Редакція сайта «Сила и Слава» одной изъ своихъ пріоритетныхъ задачъ ставитъ возсозданіе исторической правды о Второй Міровой войнѣ и причинахъ ее вызвавшихъ, а также о такомъ грандіозномъ и уникальномъ историческомъ явленіи какъ Третій Рейхъ Адольфа Гитлера,  уничтоженіе котораго стало главнымъ итогомъ этой чудовищной войны. Разъяснять правду о Третьемъ Рейхѣ насъ побуждаютъ не какія-то личныя симпатіи или антипатіи къ его вождямъ, а четкое пониманіе того, что безъ достовѣрнаго и неискаженнаго знанія о прошломъ невозможно строить будущее какъ отдѣльнаго человѣка, такъ и цѣлаго народа. Не будетъ будущаго и у русскихъ людей, если они и далѣе будетъ питаться не правдой, а тѣми бредовыми выдумками о новѣйшей европейской и русской исторіи, которыми ихъ пичкаютъ господа евреи, шаббесъ-гои и такъ называемые «патріоты» съ кремлевской и лубянской родословной.

Въ связи съ этимъ настойчиво обращаетъ на себя вниманіе тотъ странный фактъ, что разнузданное поношеніе А. Гитлера, націоналъ-соціализма и всего Третьяго Рейха ведется не только изъ лагеря ихъ историческихъ враговъ, но изъ среды людей, гдѣ въ большомъ почетѣ національная и  патріотическая терминологія, и гдѣ не устаютъ бить себя въ грудь и очень громко кричать о своей русскости. Совершенно естественна непріязнь къ вождю Третьяго Рейха со стороны жидовъ, либераловъ и коммунистовъ, но какъ понять людей, заявляющихъ себя борцами съ жидо-масонствомъ, большевизмомъ, продажной демократіей, извращенцами, наплывомъ инородцевъ и расово-чуждыхъ элементовъ? Это какъ разъ тѣ враги, противъ которыхъ боролся Гитлеръ, равнымъ образомъ военнымъ врагомъ Гитлера былъ и тотъ режимъ, который эти борцы именуютъ «оккупаціоннымъ», «русофобскимъ», «жидовскимъ», «кремлядью» и т.д. Уже одно это обстоятельство должно было бы побудить этихъ людей къ болѣе сдержаннымъ оцѣнкамъ своего идейнаго и политическаго предшественника.

Объясненій такого страннаго поведенія на нашъ взглядъ можетъ быть только три. Либо здѣсь имѣетъ мѣсто дѣятельность профессіональныхъ провокаторовъ, наподобіе «антисовѣтчика» и «антисемита» Назарова, либо передъ нами не русскіе люди, а прикидывающiеся русскими «совки», чей «патріотизмъ» и «націонализмъ» можетъ быть только антифашистскимъ и совѣтофильскимъ, либо мы сталкиваемся съ элементарнымъ историческимъ невѣжествомъ самодовольныхъ всезнаекъ.

Первыя двѣ категоріи лицъ намъ представляются неизлѣчимыми, что же касается нашихъ невѣжественныхъ соотечественниковъ, то у нихъ есть полная возможность расширить свой кругозоръ съ помощью матеріаловъ нашего сайта и узнать изъ нихъ историческую правду, въ частности, изъ публикуемый ниже статьи Ивана Солоневича «Россія и гитлеризмъ».

Къ сожалѣнію, самъ авторъ этой статьи послѣ проигранной войны не устоялъ въ истинѣ, и ради продолженія политической и публицистической дѣятельности (что въ тѣхъ условіяхъ было возможно только черезъ публичное отреченіе отъ побѣжденныхъ) сталъ въ своихъ работахъ возводить на Третій Рейхъ всевозможныя напраслины вплоть до абсурднѣйшихъ утвержденій, будто гитлеровскій націоналъ-соціализмъ и сталинскій интернаціоналъ-соціализмъ одного поля ягоды. Въ послѣвоенной русской публицистикѣ подобная «гитлерофобiя» стала весьма распространенной болѣзнью, свидѣтельствовавшей лишь о малодушіи и готовности къ сдѣлкамъ съ совѣстью русскаго образованнаго слоя. На радость жидо-масонскимъ побѣдителямъ многіе изъявили постыдную готовность пинать поверженный Третій Рейхъ, благодаря которому они только и смогли спастись отъ Сталина и осѣсть на Западѣ. Элементарное чувство чести требовало, по крайней мѣрѣ, смолчать и не заниматься поношеніемъ погибшаго въ бою союзника, но чувство чести у русскихъ людей притупилось (а кое у кого и вовсе испарилось) еще въ Февралѣ 1917 года, во дни предательства Царя.

Русскому человѣку, окончательно освободившемуся отъ духовнаго рабства «общественному мнѣнію», формируемому жидами, просто смѣшно читать подобныхъ критиковъ Гитлера, доказывающихъ, что у вождя Третьяго Рейха всё было «неправильно»: и идеологія у него была «неправильная», и міровоззрѣніе «неправильное», и политика «неправильная», и пропаганду онъ велъ «неправильно» и «неправильно» рѣшалъ еврейскій вопросъ. Этимъ горе-критикамъ Гитлера хочется задать два простыхъ вопроса. Если у Гитлера, какъ вы говорите, чуть ли не всё было «неправильно», то почему же для сокрушенія этого «неправильнаго» Гитлера потребовалось поднять весь земной шаръ и обрушить на Третій Рейхъ совокупную мощь трехъ крупнѣйшихъ имперій міра — Британской, совѣтской и американской? Казалось бы «неправильныя» идеи, да еще и при «неправильной» политикѣ и «неправильной» пропагандѣ должны придти къ краху сами собой, практически безъ всякаго нажима извнѣ. Ну, а второй вопросъ логично вытекаетъ изъ перваго, и звучитъ онъ такъ. Хотѣлось бы понять, господа, почему вы, у которыхъ все «правильно», — и политика, и идеологія, и пропаганда, и міровоззрѣніе, и стратегія, и тактика, и рецепты рѣшенія еврейскаго вопроса — такъ до сихъ поръ и не добились хотя бы тысячной доли того успѣха, который имѣлъ Гитлеръ? Почему для вашего сокрушенія въ лучшія времена хватало трехъ дивизій Красной арміи, а въ настоящее время зачастую хватаетъ одного наряда ментовъ?

