнала, что всѣ ея герои были форменными негодяями, и развалилась. Однако узнать своихъ стукачей странѣ такъ и не было дано, и нынѣ въ РФ они составляютъ опору режима и занимаются  восхваленіемъ и оправданіемъ большевицкихъ палачей и своихъ собратьевъ стукачей, вновь стараясь представить ихъ «героями». Поэтому настало время вновь напомнить странѣ о дѣяніяхъ этихъ «героевъ».  Итакъ, снова «Страна должна знать своихъ героевъ!».

Очередной «герой» нашихъ очерковъ — Михаил Фрунзе.

 

Михаилъ Васильевичъ Фрунзе (1885-1925) родился 21 января (2 февраля) 1885 г. въ  киргизскомъ городѣ Пишпекѣ въ семьѣ отставного военнаго фельдшера, молдаванина по національности. Отецъ Фрунзе умеръ рано въ 1897 году, въ возрастѣ сорока трехъ лѣтъ. Дальнѣйшимъ воспитаніемъ сына занималась мать, на рукахъ которой помимо Михаила осталось ещё четверо дѣтей.

Молодой Фрунзе обучался сначала въ мѣстной гимназіи, а затѣмъ въ гимназіи г. Вѣрнаго (по-совѣтски Алма-Ата). Обученіе Фрунзе проходило на общественныя средства, которыя были выдѣлены его матери какъ многодѣтной вдовѣ. Собраніе уполномоченныхъ города Пишпека назначило на обученіе Михаила Фрунзе ежегодное пособіе въ размѣрѣ 120 рублей, которое исправно выплачивалось до окончанія имъ гимназіи.

По тѣмъ временамъ это были очень неплохія деньги, позволившія сыну покойнаго фельдшера получить хорошее среднее образованіе. Гимназію Фрунзе окончилъ съ золотой медалью, что дало ему возможность внѣ конкурса и безъ всякихъ вступительныхъ экзаменовъ поступить на экономическое отдѣленіе Петербургскаго политехническаго института. Таковы были «страданія», причиненныя Фрунзе «проклятымъ самодержавіемъ», къ тому моменту, когда онъ вступилъ съ этимъ Самодержавіемъ въ смертельную борьбу.

Въ политехническомъ институтѣ съ Фрунзе случалась обычная для того времени исторія. Вмѣсто того чтобы учиться дальше и пріобрѣтать профессіональныя знанія, онъ сблизился съ крамольниками, началъ читать и распространять подрывную литературу, а затѣмъ и вступилъ въ подпольную организацію подъ названіемъ РСДРП(б). Учеба и честная трудовая жизнь очень быстро перестали интересовать 19-тилѣтняго «борца за свободу». Уже 28 ноября 1904 года онъ принялъ участіе въ антиправительственной демонстраціи и былъ задержанъ полиціей.

По итогамъ судебнаго разбирательства Фрунзе былъ признанъ активнымъ участникомъ демонстраціи,  и ему въ видѣ наказанія было предписано оставить столицу и переѣхать на жительство въ Саратовскую губернію, откуда не отлучаться безъ разрѣшенія полиціи. Матеріалы слѣдствія были направлены руководству института, которое, ознакомившись съ ними, издало приказъ объ отчисленіи студента 1-го курса Фрунзе изъ учебнаго заведенія.

Изъ Петербурга Фрунзе выѣхать не спѣшилъ, и пресловутое «кровавое воскресенье» 9 января 1905 года застало его въ столицѣ. Въ начавшемся революціонномъ водоворотѣ полиція забыла о Фрунзе, и послѣдній, окончательно наплевавъ на учебу, съ энтузіазмомъ ринулся въ самую гущу безпорядковъ. Революція требовала боевиковъ, террористовъ, налетчиковъ, убійцъ и просто подлецовъ, и Фрунзе поспѣшилъ предложить ей свои услуги.

Въ серединѣ февраля 1905 года Фрунзе выѣхалъ въ Москву, а оттуда былъ направленъ большевицкимъ ЦК въ городъ Иваново-Вознесенскъ, гдѣ подъ конспиративной кличкой «Трофимычъ» активно включился въ работу.  Въ Иваново-Вознесенскѣ Фрунзе появился не случайно. Здѣсь революціонерами была организована крупнѣйшая забастовка ткачей, и большевики намѣревались превратить ее въ вооруженное возстаніе. Фрунзе прибылъ въ составѣ небольшой боевой группы, которая должна была заняться организаціей и вооруженіемъ мѣстныхъ боевиковъ. Личный вкладъ Фрунзе въ это дѣло былъ слѣдующимъ: онъ добылъ 6 винчестеровъ, около 10 браунинговъ, нѣсколько револьверовъ системы «Смитъ-и-Вессонъ» и «Бульдогъ» — всего около 30 единицъ огнестрѣльнаго оружія, которое тутъ же было роздано боевикамъ. Организованныя Фрунзе и его подѣльниками боевыя «дружины» совершали нападенія на полицейскихъ и жандармовъ. Побочной дѣятельностью этихъ «дружинъ» были традиціонные для революціонеровъ «эксы» — разбойныя нападенія на учрежденія и жителей города съ цѣлью добыванія денегъ для нуждъ партіи.

Превратить иваново-вознесенскую стачку въ возстаніе революціоннымъ подонкамъ не удалось. Въ городъ были направлены войсковыя части и дополнительныя силы полиціи. Начались аресты. Спасая свою шкуру Фрунзе бѣжалъ въ сосѣдній городъ Шую.

Здѣсь онъ взялъ новую партійную кличку «Арсеній» и продолжилъ свою террористическую дѣятельность. Ему удалось объединить вокругъ себя распропагандированныхъ молодыхъ рабочихъ, хулигановъ, бродягъ и разныхъ проходимцевъ, сговориться съ мѣстными уголовными «авторитетами» и совершить нападеніе на полицейскій участокъ станціи Вичура. Захваченнымъ въ результатѣ этого налета оружіемъ  Фрунзе  вооружилъ организованную имъ революціонную шайку и приступилъ съ ней къ практическимъ занятіямъ по стрѣльбѣ. Однако и полиція не дремала. Ей удалось установить мѣста сходокъ боевиковъ, и въ ночь на 30 октября 1905 года Фрунзе былъ арестованъ. Послѣ мѣстныхъ допросовъ онъ для дальнѣйшаго слѣдствія былъ отправленъ въ Казань, но бѣжалъ съ дороги и вернулся въ Шую, гдѣ перешелъ на нелегальное положеніе. Вербовка и тренировка боевиковъ продолжились съ прежней интенсивностью.

7 декабря 1905 года большевики подняли вооруженное возстаніе въ Москвѣ. Уже на слѣдующій день Фрунзе съ бригадой своихъ боевиковъ прибылъ въ Первопрестольную и принялъ активное участіе въ боевыхъ дѣйствіяхъ. Его отрядъ «прославился» тактикой вооруженныхъ налетовъ на полицейскіе участки города. Послѣ подавленія возстанія боевики Фрунзе сумѣли просочиться черезъ полицейскіе кордоны и вернуться въ Шую.

За эти «заслуги» передъ «пролетаріатомъ» Фрунзе удостоился быть посланнымъ на IV съѣздъ РСДРП въ Стокгольмъ. Здѣсь онъ познакомился съ Ленинымъ, Ворошиловымъ, Калининымъ и другими видными большевиками, которые приняли его въ свой кругъ. Со съѣзда Фрунзе вернулся фанатичнымъ большевикомъ, накачаннымъ ленинскими идеями тотальнаго разрушенія и полной аморальности, и съ ещё большимъ рвеніемъ взялся за свою революціонно-уголовную дѣятельность.

17 января 1907 года Фрунзе во главѣ 17 вооруженныхъ боевиковъ среди бѣла дня ворвался въ частную типографію Лимонова, перекрылъ всѣ входы и выходы, взялъ въ заложники владѣльца типографіи и его жену, а также всѣхъ находившихся тамъ посѣтителей и подъ угрозой расправы заставилъ типографскихъ рабочихъ отпечатать большевицкія листовки. Захватъ заложниковъ — это было слишкомъ даже для первой «русской» революціи. Фрунзе былъ объявленъ особо опаснымъ преступникомъ, и полиція энергично начала его розыскъ.