При такомъ жалкомъ итогѣ нашего собственнаго національнаго сопротивленія поработителямъ Россіи, при нашей уже почти столѣтней неспособности освободить свою Родину от окупантовъ, самое большее, что мы можемъ себя позволить, — это исключительно благожелательную критику отдѣльныхъ аспектовъ политики и идеологіи Третьяго Рейха. Ну, а умнѣе, честнѣе и смиреннѣе всего — оставить въ сторонѣ всякое критиканство и глупѣйшія претензіи къ Великогерманской Имперіи и ея вождямъ, и заняться внимательнымъ изученіемъ ея соціально-политическаго и идейнаго наслѣдія, что возможно только на путяхъ исторической правды. И довоенная статья Ивана Солоневича даетъ возможность прикоснуться къ этой правдѣ, безъ знанія которой не будетъ ни Россіи, ни русской націи, ни даже отдѣльныхъ русскихъ людей.

 

Редакція «Силы и Славы».

 

 

 

Иванъ Солоневичъ

Россія и гитлеризмъ

 

Обѣ Россіи — и подсовѣтская, и зарубежная бьются въ поискахъ новой творческой идеи. Той идеи, которая должна придти на смѣну уже выродившемуся коммунизму и которая должна лечь краеугольнымъ камнемъ въ будущее зданіе нашей родины. Подсовѣтскiя массы надъ этими поисками бьются, быть можетъ, еще болѣе мучительно, чѣмъ эмиграція. Здѣсь, въ эмиграціи, всякая новая идея или скажемъ иначе, всякая идея, отклоняющаяся отъ нѣкихъ общепризнанныхъ шаблоновъ, будетъ объявлена или реакціонной или большевизанствующей — и на этомъ дѣло кончится. Въ Россіи всякая новая идея есть, прежде всего, измѣна геніальнѣйшему: оный геніальнѣйшей идей не любитъ вообще. Слѣдовательно, всякая попытка «смѣть свое сужденіе имѣть» ведетъ въ концлагерь. Всякая попытка подѣлиться этимъ сужденіемъ съ ближнимъ своимъ — ведетъ на тотъ свѣтъ: это уже будетъ контрреволюціонная организація, поставившая своей цѣлью ниспроверженіе райскаго сталинскаго бытія...

Подсовѣтская Россія фактически оторвана отъ огромнаго опыта, который міръ продѣлалъ за эти двадцать лѣтъ. Міръ продѣлалъ много опытовъ. Но изъ оффиціальныхъ совѣтскихъ источниковъ подсовѣтская масса можетъ узнать только то, что фашизмъ — реакція и варварство, что націоналъ-соціализмъ — полное порабощеніе пролетаріата и крестьянства въ интересахъ загнивающаго монополистическаго капитала, что рузвельтовский «New deal» — это гигантская попытка обмануть рабочій классъ Америки, и что прогнившій насквозь парламентаризмъ — для мірового пролетаріата годится лишь въ той степени, въ какой онъ можетъ стать трибуной для открытой пропаганды марксизма. Такъ, напримѣръ, о германскомъ націоналъ-соціализмѣ — болѣе извѣстномъ въ СССРЪ, чѣмъ какое бы тѣ ни было другое движеній въ мірѣ — подсовѣтскiй читатель имѣетъ  приблизительно слѣдующее представленіе: Гитлеръ свернулъ шею коммунистамъ и ликвидируетъ жидовъ: вотъ это молодецъ! Все остальное, туманно и неясно. О «Крафтъ дурхъ фрейде», о земельной политикѣ, о «Арбейтсъ-динсте»[1], о строительствѣ новой Германіи подсовѣтскiй читатель не знаетъ ничего. Кое-гдѣ еще можно оперировать соображеніями отъ противнаго: большевики боятся новой Германіи — значитъ, новая Германія достаточно сильна, значитъ, за время націоналъ-соціализма она не ослабла, а окрѣпла, значитъ, ея строй способенъ къ жизни  и творчеству. Но отъ всѣхъ этихъ «соображеній отъ противнаго», догадокъ, попытокъ чтенія между строкъ — очень далеко до представленія о реальной дѣйствительности. Весь міръ, его творческія и мучительныя исканія, его удачи и неудачи отрѣзаны отъ СССР непроходимой стѣной чекистскихъ заставъ и чекистской  цензуры.

Для расписыванія неудачъ этого міра совѣтская пропаганда не жалѣетъ ни сажи, ни дёгтя. Совѣтской пропагандѣ не вѣрятъ. Объ удачахъ совѣтская печать не говору ничего — о нихъ  можно  только догадываться. Двадцатилѣтній міровой опытъ не доступенъ совѣтскому гражданину, и на мѣсто знанія выступаютъ предположенія и догадки, противорѣчивыя и сумбурныя и имѣющія очень мало отношенія къ дѣйствительности.

Эмиграція живетъ въ самой гущѣ этого опыта. Его результаты она ощущаетъ на своей собственной спинѣ. Эмиграція работаетъ и въ Италіи Муссолини, и въ Португаліи Салазара, и въ Германіи Гитлера, и во Франціи «народнаго фронта», и въ Англіи Чемберлена, и въ Америкѣ Рузвельта. И даже въ Турціи Кемаль-Паши. Результаты всѣхъ этихъ опытовъ могутъ быть провѣрены не только книжнымъ путемъ, но и собственными боками. Для большинства русской эмиграціи эта провѣрка уже сдѣлана. И это большинство, при всѣхъ его колебаніяхъ относительно Германіи, какъ внѣшнеполитической силы, все-таки склоняется къ фашизму, какъ ко внутри-творческой силѣ. Дѣлается оговорка о томъ, что предпосылки итальянскаго и германскаго фашизма должны быть измѣнены въ зависимости отъ нашихъ чисто русскихъ особенностей и приноровлены къ нашему неповторимому въ исторіи національному бытію. Но дальше начинается путаница. Остается неяснымъ, что такое фашизмъ, въ какой степеней нужно принимать его умомъ и въ какой степени — сердцемъ и въ чемъ именно заключаются наши національныя особенности, къ которымъ долженъ быть примѣненъ не вполнѣ еще выясненный терминъ: «фашизмъ». И надъ всей этой путаницей доминируетъ наше, по-видимому, національно врожденное стремленіе шарахаться изъ стороны въ сторону: коль любить, такъ не на шутку, коль впадать въ панику, такъ ужъ до медвѣжьей болѣзни.

По отношенію къ фашизму у насъ середины нѣтъ,  Или любовь до гроба, или медвѣжья болѣзнь! Для либераловъ — это нависшая надъ всей европейской культурой угроза возврата къ средневѣковью, для энтузіастовъ — новое евангеліе, возвѣщенное на тысячи лѣтъ.