Черезъ два мѣсяца послѣ совершеннаго теракта Фрунзе былъ арестованъ. При задержаніи у него нашли два револьвера, другое оружіе, складъ боеприпасовъ, важные партійные документы, листовки. На слѣдствіи кромѣ того выяснилась прямая причастность Фрунзе къ покушенію на жизнь полицейскаго урядника. Фрунзе и его сообщникъ Гусевъ открыли огонь изъ засады по конному полицейскому, но послѣдній не растерялся, спѣшился съ лошади и отвѣтнымъ огнемъ обратилъ террористовъ въ бѣгство. При этомъ какъ самъ урядникъ, такъ и оказавшійся на мѣстѣ преступленія крестьянинъ опознали Фрунзе. Уликъ было достаточно для осужденія «пламеннаго революціонера» къ смертной казни.

Какъ опаснаго преступника Фрунзе препроводили для допросовъ во Владимірскій централъ. Онъ былъ обвиненъ въ принадлежности къ вооруженной преступной группировкѣ, руководствѣ террористическими актами и покушеніи на жизнь полицейскаго въ условіяхъ режима чрезвычайнаго положенія. Слѣдствіе подтвердило всѣ обвиненія. 27 января 1909 года московскій военно-окружной судъ приговорилъ Фрунзе и Гусева къ смертной казни черезъ повѣшеніе. По второму дѣлу о принадлежности къ террористической организаціи Фрунзе получилъ четыре года каторги.

Однако Россійская Имперія въ отличіе отъ богомерзкаго СССР была правовымъ государствомъ. Смертный приговоръ можно было обжаловать, чѣмъ и воспользовались нанятые большевиками адвокаты Фрунзе. Подъ Москвой былъ найденъ врачъ Ивановъ, который лживо показалъ, что въ день покушенія на урядника Фрунзе якобы былъ у него на пріемѣ. Партійнымъ товарищамъ Фрунзе также удалось отыскать московскихъ проститутокъ, согласившихся за плату обезпечить Фрунзе алиби. Одновременно оставшiеся на свободѣ боевики встрѣтились съ единственнымъ независимымъ свидѣтелемъ покушенія крестьяниномъ Быковымъ и подъ страхомъ смерти заставили его отказаться отъ данныхъ показаній.

Дѣло Фрунзе и Гусева поступило на пересмотръ. Но преступленіе этихъ «борцовъ за свободу» было налицо. Собранныя слѣдствіемъ вещественныя доказательства и результаты судебной экспертизы опровергали показанія «свидѣтелей». 23 сентября 1910 года на повторномъ судебномъ процессѣ обвиняемымъ вновь былъ вынесенъ смертный приговоръ.

Казалось, что теперь Фрунзе не избѣжитъ вполнѣ заслуженной имъ петли. Но его дружки пустили въ ходъ послѣднее средство ¾ «демократическую общественность». Сестра Фрунзе Людмила обратилась съ письмомъ къ извѣстному профессору М.М. Ковалевскому, прося его ходатайствовать передъ военными властями о смягченія приговора своему брату-бандиту и дать ему прекрасную аттестацію какъ якобы примѣрному студенту. Какъ извѣстно, вся либеральная профессура того времени открыто находилась въ оппозиціи къ Царской власти, поэтому Ковалевскiй и его коллеги тутъ же направили коллективное обращеніе командующему Московскимъ военнымъ округомъ Плевѣ съ просьбой «объ оказаніи милосердія и дарованіи жизни» террористу Фрунзе. Аналогичное письмо было направлено въ адресъ премьеръ-министра П.А. Столыпина. Людмила Фрунзе сумѣла также пробиться на пріемъ къ Плевѣ и дополнительно разжалобить командующаго. Плевѣ проявилъ христіанское милосердіе и замѣнилъ Фрунзе смертную казнь шестью годами каторжныхъ работъ. 10 лѣтъ спустя во время знаменитаго Крымскаго террора Фрунзе «отблагодаритъ» заступившуюся за него профессуру, представителей которой особисты Фрунзе будутъ убивать сотнями.

До лѣта 1912 года Фрунзе сидѣлъ во Владимірскомъ каторжномъ централѣ, затѣмъ былъ переведенъ въ николаевскую тюрьму Иркутской губерніи. Вскорѣ по амнистіи тюремное заключеніе ему замѣнили ссылкой, изъ которой Фрунзе безъ особаго труда бѣжалъ лѣтомъ 1915 года.

Неоднократно мѣняя поддѣльные документы, онъ проѣхалъ черезъ всю страну и въ мартѣ 1916 года появился въ Москвѣ. Здѣсь знакомые большевики зачислили его подъ именемъ Михаила Михайлова во Всероссійскій земскій союзъ, членство въ которомъ освобождало отъ военной службы, и въ концѣ апрѣля 1916 года Фрунзе въ качествѣ «земгусара» прибылъ въ Минскъ, имѣя оффицiальную должность статистика Земскаго союза на Западномъ фронтѣ.

Дѣйствительная цѣль пребыванія Фрунзе въ тылу Западнаго фронта была иной. Его задачей было руководить пораженческой пропагандой большевиковъ, разложить тыловыя, а затѣмъ и фронтовыя части Русской Арміи, ослабить боеспособность фронта, а по возможности и полностью его развалить, и тѣмъ самымъ содѣйствовать побѣдѣ Германіи надъ Россіей во исполненіе обязательствъ взятыхъ на себя Ленинымъ передъ германскимъ Генеральнымъ штабомъ. По существу Фрунзе и былъ однимъ изъ тѣхъ ленинскихъ агентовъ, которые на мѣстахъ отрабатывали деньги, выдѣленныя Ленину на организацію революціи и развалъ арміи.

Лѣтомъ и осенью 1916 года Фрунзе, используя свое положеніе работника Земскаго союза, объѣздилъ весь тылъ Западнаго фронта и сформировалъ костякъ нелегальной большевистской организаціи. Основнымъ видомъ дѣятельности этой организаціи была пораженческая агитація. Эта агитація помимо своей измѣннической направленности носила и откровенно демагогическій характеръ: агитаторы заявляли, что большевики якобы выступаютъ за всеобщій миръ и окончаніе войны, тогда какъ въ дѣйствительности программной установкой ленинской партіи было «превращеніе войны имперіалистической въ войну гражданскую».

Преступная работа Фрунзе дала первые результаты уже лѣтомъ 1916 года: непрочность тыла Западнаго фронта была одной изъ причинъ того, что этотъ фронтъ въ рѣшающій моментъ лѣтней кампаніи не смогъ поддержать наступленіе Юго-западнаго фронта ген. Брусилова.

Насколько распоясался въ своей дѣятельности измѣнникъ Родинѣ Фрунзе, свидѣтельствуетъ донесеніе Главнокомандующаго Западнымъ фронтомъ генерала Эверта, направленное Государю Императору  въ ноябрѣ 1916 года: «Большевистскіе агитаторы обнаглѣли окончательно, подъ любымъ предлогомъ постоянно находятся въ боевыхъ частяхъ. Считаю не лишнимъ подъ страхомъ смерти запретить гражданскимъ посѣщеніе боевой линіи войскъ».

Помимо агитаціи Фрунзе и его помощники, располагавшіе большими денежными средствами, подкупили многихъ телеграфныхъ работниковъ, которые копировали и передавали большевикамъ ленты переговоровъ между штабомъ Западнаго фронта и Ставкой. Полученная оперативная информація переправлялась въ Германію и  немедленно использовалась противникомъ.

Контрразвѣдка Западнаго фронта, наконецъ, вышла на Фрунзе и другихъ большевицкихъ шпіоновъ, руководившихъ разваломъ фронта. Но отъ неминуемаго ареста и повѣшенія этихъ предателей Родины спасла Февральская революція, разгромившая органы военной контрразвѣдки въ центрѣ и на мѣстахъ.

Сразу послѣ полученія извѣстій о начавшихся безпорядкахъ въ Петроградѣ Фрунзе попытался организовать аналогичные безпорядки и въ Минскѣ. Большевикамъ удалось взбудоражить и вывести на улицы города толпу женщинъ, состоящую преимущественно изъ базарныхъ торговокъ и старухъ. Полиціи удалось разсѣять толпу, но на слѣдующій день волненія переметнулись на заводы, и на улицы стали выходить рабочіе. Для разгона демонстрантовъ пришлось вызывать войска съ фронта. 26 февраля въ Минскѣ казачьи сотни разогнали революціонныя толпы, но это былъ послѣдній успѣхъ силъ правопорядка. Въ Минскѣ, какъ и вездѣ, господствовали измѣна, трусость и обманъ.

По части измѣны въ полосѣ Западнаго фронта пальма первенства, безусловно, принадлежала Фрунзе. Помимо организаціи массовыхъ безпорядковъ и перехвата телеграммъ, направляемыхъ Ставкой въ войска, онъ принялъ непосредственное участіе и въ задержаніи Императорскаго поѣзда, слѣдовавшаго изъ Могилева въ Царское село.  Приказъ комиссара Временнаго правительства Бубликова объ остановкѣ Царскаго поѣзда контролировали минскіе большевики, а дѣйствовавшихъ въ районѣ станціи Дно — лично Фрунзе.

Послѣ сверженія Государя Императора Николая II съ престола Фрунзе организовалъ минскій Совѣтъ рабочихъ и солдатскихъ депутатовъ, а себя назначилъ начальникомъ мѣстной «милиціи», составленной имъ изъ городскихъ подонковъ, армейскихъ дезертировъ, уголовниковъ и рабочихъ. Эта «милиція» разгромила городское полицейское управленіе, охранное и сыскное отдѣленія и завладѣла хранившимся тамъ оружіемъ, которое использовала не столько для охраны порядка, сколько для грабежа и терроризированія населенія.

Помимо организаціи «милиціи» Фрунзе, используя свой богатый опытъ подготовки террористовъ, создалъ отряды Красной гвардіи, сыгравшіе впослѣдствіи огромную роль въ октябрьскомъ переворотѣ. Наглядное представленіе о томъ, изъ какого контингента формировались Фрунзе эти «рабочіе» отряды, даетъ слѣдующій документъ  изъ Государственнаго архива Минской области (Ф. 421, д. 4. л. 110).

 

Прошеніе

 

Исера Янкелевича Перевозскаго,

проживающаго по Захарьевской улицѣ, домъ 50.

 

Имѣю честь покорнѣйше просить штабъ милиціи о выдачѣ мнѣ свидѣтельства на предметъ ношенія и храненія револьвера.

 

Резолюція  Фрунзе: «Разрѣшить»

 

Этотъ минскій жидокъ Исеръ Перевозскiй былъ активнымъ членомъ боевой группы большевиковъ, а въ послѣдующемъ и самъ сталъ однимъ изъ организаторовъ Красной гвардіи въ Минскѣ. Такихъ разрѣшеній, легализующихъ ношеніе огнестрѣльнаго оружія красными боевиками, Фрунзе подписалъ сотни.

Но главныя усилія Фрунзе были по-прежнему направлены на ослабленіе боевой мощи Западнаго фронта. Своего апогея пораженческая дѣятельность Фрунзе и его подручныхъ достигла въ періодъ подготовки и проведенія іюньскаго наступленія русскихъ войскъ. Созданный Фрунзе минскій Совдепъ даже принялъ спеціальную резолюцію, призывающую къ саботажу наступленія и братанію. Резолюція эта была опубликована въ газетахъ и распространена по всему фронту. Помимо этого фронтъ былъ наводненъ всевозможной подрывной литературой, открыто призывавшей къ неповиновенію начальникамъ, неисполненію приказовъ, дезертирству, братанію. Только отъ одного «Московскаго военнаго бюро» большевиковъ и только за періодъ съ 1 мая по 11 іюня къ Фрунзе поступило и было имъ распространено на фронтѣ 61 525 экземпляровъ «Солдатской Правды», 32 711 экземпляровъ «Соціалъ-демократа» и 6 999 экземпляровъ «Правды».

Итогомъ пораженческой агиткампаніи Фрунзе сталъ полный провалъ іюньскаго наступленія Русской Арміи на Западномъ фронтѣ. Поддержанное только офицерами и ударными частями оно фактически захлебнулось въ самомъ началѣ. Въ то время какъ на фронтѣ гибли лучшіе русскіе воины, Фрунзе въ тылу продолжалъ сколачивать изъ люмпеновъ и разнаго уголовнаго сброда красногвардейскіе отряды для борьбы съ «внутреннимъ врагомъ».

Во время выступленія ген. Корнилова, стремившагося избавить  страну и армію отъ такихъ «героевъ революціи» какъ Фрунзе, послѣдній принялъ активное участіе въ подавленіи «мятежа». Онъ возглавилъ штабъ «революціонныхъ войскъ Минскаго района», который только въ Минскѣ арестовалъ болѣе 40 офицеровъ, симпатизировавшихъ Корнилову. Прикормленные Фрунзе дезертиры, не желавшіе сражаться на фронтѣ, охотно участвовали въ арестахъ и убійствахъ «корниловцевъ». Кромѣ того, фрунзенскія «революціонныя войска» захватили желѣзнодорожный узелъ, почту, телеграфъ и штабъ Западнаго фронта, прервавъ его связь со Ставкой Верховнаго Главнокомандующаго.

Поздней осенью 1917 года разложеніе Западнаго фронта было доведено большевиками до послѣдняго предѣла. Находившiяся здѣсь войска, имѣвшія превосходство надъ противникомъ въ силахъ и средствахъ, были неспособны не только наступать, но даже и обороняться. Начался массовый уходъ солдатъ, а иногда и цѣлыхъ воинскихъ подраздѣленій съ позицій. Толпы вооруженныхъ, зачастую пьяныхъ людей хлынули вглубь страны. По пути ими грабилось все, что имѣло хоть какую-то цѣнность. Задача развала фронта, возложенная ленинскимъ ЦК на Фрунзе, была фактически выполнена. 12 октября 1917 года Ленинъ отозвалъ Фрунзе изъ Минска и направилъ его въ Иваново-Вознесенскую губернію готовить октябрьскій переворотъ.

Прибывъ въ хорошо знакомую ему Шую, Фрунзе почувствовалъ себя въ своей стихіи. Въ теченіе нѣсколькихъ дней онъ прибралъ къ своимъ рукамъ посты предсѣдателя Шуйскаго уѣзднаго комитета РСДРП(б), предсѣдателей Шуйскаго городского и Шуйскаго уѣзднаго совдеповъ, уѣзднаго комиссара юстиціи, а передъ самымъ переворотомъ ещё и предсѣдателя уѣздной земской управы, подчинивъ себѣ такимъ образомъ всѣ мѣстные органы исполнительной, распорядительной и юридической власти. Изъ своихъ старыхъ пріятелей-террористовъ, уголовниковъ и безработныхъ онъ сформировалъ отрядъ боевиковъ численностью около 300 человѣкъ. Всего же въ распоряженіи Фрунзе находилось почти 2000 «революціонныхъ войскъ».

Большевицкій переворотъ проходилъ въ Шуѣ по стандартному сценарію: захватъ городской думы, вокзала, почты и телеграфа, разгромъ полицейскихъ участковъ, выпускъ изъ тюрьмы уголовниковъ, грабежъ магазиновъ и складовъ, убійства офицеровъ, «буржуевъ» и «контрреволюціонеровъ». Овладѣвъ Шуей, Фрунзе поспѣшилъ на помощь своимъ пріятелямъ, поднявшимъ возстаніе въ Москвѣ. Онъ выслалъ въ Первопрестольную отрядъ изъ 900 боевиковъ и красногвардейцевъ и лично принялъ участіе въ штурмѣ гостиницы «Метрополь».