Націоналъ-соціализмъ — это не угроза культурѣ, а это  защита этой культуры отъ большевицкаго варварства. Это передовой участокъ обще-мірового антикоммунистическаго фронта. На этомъ участкѣ есть много неудобствъ — прежде всего необходимость поддерживать желѣзную фронтовую дисциплину. Если бы этой  дисциплины не было — участокъ былъ бы прорванъ, и черезъ Варшаву и Берлинъ Сталинъ давно протянулъ бы руку Блюму[2]... съ тѣмъ, конечно, чтобы черезъ нѣкоторое время уличить этого Блюма въ посмертныхъ сношеніяхъ съ душами прочихъ растлѣнныхъ псовъ и отправить его въ лоно Авраама, Исаака и Іакова.

Гитлеръ спасаетъ Европу отъ коммунизма. Въ качествѣ побочнаго продукта производства, гитлеровской программой непредусмотрѣннаго, онъ спасаетъ и Блюма. Но великія демократіи міра очень похожи на тылъ Бѣлой арміи въ эпоху гражданской войны. «Какое безобразіе, никакихъ свободъ! Вмѣсто четыреххвостки — военная диктатура: мы не желаемъ подчиниться военной диктатурѣ!» Не подчинились бѣлой, теперь подчиняются красной. Не слѣдуетъ думать, что общественность великихъ демократій міра намного умнѣе нашей общественности революціоннаго періода. И тамъ, и здѣсь вопросъ ставился и ставится не о  жертвѣ  и дисциплинѣ, а о собственной шкурѣ и о возможностяхъ неограниченнаго этой шкурой процвѣтанія. Товарищу Блюму не приходитъ въ голову одна совершенно простая вещь, которая въ свое время не пришла въ голову нашимъ свободолюбцамъ: придетъ большевизмъ и сдеретъ эту шкуру на подметки для человѣчьихъ стадъ будущаго коммунизма. Нѣтъ, Гитлеровская Германія — это не угроза культурѣ. Это просто передовой окопъ.

Но не будемъ говорить о тысячелѣтіяхъ. Во-первыхъ, потому, что передовые окопы никогда не строятся въ расчетѣ на вѣка — строилась китайская стѣна, да и та не помогла. Во-вторыхъ, мы живемъ въ слишкомъ стремительное  время. И что именно день грядущій намъ готовитъ, этого съ достаточной степенью увѣренности не можетъ сказать ни одинъ пророкъ. Позвольте привести два варіанта возможнаго развитія событій.

Въ СССР по-прежнему идутъ заговоры, идутъ разстрѣлы. Можетъ быть (мало вѣроятно, но возможно), что очередному заговору удастся добиться своей цѣли и превратить геніальнѣйшаго въ шашлыкъ. Тогда побѣдители встанутъ передъ неизбѣжной необходимостью ликвидировать почти весь аппаратъ сталинскихъ ставленниковъ и одновременно разгромить и еврейство, и активъ — партія уже почти окончательно разгромлена, и о ней нечего говорить. Въ этомъ случаѣ совсѣмъ не исключена возможность, что новая правящая группа Россіи протянетъ руку Гитлеровской Германіи, и тогда всѣ вопросы нынѣшняго европейскаго бытія разрѣшаются болѣе или менѣе автоматически. Германія перестаетъ быть крѣпостью, осажденной со всѣхъ сторонъ и демократіями, и большевизмомъ, и еврействомъ, и масонствомъ. Образуется практически несокрушимая военно-политическая и экономическая сила. Міръ станетъ на новые пути.

Но возможенъ и другой варіантъ: наболѣвшій германо-чешскій конфликтъ разражается войной. Противъ Германіи выступаютъ невеликія демократіи — Чехія и Бельгія, великія демократіи — Франція и  Англія и «величайшая изъ всѣхъ демократій въ мірѣ» — Совѣтскій Союзъ.

Въ этомъ случаѣ нельзя недооцѣнивать роль Красной арміи. Во-первыхъ, Красная армія давно тренирована на наступательный и молніеносный ударъ. Во-вторыхъ, безуміе польскаго правительства создало на восточныхъ окраинахъ Польши совершенно готовую почву и для большевицкихъ возстаній, и для поддержки Красной арміи.

Послѣ перехода русско-польской границы, на этихъ восточныхъ окраинахъ Красная армія найдетъ шесть милліоновъ, своихъ естественныхъ союзниковъ. Украинскіе и бѣлорусскіе мужики не знаютъ, что такое колхозъ, но они знаютъ, что такое быть русскимъ и православнымъ подъ мудрой опекой шляхты и ксендзовъ. Дальше Красная армія въ силу нѣсколько иныхъ, достаточно общеизвѣстныхъ, фактовъ получитъ поддержку трехъ съ половиной милліоновъ польскихъ евреевъ и какого-то процента польскаго пролетаріата. Нечего скрывать  и того прозаическаго обстоятельства,  что активистовъ изъ Красной арміи будутъ привлекать не только революціонныя перспективы, но и нетронутые еще буржуазные сейфы. Польша будетъ разбита. Она просто будетъ продырявлена. И Германія станетъ лицомъ къ лицу съ обстановкой августа 1914 года и при этомъ съ неизмѣримо худшимъ для Германіи варіантомъ этой обстановки. Пораженіе Германіи будетъ означать начало революціи въ Германіи, а революція въ Германіи будетъ означать всеевропейскiй коммунизмъ — превращеніе Европы въ колхозную и концлагерную пустыню. Насколько возможны оба эти варіанта — трудно сказать. Но еще болѣе трудно утверждать, что они невѣроятны. Въ современномъ мірѣ совершается слишкомъ много невѣроятныхъ вещей. Двадцать лѣтъ тому назадъ никто бы не повѣрилъ въ двадцатилѣтнюю длительность большевизма. Шесть лѣтъ тому назадъ никто не могъ бы предсказать, что гитлеризмъ вытянетъ Германію изъ ея послѣвоенной дыры. Два года тому назадъ никто не могъ бы предсказать, что Японія станетъ завоевывать Китай и, по всей вѣроятности, его завоюетъ. Еще годъ тому назадъ я, кажется, былъ единственнымъ, который предсказывалъ, что рѣзня въ Совѣтской Россіи будитъ продолжаться до полнаго взаимоистребленія скорпіоновъ въ банкѣ. Что можно предсказывать сейчасъ? Только одно: что если міровое еврейство не cyмѣeтъ бросить весь міръ на войну противъ Германіи, то большевизмъ въ Россіи обреченъ на гибель въ очень близкомъ будущемъ. Это предсказаніе и съ этой оговоркой можно сдѣлать съ большей степенью увѣренности. Остальное — покрыто мракомъ неизвѣстности.

Изъ этого предсказанія для насъ вытекаютъ и нѣкоторыя достаточно очевидныя послѣдствія: ни при какихъ комбинаціяхъ обстоятельствъ не быть въ станѣ враговъ Германіи. Даже пресловутый украинскій вопросъ здѣсь не играетъ рѣшающей роли. Во-первыхъ, потому, что завоеваніе Украины невозможно ни географически, ни политически, ни исторически. Правда, такая попытка можетъ быть сдѣлана. Мы не можемъ ни ее вызвать, ни ее предотвратить — не нужно заниматься маниловщиной. Но если Украина и будетъ оккупирована нѣмцами — я туда поѣду. Каковое мое преступное намѣреніе я даже не собираюсь скрывать. Могу только напомнить о томъ, что двадцать лѣтъ тому назадъ въ оккупированной нѣмцами Украинѣ спасались и русскіе офицеры, и русская интеллигенція, туда же удралъ и столпъ нашего антигерманизма П. Милюковъ. Тогда онъ не считалъ этого измѣной. Онъ пытался вступить  въ переговоры съ нѣмцами и тоже не считалъ этого измѣной; не его вина, если изъ этихъ попытокъ ничего не вышло. Никто Украину всерьезъ не принималъ — даже самъ гетманъ Скоропадскiй, но въ обстановкѣ 1918 года Скоропадскiй былъ лучше Ленина. Я не вижу никакихъ основаній сейчасъ, въ или, скажемъ, въ 1940 году считать какого-нибудь будущаго Скоропадскaго хуже Сталина. Лозунгъ единой Россійской Имперіи былъ и остается нашимъ основнымъ лозунгомъ, нашей путеводной звѣздой. Но кто его знаетъ, по какимъ еще политическимъ ухабамъ  намъ придется шагать на пути къ его реализаціи. У насъ слишкомъ мало собственныхъ силъ, чтобы мы съ барской презрительностью могли отказываться отъ помощи постороннихъ, пусть только и временныхъ попутчиковъ. Такіе опыты у насъ уже были. По-барски отнеслись къ нѣмецкой помощи въ 1918 году, хотя, въ сущности, большинство бѣлаго офицерства было переотправлено на Донъ черезъ Кіевъ. Въ слѣдующемъ году такъ же по-барски отшвырнули предложеніе финской помощи Юденичу. Генералъ Деникинъ соблюлъ чистоту недѣлимыхъ своихъ ризъ: никакихъ Финляндiй. Сейчасъ — ни Финляндіи, ни Россіи. Генералъ Деникинъ сидитъ подъ Парижемъ  — это полбѣды, Россія сидитъ въ колхозахъ и концлагеряхъ — это уже совсѣмъ плохо.

 

+   +   +

 

Отъ громкихъ фразъ и высокоторжественныхъ лозунговъ намъ въ нашей практической политикѣ нужно спуститься на нашу грѣшную землю. На этой землѣ далеко не все устроено такъ, какъ намъ хочется, какъ намъ нужно, и даже, какъ намъ необходимо. Мы очень сильны потенціально, но мы очень слабы въ данный моментъ. Изъ всѣхъ этихъ фактовъ нужно сдѣлать практическіе выводы.

Но за всѣми этими практическими выводами, за всѣми этими тяжкими извилинами нашего пути въ Россію нужно имѣть въ виду нашу путеводную звѣзду. Эта звѣзда есть Имперія Россійская. Лично я ничего лучшаго выдумать не могу. Русская исторія думала тысячу лѣтъ и тоже ничего лучшаго выдумать не могла. Не слѣдуетъ поддаваться ни любви безъ разсудка, ни паникѣ до медвѣжьей болѣзни. Не нужно открывать Америкъ, уже открытыхъ  фашизмомъ и націоналъ-соціализмомъ, но не слѣдуетъ также забывать и тысячи лѣтъ нашей исторіи и двадцати лѣтъ нашего всероссійскаго пожара. Попробуемъ выяснить основныя черты неизбѣжнаго хода будущей Россіи, т.е. тѣ факторы, которые, исторически сложившись уже въ данный моментъ, предопредѣляютъ собою развитіе будущей Россіи.

Въ этой попыткѣ мы, прежде всего, упираемся въ невѣроятную путаницу терминовъ и понятій. Въ этой путаницѣ особенно повезло демократіи. И мнѣ придется высказывать вещи, съ точки зрѣнія большинства людей завѣдомо еретическія. Я, напримѣръ, буду утверждать, что изъ всѣхъ извѣстныхъ мнѣ режимовъ гитлеровскій режимъ является наиболѣе демократическимъ. Это можно доказать доводами отъ обратнаго. Этотъ режимъ вѣдь не ставитъ своей ставки ни на аристократію, ни на наслѣдственное дворянство, ни на финансовый капиталъ и не на буржуазію вообще. Онъ ставитъ свою ставку на народныя массы Германіи, иначе говоря, на ея демократію.

Этотъ выводъ я дѣлаю не изъ книгъ, а изъ жизни. Демократизмъ нынѣшней германской жизни пробивается даже въ мелочахъ. Былъ даже разговоръ о томъ, съ какого обращенія мнѣ надо начинать свои лекціи. Я полагалъ, что это очень просто: «Meine Damen und Неггеn!». Нѣтъ, говорятъ, у нѣмцевъ теперь такъ не принято, никакихъ господъ — говорятъ «Фольксгеноссенъ». Это слово трудно перевести на русскій языкъ. Товарищъ по народу, какъ бываетъ товарищъ по полку. Лучше всего было бы перевести словомъ землякъ. Но я не нѣмецъ, и «фольксгеноссенъ» здѣсь совсѣмъ не причемъ.  Выдумали корявую, но зато весьма безпартійную фразу: «Многоуважаемые присутствующіе»

Во всѣхъ мелочахъ германской жизни вы неизмѣнно найдете неизмѣнныя подчеркиванія равенства всѣхъ нѣмцевъ передъ ихъ общенѣмецкимъ отечествомъ. Нѣтъ классовъ, нѣтъ сословій, есть только нѣмцы, работающіе каждый на своемъ участкѣ и заслуживающіе уваженія только въ зависимости  отъ своей работы.