Послѣ побѣды большевицкой революціи Фрунзе сталъ фактически единоличнымъ диктаторомъ Иваново-Вознесенской губерніи, являясь одновременно предсѣдателемъ губкома РКП(б), губисполкома и губсовнархоза и военнымъ комиссаромъ. Послѣдній постъ въ условіяхъ разгоравшейся Гражданской войны былъ самымъ важнымъ, т.к. военный комиссаръ отвѣчалъ за формированіе и подготовку отрядовъ Красной арміи. Будучи военкомомъ Фрунзе однимъ изъ первыхъ придумалъ тотъ методъ комплектованія команднаго состава Красной арміи, который впослѣдствіи и обезпечилъ ему дутую репутацію «выдающагося полководца». Переписавъ всѣхъ мѣстныхъ офицеровъ, онъ посадилъ ихъ подъ арестъ и потребовалъ публичной присяги большевистскому правительству. Отказчиковъ отъ присяги онъ передавалъ въ ЧК, а предателей, согласившихся ее принять, назначалъ командирами воинскихъ подраздѣленій и инструкторами отрядовъ Красной гвардіи. Богатый опытъ террориста подсказалъ Фрунзе и способъ удержанія въ повиновеніи такихъ офицеровъ: къ каждому изъ нихъ онъ приставлялъ вооруженнаго чекиста, а офицерскія семьи бралъ въ заложники.

Въ началѣ іюля 1918 года Фрунзе прибылъ въ Москву для участія въ работѣ V всероссійскаго съѣзда совдеповъ, гдѣ подѣлился своимъ опытомъ подбора командировъ Красной арміи съ Ленинымъ, Троцкимъ и другими большевиками. «Передовые» террористическіе пріемы Фрунзе вызвали у большевицкой верхушки восторгъ и съ этого момента были оффицiально распространены на всю РККА.

ВЪ августѣ 1918 года Фрунзе былъ назначенъ военнымъ комиссаромъ Ярославскаго военнаго округа съ подчиненіемъ непосредственно Троцкому. Фрунзе было поручено примѣнить свои методы «военнаго строительства» для формированія уже не отдѣльныхъ отрядовъ, а цѣлыхъ дивизій.  Фрунзе началъ съ созданія своего собственнаго штаба, включивъ въ него какъ палачей-чекистовъ, такъ и бывшихъ генераловъ Новицкaго и Балтійскаго, которые и рѣшали за «стратега» всѣ военные вопросы. Эта же схема «чекисты + генштабисты» была распространена Фрунзе и на нижестоящія инстанціи: дивизіи, полки и батальоны. На всѣхъ уровняхъ имъ широко использовался красный терроръ противъ уклоняющихся отъ призыва офицеровъ и членовъ ихъ семей. Точно такъ же этотъ профессіональный террористъ  дѣйствовалъ и по отношенію къ красноармейцамъ: всякая попытка уклоненія отъ призыва и тѣмъ болѣе активнаго сопротивленія немедленно каралась разстрѣлами виновныхъ или арестами членовъ ихъ семей. Всего до конца 1918 года Фрунзе сформировалъ такимъ путемъ не менѣе 5 дивизій и отправилъ ихъ на Восточный фронтъ противъ адмирала Колчака.

Въ концѣ 1918 года Фрунзе рѣшилъ попробовать себя въ качествѣ «полководца».  Ему была предложена оперировавшая противъ уральскихъ казаковъ 4-я армія,  въ которой взбунтовались двѣ бригады, не желавшія участвовать въ геноцидѣ уральскаго казачества. Командующій этой арміей Балтійскій съ мятежомъ справиться не могъ, т.к. былъ изъ «бывшихъ» и не владѣлъ ленинскимъ искусствомъ «безпощаднаго массоваго террора». На его мѣсто требовался твердокаменный большевикъ, не боящійся идти къ побѣдѣ черезъ горы труповъ и океаны крови. Въ качествѣ такового кремлевскими вождями былъ выбранъ Фрунзе.

Въ концѣ января 1919 года Фрунзе прибылъ въ 4-ю армію, захвативъ съ собой въ качествѣ «военспеца» генерала Новицкaго, котораго назначилъ начальникомъ штаба арміи. Балтійскаго онъ также оставилъ при себѣ для консультацій.  Командованіе арміей Фрунзе свелось къ репрессіямъ противъ «неблагонадежныхъ», «колеблющихся» и «классово-чуждыхъ». Черезъ пять дней послѣ прибытія въ армію онъ писалъ Свердлову:

 

«Требуются большія персональныя измѣненія. Необходимо тщательное разслѣдованіе всей дѣятельности не только мятежныхъ частей, но и всего руководящаго персонала арміи… Примѣрно черезъ двѣ недѣли крайне желательна присылка комиссіи изъ Центра».

 

Фрунзе приказалъ сформировать и передать въ распоряженіе комиссаровъ всѣхъ дивизій такъ называемыя «политическія десятки» — небольшія подраздѣленія, сформированныя изъ преданныхъ коммунистовъ и вооруженныя пулеметами. Онѣ использовались главнымъ образомъ какъ заградительные отряды. Была произведена замѣна многихъ командировъ. Фрунзе лично возвысилъ знаменитаго впослѣдствіи карателя уральскихъ казаковъ Чапаева, который сбѣжалъ изъ академіи Генеральнаго штаба РККА, не сумѣвъ освоить даже азовъ военнаго искусства. Фрунзе, какъ и Чапаевъ считавшій, что для успѣшнаго командованія войсками военное образованіе является излишнимъ, назначилъ Чапаева начальникомъ 25-ой дивизіи.

«Полководческіе» таланты Фрунзе оцѣнили въ Кремлѣ. Въ мартѣ 1919 года онъ получилъ повышеніе и возглавилъ Южную группу Восточнаго фронта, въ которую входили 4-я и Туркестанская арміи. На этомъ посту характеръ его дѣятельности не измѣнился. Всѣ операціи планировали и осуществляли находящiеся при Фрунзе «военспецы», а самъ онъ выполнялъ функціи надсмотрщика надъ ними. Основное вниманіе Фрунзе по-прежнему удѣлялъ подавленію антисовѣтскихъ выступленій, которыя особенно участились въ его тылу въ связи съ грабительской большевицкой продразверсткой и начавшимся наступленіемъ войскъ адмирала Колчака. Крупнѣйшимъ изъ нихъ было «чапанное» возстаніе, вспыхнувшее въ Симбирской и Самарской губерніяхъ, на которыя въ 1919 году пришлась пятая часть всѣхъ хлѣбныхъ реквизицiй въ Совдепiи. Всего противъ большевиковъ поднялось болѣе 150 тыс. человѣкъ, а повстанческая армія достигала 30 тыс. человѣкъ. Это возстаніе было утоплено Фрунзе въ крови. Въ застѣнкахъ ЧК нашли свою смерть около 10 тыс. захваченныхъ въ плѣнъ повстанцевъ, число же погибшихъ въ бояхъ остается до сихъ поръ неизвѣстнымъ.

 

Одинъ изъ отчетовъ Фрунзе о ходѣ подавленія «чапаннaго» возстанія.

Въ апрѣлѣ 1919 года Южная группа Фрунзе перешла въ наступленіе противъ войскъ Верховнаго Правителя. Личный вкладъ Фрунзе въ проводимыя операціи опять былъ чисто карательный. Типичнымъ въ этомъ отношеніи являются его приказы объ организаціи заградительныхъ отрядовъ для борьбы съ дезертирствомъ и о разстрѣлахъ красноармейцевъ, не выполнившихъ приказъ.

Профессіональная непригодность Фрунзе какъ полководца была ясна Троцкому и красному главкому Каменеву, которые настаивали на снятіи Фрунзе  съ должности и назначеніи на его мѣсто кадроваго военнаго. Однако за Фрунзе горой встало большинство ЦК и лично Ленинъ, видѣвшихъ во Фрунзе надежнаго исполнителя партійныхъ директивъ и дѣятельнаго большевика. Главными, по ихъ мнѣнію, были не военныя знанія, а преданность партіи, ненависть, жестокость и безпощадность, которые у Фрунзе имѣлись въ избыткѣ. Въ іюлѣ 1919 года Фрунзе становится командующимъ всѣмъ Восточнымъ фронтомъ и завоевываетъ для большевиковъ Уралъ. За это онъ получаетъ орденъ Краснаго знамени.