Какъ-то въ Гарцѣ мы съ сыномъ подъѣхали на автомобилѣ къ воротамъ какого-то  охотничьяго заповѣдника. На воротахъ была надпись: «Будь нѣмцемъ, закрой за собой ворота». Мы нѣмцами не были, но ворота закрыли. Всякая фраза подчеркиваетъ вотъ это общенѣмецкое равенство и общенѣмецкую честь. Экономически Гитлеръ прижалъ и крупные капиталы, и крупные заработки и поднялъ народные низы, въ особенности крестьянство — забитое и загнанное крестьянство, опутанное еврейскимъ ростовщичествомъ и пренебрегаемое нѣмецкими верхами. Для нѣмецкихъ рабочихъ раскинула свою сѣть культурно-просвѣтительная организацій «Крафтъ дурхъ Фрейде», и ея пароходы возятъ десятки и сотни тысячъ нѣмецкихъ пролетаріевъ и въ норвежскіе фіорды, и въ финляндскія шхеры, и на островъ Мадейру. Демократическая Франція объ этомъ пока и не мечтаетъ. Кто же, въ концѣ концовъ, всамдѣлишные демократы? Нѣмецкій маляръ Гитлеръ, еврейскій милліонеръ Блюмъ или американскій архимиллiонеръ Рузвельтъ? Или, можетъ быть, высочайшимъ достиженіемъ демократіи является мистеръ Редингъ — еврей, лордъ и тоже архимиллiонеръ? Сопоставьте только имена людей, стоящихъ во главѣ такъ называемыхъ демократическихъ и такъ называемыхъ антидемократическихъ странъ, и вы поймете, что отъ самого термина демократіи остается какая-то расплывчатая ерунда.

Но дѣло не только въ именахъ. Антидемократическая Германія за шесть лѣтъ ухитрилась выбраться изъ дыры, казалось бы, совершенно безнадежной. Адольфъ Гитлеръ, какъ извѣстно, не получилъ никакого спеціальнаго экономическаго образованія. Beсьма влiятельный американскій демократическій еженедѣльникъ «Таймъ» (4 іюля 38 г.) возмущается тѣмъ, что «ликвидація безработицы была достигнута методами, сурово осуждаемыми многими либеральными критиками и экономистами». Возмущается также и фразой Геринга: «нельзя допустить, чтобы частная экономическая дѣятельность наносила вредъ государственному хозяйству».  Да, дѣйствительно, семимилліонная армія германскихъ безработныхъ была ликвидирована рѣшительно безо всякой оглядки на либеральныхъ критиковъ и экономистовъ. Въ Америкѣ эти критики и экономисты очень сильны. Сколь великое утѣшеніе для двѣнадцати милліоновъ американскихъ рабочихъ — а это съ семьями почти треть населенія страны, — которые шатаются безъ работы вотъ уже почти десять лѣтъ, никакихъ перспективъ впереди не видятъ и, вѣроятно, чрезвычайно довольны наличіемъ у нихъ либерально-демократическихъ принциповъ и экономистовъ. И — рядомъ американская старая дѣва-миллiонерша, у нея собственный дворецъ, яхта (трансокеанская яхта) и отдѣльная вилла для ея собакъ. Собакъ нѣсколько сотъ паръ. При собакахъ — ветеринаръ, вдумчиво составляющій собачьи меню: кому печёнку, кому куриную грудинку, кому черепаховый супъ. При оныхъ собакахъ, правда, служатъ и нѣсколько русскихъ — откуда я и знаю объ этомъ высокополезномъ предпріятіи. Русскій генералъ, который мнѣ объ этомъ разсказывалъ, закончилъ свое повѣствованіе весьма категорически.

— Такихъ дуръ нужно разстрѣливать. Безъ суда и слѣдствія. Прямо къ стѣнкѣ, и къ чортовой матери.

Въ Германіи за такія вещи не разстрѣливаютъ, потому что онѣ просто невозможны. Отберутъ деньги и кончено. Это не демократично? Но если демократія обозначаетъ собачью жизнь для людей и буржуйскую жизнь для псовъ, то за такую демократію спасибо. Постараемся обойтись.

И вотъ вамъ результатъ, Нью-Йоркская газета «Геральдъ Трибьюнъ», которую нельзя никакъ обвинить въ сочувствіи къ какому бы то ни было антидемократизму, помѣщаетъ рядъ корреспонденцій своего сотрудника мистера Шина объ анщлюссѣ. Выводъ изъ его наблюденій получается нѣсколько мрачный, и дѣлаетъ онъ эти выводы, видимо, безъ большой охоты:

«Аристократы, евреи, либералы и интеллигенція, не зная рабочаго класса, хотятъ вѣрить въ то, что вѣнскіе рабочіе настроены антигитлеровски, но это не подтверждается никакими объективными доказательствами. По моимъ же наблюденіямъ наци имѣютъ полное вліяніе на вѣнскихъ рабочихъ, и антигитлеровскія надежды совершенно тщетны и безпочвенны».    

Гдѣ же настоящая демократія?        

 

+  +  +

 

Для насъ, русскихъ, какъ впрочемъ, и для всего остального міра, гитлеровскій режимъ въ Германіи имѣетъ двѣ стороны, которыя и противники и сторонники его путаютъ безнадежно. Этотъ режимъ мы можемъ разсматривать съ двухъ точекъ зрѣнія.

1) Этотъ режимъ привелъ къ чрезвычайному усиленію Германіи. Изъ разбитой въ войнѣ, ограбленной въ Версалѣ, опутанной долгами, раздираемой борьбой партій, наводненной агентурой Кремля и безоружной страны Германія въ фантастически короткій срокъ, правда, съ огромными усиліями, возстановила и свою суверенность, и свою экономику, и свою вооруженную силу. Да, масла не хватаетъ, но есть пушки. Мы, русскіе, очень хорошо знаемъ, что иногда при нехваткѣ пушекъ не хватаетъ не только масла, но и хлѣба — у насъ пушекъ не хватило. Никакой режимъ, противорѣчащій желаніямъ народныхъ массъ, не можетъ создать сильнаго государства. Гитлеровскій режимъ и формально, въ результатѣ цѣлаго ряда выборовъ, которые проходили по всѣмъ правиламъ веймарской конституціи, и по существу — въ результатѣ огромнаго усиленія Германіи, необходимо признать режимомъ, цѣликомъ и полностью отвѣчающимъ интересамъ нѣмецкаго народа.

2) Всякое усиленіе всякаго государства неизбѣжно вызываетъ опасенія его сосѣдей. Вѣдь недаромъ выросла англійская система, благодаря которой, Англія всегда выступала противъ сильнѣйшей державы на континентѣ. Все прошлое столѣтіе сильнѣйшей державой на континентѣ была Россія, и англійская политика неизмѣнно направлялась противъ насъ. Обязаны ли были мы считаться съ опасеніями Англіи и сокращать свою военную мощь? Мы не были обязаны, и мы не считались. Мы не считались даже и съ договорами. По Парижскому договору, закончившему Крымскую войну, мы обязались не держать въ Черномъ морѣ военнаго флота. Во время франко-прусской войны Россія наплевала на этотъ договоръ и стала строить корабли, т.е. сдѣлала то же самое, что сдѣлала Германія по отношенію къ Версальскому договору. Съ Парижскимъ договоромъ мы поступили какъ съ клочкомъ бумаги — такъ же, какъ поступила съ Версальскимъ Германія.

Англія съ такой же легкостью наплевала на обязательства, данныя ею во время войны арабамъ, отчего возмущенный полковникъ Лоуренсъ ушелъ въ отставку. Польша съ самого высокаго дерева плюетъ на права національныхъ меньшинствъ, и въ особенности русскаго, закрѣпленныя цѣлымъ рядомъ договоровъ. И вообще отъ всѣхъ этихъ вильсоновскихъ и версальскихъ либерально-пацифистскихъ знаменъ остались только портянки, да и то рваныя. Не нужно становиться въ позу готтентотскаго моралиста и утверждать, что ежели Ивановъ силенъ, то это хорошо, ежели Смитъ силенъ — это тоже хорошо, но ежели силенъ Шмидтъ, то онъ прохвостъ, нарушитель договоровъ, имперіалистъ и вмѣсто пива пьетъ невинную ритуальную еврейскую кровь.

Еврейская кровь, правда, тоже не остается безъ вліянія. Само собой разумѣется, что ни Блюмъ, ни Редингъ не могутъ остаться безразличными къ судьбамъ своихъ сородичей въ Германіи: свой своему поневолѣ братъ. И во всѣхъ сужденіяхъ о Германіи готтентотская точка зрѣнія очень сильно переплетается съ еврейской, а неписанная мораль африканскихъ джунглей — съ писаной моралью Талмуда.

3) Всякое усиленіе всякаго государства таитъ въ себѣ опасность для его сосѣда. Совѣтская власть является для Польши лучшимъ изъ всѣхъ мыслимыхъ сосѣдей, ибо она обезпечиваетъ слабость Россіи. Въ извѣстной степени усиленіе Германіи опасно и для насъ. И именно на этой опасности, на струнахъ нашей боязни за судьбы грядущей Россіи играютъ наши доморощенные политики обоихъ вѣроисповѣданій, какъ православнаго, такъ и іудейскаго. Вотъ именно здѣсь медвѣжья болѣзнь подавляюще преобладаетъ надъ доводами исторіи, географіи и логики.

Само собой разумѣется: тотъ фактъ, что въ міровую войну Германія являлась нашимъ врагомъ, сейчасъ не имѣетъ ровно никакого значенія. Такимъ же врагомъ она была и Италіи, что не мѣшаетъ существованію римско-берлинской оси. Въ 1905 году Германія обезпечивала намъ дружественный нейтралитетъ, а Японія субсидировала революціонное движеніе. Въ міровую войну мы сняли всѣ войска съ Дальняго Востока, а революціонное движеніе субсидировала Германія. Все мѣняется въ этомъ мірѣ, à la guerre comme à la guerre, но все-таки до міровой войны мы имѣли больше ста лѣтъ очень мирныхъ и очень дружественныхъ отношеній съ Германіей.

Россія не является сосѣдомъ Германіи. Для того чтобы овладѣть Украиной надолго, т.е. на срокъ, превышающій длительность существованія совѣтской власти, нужно раньше и тоже надолго ликвидировать Польшу и Чехословакію, имѣя въ тылу Францію и Англію и передъ собой всю остальную послебольшевистскую Россію, которая за возсозданіе своего единства и своей мощи будетъ драться, если нужно, десятилѣтіями, а если придется, то и вѣками. Это очень невеселая перспектива. Но она невесела для обѣихъ сторонъ. Очень плохую услугу обоимъ сторонамъ оказываютъ тѣ люди, которые толкаютъ Германію къ этой перспективѣ. Въ числѣ этихъ людей есть много русскихъ. Эти русскіе, сами того не вѣдая (а можетъ быть и вѣдая), кладутъ свои очень увѣсистыя гири на антирусскую чашу вѣсовъ. По существу «русскій вопросъ» въ Германіи еще не рѣшенъ. Есть различныя высказыванія, и есть разныя точки зрѣнія, но окончательной линіи еще нѣтъ. И въ какомъ именно видѣ она сложится — еще неизвѣстно... Можетъ быть — при наличіи въ тылу сильной національной Россіи — и колоніи окажутся доступнѣе, чѣмъ сейчасъ.

 

+  +  +

 

Нѣмцы въ самомъ дѣлѣ являются народомъ безъ пространства — Volk chne Reum. На ихъ бранденбургскихъ пескахъ  даже картошка не растетъ безъ искусственныхъ удобреній. Нѣтъ желѣза, нѣтъ нефти, нѣтъ цвѣтныхъ металловъ, нѣтъ марганца, нѣтъ нашихъ аршинныхъ черноземовъ. Есть только желѣзное трудолюбіе. Можно какъ угодно смѣяться надъ нѣмецкой расчетливостью, надъ этими безконечными «Verboten», но нужно войти въ положеніе нѣмцевъ, хотя бы уже для того, чтобы въ тотъ моментъ, когда мы будемъ имѣть возможность договариваться (сейчасъ мы этой возможности не имѣемъ вовсе), учесть нѣкоторые основные факты нѣмецкой исторіи, нѣмецкой психологіи и нѣмецкой географіи...

Мѣсяца два тому назадъ мы съ сыномъ вырвались на нѣсколько дней въ поѣздку по Германіи. Автомобиль это все-таки прекрасная вещь. «Соотвѣтствующее учрежденіе» намекнуло мнѣ на нежелательность моихъ поѣздокъ въ трамваѣ, въ метро, въ автобусахъ: разъ мы васъ къ себѣ пустили, мы отвѣчаемъ за вашу безопасность. Берите такси и записывайте номеръ. Поѣздки же внѣ Берлина безъ сопровожденія соотвѣтствующихъ лицъ изъ соотвѣтствующаго учрежденія не рекомендуются совсѣмъ — всегда кто-нибудь сопровождаетъ. Эта очень трогательно, но очень неуютно. Какое-то вѣчное mementо mori. Знаю, что рано или поздно помру — зачѣмъ напоминать объ этомъ на каждомъ шагу?