На завоеванныхъ Красной арміей территоріяхъ устанавливался жестокій режимъ коммунистической диктатуры, основными составляющими котораго были кровавый терроръ ЧК и грабительская продразверстка.  Въ прифронтовой полосѣ продразверстка осуществлялась подъ руководствомъ самого Фрунзе, который требовалъ отъ продотрядовъ безпощадно изымать у крестьянъ все продовольствіе, вплоть до сѣменного зерна, что обрекало десятки тысячъ семей на голодную смерть. Попытки противодѣйствовать этому ограбленію Фрунзе подавлялъ съ безпощадной свирѣпостью: бунтующія деревни разрушались артиллеріей, а сопротивляющiеся крестьяне разстрѣливались.

 

Фрунзе проводитъ смотръ Татарскаго полка на Восточномъ фронтѣ

 

Въ августѣ 1919 года Фрунзе былъ назначенъ командующимъ войсками Туркестанскаго фронта. Начальникомъ его штаба сталъ все тотъ же Балтійскій, который и долженъ былъ рѣшать за Фрунзе всѣ военные вопросы и руководить боевыми дѣйствіями войскъ. Позднѣе Балтійскаго смѣнилъ другой личный фрунзенскій «военспецъ» ¾ Новицкiй. Передъ Туркестанскимъ фронтомъ ставилась задача разгромить Южное крыло арміи адмирала Колчака, физически истребить оренбургское, уральское и семирѣченское казачество и присоединить Туркестанъ къ РСФСР.

Съ этой задачей Фрунзе справился въ теченіе года, причемъ главныя его «достиженія», какъ всегда, были на поприщѣ борьбы съ «антисовѣтчиной» и «контрреволюціей». Геноцидъ казачества вершился имъ поистинѣ съ большевистскимъ размахомъ: были станицы, гдѣ число уничтоженныхъ красными карателями казаковъ обоего пола доходило до 98%. Главный ударъ былъ направленъ на Уральское казачество, о которомъ Ленинъ 18 октября 1919 года далъ Фрунзе слѣдующую директиву: «Все вниманіе удѣлите не Туркестану, а полной ликвидаціи уральскихъ казаковъ всяческими мѣрами». Во исполненіе этой директивы уральскіе казаки были истреблены практически поголовно.

Столь же жестоко Фрунзе дѣйствовалъ и противъ русскихъ крестьянъ Туркестана, а также мѣстныхъ народовъ: если какой-либо населенный пунктъ оказывалъ сопротивленіе краснымъ войскамъ, то каждый десятый его житель подвергался разстрѣлу. Въ борьбѣ съ басмачествомъ Фрунзе также широко использовалъ систему заложниковъ. Творимыя имъ расправы всегда отличались избыточной жестокостью. Характерна въ этомъ отношеніи исторія съ подавленіемъ мятежа красноармейскаго гарнизона въ городѣ Вѣрномъ.  Красноармейцы отказались выполнять приказъ Фрунзе объ отправкѣ на борьбу съ басмачествомъ и создали въ городѣ свои органы власти. Несмотря на то, что мятежъ, въ концѣ концовъ, былъ ликвидированъ безкровно, революціонный военный трибуналъ приговорилъ всѣхъ зачинщиковъ къ разстрѣлу, а остальныхъ участниковъ и подозрѣваемыхъ — къ разнымъ срокамъ заключенія. Фрунзе утвердилъ приговоръ и приказалъ немедленно привести его въ исполненіе. Самъ избѣжавшій петли лишь благодаря отсрочкѣ исполненія приговора, онъ по отношенію къ своимъ врагамъ такого «буржуазнаго гуманизма» и «миндальничанiя» не допускалъ.

Завершеніемъ кроваваго похода Фрунзе по Туркестану сталъ захватъ имъ территорій Хивы и Бухары, которыя ранѣе въ составъ Россійской Имперіи не входили. О масштабѣ преступленій,  совершенныхъ здѣсь красноармейцами Фрунзе, точныхъ данныхъ нѣтъ, но зато очень хорошо извѣстно, что сотни тысячъ таджиковъ и узбековъ бѣжали отъ звѣрствъ фрунзенской арміи въ Афганистанъ. Этотъ кровавый терроръ вернулся Красной арміи бумерангомъ 60 лѣтъ спустя во время совѣтскаго вторженія въ Афганистанъ въ 1980 году. Среди афганскихъ моджахедовъ, развернувшихъ полномасштабную партизанскую войну противъ совѣтскихъ оккупаціонныхъ войскъ, самыми непримиримыми и яростными бойцами были именно потомки тѣхъ, кого Фрунзе въ 1920 году изгналъ со своей родной земли. Такимъ образомъ, болѣе 15 тыс. совѣтскихъ солдатъ, погибшихъ въ Афганистанѣ, стали жертвами не только «миролюбивой ленинской внѣшней политики» Брежнева, но и «полководческихъ» талантовъ террориста Фрунзе.

2  сентября 1920 года войска Фрунзе штурмомъ взяли  крѣпость Бухару — главную резиденцію и послѣдній оплотъ правящаго здѣсь эмира. Фрунзе восторженно телеграфировалъ Ленину: «Палъ послѣдній оплотъ бухарскаго мракобѣсія и черносотенства. Надъ Регистаномъ побѣдно развивается красное знамя міровой революціи».

 

Фрунзе принимаетъ парадъ красныхъ войскъ въ районѣ Кушки

 

10 сентября отвѣтной телеграммой «вождь мірового пролетаріата» вызвалъ Фрунзе въ Москву. Въ Кремлѣ планировали разгромъ Русской арміи генерала Врангеля, а первоначально намѣчавшійся на должность главкома Южнаго фронта Тухачевскiй только что осрамился подъ Варшавой и потерялъ довѣріе «вождей». Въ поискахъ новой кандидатуры главкома Ленинъ остановилъ свой выборъ на жестокомъ и рѣшительномъ Фрунзе. Нѣтъ сомнѣній въ томъ, что Ленинъ выбралъ Фрунзе не по причинѣ его полководческихъ дарованій, а исключительно за его карательныя и палаческія способности, проявленныя при завоеваніи Туркестана. Сохранилось письмо Ленина Троцкому по поводу назначенія Фрунзе съ такими словами: «…не назначить ли Фрунзе комфронтомъ противъ Врангеля? Фрунзе … знаетъ (по Уральской области) пріемы борьбы съ казаками». Троцкiй согласился, что знаніе «пріемовъ борьбы съ казаками» (т.е. умѣніе образцово провести геноцидъ) является самымъ главнымъ достоинствомъ красныхъ «полководцевъ», и 20 сентября 1920 года назначеніе Фрунзе командующимъ войсками Южнаго фронта состоялось. Въ помощь Фрунзе помимо  генштабистовъ былъ назначенъ Бѣла Кунъ — еще одинъ спеціалистъ по Красному террору, также въ совершенствѣ владѣвшій «пріемами борьбы съ казаками».

Для разгрома Русской арміи были выдѣлены огромныя силы. Противъ генерала Врангеля красные развернули три пѣхотныя и двѣ конныя арміи. Сосредоточенныя для операціи совѣтскія войска превосходили противника по пѣхотѣ въ 5,5 разъ, по кавалеріи — въ 3 раза, по артиллеріи — въ 2,5 раза, по пулеметамъ — въ 1,6 раза, и это безъ учета «повстанческой арміи» батьки Махно, дѣйствовавшаго на сторонѣ красныхъ. Съ учетомъ махновскихъ силъ превосходство Красной арміи надъ русскими войсками выражалось еще большими цифрами. При такомъ численномъ перевѣсѣ и наличіи соотвѣтствующаго количества «военспецовъ» даже такой «геній» военнаго искусства какъ Фрунзе могъ добиться побѣды, что и произошло въ концѣ октября — началѣ ноября 1920 года. Потери въ живой силѣ со стороны красныхъ какъ всегда были огромны, то для «полководцевъ» ленинско-сталинской школы отъ Фрунзе до Жукова это никогда не являлось проблемой.