Автомобиль смягчаетъ эту проблему. Нѣсколько сотъ километровъ по великолѣпной цементной скатерти автобана, потомъ въ сторону — на проселокъ, потомъ еще разъ въ сторону — на проселокъ, тоже, впрочемъ, асфальтированный,  и — никакой слѣжки. Мы вынырнули въ какой-то харчевнѣ «Пестраго Козла», въ мѣстахъ, куда еще не ступала нога бѣлаго человѣка, вооруженнаго нансеновскимъ паспортомъ. Благодать. Документовъ никакихъ не спрашиваютъ. Юра со своимъ нѣмецкимъ языкомъ вполнѣ сходитъ за чистокровнаго нѣмца шоффера, возящаго нѣкоего знатнаго иностранца; по германскимъ достопримѣчательностямъ. Мнѣ съ моимъ акцентомъ за нѣмца никакъ не   сойти. Остается все-таки налетъ этакаго галопа по Европѣ и нѣкоторая параллель съ туриствующими иностранными лоботрясами въ СССР. Но такъ какъ оныхъ лоботрясовъ я и самъ въ свое время таскалъ по всякимъ достопримѣчательнымъ мѣстамъ, то меня ужъ ни на какія пирамиды не поймаешь. А на потемкинскихъ   деревняхъ — и  тѣмъ паче: сами съ усами! Теперь-то ужъ, послѣ совѣтской тренировки, нашъ братъ, подсовѣтский русачекъ, любого жида обставитъ.

И вотъ, я сижу въ этомъ «Пестромъ Козлѣ» и веду душевные разговоры съ аборигенами. И все время дѣлаю поправку на доблестнаго мистера Никкербокера, который, ни слова не зная по-русски, велъ душевнѣе разговоры съ совѣтскими колхозниками: а вдругъ самъ попадешь то ли въ положеніе жулика, то ли въ положеніе дурака. Оба положенія, непріятны, но послѣднее хуже.

Съ душевными разговорами въ нѣмецкой провинціи проходитъ не очень гладко: какъ это на такой небольшой территоріи на столько вѣковъ ухитрились остаться столько разнообразныхъ акцентовъ и нарѣчій! Когда не понимаю я, это еще полбѣды. Но когда и Юра разбирается съ трудомъ, это уже совътрудно. м У насъ отъ Риги до Владивостока и отъ Мурманска Эривани всѣ города говорятъ на одномъ и томъ же русскомъ литературномъ языкѣ, и даже Одесса-мама позволяетъ себѣ только очень небольшія отступленія отъ языка русской литературы. Но, въ общемъ сговариваемся.

Симпатичный и нѣсколько романтически настроенный нѣмецъ, по-видимому, учитель сельской школы. Говоримъ, конечно, о политикѣ. Мой нѣмецъ, возмущается версальскимъ миромъ. Я соглашаюсь съ тѣмъ, что болѣе идіотскаго мирнаго договора исторія еще не видывала. Нѣмецъ указываетъ на скудныя поля, разбросанныя по склонамъ горъ, и настаиваетъ на необходимости возвращенія Германіи ея колоній. Да, дѣйствительно, Германія имѣетъ всѣ права на такія колоніи. Если и Англія, и Франція, и даже Бельгія и Голландія имѣютъ свои колоніи, то кто же въ правѣ въ нихъ отказывать семидесятимилліонному народу, задыхающемуся отъ нехватки мѣста? Но въ дальнѣйшемъ разговорѣ — въ число колоній, отобранныхъ по въepдоговору льскому попадаютъ ... нѣмецкія колоніи на Волгѣ. Тутъ наши точки зрѣнія нѣсколько расходятся. Наверху, въ пансіонатѣ, живетъ какой-то книжный старичокъ. У этого старичка имѣется энциклопедія, онъ достаетъ соотвѣтствующій томъ, и я показываю «уважаемымъ присутствующимъ» расположеніе германскихъ колоній на Волгѣ. На восточную Африку нѣсколько непохоже. Нѣкотopoe разочарованіе. Куда же намъ все-таки деваться?..

Вотъ это самое «куда же намъ дѣваться» и является той динамической силой, которая опредѣляетъ собой внѣшнеполитическія устремленія Германіи. Эта динамическая сила есть фактъ. Вы можете съ этимъ фактомъ считаться или не считаться — это зависитъ отъ вашего умственнаго уровня и отъ вашей расовой принадлежности. Великія демократіи попробовали не считаться съ фактами. Изъ этаго, какъ извѣстно, кромѣ конфуза, не вышло рѣшительно ничего. Всякій фактъ отличается тѣмъ неудобнымъ свойствомъ, что существованіе его совершенно не зависитъ, отъ того, хотите ли вы его замѣчать или не хотите. Да, на фактъ можно закрыть глаза, но тогда вы неизбѣжно стукнетесь объ него черепомъ. Лучше ужъ пользоваться во всю органами зрѣнія и сохранить въ цѣлости свой мысленный аппаратъ — по крайней мѣрѣ, для тѣхъ, у кого этотъ аппаратъ дѣйствуетъ.

Но если съ одной стороны нельзя закрывать глаза на фактъ германскаго динамизма, то не слѣдуетъ закрывать и свои собственныя, а также иностранныя глаза на нѣкоторые факты нашей собственной тысячелѣтней исторіи. И ежели, бредя съ завязанными глазами, обѣ стороны — и Россія, и Германія — снова стукнутся лбами, какъ было въ 1914 году, то отъ этого ни  русскія, ни германскія головы ничего не выиграютъ. Моя дѣятельность сотрудника психологическаго треста, агента   Троцкаго, ГПУ и Гестапо, направлена, въ частности, къ тому, чтобы указывать на нѣкоторые неоспоримѣе факты. Товарищи младороссы изъ второй совѣтской партіи и, разсудку вопреки, монархической партіи, вѣроятно, думаютъ, что дѣлаютъ большое русское дѣло, когда на всѣхъ перекресткахъ обливаютъ грязью Германію и съ безстыдствомъ, находящемся въ полномъ соотвѣтствіи съ моральнымъ уровнемъ первой совѣтской партіи, пропагандируютъ красу и мощь «нашей доблестной красной арміи». Я же думаю, что я дѣлаю гораздо большее  русское дѣло, когда устно — десяткамъ тысячъ и письменно — милліонамъ напоминаю, напримѣръ, о завѣтѣ Бисмарка вѣчной дружбы съ Россіей, что за нашей спиной имѣется тысяча лѣтъ нашей исторіи и двѣсти лѣтъ нашей имперіи, и что мы совсѣмъ не сапогомъ сморкаемся, что мы вовсе не такіе плохіе организаторы, какъ это можно думать, и что, напримѣръ, организовать пути  сообщенія черезъ горы, степи, тайгу и болота, заносы и половодья на пространствѣ одной шестой части земной суши — это совсѣмъ не такъ просто, какъ пустить поѣздъ-молнію изъ Гамбурга въ Берлинъ или изъ Петербурга въ Москву.