Послѣ эвакуаціи Русской арміи съ Крымскаго полуострова настало для Фрунзе время показать свои «пріемы борьбы съ казаками». Фрунзе началъ со своего знаменитаго обращенія, обѣщающаго амнистію всѣмъ солдатамъ, офицерамъ и военнымъ чинамъ, служившимъ въ Бѣлой арміи. Этотъ обманный пріемъ Фрунзе раньше примѣнялъ неоднократно, напримѣръ, 2 марта 1920 года онъ обратился къ семирѣченскимъ казакамъ съ лживымъ воззваніемъ, въ которомъ писалъ:

 

«Я, какъ командующій всѣми вооруженными силами Республики въ предѣлахъ Туркестанскаго фронта и самъ сынъ Семирѣчья, именемъ Россійской Соціалистической Федеративной Совѣтской Республики объявляю всѣмъ казакамъ, киргизамъ и прочимъ, сражающимся нынѣ противъ Красной Арміи, гарантію полной личной безопасности и забвеніе всѣхъ проступковъ, совершенныхъ противъ рабоче-крестьянской Россіи, при условіи немедленнаго изъявленія ими покорности, сдачи всѣхъ запасовъ оружія и военнаго снаряженія».

 

Послѣ того какъ это воззваніе оказало свое деморализующее дѣйствіе, Фрунзе приступилъ къ массовому террору растерявшагося казачества, убивая сопротивляющихся, а «изъявившихъ покорность» ссылая въ концлагеря на сѣверъ Россіи.  Теперь въ Крыму онъ вновь прибѣгнулъ къ этой уловкѣ, гарантируя сдавшимся «полное прощеніе въ отношеніи всѣхъ проступковъ, связанныхъ съ гражданской борьбой» и «возможность безпрепятственнаго выѣзда за границу». О томъ, что все это изначально было сплошной ложью, свидѣтельствуетъ изданная всего два дня спустя послѣ этого обращенія директива Фрунзе командующему морскими силами Южнаго фронта, въ которой приказывалось «развить самую энергичную работу подводныхъ лодокъ и ликвидировать попытки противника ускользнуть моремъ изъ-подъ нашихъ ударовъ». По независящимъ отъ Фрунзе обстоятельствамъ эта директива исполнена не была, и около 150 тысячъ русскихъ людей получили «возможность безпрепятственнаго выѣзда за границу», но не благодаря «гуманизму» Фрунзе, а благодаря предусмотрительности командованія Русской арміи.

2(15) ноября войска Красной арміи заняли Севастополь, на слѣдующій день они вошли въ Керчь. Всѣ крымскія дороги были забиты военноплѣнными, которыхъ разоружали, переписывали и сгоняли въ овраги. Въ крымскихъ городахъ и селахъ въ спѣшномъ порядкѣ разыскивали и «регистрировали» всѣхъ причастныхъ къ Бѣлому движенію.

Дальше все пошло по сценарію, опробованному ранѣе Бѣлой Куномъ въ Венгріи, а Фрунзе — на Уралѣ и въ Туркестанѣ. Началось безпощадное истребленіе  побѣжденныхъ, не успѣвшихъ или не пожелавшихъ эвакуироваться вмѣстѣ съ ген. Врангелемъ. Фрунзе лично несетъ отвѣтственность за это преступленіе, т.к. участвовавшіе въ террорѣ Особые отдѣлы Красной арміи были подчинены ему, а не созданной Бѣлой Куномъ Крымской ЧК. За свои палаческіе труды армейскіе чекисты удостоились отъ Фрунзе высокихъ почестей. Фрунзе, въ частности, наградилъ начальника Особаго отдѣла Южнаго фронта Евдокимова орденомъ Краснаго Знамени за успѣшное проведеніе спецоперацiи въ Крыму, въ ходѣ которой подъ личнымъ руководствомъ Евдокимова было казнено 12 000 человѣкъ, въ томъ числѣ 50 генераловъ и 300 полковниковъ. При этомъ Фрунзе, понимая, что открытое награжденіе Евдокимова бросаетъ кровавую тѣнь и на него самого, написалъ на наградномъ листѣ: «Считаю дѣятельность т. Евдокимова заслуживающей поощренія. Ввиду особаго характера этой дѣятельности, проведеніе награжденія въ обычномъ порядкѣ не совсѣмъ удобно». Кстати сказать, первый свой орденъ Краснаго Знамени чекистъ Евдокимовъ получилъ за участіе въ кровавой «зачисткѣ» Петрограда въ 1919 г.

За взятіе Крыма  и послѣдующій Красный терроръ самъ Фрунзе былъ награжденъ Почетнымъ революціоннымъ оружіемъ — шашкой съ надписью «Народному герою». Новоиспеченному «народному герою» тутъ же пришла директива повернуть оружіе противъ другого «народнаго героя» — Махно, который послѣ взятіе Крыма сталъ большевикамъ не нуженъ. Отряды Махно, которые отнынѣ именовались «бандами»,  было приказано разоружить, а самого Махно арестовать. Такъ два «народныхъ героя», съ одинаковой уголовно-революціонной біографіей — десять лѣтъ каторги за терроризмъ — вступили въ междоусобную борьбу.

Запертые въ Крыму махновскiе отряды Фрунзе удалось разоружить или уничтожить, но за предѣлами полуострова Махно былъ по-прежнему неуловимъ. Фрунзе ничего не оставалось, какъ перейти къ традиціонной для большевиковъ тактикѣ  безпощаднаго массоваго террора противъ всего населенія махновскихъ районовъ. Въ Кремлѣ между тѣмъ стали выражаться недовольство затянувшейся ликвидаціей Махно. Въ началѣ 1921 года Ленинъ послалъ записку замѣстителю Троцкaго Склянскому: «Надо ежедневно въ хвостъ и гриву гнать (и бить и драть) Главкома и Фрунзе, чтобы добили и поймали Антонова и Махно». Въ помощь Фрунзе былъ направленъ извѣстный красный каратель, «спеціалистъ» по подавленію возстаній Эйдеманъ — кровавый садистъ, нашедшій позднѣе свой заслуженный конецъ въ лубянскихъ подвалахъ. Эйдеманъ развернулъ энергичную дѣятельность — широко практиковалъ взятіе и казни заложниковъ, разстрѣлы «сочувствующихъ», уничтоженіе цѣлыхъ населенныхъ пунктовъ, причастныхъ къ махновскому движенію.

Въ мартѣ 1921 года Фрунзе временно прервалъ свою карательную службу, чтобы съѣздить въ Петроградъ на Х съѣздъ РКП(б). Тамъ его застало Кронштадтское возстаніе матросовъ, и Фрунзе используя свой опытъ карателя, принялъ дѣятельное участіе въ его подавленіи. Со съѣзда Фрунзе вернулся съ расширенными полномочіями — теперь ему была поручена борьба съ «бандитизмомъ», т.е. съ крестьянскими возстаніями противъ большевиковъ, не только въ махновскихъ районахъ, но и на территоріи всей Украины.

Противъ возставшихъ крестьянъ Фрунзе и его замѣститель Эйдеманъ развернули полномасштабную войну съ привлеченіемъ всѣхъ родовъ войскъ. Ими былъ проведенъ рядъ карательныхъ операцій, въ ходѣ которыхъ мятежные населенные пункты блокировались войсками, а затѣмъ разстрѣливались артиллеріей. Превращенное въ развалины село тщательно «зачищалось», при этомъ въ ходѣ такихъ «зачистокъ» арестовывались всѣ мужчины въ возрастѣ отъ 18 до 60 лѣтъ, которые объявлялись заложниками. Въ случаѣ возникновенія новыхъ безпорядковъ или покушеній на жизнь коммунистовъ и совѣтскихъ активисты, заложники разстрѣливались. Террористъ Фрунзе оставался вѣренъ себѣ — его репрессіи какъ всегда были масштабными и безпощадными. Вотъ одинъ изъ его типичныхъ приказовъ съ указаніемъ какъ вести борьбу противъ повстанцевъ:

 

 «Бандитское сопротивленіе должно быть подавлено повсемѣстно самымъ жесткимъ образомъ. Не нужно бояться того, что при этомъ могутъ пострадать невиновные. Села, дающія пріютъ и пропитаніе бандитамъ, разрушать артиллеріей и сжигать. Всѣхъ подозрительныхъ допрашивать и задерживать».

 

Въ августѣ 1921 года Фрунзе вновь вынужденъ былъ оторваться отъ своей карательной работы, чтобы исполнить деликатное порученіе Ленина въ Турціи. Совершенный Кемалемъ Ататюркомъ государственный переворотъ возбудилъ у большевицкаго вождя надежды на организацію въ передней Азіи «пролетарской революціи». Въ свою очередь Ататюрку нужны были деньги и оружіе, чтобы отвоевать территоріи бывшей Византійской имперіи, вернувшiяся подъ власть христіанской Греціи въ ходѣ начавшейся въ 1919 году Греко-турецкой войны. Ленинъ соглашался дать Турціи всё необходимое въ обмѣнъ на дипломатическое признаніе большевиковъ и легализацію турецкой компартіи. Фрунзе былъ избранъ «вождемъ мірового пролетаріата» въ качествѣ посланника для заключенія тайнаго соглашенія между РСФСР и Турціей.

Со своей миссіей Фрунзе справился. Имъ былъ заключенъ тайный договоръ, въ соотвѣтствіи съ которымъ въ Турцію было поставлено 39.000 винтовокъ, 327 пулеметовъ, 54 орудія, 63.000.000 патроновъ, 147.000 снарядовъ, 100.000 комплектовъ обмундированія, 62.000 паръ обуви, 20.000 противогазовъ, 4,5 тысячи тоннъ продовольствія. Кромѣ того изъ Грузіи и Арменіи было переброшено болѣе 3000 тоннъ различнаго военнаго имущества бывшаго Кавказскаго фронта. Турецкіе корабли пополнялись команднымъ составомъ черноморско-азовскаго флота. Черезъ Азербайджанъ въ Турцію поставлялись нефть, бензинъ и керосинъ. Въ Анкарѣ совѣтское правительство помогло со строительствомъ двухъ пороховыхъ фабрикъ, одновременно поставивъ въ Турцію оборудованіе для патроннаго завода и сырье для производства патроновъ. Турціи была оказана финансовая помощь въ размѣрѣ не менѣе 10 милліоновъ рублей золотомъ. Ленинъ также подарилъ Турціи почти 20.000 кв. км территоріи съ населеніемъ 492 тысячи человѣкъ, проживавшихъ въ закавказскихъ округахъ Карсъ, Ардаганъ и Артвинъ.

Столь вѣсомая помощь, а также нахожденіе въ Турціи совѣтскихъ военныхъ совѣтниковъ внесли переломъ въ ходъ военныхъ дѣйствій между Греціей и Турціей. 26 августа 1922 года турецкія войска перешли въ контрнаступленіе и вскорѣ при помощи совѣтскихъ военспецовъ разгромили грековъ. Итогомъ турецкой побѣды стали рѣзня православныхъ христіанъ въ Смирнѣ, жертвами которой стали около 200 тыс. человѣкъ, и жестокое изгнаніе полутора милліоннаго греческаго населенія изъ Азіи. Кровь этихъ православныхъ людей лежитъ несмываемымъ пятномъ и на подлецѣ Фрунзе, активнаго содѣйствовавшаго побѣдѣ турокъ надъ греками. Въ благодарность за оказанную помощь турецкіе убійцы запечатлѣли Фрунзе въ монументѣ Республикѣ на центральной площади Стамбула, гдѣ его скульптурное изображеніе стоитъ въ одномъ ряду съ другими приближенными Ататюрка.

Послѣ возвращенія изъ Турціи на Украину Фрунзе съ подчиненными ему войсками принялъ участіе въ знаменитой ленинской операціи по «изъятію церковныхъ цѣнностей». Совмѣстно съ «товарищами» изъ ЧК его красноармейцы въ короткіе сроки разграбили всѣ монастыри и главные соборы на Украинѣ, изъ которыхъ были взяты не только золотая и серебряная утварь, но оклады съ иконъ и наперсные кресты священниковъ.

Послѣ этого заключительнаго удара по старой, христіанской Россіи безграмотный въ военномъ отношеніи Фрунзе рѣшилъ заняться военной теоріей. Здѣсь онъ додумался до тривіальной мысли, что у большевицкаго государства, какъ и у  всякаго прочаго должна бытъ своя военная доктрина. Въ соотвѣтствіи со своимъ собственнымъ военнымъ опытомъ онъ мыслилъ эту доктрину только какъ наступательную и захватническую, а по отношенію къ покореннымъ народамъ — репрессивно-оккупаціонную.  Вотъ его буквальныя слова:

 

«Между нашимъ пролетарскимъ государствомъ и остальнымъ буржуазнымъ міромъ можетъ быть только одно состояніе долгой, упорной, отчаянной войны не на животъ, а на смерть… Совмѣстное параллельное существованіе нашего пролетарскаго совѣтскаго государства съ государствами буржуазно- капиталистическаго міра длительное время невозможно…

Самымъ ходомъ революціоннаго историческаго процесса рабочій классъ будетъ вынужденъ перейти къ нападенію, когда для этого сложится благопріятная обстановка…

Стало быть, пролетаріатъ можетъ и будетъ наступать, а съ нимъ вмѣстѣ, какъ главное его орудіе, будетъ наступать и Красная армія.

Отсюда вытекаетъ необходимость воспитывать нашу армію въ духѣ величайшей активности, подготовлять ее къ завершенію задачъ революціи путемъ энергичныхъ, рѣшительныхъ и смѣло проводимыхъ наступательныхъ операцій...

Побѣдитъ лишь тотъ, кто найдетъ въ себѣ рѣшимость наступать, сторона обороняющаяся неизбѣжно обречена на пораженіе».

 

Это агрессивная фрунзенская доктрина оставалась путеводной звѣздой  совѣтскихъ стратеговъ вплоть до самаго конца СССР. Послѣднимъ ея проявленіемъ было вторженіе совѣтскихъ войскъ въ Афганистанъ.

Фрунзе также отвергалъ идею Троцкаго о несеніи революціи въ Европу на штыкахъ Красной арміи. Онъ считалъ вполнѣ вѣроятнымъ «появленіе передъ нами противника, который очень туго будетъ поддаваться доводамъ революціонной идеологіи». Поэтому наступленіе должно вестись не въ расчетѣ на революцію въ тылу врага, а въ расчетѣ на колоссальное численное и матеріальное превосходство Красной арміи надъ своими противниками. Захватъ Красной арміей территорій другихъ странъ долженъ носить не характеръ содѣйствія «пролетарской революціи», а характеръ прямой оккупаціи и насильственной совѣтизацiи.

Будучи большевикомъ до мозга костей Фрунзе органически не могъ воспринять идею національной арміи, и мыслилъ послѣднюю исключительно какъ инструментъ большевицкой политики:

 

«Государство должно въ кратчайшій срокъ покончить съ тѣми остатками политической разъединенности, которые до сихъ поръ наблюдаются въ Красной арміи. Люди съ идеологіей, враждебной идеямъ труда, должны быть оттуда изъяты».

 

На практикѣ эта установка Фрунзе выразилась въ стремленіи постепенно сдѣлать весь командный составъ РККА партійнымъ. Безпартійные командиры допускались только какъ исключеніе и только до того момента, пока имъ не будетъ подготовлена замѣна изъ коммунистовъ.

Въ работѣ «Фронтъ и тылъ въ войнѣ будущаго» (1924) Фрунзе первымъ среди военныхъ теоретиковъ провозгласилъ необходимость карательныхъ «зачистокъ» въ полосѣ дѣйствія наступающей арміи и широкаго примѣненія въ тылу противника такъ называемыхъ «партизанъ» — диверсантовъ и террористовъ, маскирующихся подъ мирное населеніе или использующихъ вражескую форму.