Но тутъ снова вмѣшивается злополучная наша медвѣжья болѣзнь. Монархисты изъ второй совѣтской партіи порютъ о Германіи форменный вздоръ и еще большій вздоръ порютъ о совѣтскихъ достиженіяхъ. Какъ тутъ не повѣрить? Подъ всѣмъ этимъ вздоромъ лихо подмахиваетъ свою августѣйшую подпись В. К. Дмитрій Павловичъ и — пойдите, объясните иностранцу, что представляетъ собой сія доблестная партія. Да и объяснять-то не вполнѣ удобно. Другіе дяди, ошарашенные большевизмомъ, метнулись совсѣмъ въ другую сторону. Одинъ изъ нашихъ бывшихъ столповъ отечества, нынѣ подвизающійся въ той же Германіи, несетъ публично такую ахинею, что даже нѣмцамъ и тѣмъ слушать, хотя, можетъ быть, и лестно, но неудобно. По его концепціи Россію построили нѣмцы. И такъ какъ русскіе сами по себѣ править не могутъ, то вотъ на смѣну нѣмцамъ пришли жиды. Жиды оставили отъ Россіи пустое мѣсто. Религіи нѣтъ, морали нѣтъ, работать никто не хочетъ, всё разложилось и выродилось. Вмѣсто Россіи пустое мѣсто. Но если пустое мѣсто, то совершенно ясно — почему же имъ не владѣть. Природа не терпитъ пустоты, а политика тѣмъ паче. И вотъ, цѣлый рядъ русскихъ людей снабжаетъ нѣмцевъ завѣдомо невѣрной информаціей, заваливаетъ нѣмецкія учрежденія завѣдомо подлыми доносами, вотъ вродѣ доноса «Меча», и въ результатѣ создается такое идіотское положеніе, что на защиту русскаго національнаго достоинства вынуждены выступать сами нѣмцы.

 

+  +  +

 

Была такая исторія. Возникъ проектъ постановки фильма изъ совѣтской жизни.  Въ основу сценарія была положена повѣсть моего брата «Тайна Соловецкаго монастыря» и бытовыя подробности изъ «Россіи въ концлагерѣ». Потомъ намъ сообщили, что министерство пропаганды запретило всякую постановку фильмовъ изъ русской жизни. Пока мы выясняли, въ чемъ дѣло, нашъ сценарій оказался уже принятымъ, а когда мы узнали, какъ обстоитъ дѣло съ этимъ запрещеніемъ, то обнаружилась чрезвычайно любопытная вещь. Да, такое запрещеніе есть, оно касается вовсе не сценъ изъ русской жизни вообще, а только той несусвѣтной похабщины, которую въ орнаментѣ изъ развѣсистой клюквы подносила публикѣ еврейско-голливудская кинопромышленность. Вотъ всѣхъ этихъ «Гайда, тройка», ночныхъ кабаковъ, пьяныхъ купцовъ и длинноволосыхъ нигилистовъ, въ которыхъ влюбляются эротически вывихнутыя графини и княгини.

А въ то же время одни столпы Отечества вопятъ о томъ, что въ Россіи (въ Россіи, а не въ СССР) все насквозь прогнило, что Россія нынѣ одно пустое мѣсто. Мнѣ уже приходилось оперировать доводами отъ личности: вотъ, напримѣръ, наша семья, семья Солоневичей, такъ ли она похожа на гниль и на пустое мѣсто? И что будетъ, ежели этихъ Солоневичей, нынѣ еще сидящихъ въ колхозахъ и въ концлагеряхъ, будетъ допустимъ не 150, а только 5 милліоновъ? И что же, ежели вмѣсто гнили и пустого мѣста окажется кирпичъ? Этакій добротный мужицкій кирпичъ, обожженный совѣтской генной огненной? Приходится доказывать и тотъ фактъ, что отстраивать Россію будутъ мужицкіе кирпичи, а не великокняжескіе брилліанты.

И вотъ въ процессѣ этой работы столпы отечества изъ первой совѣтской партіи гоняются съ бомбами, столпъ второй совѣтской партіи подкладываетъ тихіе доносы, ослы изъ, казалось бы, антисовѣтской партіи вопятъ о работѣ, такъ сказать, по совмѣстительству — и въ ГПУ, и въ Гестапо. «Поютъ, играютъ, свистятъ и въ мерзостной игрѣ жида съ лягушкою вѣнчаютъ» — Гоцлибердана съ Зинкевичемъ.

Приходится доказывать, что эмиграція вовсе не исчерпывается ни столпами, ни ослами, что есть сотни тысячъ людей, которые не бѣгаютъ съ доносами, которые не забыли Россію и которые эту Россію будутъ отстраивать. Это очень трудно доказывать. Ослы и столпы — они всегда замѣтнѣе. Отъ нихъ не только приходится отмахиваться. Отъ нихъ не только приходится отгораживаться, чтобы насъ съ ними не смѣшивали. Ихъ необходимо выставлять на всенародный позоръ и называть публично доносчика доносчикомъ, клеветника — клеветникомъ, и осла — осломъ. Иначе мы запутаемся.

Но еще болѣе необходимо во всемъ, что мы говоримъ, и во всемъ, что мы дѣлаемъ, помнить о тысячѣ лѣтъ нашей исторіи, о тѣхъ дырахъ, въ которыхъ мы сидѣли и изъ которыхъ все-таки выбрались, помнить о страшной мощи нашего народа, великаго и въ несчастьѣ — и всѣми дѣлами, всѣми помыслами нашими утверждать нашу великую и ничѣмъ непоколебимую волю къ жизни и творчеству.

Эта воля есть необходимая предпосылка нашего будущаго. На не и только на ней можно отстроить Россійскую Имперію. Россійская Имперія будетъ отстроена именно потому, что эта воля осталась непоколебленной.