Пока Фрунзе корпѣлъ надъ военной теоріей, среди кремлевской верхушки началась борьба за власть, вызванная отходомъ отъ дѣлъ Ленина.  Существовавшія между Фрунзе и Троцкимъ разногласія по военнымъ вопросамъ неизбѣжно вели Фрунзе въ лагерь противниковъ послѣдняго. Паденіе Троцкаго происходитъ параллельно съ возвышеніемъ Фрунзе: въ мартѣ 1924-го онъ становится замѣстителемъ Троцкаго вмѣсто Склянскаго, въ апрѣлѣ того же года получаетъ посты начальника Штаба РККА и начальника Военной академіи, а въ январѣ 1925-го смѣняетъ низвергнутаго Троцкаго на постахъ предсѣдателя Реввоенсовѣта СССР и наркома по военнымъ и морскимъ дѣламъ. Тутъ же ему вручаютъ второй орденъ Краснаго Знамени за борьбу съ «бандитизмомъ» на Украинѣ.

На указанныхъ постахъ Фрунзе себя ничѣмъ особеннымъ не проявилъ. Вмѣстѣ со сталинскимъ соратникомъ Бубновымъ онъ занимался насажденіемъ въ войскахъ политоргановъ, пресловутыхъ «жидовъ-политруковъ», которые на многія десятилѣтія взяли подъ свой полный контроль весь армейскій организмъ. Другимъ его начинаніемъ былъ созданіе національныхъ дивизій, въ томъ числѣ грузинской, армянской и азербайджанской.  Въ Военной академіи основнымъ направленіемъ его дѣятельности была «чистка» преподавателей и слушателей отъ «классово-чуждаго» элемента. Фрунзе  требовалъ готовить командировъ изъ рабочихъ и крестьянъ, для чего были рѣзко снижены требованія къ образовательному уровню поступавшихъ въ Военную академію. Изъ этихъ малограмотныхъ «пролетаріевъ» впослѣдствіи и выросли тупорылые сталинскіе маршалы и генералы, способные добиваться побѣдъ только цѣною неслыханныхъ потерь. Фрунзе плохо понималъ необходимость перевооруженія арміи современными видами оружія, скептически относился къ техническимъ новшествамъ. По этому поводу онъ писалъ слѣдующее:

 

 «Надо понимать, что преобладаніе въ арміи техническаго элемента неизбѣжно связано съ уменьшеніемъ ея маневренности и подвижности (????) … Возьмемъ, напримѣръ, современное страшилище сухопутной техники — танки. При всей технической мощи, танки представляютъ крайне хрупкій и ненадежный по своему механизму родъ оружія… То же самое относится, хотя и въ нѣсколько меньшей степени, къ тяжелой артиллеріи, бронемашинамъ и прочъ. Словомъ, всюду, гдѣ человѣкъ замѣщенъ машиною … имѣется цѣлый рядъ тѣневыхъ сторонъ и, какъ это ни странно, но въ борьбѣ съ этимъ техническимъ превосходствомъ мы въ извѣстной степени можемъ и должны будемъ опереться на нашу "дикость" и "отсталость"»…

 

Впрочемъ, чего ещё можно было ждать отъ недоучившагося студента, никогда и нигдѣ не работавшаго профессіональнаго революціонера, террориста и каторжника? Что такіе люди вообще могли понимать въ арміи, въ національной оборонѣ?  Армію они разсматривали только какъ средство расправы съ классовыми врагами,  какъ орудіе борьбы за личную власть и какъ средство подавленія недовольства собственнаго народа. Націи и Отечества для нихъ вообще не существовало еще со временъ «Манифеста коммунистической партіи», они знали только міровую революцію, классовую солидарность, интернаціонализмъ.  Они были ненавистниками тысячелѣтней Россіи, интегральными пораженцами Первой Міровой войны, разрушителями старой Русской арміи, проповѣдниками дезертирства и братанія, убійцами офицеровъ, разлагателями солдатъ, измѣнниками присягѣ, бунтовщиками противъ законной государственной власти и устоявшихся вѣками порядковъ. Съ такой біографіей и такой психологіей тотальныхъ разрушителей, что такіе люди могли создать и построить? Только что-то противоестественное и уродливое, чуждое Русскому духу и русской исторіи, враждебное Богу и человѣкамъ.  

Въ 1925 году у Фрунзе открылась язва желудка, которой онъ заболѣлъ ещё во время отсидки во Владимірскомъ централѣ. Фрунзе взялъ отпускъ и уѣхалъ для поправки здоровья въ Крымъ, но его состояніе не улучшалось. По возвращеніи въ  Москву было принято рѣшеніе сдѣлать ему операцію. Она оказалась неудачной, и 31 октября 1925 года Фрунзе умеръ въ Солдатенковской (нынѣ Боткинская) больницѣ Москвы. 3 ноября онъ былъ съ величайшими почестями похороненъ на Красной площади рядомъ съ  мавзолеемъ Ленина и лежитъ тамъ до сихъ поръ, продолжая осквернять своими останками главную площадь столицы.

Имя Фрунзе заслуженно находится на черной доскѣ палачей русскаго народа. Профессіональный революціонеръ, сознательный разрушитель Россіи, террористъ, бѣглый каторжникъ, измѣнникъ Родинѣ, участникъ двухъ государственныхъ переворотовъ, палачъ уральскаго, оренбургскаго и семирѣченского казачества, кровавый каратель русского и туркестанского крестьянства, организатор массовых убийств и проповедник агрессивной войны, он навечно проклят истинными русскими людьми, которым ненавистно и омерзительно само его имя.

Но не такъ обстоитъ дѣло у русскоязычнаго населенія РФ, цинично именующаго себя «русскими», а страну своего обитанія «Россіей». У этой біомассы имя Фрунзе въ большомъ почетѣ и уваженіи, о чемъ свидѣтельствуютъ десятки, если не сотни населенныхъ пунктовъ, административныхъ районовъ, учебныхъ заведеній, улицъ, площадей, проспектовъ, мостовъ, набережныхъ, санаторіевъ и парковъ, названныхъ въ честь Фрунзе по всей необъятной «Россійской Федераціи». Больше всего такихъ названій, естественно, въ Москвѣ. Здѣсь имѣются три Фрунзенскихъ улицы, набережная и станція метро, а также куча бюстовъ и памятниковъ.  Одинъ изъ такихъ бюстовъ находится у Центральнаго дома «Россійской» арміи, а второй у зданія Военной академіи этой арміи.

 

Бюсты Фрунзе, установленные у Центральнаго дома Красной арміи и у зданія академіи имени Фрунзе

 

Наличіе такихъ памятниковъ является убѣдительнымъ свидѣтельствомъ какъ русофобской сущности этой «Россійской» арміи, такъ и полнаго духовно-нравственнаго вырожденія тѣхъ дегенератовъ въ погонахъ, которые ходятъ въ указанный Центральный домъ и обучаются въ означенной академіи. Чему можно научиться подъ бюстомъ человѣка, который самъ обучался военному дѣлу посредствомъ стрѣльбы изъ браунинга по русскимъ офицерамъ, солдатамъ, казакамъ и полицейскимъ, и чья фронтовая біографія началась съ разложенія тыла Императорской Русской Арміи въ 1916 году, а закончилась убійствомъ солдатъ и офицеровъ Русской арміи ген. Врангеля въ 1920 году? Какимъ терминомъ слѣдуетъ опредѣлить выпускниковъ этой академіи, мы также затрудняемся отвѣтить. Даже въ богатомъ и образномъ русскомъ языкѣ не находится для этого нужныхъ словъ, по крайней мѣрѣ, среди словъ печатныхъ. Во всякомъ случаѣ, ясно, что именовать этихъ людей «офицерами» и тѣмъ болѣе «русскими» было бы совершеннымъ цинизмомъ, безстыдствомъ и надругательствомъ надъ памятью настоящихъ русскихъ офицеровъ, павшихъ отъ рукъ террориста и предателя Родины Фрунзе.

 

Редакція сайта «Сила и Слава».

 

Другiе «герои»:

Войковъ

Бела Кунъ

Антоновъ-Овсеенко

Космодемьянская

Атарбековъ

Землячка

Дыбенко